— 1 -
Наверное, это должен был быть торжественный момент. Во всяком случае, Джастин чувствовал себя напряжённо, щупал в кармане бейдж, проверяя, не потерял ли. Больница святой Октавии располагалась в живописном Старом Городе, среди изящных архитектурных ансамблей Эрнанианской эпохи. Соответственно, парковку тут с непривычки было невозможно найти. Джастин оставил машину у муниципалитета и, пока добрался до больницы, немного пришел в себя. Ну, пациенты. И что? Охраннику он молча показал бейдж, тот пропустил его через рамку, не обратив внимания на писк оборудования. Педиатрия, корпус номер два, третий этаж. Он уже бывал здесь, когда договаривался с главврачом отделения, оформлял документы и получал униформу. Всё хорошо, всё по плану, не он первый, не он последний. Отделение жило своей бурной жизнью. Попискивали аппараты, сновали туда-сюда медсёстры, прошла мимо уборщица, вытирая разлитый шадди. Джастин поколебался и направился к кабинету заведующего отделением. Дальше дела пошли более гладко. Заведующий, профессор Дорак, представил его персоналу, Джастин присоединился к обходу, запоминая имена коллег и диагнозы пациентов. Отнеслись к нему мирно, как к равному, и Джастин совсем расслабился. К середине дня он уже освоил компьютерную систему больницы, вводил разные данные, которые ему диктовали врачи, попутно читал о диагнозах, с которыми в настоящий момент лежали пациенты. Из моря новой информации его выловила одна из медсестёр, Дженнифер. Улыбнулась и пригласила перекусить. На маленькой кухне упоительно пахло поджаренным хлебом, и Джастин удивлённо почувствовал, что сильно проголодался. — Как тебе первый день? — Дженнифер щедро насыпала в его шадди три ложки сахара. — Насыщенно, — Джастин улыбнулся, — мне уже нравится. Сразу много практики, много информации. Мне очень советовали попасть именно к вам, я рад, что получилось. — Да, — Дженнифер кивнула, — у нас сравнительно маленькое отделение, мы больше одного ординатора одновременно редко берём. А ты, значит, хочешь специализироваться как реаниматолог? — Хотел бы. Это, конечно, сложно… Многозадачность, скорость реакции, всё такое, но везде так, наверное. В общем, я готов к тому, что это будет непросто. Зато интересно. — Зато интересно, — согласно повторила Дженнифер, склонилась над столом, — удачи. Джастин скромно улыбнулся, делая вид, что мелькнувшая в вырезе униформы грудь вызвала у него смущение. Понятно, с этой медсестрой не стоит ходить обедать. Он отпил шадди и поднялся. — Спасибо. Извините, пойду дочитать про перитонит. «Дочитывать», пожалуй, было не совсем верным словом. Он забрал домой целую гору распечаток. Старшая медсестра, госпожа Арамона, сочувственно посмотрела на него. — Куда спешить-то, успеется. — Лучше с самого начала побольше усвоить, — ответил ей Джастин словами брата. — А жить-то когда? Реагировать на этот вопрос он не стал. С жизнью в том смысле, какой наверняка подразумевала госпожа Арамона, у него по ряду причин было негусто. Сунув распечатки в папку, он попрощался с вечерней сменой и ушёл, напевая на ходу: «цефамезин-зин-зин, клоназепам-пам-пам». Охранник тоже явно сочувствовал, но прерывать арию молодого бойца медицинского фронта не стал, равно как и вызывать бригаду психиатров. Трудолюбивый брат, конечно, делал уроки. Заметил Джастина, отвлёкся и уважительно покачал головой: — Ого, домашнее задание? — В целом, да, — Джастин побаюкал пухлую папку, рассмеялся. — Ты уже что-нибудь делал? — Нет, Валентин, это же только первый день. Смотрел просто. Ужасно круто! Они так слаженно действуют! Интубация во-от такого крохотного младенца! Раз-раз — и готово! — Здорово, — оценил Валентин. — Я и хочу сам что-то существенное делать, и понимаю, что пока не стоит. — поделился Джастин. — Завтра на манекене буду упражняться, у них такой продвинутый манекен, намного круче, чем факультетский! — Ещё бы. Их получше