***
Рон очень уважал Альбуса Дамблдора. С самого детства его родители учили мальчика, что мир разделён на Тьму и Свет. Тьма — это чистое зло, а Свет, соответственно, добро. Самым добрым и светлым волшебником в мире является Альбус Дамблдор, а все остальные или не идеально светлые или совсем тёмные. Рону очень нравилось считать себя светлым, ведь тёмные плохие и их никто не любит, а светлые всегда правы. А еще Рону всю жизнь родители рассказывали про Гарри Поттера. Они были дружны с родителями мальчика-который-выжил и Рон должен был непременно стать лучшим другом этого мальчика. Этот мальчик настоящий герой, который победил Того-Кого-Нельзя-Называть ещё младенцем, и, наверняка, победит всех тёмных тварей. Он настоящий избранный. Если Рон будет другом избранного, то у него будет всё, о чём только можно мечтать: деньги, сладости, популярность. Главное, при этом не забывать делать все так, как советует Дамблдор и не задавать глупых вопросов. А ещё Дамблдор пообещал Рону платить тридцать сиклей за каждый день дружбы с Поттером, так что это было очень выгодно. Вот только знакомство с Гарри Поттером получилось неудачное. Сначала влезли эти тупые маглы и начали ругать маму, а потом Фред с Джорджем всё испортили, закидав маглов навозными бомбами. Всё бы ничего, но бомбы оказались уж слишком мощными и в итоге дерьмом окатило всех без исключения. Вот тут-то и влез этот богатенький паршивец Гриффиндор. Тогда Рон ещё не знал, кто он такой и даже не обратил на него особого внимания. Наверняка еще один слизеринец, а они все тёмные. На поезд семья Уизли чуть не опоздала и Рон даже забыл на перроне свой пакет с мамиными бутербродами. Они, конечно отвратные, как и всё, что готовит мама, но есть-то что-то надо. Зато скоро Рон попадёт в Хогвартс, где его будут кормить самыми вкусными блюдами в мире, так сказали Фред с Джорджем. Может, они и соврали, но Рон был уверен, что хуже мамы готовить никто не умеет. На самом деле Молли Уизли, хоть и не была лучшим поваром в мире, но готовила не так уж и плохо. Некоторые её блюда можно было бы подавать даже в известных кафе, и никто бы не скривился. Вот только однажды близнецы решили подшутить над Роном и убедили маму, что её младший сын имеет несколько специфические вкусы в еде. А Рону они наплели, что ни в коем случае нельзя ругать мамину стряпню. Если её начать ругать, то она начнёт готовить ещё хуже. А ещё лучше побольше хвалить, тогда мама будет стараться и еду хотя бы можно будет есть. С тех пор во время приёмов пищи Рон стал давиться пересолеными супами, переперченной кашей, недопеченными булками, пережаренным мясом с какими-то неприятно пахнущими специями и пресными тортами на дни рождения. И чем хуже была еда, тем усерднее Рон её нахваливал, поэтому у Молли ни разу даже мысли не возникло, что её сын чем-то недоволен. А близнецы лишь молча похихикивали над своей проделкой. Рону долго пришлось ходить по поезду в поисках Гарри Поттера, но того нигде не было. Наконец купе Поттера было найдено, но он был не один. И надо же было Рону поругаться с этим Гарретом. Тот ещё зазнайка и позёр. Похуже Малфоя будет. Рону он сразу не понравился, значит он абсолютно точно тёмный. Кто же знал, что он настоящий Гриффиндор, да ещё и Повелитель Магии? Мама потом как-то узнала, что Рон поругался с Гриффиндором, и прислала вопиллера, который целых полчаса ругал мальчика за его глупость и несдержанный язык. Малфой тоже чем-то провинился перед этим Гарретом, но он извинился и тот его простил. Рон тоже хотел извиниться, но очень не хотел позориться перед всей школой, а потом ему как-то и не напоминали, что он всех обидел, и Шестой решил, что Поттер с Гриффиндором всё забудут или уже забыли. Вот только каждый раз, как рыжий пытался обратить на себя внимание, его игнорировали, как будто его тут и нет вовсе. На уроке полётов Рон решил привлечь к себе внимание, но сделал лишь хуже. Но теперь он не жалел. Недавно он подслушал разговор Альбуса Дамблдора с профессором Снейпом. Они говорили, что в школе завёлся тёмный, который переделывает всё на свой манер. Теперь Рон был уверен, что Гриффиндор не настоящий светлый и только прикидывается. Наверняка и Гарри Поттера на свою сторону переманивает, а может даже уже переманил. Рон решил действовать и доказать всем, что Гриффиндор на самом деле тёмный. Для этого