я был здесь

      Рельсы, уходящие далеко вглубь страны двумя металлическими змейками, как я думал, привели меня к заброшенной станции. Хотя, может быть, она не заброшена — сейчас абсолютно все кажется заброшенным. Уже год люди только и делают, что выживают. Вот сейчас правительство веселится! Если, конечно же, осталось — все время балаболили про повышение демографического уровня. И как же, повысишь его в таких-то условиях!       Полтора года назад упала первая бомба. Помню, тогда никто ничего толком не понял; по государственным каналам постоянно крутили новости и заверяли, что все хорошо, что такого больше не повторится, что это лишь единичный случай, теракт — все это ещё больше путало людей, а правительство отмалчивалось, небось, уже везли пропитание на сотню лет в свои навороченные бункеры, зажравшиеся сволочи. Связь ещё не оборвали, поэтому весь интернет кишел новостями и версиями сего инцидента. Каждый блоггер снял об этом видео или написал статью, и было похоже, что люди и вправду не паниковали, да и я, если честно, не сразу все понял.       Паника началась тогда, когда спустя месяц после первой бомбы градом посыпались остальные. Что было странно, бомбы сыпались самые обычные, не водородные, не начиненные ураном или полонием, не какие-нибудь ещё, которые способны уничтожить все живое на планете. Нет, бомбы были обычные, будто нас старались только припугнуть.       Тринадцать месяцев назад оборвали связь. Пережилось такое происшествие крайне тяжело — паника прочно засела в головах людей. Я тут же собрал вещи и покинул разрушающийся город — никто меня не остановил. И вот, спустя столько времени я оказался возле этой старой штуковины.       Второй день я шёл по рельсам, не встречая никаких построек. С минуту я стоял и соображал, не наставит ли на меня кто ружьё, если приближусь. Да, такое бывало, и часто. Но станция выглядела совсем не жилой, поэтому я все же подошёл к ней ближе и, осмелев, понял, что, по крайней мере, сейчас в маленьком здании никого нет, и дёрнул за ручку двери.       Она была не заперта и противно заскрипела, когда я её отворил и заглянул внутрь. Знал же, что не стоило подходить к этой проклятой станции! Выругавшись, я оглядел маленькую комнату, которая раньше называлась «залом ожиданий». Люди здесь все-таки были: они сидели на развалившихся стульях и лавках, лежали штабелями у дальнего угла комнаты или просто сваленные в кучу, будто и не люди совсем, а ещё были те, которые застыли в страшных позах — все они были похожи на тряпичных кукол или на какие-то скульптуры в стиле нео-модерн. Вонь стояла жуткая. Всё это множество тел, переломанных, багряно-красных, с гримасами ужаса, навсегда застывшими на их лицах, не напомнило мне ничего, кроме ягодного джема, который я когда-то так любил, но теперь совсем забыл его вкус. А эти тела… женщины, мужчины, дети… нельзя было различить, кто есть кто — я догадывался лишь интуитивно. Казалось, будто я все ещё слышал их пронзительные вопли, слышал хруст их костей и плач. Кровавое месиво, в которое превратили этих людей, словно объединилось в одно единственное существо — некрасивое, бесформенное, красное.       Я спокойно закрыл дверь и только сейчас заметил белую метку — обычно такие оставляю я, когда покидаю какую-либо точку, где переночевал. Может, я был здесь раньше?       Уже неважно, я пошёл дальше по рельсам, уходящим далеко вглубь страны двумя металлическими змейками.