Так и будет

Гааре нравилось играть в эту игру с Наруто. Делать серьезное и безразличное лицо на общем собрании Каге, даже когда чужая рука незаметно пробирается на его колено, а Шикамару предлагает новую стратегию сотрудничества между деревнями. Вечером ловить его по пути из резиденции, в одно движение затаскивать в спасительную темноту подворотни и прижимать спиной к кирпичной стене. Наруто смеется, пытается делать вид, что появление Гаары – неожиданность, но почему тогда за ним не следуют верные телохранители из АНБУ? Он не может ответить, и Гаара довольно усмехается перед тем как провести рукой по стриженной макушке и сорвать с него плащ. Наруто шипит - это уже не первый предмет одежды, который безвозвратно испорчен песчаником, и Гааре будет интересно послушать, что придумает Узумаки для Хинаты на этот раз. Но это потом. А сейчас Наруто тянется к нему, торопясь освободить Гаару от одежды. Глаза у него голодные и бешеные, он сдерживался весь день и теперь намерен взять свое. Песчаник любит этот коктейль в глазах напротив, любит, когда в Наруто появляется что-то звериное, и он отстраняется на секунду, чтобы посмотреть, чтобы запомнить, и чувствует - Узумаки на грани и сжимает руку на его плече. Почти больно, но песок не реагирует. Он закрывает глаза, отдаваясь ощущениям, пропуская сквозь себя пульсирующие потоки чужой чакры. На следующее утро ему будет плохо, и по всему телу останутся синяки. Он знает это наверняка, не первый раз, но ему плевать. Это Наруто. Ему можно все. Узумаки хочет его прямо здесь. Его не заботит, что грязно и сыро, но кто-то может обратить внимание на вспышки их чакры, и это становится решающим фактором. Юношеские забавы остались в прошлом. Теперь у него есть семья, лицо и ответственность. Гаара слышит, как он чертыхается куда-то ему в висок, после следует рывок. И они снова оказываются здесь. Честно говоря, Казекаге даже не знает, где конкретно это «здесь». Он знает, что это домик где-то в глуши, который спасает их от необходимости заботиться об окружающих, и что «здесь» есть удобная кровать. И стол. И Наруто, который уже скинул с себя верхнюю часть одежды. Наруто, который научился темнить, и отвечает на вопрос о том, знает ли кто-нибудь, куда он иногда пропадает, загадочными словами, вырванными из так им любимых триллеров: - Первое правило бойцовского клуба: никому не рассказывать о бойцовском клубе. Гаара научился его понимать и не продолжает этот разговор. Его не обижает, что Наруто не готов принять их отношения такими, какие они есть, и ничего не требует. Всему свое время. Он толкает Седьмого на кровать и нависает сверху, не спешит раздеваться, отводя от себя руки Наруто. Рывком стягивает с него штаны прямо вместе с трусами и прижимается к его обнаженному телу. Наруто шипит и ерзает. Контакт разгоряченной кожи с грубой тканью одежды песчаника и блестящие от возбуждения глаза напротив заставляют его член подрагивать от предвкушения. Гаара рассматривает его без стеснения. Он не спешит, несмотря на то, что штаны уже причиняют ощутимый дискомфорт. Он умеет ждать. Наруто красивый, бьется в голове бессвязная мысль, когда он водит по его груди и рукам широкими ладонями. Узумаки рвано дышит и рычит, когда он резко опускается вниз и без прелюдий берет его в рот целиком. На самом деле Наруто нравится подчиняться. Только об этом знает один лишь Гаара, удерживая его от движений за бедра и скользя языком по всей длине. Ему нравятся эти моменты, когда Наруто отбрасывает все мысли, сосредотачивается на моменте «здесь и сейчас», откликается на каждое движение. И безоговорочно подчиняется. Взгляд голубых глаз мутный, и Наруто мелко дрожит, когда Гаара выпускает его член изо рта и тянется за поцелуем. Он уже не способен ясно мыслить от возбуждения, когда чужие пальцы проникают внутрь. Гаара тоже на грани и не может долго сдерживаться, слушая тихие, почти жалобные стоны Наруто. Он не раздевается. Он закидывает длинные ноги себе на плечи и расстегивает ширинку. Из последних сил пытается не спешить, осторожно направляя головку члена в Наруто, и словно со стороны слышит собственное сбитое дыхание и стоны. Узумаки не любит медлить. Он любит все и сразу, и неважно, что больно, и что до завтра он едва ли сможет ходить. Он двигается навстречу сам, насаживаясь до конца, и неотрывно следит за лицом Гаары. Эти моменты, когда он не может себя контролировать, и эмоции волнами прокатываются по его лицу, Наруто бережно хранит где-то в самом сердце, иногда, не торопясь, перебирая их по вечерам. Гаара нависает над ним, и кажется, что весь мир сузился до размеров их маленького домика. Наруто тянется вперед, и поцелуй выходит неловким, полным недосказанных слов и сдерживаемых эмоций. Откидываясь обратно на подушки и переплетая свои пальцы с пальцами Гаары, он думает, что ни на что на свете не променял бы этот поцелуй. А потом песчаник начинает двигаться, и Наруто теряет способность мысли вообще. Закусывает губу, приподнимает бедра, увеличивая глубину проникновения, и отдается полностью. Так, как способен только он. Гаара рычит и ускоряет темп. Надолго их не хватает. После, опускаясь рядом с Наруто на подушки, Гаара стягивает с себя одежду и прижимает его к себе. Он пахнет морской солью и солнцем. Никогда в жизни он не знал запаха лучше. -В следующий раз я отвезу тебя на море. – Слова даются тяжело, но он даже с закрытыми глазами чувствует кивок Наруто. Все будет хорошо, хочется сказать ему. Я сделаю тебя счастливым. Но он молчит, невесомо гладя его по волосам. И точно знает – так и будет.