Грязь

— Я ещё раз спрашиваю, кто кроме тебя был внедрён в Щ.И.Т. — Ник Фьюри с отвращением смотрел на прикованного к стулу Стива Роджерса. Тот гордо вскинул голову, синие глаза, казавшиеся когда-то такими добрыми, теперь смотрели с ненавистью. Если бы он мог, он бы разорвал цепи и точно задушил бы Фьюри. Но цепи не рвались. Он уже все запястья изранил до крови, но ничего не получилось. Вот и сейчас он дёргался, пытаясь ослабить хватку стальных оков. — Не рыпайся! Тебе вкололи препарат, помнишь ведь? Жалко, что нам не удалось вывести сыворотку полностью, тогда бы ты точно выглядел на весь свой возраст, но такой результат тоже вполне неплох. — Ты говорить будешь или мне ребят позвать? Если они сюда войдут, то ты будешь молить Бога о быстрой смерти. Роджерс сплюнул на пол кровь и прохрипел: — Бог умер: теперь мы хотим, чтобы жил сверхчеловек.* — Ладно, надумаешь продолжить разговор, скажешь им, они меня позовут. Рассерженный Фьюри вышел из камеры. Вместо него зашли четыре парня в камуфляже. — Ну, так как? Повеселимся? — Роджерс молчал. Боль он теперь ощущал очень хорошо, но молчал. Молчал, когда его подвешивали на вывернутых руках. Он молчал, когда один из мучителей толкнул его, и он закачался на цепях, а точнее на вывернутых плечевых суставах. Он молчал. У Стивена Роджерса была идея, это была сверх идея его жизни. Его смысл, его вера, даже не так Вера. Эта вера взывала к его душе, и он терпел. Терпел, сколько мог, но парни твёрдо знали своё дело. Плоть такая слабая, такая чувствительная к боли поддавалась, но дух нельзя сломить. Стив Роджерс заговорил: — Человек, поднявшийся до титанического, сам завоёвывает себе свою культуру и принуждает богов вступить с ним в союз, ибо в своей самоприобретённой мудрости он держит в руке их существование и пределы.** — Готово дело, он сошёл с ума. — Ничего похожего, это он себя отвлекает от реальности. — Сказал один из парней. — Умный мальчик, жалко что унтерменш. — Стив смотрел на мулата. Тот хищно ухмыльнулся и тихо сказал: — В вашей же организации так распространен культ Вальхаллы, вот только воин потерявший руки не может оказаться достойным её. Как интересно…. Ребята, принесите мне молоток.

***

      Тони Старк был смертельно пьян, он кричал, ругался, плакал. Наташа, Клинт и Брюс не могли его успокоить. Да и как, чёрт возьми, как? — Как он мог? — орал пьяный Старк. — Как же так? Ты понимаешь, — Тони обнял Клинта за плечи. В глазах его блестели слёзы, — я же его чуть ли не святым считал! Среди нашего чёртова века, среди всей этой грязи. Был такой человек, я же думал, что так не бывает. Он же такие речи говорил о милосердии, любви, сострадании. И что, всё это фальшь? А как он животных любил! А эта идиотская ситуация с приютами! Что же выходит всё это ложь? — Гитлер тоже вегетарианцем был, — невесело добавила Наташа. — Боже, как же больно! Негодяй! А знаешь что хуже всего? То, что он не просто всех предал, а убил веру в людей. Как же больно разочаровываться. — Клинт трепал по плечу своего пьяного друга: — А ещё Локи лицемерным лжецом считал. А он оказывается образец святости. На чужой мир напал, не на свой. Вот бы кто посмеялся.

