Да. Люблю.

POV Christian       Ребенок.       Резкий запах медикаментов, противное пищание больничной аппаратуры со всех сторон, крики детей и приглушенные разговоры заставляют меня сжать уши и со вздохом откинуться на спинку кресла. В коридоре душно и я уже не знаю, куда деть себя от этого удушающего отвратительного воздуха. Все здесь пропахло болезнью.       В который раз украдкой посматриваю в сторону палаты №450 и сквозь зубы ругаюсь. Хотя, если честно, наверное, это и правильно. Мне действительно нужно время, чтобы осознать, что произошло. Поэтому запрет доктора Хенниг о посещении Аны я теперь воспринимаю более адекватно.       Морщу губы, вспоминая, как наорал на Нору Хенниг каких-то двадцать минут назад. Что же, эти пара часов были напряженными. Как и последние пара недель.       Глаза слипаются, так как я не спал двое суток, и я не совсем осознаю, что происходит. Кто-то проходит мимо и пара человек с любопытством поглядывают в мою сторону. Я стараюсь не обращать внимания, потому что, черт возьми, мне надоело. Столько сил было потрачено на мой имидж, на мою карьеру, на создание "таинственности" вокруг моей личной жизни. Но сейчас это кажется таким бессмысленным. Сейчас, когда у меня есть Ана и, по правде говоря, когда мне абсолютно плевать, что подумают окружающие. Поэтому я расстегиваю пиджак и вытягиваю ноги, поудобнее устраиваясь на узком диванчике. Небрежно покрашенные в тошнотворный зеленый цвет стены заставляют меня скривиться и закрыть глаза. Снова игнорирую вибрацию в кармане, оповещающую о новом сообщении. Мне просто очень хочется спать.       Ребенок.       До сего момента мне удавалось удачно избегать это странное слово. Ребенок? Серьезно? Судьба будто решила хорошенько посмеяться надо мной в который раз. Я понятия не имел, что делать с этим неожиданным фактом. Я понятия не имел, как должен реагировать на эту новость и как должен вести себя с Аной. Заботиться о ней? Она же теперь...беременна. Должен регулярно кормить. Не давать ей впутывать себя в разные заварушки. Должен запретить ходить на работу, ибо теперь это может ее напрягать. Я должен буду сделать ее жизнь максимально спокойной и счастливой.       Подумав обо всем этом, я понял, что должен буду делать все то, что хотел делать и раньше. Анастейша навсегда стала для меня бесценной драгоценностью, самым важным, что есть в моей жизни. Забота о ней, казалось, стала неотъемлемой частью моей жизни, и я давно перестал волноваться по этому поводу, потому что да. Я ее люблю.       Внезапно мысль о ребенке перестала быть такой уж неожиданной. Да, она принимала контрацептивы, да, я не хотел этого, да, мы не были готовы к этому так рано и да, мы еще не женаты. Но ребенок в любом случае появился бы. Ребенок - это последствие. Важно то, осознанное оно и желанное ли, или легкомысленное и неприятное? Я не хотел избавляться от ребенка, так как в конце-концов, это была еще одна жизнь. Частичка меня и Аны, которая сейчас росла под сердцем у любимой мною женщины. Я располагаю достаточными средствами, чтобы не волноваться о благополучии своей будущей семьи и, сколько бы я не отрицал, давно желаю наполнить свою тусклую, однообразную жизнь новыми лицами, яркими красками и впечатлениями. Вот, чего мне не хватало и что дала мне Ана. Ана дала мне настоящую жизнь. И я готов дать настоящую жизнь нашему малышу.       Наверное, если бы я узнал о ребенке чуть раньше, до смерти Хайда и этого похищения, то, вероятно, отреагировал бы совсем иначе. В том случае я бы никогда не признал бы возможным принять ребенка. Я бы никогда не захотел связать себя и свою свободу малышом. Я бы не захотел брать на себя такую ответственность. Я бы испугался. Но сейчас, зная, что значит для меня Анастейша, зная, через что мы прошли и через что я готов пройти ради нее, ребенок кажется таким уместным, нужным. Ребенок будет доказательством нашей любви и...Я просто устал бояться.       Голова начинает болеть, и я ерзаю на месте. Из-за угла раздается звук шагов. Маленькие каблучки стучат по кафелю и стремительно приближаются ко мне. Я чувствую, кто идет и с досадой выдыхаю. - Добрый вечер, мистер Грей, - произносит доктор Хенниг и ее настороженная улыбка говорит сама за себя. Эта улыбка как бы предупреждет: "Еще одна выходка и я позову охрану". Дружелюбная такая улыбка, знаете ли. - Добрый, мисс Хенниг. Мне уже можно войти? - Мне до ужаса хочется пройти к Ане и убедиться, что с ней еще все хорошо. Беспокойство не покидает меня с тех самых пор, как я нашел ее на дороге возле заброшенного дома. Сердце будто твердит - "Заботься о ней. Не налажай". - Думаю, да. Все показатели в норме, она стабильна. Как я уже говорила, она испытала довольно сильный шок, но в физическом плане почти не пострадала. К счастью, - Молодая женщина была довольно приятной внешности и вела себя исключительно доброжелательно, но мне было не до симпатичных юных врачей и потому я кивнул и прошел к палате.