финансируют, наверное, — рассудительно ответил брат. — Тем более, не хочется ударить в грязь лицом! — Джастин пролистал распечатки, выбрал одну наугад. — Пойду, почитаю. Отделение выглядело намного более оживлённым, чем вчера. Джастин заинтересованно осмотрелся, пытаясь понять, что изменилось. Катарина, секретарь, мечтательно придвинула ему ополовиненную коробку кэналлийского шоколада с апельсиновой начинкой. — Что-то случилось? — на всякий случай, спросил Джастин. — Рокэ вернулся. — Кто? И откуда вернулся? — уточнил Джастин. — Замглавврача, — пояснил рентгенолог Лионель Савиньяк, сел на край сестринского поста, — на конгресс ездил, а заодно спонсоров привлекал. Нам давно надо обновить кое-какое оборудование. Алва отлично умеет решать вопросы финансирования. — Алва? — переспросил Джастин. — Доктор Алва? Он работает тут? Ого, я вчера как раз его статью читал! Его взгляды на бета-адреноблокаторы — это же просто фантастика! Это ведь… — Рокэ, принимай нового фаната, — хмыкнул Лионель, хлопнув его по плечу. Джастин обернулся. К статье прилагалась фотография автора, но маленькая, чёрно-белая и… — Добрый день, — выдавил он. — У меня ещё утро, — небрежно ответила живая легенда реаниматологии. Ничего себе. Ничего себе. И он такой молодой! Джастин, читая статьи, полагая, что светилу отечественной науки лет шестьдесят. Перед ним стоял мужчина, которому точно не было и сорока. Ну либо он активно пользовался достижениями пластической хирургии. Ого. Ничего себе… И он красив! И знает, что красив! Джастин заставил себя отмереть. — Я — новый ординатор, моя фамилия — Придд. — Очень приятно, — кивнул Алва и лёгкой походкой удалился в свой кабинет. Ух. — Когда он успел это всё? — пробормотал Джастин. Катарина понимающе кивнула. — Ты о его научных достижениях? Вот такой он у нас. Самый молодой лауреат Октавианской премии за всю историю её существования. Гений. Что тут скажешь. Джастин недюжинным усилием воли вернул мысли в рабочее русло. — Здорово. Я, наверное, пойду переодеваться, а то скоро обход начнётся. — Давай. Ночью привезли интересный случай, — Лионель отправил в рот конфету и тоже ушёл. Алва появился к середине обхода. Принялся серьёзно помечать что-то в блокноте. Взгляд Джастина упал на длинные пальцы, сосредоточенно вертящие карандаш. Создатель… Как будто кипятком ошпарило. Он поёжился. Прекрати, парень, прекрати пялиться, что за глупости, ты пришёл сюда работать. Улавливать слова дежурного врача было нелегко. Алва стоял почти вплотную, они все стояли близко друг к другу, чтобы не упустить детали, но Алва… Джастина сбивал с толку аромат дорогого парфюма, выгодно отличавшийся от запаха лекарств и дезинфектантов. — Сколько-сколько гемоглобин? — бархатным голосом уточнил Алва над его ухом. Джастин вздрогнул и тихо выскольнул в коридор, к кулеру. Тьфу, какое-то наваждение. Он выпил два стакана холодной воды, сделал несколько вдохов-выдохов. Идиотская реакция. Надо завеяться вечером в клуб, что ли. Распечатки подождут. Ни к чему не обязывающее знакомство на одну ночь — это то, что сейчас надо. И только бы дожить до вечера…— 2 -
Вернувшись из больницы, Джастин тихо прошёл в свою комнату и лёг на кровать, уставившись в стену. Впечатления оказались слишком сильными, чтобы переварить их просто так. «Принимай ещё одного фаната», — сказал Лионель. О да. Половина отделения обожала Алву, профессор Дорак с ним советовался, медсёстры его осаждали, Катарина трепетала ресницами. Алва был везде, его каким-то образом хватало и на коллег, и на пациентов, замученные мамы расцветали, когда он к ним обращался, и даже двухмесячная кроха, лежащая после операции на сердце, переставала плакать при его появлении. Не бывает таких людей. На Джастина его тоже хватило. Узнав, что тому требуется поупражняться с манекеном, Алва согласился поруководить. Это была сама высоконаучная пытка, которую Джастин только