Шоколадный угар

Фото: https://pp.vk.me/c631725/v631725599/47935/3Su1wDL0wzk.jpg https://pp.vk.me/c636829/v636829677/2b07e/a-d6Mh-yml4.jpg https://pp.vk.me/c633731/v633731413/3589d/eyMHMTdAb74.jpg https://pp.vk.me/c636829/v636829677/2b090/ZO8IjsGN4UI.jpg https://pp.vk.me/c636620/v636620276/c649/LpOjFeqvA_k.jpg https://pp.vk.me/c633731/v633731413/3405d/YhIJGKJPIqQ.jpg https://pp.vk.me/c636620/v636620276/d46b/-tLRDZzyGqY.jpg https://pp.vk.me/c631725/v631725599/47924/9dYMvb7lncI.jpg https://pp.vk.me/c636620/v636620276/cd23/xd38pMu8hw0.jpg https://pp.vk.me/c631725/v631725599/4792c/O8JE5bUeQIc.jpg Аудио: Aviators – Friendship if friendship is supposed to be magic why has ours become so tragic I'm no longer proud to call you my friend honestly it hurts thinking about the way we were, just you and me this isn't what friendship is supposed to be don't say goodbye I promise everything will be alright don't leave me I'm sorry I'll fix this if it costs me my life I'm going to make this right dom!no – Открытки весна, прочь от меня свои руки. я изменил, я преступник, но был наказан вполне: ей было больно, мне - нет, какой-то лёд. но что мне делать с теми глазами, другой что принадлежали? а я был полный слабак сломать неслабый контакт. весна, прочь от меня свои игры, во мне сыграли инстинкты. я обвиняю её, но ненавижу себя. ведь я нас предал и променял и с утра я делал побег с тебя, не рви душу свою как ткань, сердце моё – деталь. Jess Glynne - Don't Be So Hard on Yourself I came here with a broken heart that no one else could see I drew a smile on my face to paper over me the wounds heal and tears dry and cracks they don't show so don't be so hard on yourself, no don't be so hard on yourself, no learn to forgive, learn to let go everyone trips, everyone falls so don't be so hard on yourself, no because I'm just tired of marching on my own kind of frail, I feel it in my bones oh let my heart, my heart turn into stone so don't be so hard on yourself, no SEREBRO - Сломана

- Я знаю, кто дарит мне цветы! – оповестила радостная Оля Полину, зайдя в кабинет с очередным букетом. Девушка никак не отреагировала на подругу, даже не повернулась к ней. Серябкина вспомнила, что та вчера сорвала им репетицию, уйдя с неё по причине плохого настроения. Но Ольга уже не злилась, а, наоборот, хотела узнать, что же произошло. Поинтересовавшись, Оля снова ничего не услышала. Тогда она подошла к ней, и Поля резко отошла от Серябкиной, когда та едва дотронулась до неё. - И кто же дарит? – с опозданием спросила она, не смотря на коллегу. Ольга, не заостряя внимания на странности в поведении девушки, с восторгом сообщила, что, по её мнению, ежедневные сюрпризы – дело рук Шашиной. Полина ухмыльнулась: - И в честь чего же? - В смысле? – не поняла Оля. - Чем же ты заслужила букеты каждый день от девушки, у которой есть парень? – проговорила Полина, подняв на неё свои глаза. - Ну, - замешкалась Серябкина, - значит, шанс есть… - Какой ещё шанс? – начинала злиться Поля. - Что она вернётся… - Здорово-то как! – воскликнула Полина. – Ты вообще адекватно соображаешь? - А что не так? - Всё! – крикнула девушка. – Это лучше ты мне расскажи, что здесь вчера произошло. - Тебя не было, - сказала Серябкина. - Может, кто-то другой был? – навела её на мысль Поля, но Оля лишь покачала головой. – Уверена? - Да, - с комком в горле произнесла Ольга. - Ладно, - спокойно сказала Полина. – С этого дня никакой дружбы между нами нет. - Ты чего? – от удивления часто заморгала Серябкина. - Это ты чего?! – крикнула на неё Поля. – Ты, смотрю, так нормально устроилась, если можно считать это, конечно, нормой… Сначала страдаешь по Даше, изливая мне свои переживания; затем устраиваешь разнос, обвиняя нас всех и её в частности в том, что мы сочинили историю её болезни; а на следующее утро стонешь под Темниковой! - Я не, - хотела оправдаться Серябкина, но Полина и слушать её не стало, продолжая тираду: - А ещё через сутки убеждённо заявляешь, что Даша мечтает вернуться. И к чему она должна убегать от Вани-то? Я понять не