надо сделать что-нибудь плохое и обвинить в этом Гаррета. Светлые всегда так делают. Рон неоднократно подслушивал разговоры своих родителей и знал, что многие из злодеяний, приписываемых Пожирателям Смерти сделали люди ордена Феникса. Благодаря этому добрые волшебники победили Волдеморта. Вот и с Гарретом надо сделать так же. Но сначала он решил посоветоваться со своим другом Симусом. Вообще в школе все знали, что Рон самый настоящий светлый. И он уже набрал много своих друзей и сторонников, которые считали Уизли настоящим героем и борцом за справедливость против богатых и знатных слизеринцев. Гриффиндор уже допустил ошибку, признав, что Салазар Слизерин был братом Годрика Гриффиндора, мира между факультетами это не принесло, но теперь факультет золотых львов уже не так предан этому выскочке, как мог бы. Вот бы теперь обвинить его в тёмной магии или ещё чем-то плохом. — Слушай, — подал идею Симус, — а давай побьём эту задаваку Грейнджер? Её ведь всё равно все ненавидят. — Ни Шестой, ни Финниган не видели, как в этот момент из-за угла выходила Гермиона и услышала разговор маленьких подонков. — Эта лохматая дура постоянно всех достаёт своими правилами и обожает поучать. Я как-то слышал, как сам Гарри Поттер говорил, что эта дура его уже достала своими нотациями. — Дальше Гермиона слушать не стала и, расплакавшись, убежала куда-то вглубь замка. — Точно, — согласился Рон, — нам же надо как-то доказать, что Гаррет Гриффиндор тёмный. Все тёмные не любят маглорожденных, а светлые их защищают, потому что… — Рон не знал зачем нужны эти тупые и бесполезные маглорожденные, но раз уж взрослые светлые их защищают, то и ему нужно так делать. — А не важно. Главное, что мы нарядимся в черные мантии с масками, и побьём Грейнджер. При этом будем постоянно говорить, что она виновата в том, что является грязнокровкой и называть друг друга Гаррет и Драко. Даже если ничего не получится, мы ничего не потеряем.***
Гермиона Грейнджер очень любила книги и уважала взрослых. Она всегда и во всём старалась быть лучшей, но другие дети её всё равно почему-то не любили. Папа как-то сказал, что это потому, что она лучше других. Конечно же она поверила своему папе, а потом убедилась в этом, когда познакомилась с Гарретом Гриффиндором. Он был во всём лучше Гермионы и при этом не прикладывал никаких усилий, поэтому девочка недолюбливала его. Она понимала, что не права, но ничего поделать с собой не могла. Вчера у неё начались первые месячные. Мама рассказывала ей, что это такое и она много читала про это в книгах, поэтому, когда начала течь кровь, она не испугалась. Вот только как же это было неприятно, противно и унизительно иметь такую проблему. Почему у мальчишек таких проблем не бывает? В общем, с самого утра настроение у неё было хуже некуда, и она совсем не радовалась празднику. Когда Поттер попался ей на глаза, жующий что-то прямо в библиотеке, она сказала ему, что в библиотеке есть запрещено и он её даже послушался. Гарри был одним из немногих, кого Гермиона хоть и не могла назвать своим другом, но считала приятелем. И вдруг она узнаёт, что оказывается её все ненавидят. И даже Гарри, которого она уважала и прочитала все книги о нём, оказался таким же. Девочка очень расстроилась и побежала, куда глаза глядят, не разбирая дороги, даже не подозревая, что за ней пристально приглядывает добрый дедушка Дамблдор, который был очень доволен ходом спектакля.***
Гарри очень не любил Хэллоуин. Дело даже не в том, что в этот день погибли его родители, ему просто никогда не нравился этот праздник — он казался ему глупым, наигранным, неправильным. Родителей своих он уважал и хотел бы, чтобы они были живы, но он их не знал, поэтому и не любил. Сложно любить того, о ком ничего не знаешь. Дурсли мало что могли рассказать ему про родителей, а в Хогвартсе все называли их героями и добрыми людьми. Но за всеми этими словами не было настоящих родителей мальчика. Кем были Джеймс и Лили Поттер? Что их интересовало, какие блюда они любили, во что предпочитали одеваться? Никто ничего не говорил, предпочитая нахваливать их подвиг — рождение Гарри. Даже тот факт, что они сражались и погибли от рук Волдеморта, оказывается не делает Лили и Джеймса героями, ведь от рук этого человека погибли многие. Геройством считается именно то, что они поженились и родили