мог представить. Уж очень не хотелось опозориться. Щелчок дверного замка. Наверное, Валентин вернулся со своих дополнительных занятий. Вот у него никогда не будет таких проблем. Его серьёзный брат уже сейчас умел разграничивать личное и учебное. Хотя почему «уже»? Валентину шестнадцать, напрасно он продолжает думать о нём как о ребёнке. — Джастин? Всё в порядке? — Заходи, — Джастин сел на постели, поджав под себя ноги. Брат заботливо разломил пополам здоровенный бутерброд, который держал в руках, протянул половину Джастину и только после этого уселся на вертящийся стул. Некоторое время оба молчали, отдавая должное перекусу. Затем Валентин немного покрутился на сиденье, давая брату время решить, хочет ли тот откровенничать. Джастин оценил его деликатность, но определиться было сложно. — Как дела на твоих подкурсах? — Нормально. Всё как обычно, я делаю, половина группы списывает. Зачем оставаться на факультатив, если не хочешь учиться? Ну и шли бы домой после школы. — Родители заставляют, наверное. — Наверное. Джастин, если ты начинаешь спрашивать у меня про учёбу… Всё нормально? — Для меня — нормально. Я сегодня познакомился с замом главврача отделения. — Ага, — поощрительно кивнул Валентин. — Вот, перевариваю знакомство. Помимо того, что он крутой специалист, у него большие синие глаза, стройная фигура, обаятельная улыбка и харизма. Можно, я застрелюсь? — Нельзя, папин пистолет в сейфе, а взломать код до его возвращения я не успею. Всё так серьёзно?.. Джастин лёг, закинув руки за голову, помолчал. Можно ли назвать серьёзным наезд асфальтоукладочного катка? — Не знаю. Я его сегодня впервые в жизни увидел. Так что — надеюсь, что нет. Валентин кивнул и допрашивать не стал. Джастин в очередной раз мысленно поблагодарил Абвениев, Создателя и родителей за такого брата. Следующее рабочее утро началось суматошно. В центре города произошла крупная авария, грузовик влетел в автобус, среди пострадавших были дети, и медсёстры спешно готовили отделение к приёму сразу нескольких пациентов. Дежурный врач уже сбился с ног, и появление Джастина было воспринято как подарок. — О, ты пришёл! Отлично, беги на помощь Луизе! Джастин кивнул, не став мямлить, что не уверен в своих силах. Старшая медсестра — женщина опытная, подскажет, если что. Ну и ведь он пришёл сюда, чтобы учиться на практике. Госпожа Арамона выдала ему список лекарств и отправила оформлять рецепты, затем они брали плановые анализы у «старых» пациентов, отправляли в лабораторию… Привезли первого ребёнка после аварии, с переломами и пневмотораксом, вокруг засуетились хирурги. Джастин замешкался было, но госпожа Арамона помогла ему вымыться и впустила в палату, работать на подхвате. Сомневаться времени не было, ни секунды. Из операционной подняли ещё одну пострадавшую, затем ещё одну… Выдохнуть удалось ближе к часу дня. Катарина молча принесла кекс, поставила на сестринском посту. Персонал потянулся на кухню делать себе шадди. Джастин стянул и выбросил одноразовый халат — который за день? — пригубил горьковатую, зато бодрящую жидкость. — Молодец, — сдержанно кивнул профессор Дорак. — Спасибо. — Джастин огляделся и понял, что ему не давало покоя с утра. — А доктора Алвы сегодня нет? — Его по средам вообще не бывает, — отозвалась Катарина, — он в этот день лекции читает. — Понятно, — он уткнулся в свой стакан. Может, пронесло, раз он с утра толком и не подумал об Алве ни разу?— 3 -
