Шоколадный угар

Фото: https://pp.vk.me/c604323/v604323599/1e316/z8F58o1ImSQ.jpg https://pp.vk.me/c604323/v604323599/1e30d/N-n-TrCto7I.jpg https://pp.vk.me/c636620/v636620276/cf12/0xWpNboS0yg.jpg https://pp.vk.me/c636620/v636620276/d152/JNNK286K8J4.jpg https://pp.vk.me/c636620/v636620276/cef7/QnPYYdNru58.jpg https://pp.vk.me/c604323/v604323599/1e304/SPtzFYIQp-M.jpg Аудио: Та Сторона – Тебя нет я всё проверил, каждый угол. тысячу раз проезжал по этому кругу. ловил твой запах, ощущал твои губы. кричу: "выйди на свет, выйди прямо сейчас!" в полиции смеются, в больницах молчат. пересчитаю по крупицам пески всех пустынь. пусть в твоём телефоне снова пойдут гудки, тихие или хоть какие. имя короткое нежно кинуть в спину и увидеть, как ты обернёшься в ответ. я искать не устану, я тебя не покину! я про тебя спрашивал у всех знакомых. все молчат, все, как один! чёртов сговор! и через боль улыбаешься в "скорой", не признаёшь диагноз, ведь врач - шарлатан и сволочь, и резко в полночь решаешь уйти, но я слишком хорошо тебя знал, чтобы не найти. всё же скажешь, может, чего ради ты пряталась всё это время? я чуть не спятил! знал наверняка: где-то ты должна быть! не переставал искать, ворошил память. смотри, вот оно - то самое фото. тут ещё тень падает как-то странно, как будто за твоей спиной притаился ангел. этот чёртов день я помню явно, а дальше, жизнь уже не моя - не было тебя в ней... я найти тебя смогу, непременно. наверное, села зарядка у телефона. мне без тебя невозможно, ты знай это! третье лето тебя нет дома. SEREBRO – Отпусти меня dom!no – Замкнёт но дай мне время - этот псих без тебя привыкнет, а ты мечтай: за предательство чтоб не казнили. мой поэт внутри ревновал и огрызался, и мне пришлось его убить в барах и аптеках. ты зависнешь с ним на пробке в нетерпимой скуке, где настойчиво вгрызались все приколы в память, что я и ты когда-то там насочиняли. его ебёт, что барахлит левый поворотник, тебя сомкнёт, и ты вспомнишь все эти трамваи. мой поэт сопротивляться больше не будет, ты надоела нам обоим, больше нет стихов, желаю сдохнуть вам безрадостно сегодня в пробке! небо в меня выстрелит холодный дождь, «она просто стала старше, не усугубляй!». знаешь, мир, может, ты и прав, но повзрослела не девочка, повзрослела – блядь. я в этом «городе грехов» навечно, паранойя прикажет искать твоих убийц, но ты жива, преступление – лишь постановка твоя лично, чтобы личность твою не любил.