Гарри. Глупость несусветная, но попробуй переубеди толпу… Сегодняшний день для Гарри начался, как и многие дни в Хогвартсе до этого. Самый обычный четверг самой обычной учебной недели. На улице вовсю лил дождь, а небо затянули тяжелые серо-стальные тучи — это совсем не улучшало настроения, но о том, какой сегодня день Гарри как-то подзабыл и день мог бы пройти хорошо, но всё испортил Рон. Этот рыжий вечно лез, когда его не просят и буквально засыпал Гарри различными лозунгами, призывающими побеждать зло в любом его проявлении. В последнее время Поттер стал считать злом самого Шестого. А если Рон не декламировал на память всех тёмных волшебников, кто, по его мнению, достоин попасть в Азкабан, он начинал распинаться про квиддич. Пока это касалось рассказов о каких-то иностранных командах и знаменитых матчах, Рона можно было даже немного послушать, но стоило Шестому вспомнить, что Гарри стал самым молодым ловцом в истории Хогвартса, как завистливый рыжик начинал поучать Гарри как правильно играть и как бы хорошо играл сам Шестой на месте Гарри. Вот и сегодня Уизли начал день воплем «Хэллоуин!», чем и испортил и без того не слишком радостное настроение Поттера. Позже на уроке зельеварения к Гарри прицепился профессор Снейп, который сегодня был особенно суров и придирчив. Понятное дело, что это ничуть не улучшило настроения. На завтрак и обед сегодня было особое меню, содержащее большое количество тыквы. Тыквенная каша, тыквенные оладьи, тыквенный сок, тыквенный суп, тыквенный пирог и даже тыквенный хлеб. Раньше Гарри вполне нейтрально относился к тыкве, но сегодня, кажется начал её ненавидеть. Единственный, кто избежал тыквенного меню был Гаррет Гриффиндор-Вулпес. Он обычно ел то же, что и все, но если ему что-то не нравилось легко менял собственное меню. Никто особо не обращал на это внимание, но сегодня этот факт раздражал даже Гарри, которому было плевать на некоторую привилегированность своего друга. После обеда занятий не было — из-за праздника был объявлен короткий день. Гарри решил посидеть в библиотеке и позаниматься трансфигурацией, которая давалась ему с трудом. По пути туда он встретил директора Дамблдора, который угостил мальчика замечательным мармеладом, главное преимущество которого было в том, что он не тыквенный. Вот только попробовать мармелад ему было не суждено. Стоило только усесться в библиотеке и достать из кармана конфеты, как откуда-то вынырнула Грейнджер и отобрала лакомство, да ещё и нотацию на полчаса прочитала. В общем, к вечеру Гарри был зол на весь мир, раздражителен и никакого намёка на праздничное настроение не прослеживалось. На ужин собрались все обитатели Хогвартса. Даже мадам Помфри, обычно не покидающая школьного лазарета, пришла. Только профессор Квиррелл задерживался и Грейнджер нигде не наблюдалось. Последнему факту Гарри был особенно рад — заучка его реально достала своими придирками. Весь зал был украшен резными фонарями из тыквы и, почему-то, репы. Последних было заметно меньше, но они располагались по всему большому залу и, казалось, где бы ты не находился, на тебя смотрит фонарь из репы. На столах тоже было огромное количество блюд, содержащих тыкву, но, в отличие от завтрака с обедом, блюда вечернего пира были куда более разнообразными. Но поесть Гарри так и не удалось. Стоило ему наложить на свою тарелку различных вкусностей, как в большой зал заплетающимся шагом вбежал профессор Квиррелл. Он подбежал к учительскому столу и, задыхаясь, но почти без заиканий произнёс: — Т-тролль в паадземелье. — он без чувств рухнул к учительскому столу. А вот дальше начался полный беспредел. Ученики повскакивали со своих мест и разом загомонили: кто-то в страхе предлагал бежать; кто-то недоумевал, как тролль вообще попал в Хогвартс; кто-то кричал, что будет жаловаться своим влиятельным родителям; Шестой вообще додумался орать, что это Гаррет во всём виноват, ведь он владелец Хогвартса, и некоторые эти крики даже поддержали; некоторые не желали сражаться с троллем, но хотели бы на него посмотреть; были и те, кто кричали, что вовсе не боятся тролля и готовы пойти и отлупцевать его лично. Как бы то ни было, а шум и неразбериха поднялись знатные, поэтому никто не заметил, как школьная медсестра направилась к бесчувственному телу Квиррелла с целью исполнения своих прямых обязанностей. От