Memories

Карл Мюллер хрустнул шеей, разминая её, и снова вернулся к содержимому ящика письменного стола, разбирая всякие бумаги, старые письма и всё в таком духе. За окном шёл уже 1990 год, недавно ему исполнилось сорок пять, а в его жизни так ничего и не менялось. Не было семьи, не было нормальной работы, да и дом, оставшийся ему от родителей, был в очень плачевном состоянии. Он требовал большого ремонта. Мюллер так и жил всю жизнь здесь, в Либерти, не зная, зачем он вообще существует. Кое-как протянуть от одной скромной получки до следующей, напиться в субботу в баре, и опять всё сначала... Тут его внимание привлекла фотография, выпавшая из старой книги. Мужчина взял её в руки и замер. Четыре друга, и среди них он, ещё такой молодой, восемнадцатилетний. Так вот где она была всё это время, в книге Джона Кристофера. Он перевернул фото, прочитав старую подпись: 21 августа 1963 г. Выходит, эта фотография была сделана незадолго до... В тот день они играли в покер у Винсента, пока его отец был на работе, пили рутбир, перекидывались всякими байками и шуточками и обсуждали пятьдесят пятый "Мустанг". А потом вдруг кто-то, Мюллер уже и не помнил, кто точно, предложил сфотографироваться всей компанией "на память". Они установили фотоаппарат на тумбочке и стопке книг напротив кресла, Мюллер как сейчас помнил "Одинокий уикэнд" Джерри Ли Льюиса, игравшую тогда из радиоприёмника, который они подобрали на свалке мистера Брукса и сами починили. На фото Ричард Лоусон сидел в кресле, Дэвид Норт и он, Карл, расположились на подлокотниках с обеих сторон от него, а Кори Винсент, перегнувшись через спинку кресла сзади, обнимал брюнета за плечи. У Лоусона всегда была очень красивая улыбка, но к шестьдесят третьему году они почти перестали видеть её, благодаря постоянным выходкам его отца. Но на этой фотографии он улыбался, широко и открыто, как и когда-то в детстве. Они все здесь улыбались, не зная, что это было их последнее совместное фото. Мюллер поднялся на ноги и подошёл к комоду, начиная копаться в захламленных ящичках. Спустя несколько минут поисков, он достал деревянную рамку для фото со стеклом и подставкой сзади. Мужчина сунул фотографию в рамку и поставил её на комод рядом с тикающими часами, а сам сел в кресло напротив, неотрывно смотря на фото, пробудившее в нём целый вихрь воспоминаний, и не только того дня, когда оно было сделано... 15 июля, 1953 г. ..- Ну что, вы готовы к путешествию за сокровищами? - спросил Ричард, сверкая зелёными глазами в полумраке их собственноручно возведённого в начале лета убежища. Оно располагалось возле громадного старого вяза, нависавшего над пустырём в Либерти. Теперь ни пустыря, ни вяза уже нет - в 1985 году там обосновалась транспортная фирма. Кори, Дэвид и Карл тут же закивали, демонстрируя свои скаутские рюкзаки со всякой всячиной, по их мнению нужной для важной экспедиции. На прошлой неделе Гордон Смит - здоровенный семнадцатилетний старшеклассник - с заговорщицким видом сообщил им, что в старой роще за железной дорогой, под корнями столетнего дуба спрятан клад индейцев. А каким восьмилетним мальчишкам не захочется отправиться за сокровищами? Лоусон удовлетворённо кивнул и, отвернувшись, стал копаться в своём рюкзаке. - Я подумал, что для такого опасного путешествия нам необходимо ещё вот это, - сказал он, оборачиваясь и держа в руках большой старый револьвер. - Ого!.. - в голос ахнули Винсент и Мюллер. - Где ты его взял? - Норт округлил карие глаза, с восхищением смотря на брюнета. Ричард довольно покрутил револьвер в руке. - Нашёл в столе отца. Он не заряжен, но я взял с собой несколько патронов. Круто, правда? - Круто, но только тебе ведь твой старик голову открутит, когда узнает, что ты копался в его вещах... - пробормотал Винсент. Лоусон отмахнулся. - Не узнает, он со вчерашнего вечера засел у приятелей. И завтра ему тоже не на работу, так что дома он пока не появится, опять выпьют чёрт знает сколько. А завтра мы с вами уже вернёмся, и я положу его на место, - Ричард поднялся, закидывая свой рюкзак на одно плечо. - Он когда выпьет, иногда стреляет по пустым жестяным банкам, и если мы используем несколько патронов, подумает, что