могу. К тому, от чего и убегала что ли? – сделала паузу Поля. – Если вам с Леной так нравится играть друг с другом, то не вмешивайте в это остальных, причиняя им боль. У нас с тобой только работа, ничего больше я знать не хочу. И я надеюсь, что Даши хватит выдержки не повторять свою ошибку в виде тебя дважды! – крикнула Полина и, врезавшись в дверном проёме в Катю, поспешно вышла из кабинета. - Что случилось? – спросила ещё сонная Кищук. Ошеломлённая Ольга молчала, всё ещё сжимая в руках букет. К ним заглянула Ирма и улыбнулась: - Кому ты уже сердце разбила? – кивнула она Серябкиной. - Что? – не поняла Ольга. - Георгины же! - Снова ты со своими значениями, - буркнула на неё Серябкина. - Ладно, как найдёшь хорошее настроение, заходи, - сказала ей Ирма и ушла. Ольга взглянула на букет, а затем выбросила его в мусорное ведро. - Ты чего? – удивилась Катя. - А зачем мне эти цветы?! – воскликнула Оля с подступающими слезами. - Ты сама говорила, что человек хочет сделать тебя приятное. - Да я не знаю, кто это! - Сказала, что знаешь, вчера… - Я надеялась, что это тот человек, - объяснила Оля, взглянув на неё, - но теперь понимаю, насколько глупа была подобная мысль. - Оль, - потянулась к ней Катя, когда она присела на пол, больше не пряча своих слёз. Кищук обняла её, и Ольга зарыдала в голос, прижимаясь ближе. Блондинка шептала ей: - Даже если это не тот, от кого ты ждала, то посыл остался тем же самым. Человек просто хотел сделать тебе приятно. Он же не виноват, что оказался лишним. Думаю, ему было бы досадно, что ты так поступила с его подарком. - Он всё равно не увидит и не узнает! – шмыгала носом Серябкина. – Потому что я понятия не имею, кто это! - Ладно, я тоже не знаю, - вздохнула Катя. – Что случилось? Почему ты плачешь? - Плачется мне! – хныкала Ольга. – Почему ты вообще меня успокаиваешь? - Плачущих людей успокаивают, - улыбнулась Кищук. - Даже тех, которых ненавидят? - Я тебя не ненавижу. - Знала бы – ненавидела, - заявила Оля. - Что знала бы? – поинтересовалась Катя. - Что я сделала и делаю… - Пишешь стихи? – засмеялась Кищук. - Мне невесело, - оповестила её Оля, будто та не понимала. – Когда я была в твоём возрасте, то и не предполагала, что буду способна делать некоторые вещи. Да я вообще никогда не думала, что я такой ужасный человек! - Это неправда, - пыталась оправдать Олю перед самой собой Катя. – Ты совсем не ужасный человек. - Да ты ничего не знаешь! – воскликнула Серябкина и, освободившись из её объятий, отсела подальше. - Всё равно можешь выговориться. - Не знаю, - пожала плечами Ольга, - как объяснить своё состояние, когда тебе очень плохо, но ты понимаешь, что сам в этом виноват. Что твоя жизнь не самостоятельно зашла в другое русло, а это ты вывел её туда целенаправленно. А зачем? Неизвестно! - Ты же не могла предугадать, что из этого выйдет. Мы никогда этого не знаем, просто идём вперёд. - Нет, - не согласилась с ней Серябкина. – Бывают моменты, когда ты на все сто понимаешь, что совершаешь ошибку, но всё равно не отступаешься от своих намерений. Почему? Наверное, потому что не можешь себя контролировать, как маленький ребёнок. Но я уже не ребёнок! И поэтому мне ничего не простится, ничего! И даже если меня действительно простили, то я этого не могу прочувствовать по той причине, что саму себя я всё ещё виню. Некоторые вещи нельзя оправдать даже себе, невозможно сделать поблажку для себя любимого. Это ужасное положение, когда ты становишься отвратителен сам себе, потому что сделал нечто неправильно. - Не существует в этом смысле понятия «неправильно», - вставила Кищук. - Существует! – взглянула на неё Серябкина. – Неправильно – это не тогда, когда тебе об этом толкуют родители или же люди, что совсем тебя не знают и не могут представить себе жизнь, хоть на один фактор отличающийся от их собственной. Неправильно – это тогда, когда твоя душа не может найти покоя из-за того, что ты сделал или же, наоборот, не сделал. И мне неспокойно и из-за первого, и из-за второго пунктов, - проговорила Оля, и слёзы вновь потекли по её щекам. Катя