испуганного вопля медсестры все резко заткнулись и обратили на неё своё внимание. А зрелище было крайне занимательное. Видимо, мадам Помфри, желая помочь преподавателю решила снять с него тюрбан, чтобы проверить нет ли на голове ран. Каков же был её ужас, когда на затылке Квиррелла она обнаружила чьё-то злобное лицо. Женщина испугалась и закричала, чем и привлекла всеобщее внимание к Волдеморту. Дамблдор даже на секунду не сдержался и на его лице проступило разочарование пополам с какой-то детской обидой из-за такого глупого просчёта. Но заметил это только Гаррет, да и то, лишь потому, что тщательно наблюдал за реакцией директора. Дальше сюжет спектакля развивался уже по сценарию Гриффиндора, о чем актёры и остальные режиссёры даже не подозревали. Квиррелл поднялся на ноги и руками повернул свою голову на сто восемьдесят градусов. Обычный человек от такого бы, несомненно, умер, но одержимый лишь оскалился мордой Волдеморта. — Падите ниц, жалкие смертные, — пафосно проскрежетала безобразная рожа на затылке Квиррелла. Все ученики и учителя молча взирали на невиданное зрелище — кто от шока, а кто от ужаса. — Я, лорд Волдеморт, возродился из пепла, чтобы властвовать над этим бренным миром! — продолжал свою пафосную речь затылколицый. Большинство учеников замерли в ужасе, а несколько особо впечатлительных девчонок даже потеряли сознание. Вдруг Квиррелл случайно взглянул в глаза фонарю из репы и замер в ступоре. — Старосты, разведите учеников по факультетам. — Наконец очнулся Дамблдор. Он уже просчитал, что сможет без особых проблем замять данный инцидент, и решил спасти свой план, который неожиданно оказался под угрозой срыва. — Стоять! — рявкнул Гриффиндор с использованием соноруса. На данный момент он был единственным, кто не стоял на месте и что-то делал. А конкретно, он зачем-то бегал по залу и собирал праздничные фонари из репы. За спиной мальчика уже висела целая вереница этих фонарей, удерживаемая левитацией. — Возможно он соврал и в школе нет тролля, но если он говорил правду, то своим приказом Вы подвергаете опасности два факультета, чьи гостиные находятся в подземельях. Всем ученикам, отойти к дальней стене! — Да-да, выполняйте, — подтвердил приказ директор. Ему ничего другого не оставалось, так как Гаррет привёл веские доводы, а спорить с ним сейчас не время и не место. — Дукат, барьер! Защищай учеников! — приказал Гриффиндор своему фамильяру, который неотлучно находился где-то рядом с хозяином. Сейчас это животное несколько подросло и уже не напоминало крупного кота, как многие думали раньше. Теперь всем было очевидно, что Дукат больше напоминает рысь, чем обычного домашнего кота. Как бы то ни было, кот быстро оббежал толпу учеников, а следом за ним образовывалась тонкая прозрачная плёнка защитного барьера. Тем временем сам Гриффиндор молниеносно распределил вокруг одержимого реповые фонари и направил их взгляды на него. — Директор, это удержит его ненадолго, — обратился Гаррет к Дамблдору, — но мне нужно больше времени, пусть все преподаватели удерживают его любыми способами, только не убивайте Квиррелла, иначе дух станет сильнее. Справитесь? — Конечно, но что ты планируешь делать? — Не время лекции читать, — оборвал все вопросы Гриффиндор и приступил к работе. Учителя окружили застывшего и конвульсивно подергивающегося профессора Квиррелла, и приготовились его атаковать, а Гаррет тем временем творил что-то невообразимое. Используя усиленное заклинание щекотки — риктусемпра максима, он за счёт высокой вибрации превратил несколько каменных скамеек, стоявших вдоль стен большого зала, в мелкодисперсный песок. Этот песок, управляемый одной только волей Повелителя Магии стал довольно быстро формировать рунический рисунок вокруг профессора Квиррелла. — Вы не сдержите меня такими примитивными методами, жалкие смертные, — закричал Волдеморт, освободившийся от воздействия призрачных фонарей. Он послал несколько взрывных заклинаний в Дамблдора, но не добился никакого результата и был вынужден перейти в глухую оборону, так как все учителя разом атаковали его различными сдерживающими чарами. Тем временем, Гаррет завершил свой рунический круг и, встав на одно колено, активировал его. Руны из песка мгновенно вспыхнули ярким золотистым сиянием. Волдеморт, понимая, что сейчас случится что-то необратимое и помня, что