Джастин отложил бесконечные распечатки, зевнул. «Врач» и «свободное время» — две непересекающиеся прямые. Когда ему об этом говорили, он не верил. Ну что ж, главное, что ему это интересно, не так ли? И ещё статьи о врождённых пороках сердца помогали не думать о разных глупостях. Джастин рассеянно набрасывал на полях распечатки малый круг кровообращения. Алва сегодня появился, поучаствовал в утреннем обходе и куда-то делся. Он почему-то не решился спросить, куда. Тем более, что восторженная мамочка из второй палаты вцепилась в Джастина, пока он заполнял разные текущие бланки. Её дочь пару лет назад утонула, на пляже оказался Алва, вытащил её, оказал первую помощь и продолжал реанимационные мероприятия до прибытия скорой, куда запрыгнул, как был, в плавках, чтобы скорее доставить её в отделение. От этой картины Джастина бросило в жар, он мечтал, чтобы мамочка онемела, а та всё продолжала живописать… Создатель милосердный. Алва в плавках, чтоб его кошки побрали. Как теперь выкинуть из головы этот кадр? Почему воображение такое богатое? В отделении, небось, триумфальное появление замглавврача произвело фурор. Конечно, персонал иногда появлялся без халата, но явно не в таком виде. Как жить дальше? Вопрос «как вообще можно добровольно плавать в Данаре» пришлось отбросить как риторический. Он убрал распечатки в стол, опустил голову на сложенные руки. Почему у Алвы нет лысины, клочковатой бороды или необъятного живота? Как он может быть таким совершенством? Ну невозможно же работать. — Вальхен, ты дома? — окликнул он брата. В соседней комнате скрипнул стул, прошлёпали босые ноги, и тот появился в дверях, держа в руке планшет. — Вепрь выложил продолжение фика про святого Алана, почитать тебе вслух? — Спасибо, — Джастин улыбнулся, уступил ему вертящийся стул. По-настоящему они подружились не так уж давно. Разница в возрасте давала о себе знать. Конечно, Валентин всегда был очень развитым ребёнком: читать начал в три, в пять — уже сосредоточенно писал угловатыми буквами короткие стишки вроде «идём мы с мамой погулять, будем во дворе играть», в шесть — сам попросился в музыкальную школу, в десять — добавил к секциям шахматную… Сам Джастин никогда не отличался разносторонними интересами — как налёг в школе на химию с биологией, так в медицину и пришёл, никуда не сворачивая, зато щедро тратил свободное время на всякие эксперименты. Уже в пятнадцать он приучил родителей к поздним (и не всегда трезвым) возвращениям. К восемнадцати, правда, поуспокоился, но всё равно не считал себя серьёзным, а младшего брата и подавно. Впервые он подумал «мой брат совсем взрослый, взрослее меня», когда тому было тринадцать. Джастин проходил первую практику, и она оказалась весьма отличной от теории. Джастина крайне коробил цинизм врачей, их отношение к пациентам, которое он тогда принимал за равнодушие. Он сомневался, стоит ли вообще продвигаться в этой сфере или лучше поскорее сменить факультет, пока не поздно. Одновременно с этим он переживал локальный крах на личном фронте. Невесёлое было время. Валентин тогда ненавязчиво находился рядом. Отвлекал, выслушивал. А главное — давал советы, совершенно не похожие на детские суждения. С тех пор секретов между ними практически не было. Валентин выключил планшет, положил его на стол: — Я могу помочь? — Спасибо. Я должен справиться сам. — Ты не хочешь отвлечься, пойти в клуб или ещё куда? — Не хочу, — печально определился Джастин после короткой паузы. — Мне это кажется неправильным. Скажи, что я идиот. Валентин посмотрел так, что он действительно почувствовал себя идиотом. — Да ну, к лебедям собачьим эту гормональную бурю, — решительно встряхнулся он, — посмотрим какое-нибудь кино? Всю пятницу Алва был в отделении. Более того, уделил непосредственное внимание ординатору. Минут через пять после начала практического экзамена Джастин включился в работу настолько, что перестал придавать значение бархатному голосу, похлопыванию по плечу, ноткам дорогого парфюма и так далее. С формулами у него не было проблем, но рассчитывать дозировки и соотношение лекарств с требуемой скоростью он затруднялся. Требовалось запоминать и учитывать множество факторов. Постепенно он приноровился, всего один раз услышав «в реальности твой пациент бы скончался». Алва сдержанно похвалил, и пытка продолжилась у манекена. К пяти