сам их растратил. А теперь, вперёд!.. Пройдя через пустошь и взобравшись на вершину холма, они остановились и обернулись назад, любуясь открывшимся видом. Сзади раскинулся их городок, немного ниже протекала река, а прямо перед ними блестела под солнцем железнодорожная колея с видневшимся в отдалении тоннелем. На горизонте возвышалась старая заброшенная водонапорная башня, выглядевшая довольно зловеще. Подул ветерок, приятно ероша волосы. Лоусон на минуту прикрыл глаза, прислушиваясь, не едет ли вдалеке поезд. Мюллер помнил этот момент с такой точностью, что, казалось, это происходило совсем недавно, а не тридцать семь лет назад. - Мы такая замечательная команда! - сказал он. - Давайте мы будем дружить всегда, даже когда вырастем. Винсент подошёл ближе и хлопнул его по плечу, а Лоусон повернулся к нему, улыбаясь. - Конечно. Когда-нибудь, когда мы будем уже старпёрами лет сорока, мы тоже пойдём вместе в поход и обязательно вспомним сегодняшний день! - засмеялся брюнет. Мюллер потёр переносицу. Несмотря на то, что никаких сокровищ они тогда, конечно же, не нашли, тот замечательный беззаботный день он помнил хорошо. Как же жаль, что так, как было тогда, не могло продолжаться вечно... 25 мая, 1963 г. Карл со стороны и словно в замедленной съёмке видел, как Стэн Джонс, сын местного офицера полиции, схватил булыжник одной рукой, занося его для удара, а второй рукой сжимая белую футболку Лоусона. Из сломанного носа Стэна хлестала кровь, стекая по подбородку. Ричард резко выбил у него из руки камень, одним движением скинул Джонса с себя и теперь оказался сверху, хватая того за майку на груди, и хорошенько врезал ему в челюсть. Кровь из рассечённой брови заливала брюнету глаз и висок, но, казалось, он этого совсем не замечал. Рядом с Мюллером закричали Винсент и Норт, подбадривая своего лидера, а парни из компании Стэна разочарованно взвыли. "Когда-нибудь они точно поубивают друг друга!" - мысленно воскликнул Мюллер, но продолжал только смотреть. И хоть ему и на самом деле не хватало смелости самому кинуться в драку и помочь, он знал, что сделай это кто-нибудь другой, Лоусон ему точно спасибо бы не сказал. И, конечно же, это знал каждый из присутствующих здесь. Брюнет сжал в руке красно-рыжие от неудачной покраски волосы Джонса и, немного наклонившись, прошипел: - Ещё раз скажешь такое про мою семью, я тебе все зубы выбью, понял? - он поднялся на ноги, брезгливо отряхнув руки. Стэн, сверкая карими глазами, встал следом и сплюнул в сторону кровавую слюну. - Скажу, и ещё чего похуже! Мой отец меня не любит из-за твоей чёртовой матери! - со злостью бросил он. - Я вас ненавижу! Жду не дождусь, когда тебя наконец прибьёт твой чокнутый папаша! Лоусон резко обернулся и уже сделал шаг к нему, но Винсент схватил его за плечо, останавливая. Из-за поворота вырулила патрульная машина. - Мотаем отсюда! - крикнул Джастин Марлоу из компании Стэна, и они кинулись в сторону парка. Только оказавшись за прачечной, откуда было рукой подать до их домов, Мюллер вздохнул спокойно. Он перевёл взгляд на мрачные лица друзей и с грустью подумал, что им уже никогда не вернуться в тот солнечный день 15 июля пятьдесят третьего... Карл встал с кресла и прошёл за письменный стол, собираясь разобрать бумаги на нём. Интересно, что вскоре после той самой жестокой на тот момент драки давняя вражда Лоусона и Джонса внезапно закончилась и далеко не самым лучшим образом - они оба умерли. В середине июня Стэн попался маньяку, промышлявшему тогда в Либерти и заманивающему молодых людей к себе домой под предлогом работы. Его отец, офицер Стив Джонс, после того случая уволился из полиции и вместе с оставшимися членами семьи подался в Аризону, подальше отсюда. А день 20-го сентября и те обстоятельства, при которых Мюллер остался из своей компании один, он ещё долго видел в кошмарах, просыпаясь среди ночи и всё ещё слыша в своей голове пронзительный гудок, звук взрыва и скрежетание железа, когда поезд протаранил чёрный "Форд". Он был бы рад навсегда стереть это из памяти, но отчего-то это не происходило и спустя много лет. Карл тряхнул головой, отгоняя мысли, и сел на стул, собираясь отвлечься уборкой.