***

— Он уже ничего не соображает от боли. Дайте ему передохнуть. — Роджерс не осознавал, кто это говорит. Он полностью сконцентрировался на том, чтобы молчать. Не из упрямства, просто крик отнимал слишком много сил. — Вколи ему стимулятор и продолжим. — Плечо обожгло, сердце забухало о грудную клетку. — Продолжим? У тебя ещё шесть пальцев на руках, а потом я начну ломать тебе запястья. Или хочешь поговорить? — Секрет в том, что с каждым разом ты будешь чувствовать боль все меньше и меньше, до тех пор, пока не потеряешь способность что-либо чувствовать.*** Дверь в камеру скрипнула, и вновь вошёл Фьюри. — Ну как? — Молчит. Только цитирует фашистские бредни. — Эй, — Ник залепил пощёчину Стиву, глаза Роджерса немного прояснились, — тебя приговорили к повешению. Публичному повешению. Приговор приведут в исполнение через шесть часов. Фьюри щёлкнул пальцами, и табло над дверью в камеру засветилось. На нём загорелись красные цифры. — Выдашь остальных агентов и я позволю тебе застрелиться. — Спасибо, нигра, я ещё поживу. Боитесь меня? Это правильно. А главное как благородно поступают унтерменши, а слабо расковать меня и выйти на ринг? — Я об тебя мараться не желаю. — В ответ раздался смех безумца. — Делайте с ним всё что угодно, но чтобы до казни дожил. Даст информацию — хорошо. Нет, тоже не смертельно.

***

      Часы показывали ещё четыре часа жизни. Если то, что с ним творили можно было назвать жизнью. Руки были не просто сломаны. Пальцы были раздроблены, во всю щёку тянулась рваная рана. Она шла от виска до подбородка, задевая уголок губ и придавая некогда красивому лицу зловещую ухмылку.       Иногда он терял сознание, но его тут же приводили в чувство. Стимуляторы действовали. Агония боли продолжалась, а он молчал. Нельзя было говорить, нельзя. Ради Пегги, ради Баки, ради…. Да ради всех остальных. Надо было молчать.       Его палачи неистовствовали, грудь была покрыта глубокими разрезами. Ноги ниже колен посинели и распухли. Ему сломали щиколотки. Теперь Роджерс смеялся. До избавления оставалось ещё тридцать минут. Только перетерпеть и всё, а дальше свобода. — Говори! — мулат злился. Другие, отчаявшись, нервно курили в стороне. — О чём? Ты же дурак. — Мулат посмотрел на часы, оставалось пятнадцать минут. — Ребята, раскалите нож. — Он начал срезать с Роджерса прилипшие к ногам штаны. Кровь, натёкшая из ран прочно склеила их с кожей, Стивен заработал ещё несколько глубоких порезов. — Мы не успеем, малыш. — Хрипло сказал Роджерс. — Я скормлю тебе то, что делало тебя мужчин….       Парень начал валиться на бок, в горле булькала кровь. Он не понял, как кусок льда оказался у него в шее. Остальные испуганно жались к промерзающим стенам. Последнее, что видел Стивен Роджерс погружаясь во тьму, было знакомее лицо. Бледная кожа, точёные черты лица, чёрные, зализанные назад волосы и злые, зелёные глаза.

***

      Тело больше не болело. Пить уже не хотелось, руки не ощущались совсем, впрочем как и ноги. Лежать было мягко и тепло. Капитан открыл глаза, осмотрелся и был удивлён. Он находился в комнате, неизвестно в чьём доме. Зелёные бархатные занавески на окнах, деревянные панели, большой книжный шкаф, картины на стенах. Сам он был на огромной кровати с зелёным балдахином. Он попытался сесть, но рухнул на кровать со стоном. Руки у него остались, но почти не действовали. Дверь в комнату скрипнула, и Роджерс увидел Локи. Тот посмотрел на Стивена и сказал: — Ты здесь уже полгода. Руки я тебе сохранил, ноги тоже. Повышенная регенерация вернётся в течение двух лет. Вот только шрам на лице останется на всю жизнь. Я немного опоздал, мне жаль. Мы сейчас в Альвхейме и здесь нас не найдут. Я это гарантирую. Вопросы есть? — Нет. — Стив настороженно следил за Локи. Тот подошёл к его кровати, не спрашивая разрешения усадил его, облокотив на подушку, а потом дал ему газету. Судя по дате она была выпущена незадолго после его ареста.

Крах организации Гидра.