вечера Джастин чувствовал себя выжатым. Во время обеденного перерыва удалось немного выдохнуть, и в голове вновь поселился пляжный вариант Алвы. Тем более, что одетый вариант сидел напротив, ел тост, умудряясь при этом не крошить, и флиртовал одновременно с Катариной, Дженнифер и младшей дочерью Луизы, детский садик которой был закрыт на карантин. Да застрелиться можно. Неподалеку от стойки охранника маячил Валентин. Джастин удивленно поспешил ему навстречу, на ходу запихивая халат в сумку. — Привет. Ты откуда здесь? — Отменили допкурсы сегодня, вот и решил за тобой зайти, чтобы вместе домой ехать. — Отлично, мы давно не гуляли. Как ты? Замученный такой… Валентин неопределённо пожал плечами, сунул руки в карманы. Парковаться пришлось снова у муниципалитета, может, и к лучшему — пройдутся хоть немного. — Что-то случилось? — Всё то же самое, — устало поделился Валентин, — Арно меня заколебал. И то я делаю не так, и сё я делаю не так, и здесь не то сказал, и там не то сделал. Зачем столько внимания моей ничтожной персоне? Если я так раздражаю, отвернись. — Сочувствую, — Джастин вздохнул, увлекая его по тенистой улице вдоль изящных старых зданий, — хочешь, я приду и поговорю с ним? — Не хочу. Не первоклашки же. Через год школу заканчиваем, а тут… нет, просто никто не любит заучек. — Некоторых заучек любят братья. Очень, — к горлу почему-то подкатил комок. Джастин остановился, обнял Валентина за плечи, заглянул в лицо, — ты замечательный, правда. А он, наверное, еще не перерос период подростковых разборок. Тебе так важно его мнение? — Я не люблю, когда ко мне докапываются, — уклончиво ответил Валентин, отводя глаза. — Извращенцы! — визгливо крикнула идущая мимо старуха. — Уже средь бела дня тискаются. Оба вздрогнули, Валентин поспешил отстраниться. Джастин почувствовал, что вскипает. — Это мой брат, сударыня, — громко ответил он, — а я, кстати, врач. Не хотите поделиться, как давно вы везде видите извращенцев? Возможно, это ещё можно вылечить. — Пойдём, — Валентин потянул его за рукав, — не связывайся. — Извини, — Джастин бросил взгляд вслед старухе, которую словно ветром сдуло. Знала бы она, насколько задела. — Мы оба пытаемся ловить сачком воздух, — тихо резюмировал Валентин. Джастин промолчал, глядя под ноги. Надо же было так метко попасть в чужое больное место. Хотя обычно такие люди интуитивно чувствуют, как обозвать. И Валентин ещё больше расстроился. Бедный, у него проблемы, а тут ещё старшего брата утешать придётся. — Я в порядке, — скрепя сердце, улыбнулся он. — Сделаю вид, что поверил. Хочешь мороженое? — Валентин выгреб из кармана горсть мелочи. — Как раз до парковки доедим. Самый лучший на свете брат, — привычно подумал Джастин, добавляя к монетам ещё десятку. Впереди выходные. Успеется ещё пострадать над распечатками.— 4 -
Валентин сосредоточенно переписывался с кем-то по телефону. Упрямое «жжжж» звучало так часто, что казалось — собеседник печатал с пулемётной скоростью. Либо присылал по одному слову. После очередного «жжжж» Джастин отложил распечатки и с любопытством посмотрел на брата. Тот, чуткий, как всегда, немедленно отложил телефон, даже накрыл его диванной подушкой. — Мешаю? Извини. — Не, — Джастин зевнул, потянувшись, — всё равно эта эндокринология уже из ушей лезет. Если не секрет, кто это тебя так сообщениями бомбардирует? — Арно, — Валентин немедленно нахохлился, — кстати, об эндокринологии. Какой гормон отвечает за стремление подокапываться? «Жжжж!» — сказала подушка. — Чего ему надо? — Домашнее задание по химии. Я дал. А потом как-то слово за слово… Да, я всегда знаю, что задали. Именно поэтому он ко мне и обратился, логично? А потом… Ладно, надо просто не отвечать, — оборвал сам себя Валентин, — это будет самым взрослым поступком, да? — Не знаю, я не такой уж специалист по взрослым поступкам, между нами. — Джастин улыбнулся краем губ, хлопнул его