До свадьбы заживет

— Гошка! — услышал Игорек и, мигом повернувшись, радостно заулыбался и замахал рукой. — Димка, иди ко мне! — закричал он в ответ. Темноволосый мальчуган с блестящими синими глазами во всю прыть мчался к нему. — Гляди! — Игорь с гордостью продемонстрировал новенький синий вейвборд с серебристыми вставками: — Двухколесный, а колеса светятся в темноте, круто? Молодая блондинка в низкосидящих на бедрах джинсах и ярко-розовом топе подошла к мальчишкам и, взлохматив Игорю светлую шевелюру, сказала, приветливо улыбаясь: — Здравствуй, Гоша. У тебя обновка? — Да, папа купил. — Классный. Пробовал на нем уже кататься? — Да, только пока никак не приспособлюсь к двум колесам. На скейте проще было. — Это да. А чего ты без защиты? Вдруг побьешься. — Что я, девчонка? — пробормотал себе под нос Игорек и тут же громко добавил: — А я аккуратно. — Ну смотри, но на твоем месте я хотя бы наколенники надела. — Да ну, теть Наташ. — Дим, ты останешься гулять? — Да, — Димка глаз не мог отвести от вейвборда. — Тогда домой, переодеться. — Ну ма, — тут же заканючил мальчик. — Переоденься и сразу выйдешь, — отрезала женщина и, тут же улыбнувшись Игорю, добавила: — Игорек тебя подождет. — Конечно, — солидно кивнул Гошка, — только ты по-быстрому давай. — А пошли с нами, — тут же предложил Димка. — Окей, — Игорь поставил вейвборд на асфальт и осторожно встал на него, раскинув в стороны руки, Димка и Наташа схватились за них, помогая удерживать равновесие. Так и доехали до подъезда, в котором жил Дима Арсенин со своей семьей. — Не понимаю, Гошка, — спросила Наташа, — ну как может нравиться ездить на такой фигне? Жутко же неудобно! Всего два колеса и вся такая подвижная, шевелится, как живая. Игорь засмеялся: — Да не, теть Наташ, она классная, а на скейте уже надоело. — Ты на ней еле стоишь. — Сегодня уже буду ездить, — он горделиво взглянул на друга, но Димка сосредоточенно смотрел вперед. Они как раз подъехали к Димкиному подъезду, когда сзади их догнал ехидный голос: — Кому-то купили новенький рипстик? Игорь, крепко держась за Димку и его маму, оглянулся на подошедшего Сашку — старшего брата Димы, который вернулся с дружеского матча по футболу, состоявшегося на школьном стадионе: — Купили. — Слышь, малый, а ты не борзый? — четырнадцатилетний Саша предупреждающе сузил глаза. Но Игорь его не боялся, то есть побаивался немножко, но это нормальный страх перед пацаном, который старше, ну даст подзатыльник или обматюкает, можно пережить. Вообще Гошка брата своего друга не любил, даже, можно сказать, терпеть не мог, тот всегда был грубый и стебался над ними, норовя показать, какие они мелкие и ничтожные. — Саша, прекрати, — тут же заступилась Наташа. Тот только нагло ухмыльнулся Игорю и, перебрасывая мяч с одной ноги на другую, обратился к брату: — Ну что, мелочь, все зубы тебе повыдирали? Точно, Димку же в стоматологию водили, а Гошка и забыл. — Александр! Они уже зашли в подъезд и, пока ждали лифт, Сашка поглядывал с интересом на скейт в руках Игоря, и тот про себя решил, если он попросит покататься, ни за что не даст. Дома Димка быстро побежал в свою комнату переодеваться, Игорь проходить не стал — шнурки потом на кроссовках завязывать неохота. Димке хорошо, у него вообще обуви на шнурках нет — все только на липучках. Спускались пешком, Димка, после того, как просидел полчаса в застрявшем между этажами лифте, ездил на нем только с родителями. — Ну что, зуб вырвали? — поинтересовался у друга Гошка. — Угу. — Больно было? Укол делали? — Нет, — скривился Димка, боязнь уколов была еще одной его фобией, — этот так