- И дед этот подсел мне на уши, - рассказывал Женя, - говорит: «Курить бросил. Две недели держусь». Я ему: «Ну, и как? Тянет?». Он: «Конечно, тянет. Мужики во дворе сидят, в карты играют; подойду к ним, попрошу понюхать. Ох, как тянет, сил нет!». Я его попытался поддержать: «Но не закурили же, значит, есть всё же сила воли». Он мне: «Была бы, не начал бы совсем курить! А я ведь с восемнадцати, представь? Сорок пять лет уже». Я тогда поинтересовался: «Почему бросить-то решили?». Он: «Так мне бабка две тысячи даёт на месяц, а ты знаешь, сколько пачка теперь стоит? То-то и оно! Во двор выйдешь, тот попросит, другой попросит, а я же добрый, не откажу! И всё, улетела пачка. Идёшь за новой, опять купюру отдашь, и карманы уже пустые. А пиво-то, оно, тоже денег стоит!». - Тяжёлый перед ним, конечно, выбор стоял, - засмеялась Полина. – Что дальше? - Было с собой полторы тысячи, отдал ему, - пожал плечами парень. – Так потом ещё интереснее! Едем с Аликом в этом районе в тот же день вечером, смотрю: идёт друг мой с цветами! - Как мило! - Так вот, - перешёл к делу Женя, - можешь занять косарь? - Ты всегда с предысториями это делаешь? – усмехнулась Полина, достав из сумочки портмоне. - Чтобы ты знала, что меня подтолкнуло. Просто у меня дыра в бюджете, а мы с парнями собрались покутить. Крис, конечно, эту идею не оценила, но мы же уже договорились, так что не могу я им отказать. Вот будет она злиться, а я потом приду красивый, с цветами, и всё! - Какие вы, мужчины, хитрые! – толкнула она его в плечо. – Вот бабушка его тоже обрадовалась, подумала, что он на те деньги купил ей цветы. И теперь же больше ему будет давать, а он… пиво да сигареты! - Что у тебя всё в таких мрачных тонах? – сморщился Женя. – Думаешь, ему самому приятно не стало сделать ей такой подарок? Наверное, годами цветы ей не дарил, а теперь обретёт вновь это удовольствие и каждый месяц будет покупать. - Ага, конечно. - Ой! – махнул он на неё рукой. – Вы, женщины, тоже не ангелы! - Согласна, - подхватила его мысль только что зашедшая Серябкина и, сев рядом с ним, положила голову ему на плечо. - Что такое? – спросили Полина и Женя. - Не знаю, - упавшим тоном произнесла Оля. – Грустно. - Не грусти, - погладил он её по голове. – Ладно, я побежал. - Пока, - попрощались с ним девочки. - Что случилось? – спросила Полина, и Оля присела рядом с ней. - Да не могу я уже! – пожаловалась шатенка. – Каждую ночь сны про Дашу. - И что там? - Началось с того, что я просыпаюсь одна и понимаю, что непорядок совсем, рядом она должна быть. Походила по комнатам, нигде нет. Набираю её. Номер не обслуживается. Я уже начинаю переживать, собралась, куда-то поехала. Останавливаюсь, добегаю до неизвестной мне квартиры, стучусь, звоню, никакой реакции. Начала обзванивать больницы, отделения милиции, морги. Ничего! И тут я начинаю бегать по улицам с её фотографией и показывать прохожим, но никто её, конечно, не видел и вообще не знает. Тогда я приезжаю к её маме, что-то объясняю на пороге, а она смотрит на меня, как на сумасшедшую, и ничего не понимает. В общем, она подумала, что со мной что-то случилось и пустила в квартиру, пошла налить мне воды, а я пока в зале хожу и вижу фотографии в рамках. И ни на одной нет Даши! Только Таня, её муж и их дети. Таня в детстве и так далее. Мама Дашина проходит, и я спрашиваю: «А у Вас разве второй дочери нет?». И она с таким удивлением: «Нет, только одна». Понимаешь? В моих снах Даши не существует, её просто нет. Ни для кого нет, кроме меня. - Родная, - прижала её к себе Полина, - может, твоё подсознание прощается с ней? - Я не хочу! – крикнула Оля. – Не хочу! - Оль, пора отпустить. - Знаешь, - вздохнула Серябкина, - многие думают, что я написала «Отпусти меня» для Лены. Это не так. Я сочинила текст в конце прошлого