по плечу. — Может, проблема действительно во мне? Может, я действительно всем видом показываю, что умный и никого не уважаю? «Жжжжж!» — подтвердила подушка. А ведь совсем недавно проблемы младшего брата не носили такого зыбко-психологического характера. Собственные тоже, честно говоря. Джастин привык относиться к жизни легко. Подобное залипание на одного человека, который, к тому же, никаких авансов не выдавал, было для него в новинку. Это больше походило на наваждение. Джастин встряхнулся. — Самое взрослое в случае, когда наносят моральный ущерб — обратиться в правоохранительные органы. Только все слышат слово «школа» и перестают придавать проблеме значимость. — Да ладно тебе, — Валентин повеселел, — всё не так страшно. Правоохранительные органы. Он же просто болтает. Переживу. Не волнуйся так. Спасибо, правда. Я просто ною тебе. — Ной, — Джастин облегчённо улыбнулся, — это всегда можно. «Жжжжж!» — веско подытожила подушка. Во время утреннего обхода непривычно сонный и мрачный Алва вручил Джастину свой планшет и велел записывать показатели. «Разборчивым почерком», — строго велел он. Пришлось постараться. Джастин старательно конспектировал информацию о прошедшей ночью аппендектомии, когда у Алвы зазвонил мобильный. — Да, — тот отошел к сестринскому посту, жестом попросив продолжать без него. Дежурный кивнул и повёл к следующей койке. — Три года, ожоги, перевернул на себя кастрюлю с кипятком, социальная служба уже разбирается. Было начато лечение согласно протоколу, пластический хирург подойдет к одиннадцати, даст заключение. Ребёнок… — Извините. — Алва вернулся, обвёл взглядом коллег. — Из травмы поднимают мальчика после аварии, 55 килограммов, переломы, сотрясение мозга, интубирован. Луиза, готовьте койку, сейчас выпишу назначения, обход продолжим позже. Старшая медсестра кивнула, поспешила проверять и настраивать аппаратуру. Джастин вернул Алве записи и сел рядом, смотреть, какие назначения тот выпишет. В системе новый пациент значился под временным номером, с пометкой «неопознан». Двери отделения распахнулись, въехала каталка, сопровождаемая хирургом и анестезиологом. Алва вымыл руки, надел стерильные перчатки, шапочку, маску и халат, кивнул Джастину сделать то же самое. Тот послушно облачился, тоже подошёл к пациенту, которым уже чётко и слаженно занимались. В первый момент он едва не потерял сознание сам. Под безжалостным светом хирургической лампы, весь в катетерах и дренажах, лежал Валентин. Но в ту же секунду Алва требовательно протянул руку за инструментом, пришлось начать работать, и думать стало некогда. Вероятно, к лучшему, отстранённо подумал Джастин, двигаясь, как автомат. Он понимал, что стоит лишь осознать происходящее — и он просто выключится. Перестанет себя контролировать. Яркий свет лампы. Запах крови и лекарств. Шелест стерильных халатов. — Надо в полицию позвонить, — объявил Алва, выбрасывая маску, — может, нашли уже кого из родных. Займись. — Не надо, — отозвался Джастин, продолжая смотреть на попискивающий монитор. Он не мог перевести взгляд ниже, был не в силах даже краем глаза взглянуть на Валентина в гипсе и повязках. — Что? — удивлённо переспросил Алва. — Это мой брат. Младший, — зачем-то уточнил Джастин. Стянул перчатки, комкая их в руках. Нет, только без истерик. — Извините. Я знаю, что запрещено родственникам… но не отстраняйте меня от его лечения. Иначе я просто сойду с ума. Вы понимаете, это… Он сглотнул и замолчал, потому что объяснения несли за собой пресловутую истерику. А ещё надо как-то позвонить родителям, сообщить. Но как это произошло? Как такое могло произойти с Валентином? С его Валентином? — Идём, — Алва уверенно потащил его на кухню, усадил, сунул в руки пластиковый стаканчик с водой. — Почему сразу не сказал? — Не мог. — Джастин залпом выпил воду, скомкал стаканчик. — Прогноз благоприятный, ты сам видел. ЦНС, считай, не