выдрали. Как Игорь и заверил тетю Наташу, так и получилось: к вечеру он уже лихо раскатывал на своем вейвборде, а что, пацан сказал — пацан сделал. Димка, которому намного больше нравилось кататься на роликах, тоже натренировался и весьма устойчиво проезжал на доске приличный отрезок. Хорошо прошел день в учении, были, конечно, и перерывы на обед и ужин, и травма под самый конец. Уже расходиться собрались, как Игореха решил в последний раз прокатиться, осмелел, забыл, что это не скейт обычный, а все-таки волнообразная доска. Ну и дала она «волну», да так, что Игорь кувырком с нее полетел, разбил губу, колено, ободрал руку. Мигом очутившись возле друга, Димка с тревогой спросил: — Ты как, жив? — Жив, — захлюпал носом Гошка, поднимаясь с помощью Димки. — Ох, ни фига себе! — Дима с ужасом осмотрел боевые ранения друга. — Идти сможешь? Игорь, скривившись, попытался встать: — Ай! — Держись, друг. Пошли домой, — Димка подхватил скейт и протянул руку. — Сильно болит? Блин, кровь на футболку попала. — А ты как думаешь? — До свадьбы заживет! — хором сказали излюбленную фразу Марины — мамы Игоря, которая потчевала их ею все четыре года дружбы. А знакомы они были даже дольше — с роддома. Обе мамы лежали там в одной палате, так как детки родились в один день. А через три года молодые мамашки встретились во дворе, гуляя с детьми. Оказалось, родители мужа Маринки купили квартиру сыну в этом доме. — Когда еще та свадьба? — хотел ухмыльнуться Гошка, но разбитая губа не дала, и получилось жалобно. — Будет, — твердо уверил Дима. Прощаясь у подъезда, Игорь гордо сказал: — В паркуры пойду. То есть в эти… паркурщики. Димка заржал: — Во-первых, не паркурщики, а трейсеры, придурок, а во-вторых, скейтбордисты. Игорь обиженно посмотрел на друга: — Нахватался у братца… Я имел в виду, что хочу на скейте с трюками кататься. — Ну и катайся, только паркур тут при чем? Или ты скейт на крышу потянешь? Тут у Игоря в кармане завибрировал телефон: — Ой, это мама, ладно, я побежал, до завтра. — Пока. Димка проследил, как друг, прихрамывая, шкандыбает в подъезд, и побежал домой, где взахлеб стал рассказывать, как они с Гошкой учились и катались и как Игорь навернулся с вейвборда да расшибся. — Лохи, — тут же вынес резолюцию Сашка, который, стоя в дверях, тоже внимательно слушал Диму. — Давай без оскорблений, — поморщилась Наташа и взялась за телефон. — Мариш, ну как там Игорь?.. Понятно, — раны оказались не такие страшные, как расписал Димка, но достаточно неприятными. — А как он спать с ними будет? Давай я Сашу пришлю, он принесет хирургический порошок и хирургические пластыри, они большие и с вентиляцией. Ну, главное, чтобы до школы зажило. Наташа рассмеялась, так как одновременно с ней Маринка сказала: «До свадьбы заживет». — Пусть Димка отнесет, его же друг. — Темно уже на улице, — откликнулась Наташа, собирая в кулечек медикаменты, — давай, сынусь, сбегай отнеси, сделай доброе дело. *** Первого сентября два гордых первоклашки с навороченными рюкзачками на спинах и шикарными букетами в руках шагали в школу. Наташа, Марина и Валера — муж Наташи и отец замечательных сыновей Саши и Димы, которые были с него отксерены, такие же смуглокожие, синеглазые и черноволосые, шли позади с улыбками, глядя на мальчишек. Муж Марины, Андрей, три дня назад ушел в рейс и, к своему глубочайшему сожалению, на первый звонок сына не попал. Валера тоже со дня на день должен был уйти: с фирмой все договорено, профотбор пройден, документы оформлены, сборы состоялись, судно известно, теперь осталось подождать звонка и адьё, милый дом, здравствуй, судно. Хотя оба