августа. То лето стало очень тяжёлым для нас с Дашей, мы не могли вообще договориться ни в чём и толком даже не виделись, помимо работы, потому что невозможно было. Её даже звук моего голоса, наверное, раздражал, а меня раздражало её раздражение. Но в то же время не могу сказать, что обвиняла только её в этом, но и себя щадила. Понимала, что больше не приношу ей счастья, а одни разочарования только. Я написала «Отпусти меня» для неё, точнее даже, для себя от неё. Когда мы ссорились в очередной раз, она крикнула: «Я хотела бы совсем не знать тебя!». Мне было сначала очень обидно, но при этом в её глазах была такая боль. Я видела, как она слабеет на моих глазах, и не может в этом признать мне, да даже себе. Затем пошёл период разных целей. Она обвиняла меня в том, что я перестала разделять её интересы. Впрочем, и она о моих подзабыла, хотя раньше мы много времени уделяли тому, что нравится ей, мне и нам обеим. Я тогда думала, что она уйдёт, я готова была её отпустить, потому что мы встали на одном месте и топчемся, при этом портим друг другу нервы постоянными упрёками. Мы обижались, не разговаривали, когда цензурных слов уже не находилось, а потом мирились, потому что соскучились. Стояли рядом, смотрели друг другу в глаза и понимали, что снова не сможем сбежать. К её дню рождения мы уже окончательно нашли общий язык, до определённого момента, конечно, но это сейчас неважно. Она возненавидела эту песню, я пыталась объяснить ей посыл, но это ни в какую не проходило. Даша решила, что я пою ей «Отпусти меня, не твоя, не твоя, не твоя, не твоя я». Когда мы клип снимали, я тоже стала плохо относиться ко всему тексту. Я начала его переосмысливать. Получалось так, что я просила саму себя отпустить её и в итоге сделала это. И, - хотела продолжить объяснение Оля, но вдруг её поразила другая мысль, и она подпрыгнула от найденного ответа, начав бурно говорить Полине: - Она поняла её правильно, чёрт возьми! Она пела её для меня, как и планировалось. Ты прости меня. Ты пойми меня. Не твоя, не твоя, не твоя, не твоя я. Она не больна! С её коленями всё в порядке. Она просто не решилась сказать мне правду в лицо. То лето… она провела его с Ваней. Даша просто-напросто сбежала от меня к нему. - Оля, подожди, - попыталась успокоить её Поля, но Серябкина уже разозлилась и пулей вылетела из кабинета, хлопнув дверью. Полина побежала за ней, зовя по имени, но Оля не планировала задерживаться и, врезавшись в Титова, потянула его вниз и попросила довезти, назвав Ванин адрес. Избежав большинство пробок, Лёша припарковался, и Оля побежала в квартиру, наказав парню ждать её. Девушка добежала до двери, что оказалась той, что ей снилась в эту ночь, и она отчаянно била по ней кулаками, крича: - Я всё знаю, открой эту чёртову дверь или я её вынесу! Даша, не прячься, как ты привыкла это делать! Чебанов, я тебя убью вообще за мою машину! Да и за Дашу! Придурок! Не нарадуешься, что она с тобой? Думаешь, она и тебя не обманывает? Хочешь узнать, что означает хештег «наш сладкий апрель»? Это когда я и якобы твоя девушка оставались наедине в гостиничных номерах или в моей квартире. Надеюсь, сам догадаешься, что происходило дальше. Так что открой дверь, мне есть, что сказать ещё! - Ни стыда, ни совести! – крикнула спустившаяся старушка. - Вот я в Вашу жизнь лезу вообще? – повернулась к ней Оля. – Идите, куда шли. - Никакого уважения к старшим! – продолжила та. - Я Вас очень уважаю, - заверила её Серябкина. – Просто Вы оказались на моём пути не в самый лучший момент моей жизни. - Да что вы о жизни-то знаете! Проститутки одни! Иди отсюда! – погнала она Олю своей тростью. Серябкина отшатнулась и спиной спускалась по ступенькам, пока та продолжала: - Ну, и поколение вырастили! За вас под пулями погибали, а вы… Ничего в вас хорошего-то не осталось. Ходите, задницами крутите. Гражданские браки придумали! Меняете одного на другого. Нас, когда сватали, мы друг друга и не видели до этого. И ничего, жили всю жизнь душа в душу! А вы… Позорище! Да ещё и парень с парнем, девка с девкой! Совсем что ли рехнулись? Да гореть вам всем! Расстреляла бы!       