* * *

Мюллер открыл глаза и выпрямился, всё ещё сидя на стуле, и зевнул, прикрывая рот рукой. Он и не помнил, как задремал прямо сидя за столиком, но понял, что проснулся от того, что в комнате почему-то стало прохладно, несмотря на закрытое окно. Карл встал, чувствуя какую-то тревогу. Деревья за окном, шевелящиеся от ветра, отбрасывали на стены причудливые тени, отчётливо видные в комнате, освещённой только лунным светом, особенно ярким этой ночью. Из кухни послышался тихий шорох, а затем еле слышно скрипнула половица. Мюллер, подумав, что к нему забрался вор, как можно тише выдвинул ящик комода и достал оттуда старый револьвер, доставшийся ему от отца. - Кто здесь? - мужчина шагнул в кухню, одной рукой держа перед собой револьвер, а второй нажал на выключатель, но лампочка тут же перегорела с характерным звуком, так и не успев зажечься. - У меня нечего брать! Тебе лучше убраться отсюда, если ты не хочешь, что бы я... Мюллер не договорил, потому что из темноты вышел высокий темноволосый парень, при одном взгляде на которого Карл вздрогнул так, что револьвер выпал у него из руки, укатившись куда-то под стол. - Боже... - выдохнул Мюллер, не веря своим глазам. Шатен усмехнулся. - Боже? О нет, чувак, тут ты ошибаешься, - его глаза были очень тёмными, а зрачки не отражали лунный свет. Одет он был так же, каким видел его Мюллер последний раз, двадцать семь лет назад. С 1965 года с приходом Битлз мода стала меняться, но тогда, в 1963-м, среди крутых парней был популярен стиль 50-х годов - стиль бриолинщиков - кожаные куртки, тёмно-синие, слегка подкатанные снизу джинсы, высокие кеды или ботинки, похожие на армейские, и причёски рокабилли с использованием бриолина или без него. Мюллер тряхнул головой, всё ещё не желая верить в происходящее. Он сделал шаг назад, но врезался в кого-то спиной и тут же отскочил. Резко обернувшись, мужчина встретился взглядом с холодными и чуть насмешливыми голубыми глазами. Шея светловолосого парня была слегка выгнута под каким-то неестественным углом. Блондин, заметив, как побледнел Мюллер, усмехнулся и, взявшись за голову руками, с отвратительным хрустом выправил её. - С тех пор, как я сломал шею в перевернувшейся машине, она иногда заедает, знаешь ли, - как ни в чём не бывало пояснил блондин. Мюллер кинулся прочь с кухни, слыша вслед за собой жуткий хохот, от которого сердце уходило в пятки. Забежав в холл, мужчина остановился посреди комнаты, уставившись на третьего призрака прошлого, повернувшегося к нему на крутящемся стуле. В руках зеленоглазого брюнета, одетого всё так же в белую футболку, чёрную кожаную куртку и тёмно-синие джинсы с цепочкой, была рамка с той самой последней их совместной фотографией. - Интересная штука, - усмехнулся парень, кивая на крутящийся стул, и Мюллер понял, что уже напрочь забыл этот хрипловатый голос. - Как давно такие придумали? Впрочем, не важно, - брюнет перевёл взгляд на фотографию, а затем на Карла. - Ты сохранил её. Я не думал, что предатели могут быть сентиментальными... Что нового, Мюллер? - В прошлом месяце умер твой отец, - зачем-то сказал мужчина, не узнавая свой севший голос. Мозг всё ещё отказывался принимать увиденное как реальность. Лоусон кивнул. - Знаю. Я самолично отправил его старую ничтожную душонку прямиком в ад. Для таких, как он, там самое место. Ричард поставил рамку на стол и резко поднялся со стула, оказываясь напротив Мюллера и глядя на него в упор своими усмехающимися глазами, такими же неживыми, как и у остальных. Он достал из-за уха сигарету и - Мюллер сразу вспомнил это его привычное движение - постучал ею о ребро ладони, сложенной в кулак. Карл тряхнул головой и сделал шаг назад, чуть оборачиваясь через плечо, и увидел, что возле дверного проёма, ведущего в кухню, стоит Винсент, а Норт загораживает собой выход в коридор. - Что вам нужно? - выдохнул