были моряками, в рейсы ходили от разных фирм и, соответственно, на одно судно ни разу не попали, а могли бы, учитывая, что Валерка был старпомом, а Андрей, хоть и закончил вышку, так и ходил вторым помощником — не хотел лишней ответственности за груз. Валера же ничего не боялся, наоборот, в этом рейсе через два месяца менялся капитан и он должен был его заменить, главное, чтобы со сменой экипажа прислали нормального старпома на его собственное место. Он с женой и детьми мечтали о частном доме, и уже на депозите собралась приличная сумма, поэтому разница в пару-тройку тысяч долларов или евро в месяц в зарплатах кэпа и чифа — старшего помощника — имела огромное значение. Сашка этим летом поступил в крутой лицей в центре города и на свой первый звонок уехал еще час назад. Вообще-то он хотел поступать в спортивный, но Наташа категорически воспротивилась, считая, что раз Бог дал мозги, то и нужно их применять, а спортом можно любительским заниматься, раз уж так хочется. После торжественной линейки родители, предупрежденные учительницей еще на собрании в конце августа, что у детишек будет всего один вводный урок, разбились на кучки и остались под школой беседовать. А когда вышли их детки, то Наташа с Мариной совсем не были готовы к тому, что учительница попросит задержаться родителей Игоря Березовского и Димы Арсенина. Валерка, смекнув, что дело нечисто, позвал мальчишек погулять. Они отошли в сторону, и Лариса Анатольевна разразилась бурной речью, из которой мамы поняли, что после рассказа о празднике — Дне знаний, она стала пересаживать детей на постоянные места, но их детки воспротивились и сказали, что будут сидеть только вместе. — Вы понимаете, что это подрывает мой авторитет, — жаловалась учительница, совсем молодая женщина, не зная, что она уже преподает в школе, больше восемнадцати и не дашь, — ученики с первого дня должны уважать и слушаться меня. Но ваши дети ни на какие доводы не реагировали, а я не хотела настаивать, потому что, если бы они все равно заупрямились, то и другие ученики могли пойти у них на поводу, а это совсем недопустимо. — Но ведь нет такого положения в школьном уставе, которое запрещало бы им сидеть вместе, — мягко сказала Наташа, хотя глаза ее недовольно сузились. — Дисциплина — первая ступенька к знаниям, поэтому друзья не должны сидеть вместе — они будут постоянно отвлекать друг друга, — твердо сказала Лариса Анатольевна. — Очень хорошо, посмотрим, как они будут учиться, и если то, что они сидят вместе, учебе не помешает, то и пусть сидят, — вклинилась Марина, пока Наташка не начала метать громы и молнии, как это обычно бывало, когда речь заходила о детях. Независимо от того, правы дети или нет, Наташа сначала всегда их защищала, доказывая, причем достаточно аргументированно, что правы, и только потом дома в спокойной обстановке разбиралась, что не так. Подруги попрощались с учительницей и пошли к выходу со школьного двора. Школа представляла собой квадрат с внутренним двором, где и проходили все линейки, в одной стене была арка с решетчатыми воротами, закрывающимися на ночь, через нее и осуществлялся вход-выход. Вот там-то их и ждал Валерка, присевший возле зареванного Димки с разодранными на коленях новенькими брюками. Рядом стоял бледный Игорь. — Ну что еще, — обеспокоенно спросила Наташа, прижав к себе сына, — сильно расшибся? И как ты только умудряешься? — и тут же к мужу: — А ты куда смотрел? — Ничего, до свадьбы заживет, — утешительно сказала Маринка. — Когда еще та свадьба, — пробурчал Игорь. — Оглянуться не успеете, как вырастете и переженитесь, — усмехнулся Валера.