пострадала. — Он сломал руку. Он на фортепиано играет, понимаете? — Джастин отвернулся, спрятал лицо на сгибе локтя. Слёзы позорно лились потоком. Как это могло произойти с ним? Почему? — Извините. — Руку ему собрали. И перестань просить прощения. Что мы, звери, что ли, не понимаем? Хочешь, я сам позвоню вашим родителям и вызову их сюда? А ты ложись в ординаторской, приходи в себя. — Я в порядке. — всхлипнул Джастин. — В отличие от него. Он скоро очнётся? Алва успокивающе сжал его плечо, кивнул. — Скоро, скоро. Сейчас понаблюдаем, снимки сделаем. — Можно мне с ним посидеть? — Можно. Ты сумеешь? — Сумею. И я сам позвоню родителям. — Джастин взял себя в руки. — Я в норме. — Давай, — Алва улыбнулся ему, похлопал по спине, — не раскисай, позаботимся о твоём брате.— 5 -
Осторожный взгляд. Ещё один. Валентин мерно дышал. Джастин придвинул стул, сел рядом с койкой. Прогноз благоприятный. Лучшее лекарство от наваждений — вот такая встряска. Сейчас приедут родители. Станет совсем некогда думать о глупостях. — Джастин, там какой-то мальчишка к вам рвётся, — Катарина деловито пролистала анализы, сделала в блокноте какие-то пометки, — я не пустила, но он не уходит. — Сейчас выйду к нему, спасибо, — кто бы это мог быть? Джастин постеснялся прикасаться к брату при Катарине, просто бросил взгляд на бледное лицо и вышел. У входа в отделение топтался подозрительно знакомый парень с родинкой над губой. Джастин выжидающе посмотрел на него, и тот затараторил: — Доктор! Можно мне войти, пожалуйста? Я одноклассник Придда, его машина сегодня сбила! — Посещение посторонних — с шести до восьми вечера и только с разрешения семьи. — Ну пожалуйста! Я его друг! — Друг? — Джастин глубоко вдохнул. — Друг? Не тот ли самый, который к нему придирается по поводу и без? Который считает его занудой и заучкой? Который оттачивает на нём остроумие? Да раньше меня машина собьёт, чем я к родному брату пущу такого «друга»! Лицо визитёра с каждым словом всё сильнее вытягивалось. Джастин замолчал, запоздало укорив себя в несправедливости — мальчишка не настолько бестолков, чтобы на нём срываться. Вон, прибежал навестить. Может, и правда это в его понимании дружба такая? — Извините, — пробормотал тот, наконец. — Ничего, — Джастин вздохнул. — Он всё равно без сознания. Завтра возвращайся. Придёт в себя — пущу. — Спасибо. — Не за что. Как это произошло, ты видел? — Видел. Придд дорогу переходил. Ну, напротив школы, где поворот с Ювелирной. И оттуда на полном ходу выскочил какой-то идиот, по телефону трепался, не увидел, что пешеход… нас учили, что нельзя трогать, чтобы не навредить ещё больше, — угрюмо добавил он, — поэтому я просто вызвал скорую. — Спасибо, Арно, — на Джастина вдруг навалилась усталость. — Приходи завтра. Тот неловко кивнул, ссутулился и шагнул в вовремя подошедший лифт. Сюрреализм какой-то. К девяти вечера отделение притихло. Джастин вернулся на мягкий стул для посетителей, опёрся на край койки, опустил подбородок на сложенные руки. Всё хорошо. Он даже приходил в себя, хоть врачи и не сочли его состояние достаточно удовлетворительным для перевода из интенсивной терапии. Родители пробыли рядом весь день, давая возможность передохнуть. Отец хотел остаться на ночь, но Джастину как-то удалось убедить его, что он сам побудет тут. Оставив термос и перекус, родители неохотно уехали. А он просто не мог отойти. — Держи, — Алва поставил на подоконник стаканчик шадди. — А вы почему домой не идёте? Дежурный же Феншо сегодня. — Поменялся. — Алва пожал плечами. — Иди в ординаторскую, поспи. Он всё равно тоже отдыхает. Я тебя разбужу, если что. Джастин покачал головой. Опять объяснять, почему сидит здесь? Учитывая, что и себе-то не может внятно объяснить? Алва усмехнулся, подтащил ещё один стул, сел рядом. — Приятно видеть такие крепкие братские чувства. Джастин угрюмо покосился на него. Нашёл, над чем