Шоколадный угар

Фото: https://pp.vk.me/c636620/v636620276/db04/AydhbOqYrgA.jpg https://pp.vk.me/c636620/v636620276/d434/38ktrcpQNN0.jpg https://pp.vk.me/c636620/v636620276/d392/YgD540OPgAg.jpg https://pp.vk.me/c636620/v636620276/d96f/1LoYOp2UPtc.jpg https://pp.vk.me/c636620/v636620276/cf36/7Cxd5CwRYPU.jpg https://pp.vk.me/c636620/v636620276/d34a/lqrnrkm_oeA.jpg Аудио: Даша Суворова – Просто любить осталась я в твоём сердце, пускай друг от друга теперь далеко. мы часто ссорились метко. твои настроения жили в песнях моих. меня куда-то уносит, не вижу я больше своих среди чужих. просто любить, наслаждаться тишиной поломанных стен. просто любить, не ругаться, жить просто, без всяких систем. dom!no – Единица твари гонор мой стихнет - я заткнусь без микрофонов, но до сих пор с большой надеждой здесь приобретать того, кто даст мне без кошмаров на руках уснуть тут. передаю большой привет всем, кто не отыскал в своей смелости пары поводов остаться с нами. вас взял и без прощений стёр. я в грязном климате вцепился в смысл, стучался в миллион дверей, но лишь одна прятала кого-то, чья улыбка была слишком чистой, чтобы её я заслужил, поэтому с тобой я не дружим. если честно, я тебя стесняюсь. я, как раб, бы тебе служил и приобрёл тебя бы навсегда или надолго, кольцом на палец. SEREBRO – Сломана MOLLY – Я просто люблю тебя Олег Майами - Заново

- Не разбейся, внизу нет батутов, - проговорила Оля и умолкла, опершись о дверной косяк. Темникова тоже молчала, Серябкина прикрыла глаза и вскоре услышала, как тихо закрылась дверь. Лена ушла. Так странно. Она ушла и ничего не сказала, не бросила напоследок ещё что-то из серии больного, давящего на грудь и разрывающего всё внутри. И поэтому Оля не чувствовала ничего. Абсолютный вакуум заполнил её душу. Серябкина осознала, что в этот раз они поменялись ролями. Теперь она бросила Лене напоследок нечто из серии больного, давящего на грудь и разрывающего всё внутри. Оля опустилась на пол, обняв свои колени. Так странно. Сердце защемило. Она причинила Лене боль. Но ведь и ей самой больно! Кто ответит за эту боль? Лена? Даша? Кто? Кто возьмёт на себя ответственность за её раны? Никто, кроме неё самой. Телефон запищал. «Помоги, я сломана!» - высветилось большими буквами перед Олей. Серябкина погасила экран. «А кто здесь не сломан?» - шепнула она, но всё же решила прочесть сообщение полностью и потянулась за смартфоном. Прочитав последнее слово, Оля впала в оцепенение. Ей представилось, сколько же боли и лжи вокруг. Она быстро напечатала ответ, взяла у незнакомой девушки номер и слушала её тихий голос в трубке, пытаясь успокоить, помочь, делая вид, что сама она в полном порядке. И только сказав «пока», Серябкина осознала, что не имеет ни малейшего понятия, как спасти себя саму. Было уже десять утра, но сон всё ещё не входил в Олины планы. Она зашла в комнату и присела на кровать, спустя несколько минут резко встала и начала снимать постельное бельё и комком бросила его в угол комнаты, уставившись на матрас. Захотелось взять чёрный маркер и повторить кадр из клипа, написав «Люди на мне влюблялись». Но это было бы неправдой. Матрас, на котором они влюблялись с Дашей, остался в её съёмной квартире, с которой она съехала уже в конце мая и поселилась у Оли. А про них с Леной и говорить уже было нечего, это случилось так давно, что Оля отчаянно пыталась вспомнить, когда и где, но в голову сначала ничего не пришло, а затем ночная сцена восьмилетней давности вспышкой озарила её память. Но нет, это, конечно, было не здесь. На этом матрасе никто никогда не влюблялся. На этом матрасе любили. Оля упала на него, закрыв глаза, надеясь наполниться этой любовью: своей, Дашиной, Лениной. Надеялась, не понимая, что уже полна до краёв. Надеялась, не подумав, что это смешение как раз-таки и привело к взрыву внутри неё. Взрыву, что прогремел незаметно, а теперь же происходило догорание и тление, и продукты реакции стояли у неё комком в горле, не давая возможности дышать. Оля взялась за горло, гладила и щупала свою кожу в надежде найти очаг поражения и обезвредить, но ничего не получалось, воздуха оставалось всё меньше и меньше. Комната сужалась до микроскопических размеров. Серябкина в страхе быть зажатой и раздавленной выбежала в гостиную. На удивление, здесь кислорода оказалось в десятки раз больше. Но что же сделать, чтобы и там всё было в норме? Решение пришло незамедлительно. Схватив ключи от машины и квартиры, Оля выбежала на лестничную площадку, захлопнув входную дверь. Завела авто, увеличивая скорость и забыв о ремне безопасности. Скоро добралась до нужного места и теперь на своих двух поспешила в нужный отдел. - Здравствуйте, - улыбнулись ей две девушки из персонала. - Здравствуйте, - растерянно кивнула она. - Могу ли я Вам чем-нибудь помочь? – поспешила к ней девушка, что была повыше. - Да, - ответила ей Серябкина и назвала нужный аромат. Расплатившись, вновь побежала к машине. Всю дорогу коробочка с духами лежала у неё на коленях. Не захотев ждать лифт, Оля, перепрыгивая через две ступеньки, торопилась оказаться в квартире. Сбросив обувь и не закрыв дверь на щеколду, она сразу же поспешила