мальчишка Гриффиндор далеко не так прост, как обычные дети его возраста, решил напоследок устроить хоть какую-то гадость. — Авада-кедавра, — крикнул он, наплевав на свою защиту. С его палочки сорвалась длинная и тонкая зелёная стрела, которая медленно полетела в сторону толпы детей. Все замерли и с ужасом наблюдали за неспешным полётом материализованной смерти. Лишь двое в зале продолжали делать своё дело, не обращая внимания на мелочи — Гаррет Гриффиндор завершал создание рунного заклинания, работа которого уже вошла в финальную фазу, и его фамильяр, который охранял детей по приказу своего хозяина. Когда зелёная стрела преодолела защитный барьер, поставленный фамильяром, и уже приближалась к одному из бледных от ужаса близнецов Уизли, Дукат вовсе не бездействовал, он молнией метнулся к столам с едой и лапой метнул чью-то тарелку по траектории перехвата смертельного проклятия. Вот зелёный магический снаряд уже находится в полуметре от лица Джорджа, а это был именно он, но на его пути возникает тарелка с едой и взрывается красочными брызгами, засыпая рыжего объедками с ног до головы. Вся толпа учеников и учителей, словно единый организм, одновременно издала облегченный вздох. Наиболее бурно реагировал забрызганный объедками Джордж. От нервного перенапряжения его ноги подогнулись, и он уселся прямо на пол, нервно и безудержно хихикая. Тем временем Гаррет завершил свою работу, и все присутствующие в зале смогли увидеть Мастера Рун в действии. Вокруг Квиррелла замкнулся круг золотого света, а внутри этого круга завертелся ужасающий энергетический смерч, который словно пылесосом вытягивал из преподавателя что-то напоминающее черный дым от горящей резины. Из дыма слышался вой боли и ужаса, в то время как сам преподаватель ЗОТИ молча висел безвольной куклой на энергетических жгутах. Когда весь дым без остатка вышел из тела Квиррелла, он без чувств повалился на пол. Его голова всё так же неестественно была повёрнута на сто восемьдесят градусов. Сам же дым, завывая, ушел через огненное марево. Гарри смотрел на всё это представление с восхищением, завистью и лишь небольшой толикой страха. Только что он увидел работу настоящего волшебника высшего порядка, каким ему, возможно, никогда не суждено стать. Хотя все прекрасно знали, что Гриффиндор-Вулпес является Повелителем Магии, но нет-нет, да проскакивали сомнения в разговорах. А такие, как Шестой даже утверждали, что Гаррет всего лишь лжец. Сегодня все злопыхатели смогли воочию убедиться, что из себя представляет настоящий Повелитель Магии. Не колеблясь ни секунды, он умудрился организовать работу взрослых волшебников, и защитить учеников, а потом в кратчайшие сроки создал какую-то зубодробительно-сложную магию и избавил Квиррелла от злого духа. Интересно, это и правда был Волдеморт? Все ученики перешептывались, задаваясь этим вопросом. — Жаль, что Гермиона всего этого не видела, — сам себе сказал Гарри, — интересно, куда она пропала? — Ты имеешь в виду лохматую девочку с вашего факультета? — спросил, оказавшийся рядом, Дадли. — А? — не сразу понял вопроса Гарри, он ведь не думал, что говорит вслух. — Да её. А ты знаешь где она? — Да, девчонки с нашего факультета видели, как она плакала в женском туалете на третьем этаже. — Но ведь по школе бродит Тролль, — вспомнил Гарри. — Ты собираешься победить тролля? — насмешливо спросил, оказавшийся неподалёку Драко. — Слава Гаррета покоя не даёт, Поттер? — При чём тут слава? Она ведь в опасности и её надо предупредить, а тролля трогать совершенно не обязательно. — Возразил Гарри. Иногда Драко становился таким занудным снобом, что хотелось врезать ему. Самое ужасное, что сам Малфой даже не думал оскорблять или обижать собеседников, просто такова была его манера поведения и речи. — Ладно, тогда я с тобой, хоть я и не люблю лохматую, но смерти ей не желаю, — решил Драко и пошел к выходу из большого зала. — Только давайте скорее, а то сейчас преподаватели нас заметят и никакого приключения не получится. Запрут нас тут, перекличку устроят. Гарри мысленно согласился с Малфоем и вместе с Дадли побежал за ним следом. Но далеко убежать они не успели. У входа в большой зал стоял непреодолимый магический барьер, а недовольный Дукат стоял возле двери и скалил свои огромные клыки, не давая своим подзащитным разбежаться. — Далеко