Серябкина побежала от неё на всех скоростях, будто испугалась, что она моментально претворит свои желания в жизнь. - Гони! – крикнула она Лёше, когда запрыгнула в машину. – В офис! - Ты там убила что ли кого-то? – спросил Титов, заводя мотор. – Хотя стой, не говори, а то, как соучастник, пойду. - Кошмар-кошмар-кошмар, - тараторила Оля, переводя дыхание. – Вот же стерва! - Кто? – не понимал парень. - Шашина! - А что она? - Ещё и меня виноватой выставила! – не обращала Оля на него никакого внимания. – Да Темникова ангел по сравнению с ней! Та хоть сразу сказала: «Знаешь, я встретила другого, прости». А тут же… Мне мозг весь воспалила, да и ему, потом обоим, это сколько бесстыдства нужно иметь? А такое невинное создание с первого взгляда. «Тогда я не спала с ним». А что ты с ним делала тогда? И хватило же наглости врать! «Я плохо вру». Ничего, отточила на мне навык, как следует. И вы все! – ударила она Лёшу по руке. - Ты чего делаешь?! – крикнул он. – Я же машину веду. - Ведёт он! За нос вы меня все водили! Что, стыдно стало? Сбегаешь? – накинулась на него с вопросами Оля. - За что стыдно? – не мог сообразить он. - Какая игра! Даже Станиславский бы поверил! - Да что происходит-то?! - Это я тебя хочу спросить! - Я не понимаю ничего, - сдался Титов. - Это чей был план? – допытывалась Серябкина. – Дашин? Кто помогал? На руках её ещё носили, а сами знали всё! - Что знали? Какой план? – взрывался мозг у парня. - Да пошёл ты! – буркнула Оля. – Вот и уходи, скучать не буду. - Оля, ты мне можешь нормально объяснить, какая тебя муха укусила? – спокойно спросил Лёша, но девушка отвернулась от него и продолжала молчать до конца их поездки. Он остановился возле офиса, и разъярённая Серябкина поспешила в кабинет Ирмы и без стука зашла внутрь. - Стучаться не учили? – подняла та на неё глаза. - А что, есть что скрывать? – спросила Оля. - Нет, - пожала плечами Польских. - Даже выдуманную болезнь Даши? – перешла сразу к теме Серябкина. - Чего? – не поняла девушка. - Я увольняюсь! – заявила Оля. – Вот чего! - Так, стоп! Что за дурацкие шутки? - Шутки? – переспросила Серябкина. – Дурацкие? Это только вы меня здесь за дуру держите, шутники! - Оль, что происходит? – недоумевала Ирма и встала из-за стола. - А что вы-то мне все этот вопрос задаёте? Это вы мне расскажите, как всё было. ПЦМФ – сила, мощь! – выкрикнула она. – Ещё и какая! Такой дружный коллектив, сообразительный, быстрый! Скооперировались, сочинили легенду, прощальную кампанию устроили, кастинг открыли, а самое-то важное – главная актриса не подкачала! Ни разу её словить не смогла! Все сцены расписали? Я, наверное, настолько предсказуема, раз всё получилось так хорошо. - Что за чушь? – развела руками Ирма. - И ты тоже… Лучшая подруга! С такими друзьями и врагов не надо. Ах, ну, да, как же я могла забыть! Ты же в первую очередь мой начальник. Хотя какой ты мне начальник! У меня даже контракта никакого нет. Стоп. Есть же словесный. Так вот: я спала с Кищук. Во всех позах. На твоём столе. С первого дня знакомства. И вчера мы тоже это делали. Она так кричала, что у меня уши заложило, - выпалила Оля и начала наигранно стонать. Ирма стояла в полном шоке, и тут в дверь зашёл Титов. - Это что за..? – спросила у него Ирма. – Вы прикалываетесь? Несмешно. - Кажется, никому здесь не до смеха, - сказал Лёша и вошёл внутрь, а за ним – Фадеев. - О, а вот и он! – воскликнула Серябкина, повернувшись. – Наш кудесник! Наш сказочник!