притянула её к себе в попытке успокоить. - Не вини себя, - попросила она Ольгу, чувствуя, как и её сердце поглотила колющая боль. - Знаешь, многие меня обвиняют в том, что я всё ещё в группе. Вроде того, что пора уже и о семье задуматься, о детях. Но… будто это так легко! Ребёнок – это такая ответственность. Ты со своей-то жизнью ещё не разобрался, а уже - дари шанс другому… Может, ему он и не нужен, понимаешь? Вдруг мой ребёнок скажет мне в лицо, что он об этом не просил. Я действительно знаю такие случаи! – посмотрела ей в глаза Серябкина. – Это как раз-таки от того, что родитель сам не понимает, ради чего он здесь. А даже если знает это, то не понимает, как этого достичь. А если понимает это, то не смыслит, как вообще прожить жизнь так, чтобы, закрыв глаза навсегда, быть уверенным, что был честным и с жизнью, и с людьми в ней, и с самим собой. Если не знаешь правил, не зови других игроков, не создавай команду, которая потерпит поражение из-за слабого капитана. - Что за уныние? – с горечью вздохнула Катя. – Улыбнись. Когда всё идёт не по плану, это не означает, что так будет всегда. Просто все на взводе. Тяжёлый месяц, но ведь май по определению не может быть плохим. - Ой, бывали в моей жизни маи и получше! – воскликнула Оля. - Будут ещё, - заверила её Кищук, - и этот пока не кончился. - Угробит он меня, пока кончится, - засмеялась Серябкина, Катя улыбнулась в ответ. – Кстати, - Оля потянулась за сумкой и вытащила лист бумаги, - новая песня почти готова, только у меня припев никак не идёт. - Напой мотив, - попросила Кищук, пробежав глазами по строчкам. - На расстоянии я не увижу, - тихо запела Оля, - но я пытаюсь всё изменить. Где-то ответы, но задыхаюсь. Нашу любовь мне не переплыть. - Ещё один день, - подхватила Кищук, - и я не закричала на рассвете, что нет тебя, но ещё один день, и я знаю причалы, - Оля замолчала и долго смотрела ей в глаза. Катя с замиранием сердца пропела: - И без касания я всё услышу. Можно мне вечность столько любить? Рядом с тобою я всегда тише. Я так хотела всё повторить. - Ещё одна ночь, - поддержала её Серябкина, заметив скатывающиеся слёзы, - и я просто молчала, на закате тебя любя. Но ещё одна ночь, и я не понимала… - Боже, - поднесла руку к губам Катя, - это же… будет великолепно… - Припева нет! – повторила Оля. – Каких у меня только вариантов не было, но всё не подходит. Она должна быть идеальной, понимаешь? - Понимаю, - кивнула Кищук, не отрывая своего взгляда от текста. - Как «Я тебя не отдам», - закончила свою мысль Серябкина. - Да в ней особо-то и не было нагрузки смысловой в припеве, - усмехнулась Катя. - А здесь должна быть! – легонько толкнула её в плечо Оля. - Ну, не знаю, пусть кто-нибудь падает. У тебя вечно в песнях падают, - засмеялась Кищук. - Хватит издеваться! – обиженно произнесла Серябкина. - Я не издеваюсь, - протянула Катя и снова перечитала текст. – Чёрт, это изумительно. Как это родилось в твоей голове? - В мучениях, - призналась Ольга и, поднявшись, взглянула на себя в зеркало: - Ужас какой, нужно умыться. Тебе, кстати, тоже. - Так естественно, - подошла к ней Катя, - довела до слёз, нельзя так делать. Я же каждый раз буду умирать на несколько минут, когда мы её будем петь… - Припева ещё нет! - Да сочинишь, не ной! - Я не ною! – воскликнула Оля. - Не кричи на меня, - попросила Кищук, когда они зашли в уборную. - Я не кричу! Катя, - вздохнула Серябкина, - с тобой временами невыносимо. - Аналогично, - показала ей язык Катя. - Бе-бе-бе, - скривила лицо Оля и обрызгала её водой. - Ай! – укрывала от неё свои глаза Кищук и пыталась сопротивляться. - Надо отсюда уходить, - сказала Серябкина, оглядев полностью мокрый пол вокруг, одежду на себе и на Кате. - А у тебя есть планы на вечер? – спросила Кищук, когда они скрылись с места своей шалости. - А что? – улыбнулась Оля. - Может, поужинаешь со мной и моим лучшим другом? – предложила Катя. - Можно, - согласилась Серябкина. - Он потолок пробьёт головой, прыгая от счастья, - засмеялась Кищук, представляя Никитину реакцию. - Цветы надо забрать, - вспомнила Оля.