в комнату, на ходу избавляясь от упаковки. Серябкина начала разбрызгивать духи по всему пространству спальни, пока не устали пальцы. На дне ещё оставалась жидкость, и Оля разлила её на матрас, бросила пустой флакон туда же и осторожно опустилась сама. Закрыв глаза и вдыхая запах, она улыбнулась и заснула буквально на пятнадцать минут. Пробудившись, Оле в голову пришло одно: зачем она отпустила Дашу? Ведь девушка и сама хотела этого, Оля видела желание в её грустных глазах. Шашина пела о том, что останется воспоминанием, но нужно было крикнуть ей, чтобы она осталась здесь и сейчас навсегда. Но Оля не крикнула, не сказала, не шепнула. Оля молчала. И молчание погубило её, Дашу, их обеих и их личную историю. Они остались воспоминанием, хоть и должны были существовать здесь и сейчас! «Нет, нет, нет», - твердила Оля и потянулась за телефоном. «Аппарат абонента выключен», - послышалось в трубке, и Серябкина нажала на «сброс». Всё кончено. Она отпустила её. Она потеряла её. Оля поднялась с постели и со слёзами на глазах отправилась на кухню, навела себе кружку кофе, но так и не взяла её вместе с курсом обратно в комнату. Серябкина достала новый блокнот из тумбочки и ручку, присела на пол и попыталась выразить на бумаге то, что она не сумела сказать Даше в лицо.       В голове копошилось огромное количество мыслей, что превращались в сильные и глубокие фразы, но Оля не могла поймать их, остановить на пару мгновений и зафиксировать. У неё не было чёткого плана, что же нужно вытащить из бездны своего измученного сердца. От бессилья справиться она написала мелкими буквами «Сломана», вырвала листок и бросила его рядом с собой. Девушка закрыла глаза, и перед ней сразу же нарисовалась картина ухода Даши. «Почему, почему я тебя отпустила?» - шептала Ольга. Руки дрожали. Она сжала ручку в ладони сильнее и вывела: «Где-то ответы, но задыхаюсь... Как твой воздух мне на свой поменять? Училась у тебя я дышать». Ольга встала, прошлась по комнате, решила, что нужно подкрепиться, но уже на кухне поняла: если она что-нибудь съест, то это сразу же выйдет наружу точно так же, как и вошло. Она налила себе вторую кружку кофе, не вспомнив о первой. Уже взяла её в руки, чтобы сделать глоток, но в этот момент новые строчки сложились в общую картину. Ольга поставила кружку обратно и побежала в комнату, на коленях записывая «Я не спала, думала: «повезёт, постучи просто в эту дверь». Но никто там меня не ждёт, и есть только след». Написав это, Серябкина вгляделась в одну точку, затем пришла в себя и подумала, что нужно набраться энергии. Девушка подогрела воду и приготовила себе третью кружку кофе, напрочь вычеркнув две до этого. Телефон зазвонил. Оля выбежала с кухни в поисках нужного устройства. Наконец, отыскав его за кроватью, выяснила, что её вызывает Ирма, и никак не отреагировала, вернув смартфон на прежнее место. Серябкина легла на пол и потянулась за блокнотом. «Я так хотела всё повторить. Можно мне вечность столько любить?» - вывела она ровные буквы. Веки смыкались, но на часах было лишь пять вечера, и Оля намеревалась дождаться ночи, чтобы окончательно не сбить свой режим. Поэтому решила, что нужно заполнить свой организм кофеином, и четвёртая кружка осталась стоять на столе, пока Серябкина случайно не наткнулась на пакет с конфетами. Шатенка взяла его в руки и, кружась по всей гостиной, оставляла ими свой след. Пакет был опустошён. Она опустилась и заплакала. Ольга лежала, не двигаясь до того времени, пока не стало темно. Серябкина никогда не боялась темноты, но сейчас та будто хотела забрать её в свой плен, и Оля в качестве своей защиты включила свет во всех комнатах. Теперь ей показалось, что стало слишком тихо. Серябкина никогда не боялась тишины, но сейчас та будто хотела забрать её в свой плен, и Оля в качестве своей защиты громко включила музыку. Налила себе пятую кружку кофе и сделала глоток и обожгла кончик языка, отставив кружку подальше. «Кто смелый, тот и первый горит», - подумала она, не сомневаясь в том, что сгорает изнутри. Сгорает из-за глотка горячей воды. Она вернулась в комнату, перевернула листок блокнота и начала писать «Сломана, сломана, сломана». Когда место заканчивалось, Оля вырывала лист и писала на следующем тоже самое. На полу уже лежало около десятка листов. Она вырвала последний, на котором написала огромными буквами «Я сломана». Побрела в сторону шкафа и достала Дашину футболку, что блондинка забыла у неё. Оля сбросила с себя – свою и надела – Дашину. Вспомнила об её кроссовках и поспешила в коридор, чтобы и их сделать своей частью, чтобы суметь прикоснуться к Даше даже на расстоянии. Она вернулась за блокнотом и закрылась в ванной комнате, набрав ванну водой, вырывала белые листы и конструировала из них корабли совсем не дальнего плаванья. Спустя некоторое время она услышала, что звонит телефон. Полина. - Да, - ответила она. - Спишь? – спросила Поля. - Нет, - сказала Оля. - Приеду? - Да, - согласилась Серябкина и положила трубку. Ей показалось странным, что Полина только задавала вопросы в одно слово. «Наверное, случилось что», - решила она, пожав плечами, и снова прикрыла дверь, зайдя в ванную.