собрались? — раздался голос Гаррета из-за спины. Пока преподаватели столпились вокруг тела профессора Квиррелла (несмотря на неестественное положение головы преподаватель всё ещё был жив), безуспешно пытаясь привести его в сознание и расспросить о произошедшем, мальчик ускользнул от их внимания и направился к друзьям. — Да мы это… — замялся Дадли, в присутствии Гаррета он всегда немного смущался, так как считал его своим кумиром. — Гермиона находится в туалете для девочек, а по школе тролль ходит, вот мы и решили её предупредить. — Выпалил Гарри на одном дыхании, словно оправдывался перед взрослыми. — Это правильно, — кивнул Гаррет, — я с вами. Дукат, продолжай охранять учеников. А когда преподаватели закончат дурью маяться, приведёшь их ко мне. — А как он узнает где ты? — спросил Драко. — Дукат всегда знает где я. Остальные ученики были так заняты обсуждением увиденного, что никто так и не заметил, как группа ребят скрылась из большого зала. — Что-то многовато рыцарей для одной дамы, — пошутил Малфой, пробегая по коридору. — А рыцарь тут только один, — возразил Гаррет. — Ты себя имеешь в виду? — несколько обиженно спросил Драко. — Конечно, кто ж с тобой сравнится? — Нет. Рыцарь тот, кто первым вспомнил про Гермиону. — Это был я, — отозвался Гарри, — а кто тогда остальные? — Дадли будет твоим боевым кабаном, — все заржали, даже Дадли, который прекрасно понял, что его никто не собирался оскорблять. — А Драко будет твоим оруженосцем. — Выходит, ты будешь моим конём? — быстро сообразил блондин. — Зачем тебе конь, если у тебя есть боевой кабан? Не, я буду поваром! — Важно заявил Гаррет. — Это самый важный человек в любом походе! Хочешь печеньку? — он достал откуда-то из кармана пачку вкуснейшего печенья и предложил друзьям. Все были вынуждены согласиться, что повар и впрямь самый важный человек в походе. Так, перешучиваясь, они довольно быстро добрались до туалета для девочек на третьем этаже, где сидела зарёванная Гермиона. — Гермиона, — позвал её Гарри. Раз уж ему назначили роль рыцаря, то ему и вести переговоры со своей «дамой сердца». — Отстань от меня. Я всё слышала! Меня все ненавидят, обзывают тупой заучкой, лохматой и зубаткой, — ревела она. — А ведь я никому ничего плохого не делала. Я всего лишь хотела быть лучшей. А маглорожденных в волшебном мире никто не любит. И даже ты меня ненавидишь, а ведь я считала тебя другом! — Кто тебе сказал такую глупость? — удивился Поттер. — Я слышала, как Рон Уизли с дружками что-то замышляли против меня. — Она не слышала, что они собирались её побить, но догадалась, что ничего хорошего они не планируют. — Наверняка какую-нибудь шуточку в духе этих уродов-близнецов задумали. Вот Симус и говорил, что «сам Гарри Поттер ненавидит эту лохматую», — частично процитировала, а частично сама домыслила Грейнджер. — Нашла кого слушать, — возмутился Гарри, — ты же сама сказала, что они что-то против тебя замыслили. Может они хотели тебя со мной поссорить? — Нет, я уверена, что они не видели меня. — Ладно, потом разберёмся. Я даже перед тобой извинюсь, если считаешь, что они были правы, а сейчас выходи оттуда скорее. В школу проник тролль и оставаться тут очень опасно. — Какой ещё тролль? — удивилась Грейнджер, она была уверена, что Великий Светлый Волшебник Альбус Дамблдор ни за что не допустит проникновения в школу каких-то опасных существ. Она бы ещё долго спорила, доказывая, что директор ни за что бы не допустил такого произвола. Потом обязательно бы вспомнила, что Гарри находится здесь без разрешения и стала бы рассказывать ему о школьных правилах, которые он нарушил. Но спору не суждено было состояться, так как из-за поворота уже были слышны шаги тролля, нашедшего себе дичь на ужин. — А вот сейчас будет жарко! — Вбежал в коридор Гаррет. — Это не простой тролль, а каменный. — А в чём разница? — спросил Дадли, заскакивая следом. — Он инертен к магии, — на автомате ответила Грейнджер. — А если перевести на человеческий? — не понял Драко, последним вбежавший в туалет. — Магия на него не действует, от слова совсем! — ответил Гарри. — Тогда что мы все тут делаем? Бежать надо! — испугалась Гермиона. — Он уже в коридоре, бежать некуда, — возразил Драко. — И вообще мы все волшебники, так что обязательно что-нибудь придумаем! — мальчик отчаянно храбрился, и его фраза звучала не слишком-то