Как стало известно из правительственных источников, неделю назад был устранён Йохан Шмидт, известный как Красный Череп. Организатор и идейный вдохновитель новой фашистской организации ГИДРА. Сам Шмидт был предположительно отравлен медленно действующим ядом. Среди сотрудников штаба гидры вспыхнула эпидемия, большая часть из них мертва. Также неизвестные прислали в штаб-квартиру Щ.И.Т.А. списки двойных агентов. Данные сейчас проверяются. Однако не всё так радужно. Ближайший помощник Красного Черепа, долгое время являвшийся национальным героем, бывший капитан ВВС США, Стивен Роджерс бежал перед казнью, убив при своём побеге десять человек. Преступник объявлен в международный розыск. Дополнительно объявлено, что корпорация Старка объявила награду за злодея. За живого или мёртвого Стивена Роджерса предлагают пять миллионов долларов. Подробности смотрите на 7, 8, 12 — 16 страницах.       Роджерс не стал читать газету, и так всё было ясно. Он устало прикрыл глаза, но Локи снова заговорил: — Я не знаю, как ты это провернул, но ты меня восхитил. Ведь Череп это твоих рук дело. — Моих. — Понятно, но скажи избавление мира от этого выродка того стоило? — Я не понимаю тебя. — Ты стал предателем в глазах всего мира. Твои заслуги, достижения, победы, всё смешано с грязью. Всё разбито. Твои друзья ненавидят тебя и с радостью бы одобрили всё, что с тобой вытворяли в камере. Тебе даже в смерти воина было отказано, хотели удавить как мародёра. Так скажи, разве люди того стоили? — Я отвечу только в том случае, если ты мне скажешь, зачем привёл читаури на Землю. И не надо врать про власть. Манхеттен не стратегическая точка, а ты не дурак. — Танос сказал, что уничтожит Асгард. Я предложил замену, знал, что вы отвертитесь, потому что единственное, в чём вы преуспели, так это истреблять себе подобных, ну или тех, кто не похож на вас. Вы дикари. — Да. — Тихо вздохнул Роджерс. — Ты спасал Асгард, а тебя считают лжецом и предателем. Все эти люди стоили спасения, я же присягу дал, что буду защищать их, и я не отступил. Я не жалею о цене. Так лучше всем. Я гордый.

Гордым легче — гордые не плачут Ни от ран, ни от душевной боли, На чужих дорогах не маячат, О любви, как нищие не молят. Широко раскрылены их плечи. Не гнетет их зависти короста. Это правда — гордым в жизни легче. Только гордым сделаться непросто.

Нараспев прочитал Роджерс. Локи посмотрел на Стива вздохнул и вдруг продолжил:

Гордых бьют, но гордые не плачут, Только вы не верьте, что им легче. Сильным духом жить нельзя иначе, Груз забот, как небосвод на плечи… Кто сказал, что в жизни Гордым легче??? Смелым быть — погибнуть первым значит!!! Честь и благородство в грозной сечи — Живота лишиться иль удачи… Гордые не плачут словно дети, Слезы в сердце ото всех скрывают. Гордым тяжелее всех на свете!!! Только этого никто не знает…

— Знаешь, — сказал Локи, — они ведь нас теперь всю жизнь ненавидеть будут, в радости проклянут. В беде не вспомнят, очевидно, такая наша с тобой судьба. Да только мы всё равно в горе придём на выручку и встанем за их спинами, потому что кто-то должен делать грязную работу.       Роджерс грустно улыбнулся, даже шрам не портил этой доброй улыбки. Он знал, что люди слабые, а он сильный. Теперь сильный, а ещё он понял, что не одинок в этом мире. Ведь нашёлся же ещё один такой же как и он. — Локи, а зачем ты меня спас? — Я понял, почему ты так сделал. Я ведь не ошибусь, если скажу, что агентов в Щ.И.Т.Е. больше не было. — Не ошибёшься. — А муки зачем терпел? — Знал, что не поверят. Начали бы копать, а Череп не глупым был, могли мне дело всей жизни испортить. — Да, дела. — Локи повернулся, посмотрел в окно и тихо спросил, — интересно, а люди когда-нибудь изменятся? — Никогда. — Грустно ответил Стив. Никогда. — А потом подумал и добавил. — И асы тоже. Трикстер рассмеялся и уже весело сказал: — Да ну их всех. Есть хочешь? — Умираю с голода. Тащи всё что есть. Сегодня у нас выходной, который мы честно заслужили. Пусть один день все побудут без нянек. Локи засмеялся, вышел из комнаты, а через три минуты вернулся с подносом, нагруженным всякой снедью. *; ** - Фридрих Ницше. *** - Чак Паланик Стихотворение Людмила Татьяничева