Мюллер. Когда-то он с радостью проводил с ними время, смотрел на Ричарда с восхищением и хотел быть похожим на него (Мюллер ещё помнил, как попросил его помочь ему похудеть и подкачаться, за что брюнет взялся со всей ответственностью и присущей ему фантазией). Но сейчас он самым настоящим образом всех их боялся. Честно говоря, побаивался он Лоусона ещё и в шестьдесят третьем, когда тот, по мнению Карла, стал слетать с катушек. Но сейчас было в нём что-то такое, от чего шёл мороз по коже, хотя внешне он вроде бы и оставался прежним. - Мы скучали по тебе, - Лоусон не сводил с него своего жуткого, ничего не выражающего взгляда, и было не понятно, серьёзно ли он это говорит. - Помнишь, я сказал, что мы вернёмся за тобой? Потому что это всё несправедливо. Да и посмотри на себя, чувак. Ради чего ты существуешь? Посмотри, в кого ты превратился. - Почему именно сейчас? - пробормотал Карл. - Почему вы вернулись именно сейчас? Ричард чуть повернул голову в сторону окна, словно прислушиваясь к чему-то, что мог слышать только он. - Потому что совсем скоро сюда вернётся наш старый знакомый. Ты же помнишь Джимми, Мюллер? Мужчина почувствовал, как его пульс участился, как только брюнет назвал это имя, хотя он уже давно и не помнил никакого Джимми. - Не помню, - тряхнул головой Мюллер, продолжая чувствовать тот липкий страх, что не желал исчезать с тех пор, как он зашёл с револьвером на кухню. - Значит, скоро вспомнишь. Кое-что ещё не закончено. А когда мы это закончим, вы оба пойдёте с нами, - Лоусон растянул губы в нехорошей улыбке, демонстрируя идеально ровные белые зубы, но тут его внешний вид стремительно поменялся, и Мюллер в страхе отшатнулся. Белая футболка стала вся в кровавых пятнах, кожаная куртка теперь больше напоминала обгоревшие лохмотья. Местами опалённые и слипшиеся от крови тёмные волосы торчали в беспорядке, ожоги третьей степени на коже, и только глаза оставались прежними, не считая того, что в них теперь сверкал какой-то демонический огонёк. Мюллер обернулся назад и с ужасом увидел, что Кори и Дэвид стали выглядеть не лучше. Явно довольные произведённым эффектом, все трое жутко захохотали, и по комнате вдруг словно промчался вихрь, сметая листы бумаги со стола и поднимая их в воздух. Карл зажмурился, закрывая руками уши, лишь бы этого не слышать, но тут же всё прекратилось. Не зная, зачем он это делает, Мюллер кинулся к окну. Стоящий во дворе чёрный пятьдесят пятый "Форд" осветил дом фарами, а затем из его выхлопных труб вырвалось самое настоящее пламя. И адский автомобиль, взвизгнув шинами, сорвался с места и растворился в темноте ночи. Мюллер вздрогнул и резко открыл глаза, поднимая голову с письменного стола. Он протёр глаза и огляделся. Все бумаги лежали на месте, в комнате было тихо, лишь тикали настенные часы, показывавшие четыре часа утра, а за окном уже слегка занимался рассвет. Карл поёжился и встал из-за стола, покосившись на рамку с фотографией, на стекло которой отбрасывали тени ветки дерева, покачивающиеся от ветерка. Фотография по-прежнему стояла на комоде, а не на столе, куда её поставил Лоусон. Мюллер тряхнул головой: не было здесь никакого Лоусона, никого не было! Все трое погибли в далёком шестьдесят третьем году, он больше никогда не увидит их нигде, кроме как на этой фотографии, а всё, что он видел этой ночью, было просто сном, навеянным воспоминаниями. Мюллер подошёл к окну, открыл его и наполовину высунулся наружу, вдыхая прохладный воздух. Деревья чуть шелестели кронами, тревожно, словно предупреждая о чём-то. Даже в воздухе чувствовалось некое напряжение. Вскоре что-то определённо должно было случиться, и как бы Мюллер ни отрицал это, в глубине души он это знал. Would I live and die, Would I laugh and cry, if it wasn't for you, Would I feel the same, Would I stand the pain, if it wasn't only for you. (с)