уверенно, но аристократ не имеет права терять лицо даже в такой ситуации, поэтому Малфой изо всех сил старался казаться сильным и уверенным в себе волшебником, как его отец. Надо сказать, поведение, достойное потомка древнего рода. — Мы еще не волшебники. Мы только учимся, — прошептал Гарри, так как шаги уже были слышны совсем близко. — А некоторые даже учатся не особо усердно, — недовольно взглянула Гермиона на Дадли. — Тихо вы, мне нужно ещё немного времени — прошипел Гаррет. Он был единственным, кто не спрятался в кабинку туалета, и сейчас мелком выводил какие-то линии на стенах и потолке. Линии не содержали и намёка на руны, да и как магия может помочь, ребята не понимали. Он закончил свои расчеты за долю мгновения до первого удара огромной дубины по стене туалета. Со стены и потолка полетела штукатурка, но сама стена выдержала. — Быстро сюда, — приказал он, указывая ребятам на размеченное на полу место, — и не двигайтесь, что бы не случилось. Сейчас вы увидите работу Мастера Кровавых Рун в полной красе. Гаррет закатал левый рукав мантии и полоснул по руке кончиком своей странной палочки, разрезая кожу. Из раны неудержимым потоком хлынула кровь. Гермиона в ужасе закрыла рот ладошками и пыталась не закричать. И без того бледный Дадли стал белым как мел и, пошатнувшись, сел на грязный пол туалета. А вот Драко с Гарри смотрели на разворачивающееся действо широко раскрытыми от восхищения глазами. Кровь Гриффиндора разлетелась во все стороны, образуя руны прямо в воздухе. Мгновение, и вся комната покрыта сложнейшей вязью кровавых рун. Единственное место, куда не попала кровь, было там, где стояли ребята. — Бум! — от второго удара дубиной стена ощутимо задрожала, но всё еще не рухнула. — Бах! — третий удар наконец развалил стену и осколки полетели во все стороны, но не пролетев и пары метров завязли в рунических барьерах Гаррета. Тролль был невероятно большой, даже больше Хагрида, и вонючий. Пожалуй, одним только своим запахом он мог повергать в трепет армии, но у него была ещё и дубина — монструозное полено не меньше фута толщиной. В этот момент Гарри стало по-настоящему страшно. Сейчас он понимал, что между ним и этим монстром стоит такой же мальчик, как и он сам. Но этот мальчик не боится никого и ничего, а Гарри в это время может лишь трусливо прятаться за его спину. Такая мысль совсем не понравилась Поттеру, и он собирался шагнуть вперёд, чтобы помочь своему другу. Он понятия не имел, чем может помочь в такой ситуации, но бросать друга не собирался. — Стой, дурак, — крикнула ему в ухо Гермиона, — или ты хочешь, чтобы Лорд Гриффиндор отвлекался на твою защиту? — Всё недовольство девочки тем фактом, что Гаррет во всём лучше неё, как водой смыло, теперь она видела, что этот мальчик самый настоящий гений, которые рождаются раз в тысячелетие. — Нет, но… — хотел было что-то сказать Гарри, но в этот момент события понеслись вскачь. Миг, и все камни, что только что должны были попасть в Повелителя Магии понеслись в тролля, набирая просто запредельную скорость и глубоко увязая в его туше. Ещё миг, и в тролля несётся всё, что плохо закреплено в туалете: перегородки, зеркала, умывальники и унитазы, всё идёт в дело. Несчастный тролль был так сильно посечен осколками, что впервые в жизни завыл от боли. — Вингардиум левиоса! — проревел Гаррет, направляя свою палочку на дубину тролля. Огромное полено вылетело из слегка ослабевшей хватки гиганта и, совершив головокружительный кульбит, на огромной скорости врезалось в голову чудовища. Такого добивающего удара тролль не выдержал и свалился на пол, как подкошенный. — Да, Гаррет, ты невероятно крут, — похвалил друга Драко. К его поздравлениям присоединились и остальные. — Сначала Того-Кого-Нельзя-Называть завалил, а теперь ещё и тролля. — Ты это о чем? — синхронно спросили Гриффиндор и Грейнджер. — Ну, в большом зале, — ничего не понимая, стал объяснять Драко, — я ещё понимаю, почему Грейнджер ничего не знает — она же ничего не видела. Но ты ведь сам с ним боролся. — В Квиррелла вселился самый обычный злой дух, не имеющий никакого отношения к Волдеморту. — От этого имени Драко неосознанно вздрогнул, как и некоторые преподаватели, уже подошедшие к туалету и с интересом рассматривающие тролля. С не меньшим интересом они слушали объяснения Гаррета. — В обычных условиях