смеяться. — Может, у меня и правда чрезмерная реакция, но вот такой я, что поделаешь, — буркнул он. — Да нет, это крайне мило. Говоришь, он музыкант? — Не столько музыкант, сколько ему просто нравится. — Джастин потянулся было к загипсованной руке, но остановился на полпути. — Он вообще очень умный. Всегда был вундеркиндом. Он чемпион города по шахматам. И отличник. И историческим фехтованием увлекается. И если бы даже был двоечник и хулиган, всё равно… — Половина достижений младших в семье — заслуга старших, — задумчиво проронил Алва, — я это знаю на собственном опыте. Джастин удивлённо повернулся к нему. Что это за внезапная откровенность? — На собственном? — Моих братьев уже нет в живых, но старт я получил хороший. Твой Валентин ещё поблагодарит тебя. — Знаю. — он посмотрел на монитор, вздохнул. Теперь, когда адреналин схлынул, рядом с Алвой вновь было неуютно. — Днём ты работаешь, вечера проводишь с братом. А время на девушку у тебя хоть есть? От этого вопроса с Джастина мгновенно слетела сонливость. Сглотнув, он посмотрел в глаза Алвы и тихо, но чётко проговорил: — Девушки у меня нет. Алва хмыкнул, поднялся со стула и пошёл в изолятор, на ходу надевая новую пару перчаток. Что это сейчас было? — Мне ужасно хочется с тобой посоветоваться, — пробормотал Джастин, глядя на младшего брата. Не пойдёт он ни в какую ординаторскую спать. Это, конечно, было сродни примитивной детской магии, но почему-то казалось — если он проведёт ночь в кресле рядом, Валентин быстрее выздоровеет. И рядом с братом думается как-то лучше. Ему свойственна отзывчивость, этому великолепному человеку. Никто больше не проявил такого участия, не принёс воды, не отвлекал разговорами. Хоть какие-нибудь недостатки у Алвы есть? Есть, Леворукий его побери. Ну к чему был этот вопрос про девушку? Праздное любопытство? Джастин прикусил язык. Ну зачем надо было так отвечать? Устал, не хотел врать и выкручиваться. Он опустил голову на сложенные руки. Ну точно — наваждение. Арно стоял под дверью отделения уже в восемь. Джастин обнаружил его, выйдя за шоколадкой к автомату. Валентину разрешили поесть, и захотелось его побаловать. — Доброе утро. — Привет, — Джастин улыбнулся ему. Вот это да. Школу пропускает, примчался в такую рань. Может, ещё есть надежда на мирное решение вопроса? — А можно? — Арно кивнул на дверь. — Заходи. Только ненадолго, сейчас уже обход начнется. И руки помой. — Я быстро! — только его и видели. Джастин поколебался, но решил не спешить. Ты хотел купить шоколадку — покупай. Пусть поговорят. …Под утро Алва заглянул ещё раз, принёс бутерброд с сыром. Джастин был так удивлён и смущён, что даже не поблагодарил. Ещё и медсёстры ночной смены крутились рядом, говорить о чём бы то ни было он постеснялся. Алва не настаивал. Проверил мониторы и снова ушёл… Просто фантастика. Джастин вытащил шоколадку из лотка и вернулся в отделение. Арно сидел на давешнем стуле, тихо что-то рассказывал. Валентин слушал и раздражённым, вроде как, не выглядел. Давно бы так. Почему надо попасть под машину, чтобы с тобой нормально общались? — Держи, — он протянул шоколадку брату. Тот развернул фольгу и медленно, с трудом шевеля загипсованной рукой, разломил угощение пополам. — Спасибо, — Арно фыркнул, — это чтобы я занял рот и умолк? — Примерно так. Впрочем, можешь писать смс, пока не доел, — Валентин едва заметно улыбнулся. Алва подошёл почти бесшумно. Бессонная ночь почти не сказалась на нём. — Переведём сегодня в обычную палату. Хочешь взять выходной? — Я подумаю, спасибо, — отозвался Джастин, уже привычно отметив, что нельзя быть таким совершенством. Арно заторопился прощаться, видимо, харизма давила и на него. Алва проводил его взглядом и покосился на Джастина. — Когда твой брат выпишется, — понизив голос, объявил он, — я покажу тебе, как надо проводить выходные. Джастин кивнул и улыбнулся. Что бы это ни значило — пусть.