я бы применил на нём духовное очищение. Это испепелило бы злобного духа, оставив профессора Квиррелла невредимым. Но сегодня самайн и даже самые слабые духи сегодня обретают небывалую мощь, а этот своим заявлением, что он является возрождённым лордом Волдемортом, еще и до усрачки напугал толпу учеников, что многократно увеличило и без того немалую силу этого духа. Именно поэтому я, помимо бесполезных тыквенных фонарей, придуманных простыми людьми, приказал развесить по школе фонари из репы. Я собирался защищать ими учеников от Пивза, если ему вдруг захочется подшутить над кем-то сегодня, ведь сегодня он особенно силён. Кто же знал, что мне придётся применять эти фонари в боевых условиях? — Но зачем Вы городили все эти сложности с рунным кругом, если могли изгнать духа более простым методом? — спросила профессор Спраут. — Я же уже сказал, что сегодня Самайн, поэтому дух был особенно силён. Если бы я применил духовное очищение, то лишь убил бы профессора Квиррелла. Смерть усилила бы и без того отожравшегося на страхе злого духа и он смог бы вселиться в кого-то другого. Пришлось изгонять его великим очищением Некрона. — Что? Вы применяли некромантию в школе? — в ужасе вскричала Макгонагалл. — Строго говоря, это была рунная магия. — Прервал возмущенный вопль женщины Гаррет. — Так что можете попробовать пожаловаться в министерство и попытаться им объяснить мою неправоту. — Гаррет откровенно издевался над профессором и даже не особо скрывал это. — Думаю, над вами будут долго потешаться прежде, чем выставят вон за недостаточностью улик. Если же говорить прямо, то рунная магия позволяет творить магию любых направлений. Да, это несколько неудобно и такая магия чуть слабее оригинальных заклятий, но она позволяет легко обойти идиотский законодательный запрет на использование определённых магических направлений. А я Мастер Рун! — Он встал в горделиво-пафосную позу, всем своим видом демонстрируя насколько он превосходит окружающих. И Гарри был с ним абсолютно согласен. Чего стоят все эти дурацкие ограничения светлых, если волшебник не может из-за них сам себя защитить? — Ну, а что же произошло здесь? И как вы все вообще тут оказались? — спросил Дамблдор. — Это я во всём виновата, — влезла Грейнджер. — Я хотела пробраться в запретный отдел библиотеки пока все будут праздновать, а Гаррет с ребятами решили меня предупредить о тролле, вот мы и оказались тут. — Минус десять баллов с Гриффиндора, мисс Грейнджер, — тут же влезла Макгонагалл. — Спасибо, Минерва, за вашу ценную помощь, но, думаю, нам стоит узнать, что же было дальше, — вновь вернулся к прерванному разговору Дамблдор. — Тролль нагнал нас в туалете и мне пришлось удерживать защиту. А в это время ребята атаковали монстра, кидая в него подручные средства при помощи вингардиум левиосы. — дал пояснения Гаррет. — Но… — хотел было возмутиться Гарри, он совсем не желал чужой славы, однако ему на ногу наступил Гаррет, а Драко незаметно ткнул кулаком в печень и едва слышно шепнул, «Молчи». — Вы что-то хотели добавить, мистер Поттер? — спросил Дамблдор, довольный тем, что его задумка хоть отчасти удалась. — Гарри хотел сказать, что мы не виноваты в разрушении туалета, — пояснил Малфой вместо Поттера, — нам надо было чем-то защищаться. — Плюс десять баллов Слизерину за смелость и находчивость, — похвалил своего крестника Снейп. — Вы правы, Северус, дети достойны похвалы. Плюс десять баллов каждому. — добавил Дамблдор. — Профессор Снейп, — обратился к преподавателю Гаррет, когда убедился, что новых вопросов ему пока что не задают. — Да, Лорд Гриффиндор, — вышел из-за спины Дамблдора Северус. В этот раз в его голосе не прослеживалось и тени надменности и презрения, что он обычно демонстрирует окружающим. — Будьте добры, разберите этого тролля на ингредиенты, половина ваша. — С преогромным удовольствием. — Гарри впервые увидел на лице зельевара довольную улыбку. Надо же, оказывается ужас подземелий умеет улыбаться. — Ну, раз здесь всё уже улажено, то вопросом ремонта займёмся завтра, а сейчас нам стоит пойти успокоить учеников и всё же провести праздничный пир. Тем более, что имеется отличный повод. — Позвал всех за собой Дамблдор и направился в большой зал. В туалете остался только Снейп, которому не терпелось собрать все ценные ингредиенты с этого, пока ещё живого, монстра.