— Хэй, придержите дверь!
Уэйд при полной экипировке и с оружием наперевес успел просочиться в закрывающиеся двери переполненного вагона:
— Тесновато тут у вас. Главное, чтобы не встал, а то будет жутко неудобно.
Пассажиры вжимали друг друга в стены, пытаясь находиться как можно дальше от нового попутчика, всего измазанного в крови.
Дэдпула это совсем не парило, и он стал поигрывать небольшим ножичком, чем ещё больше напугал старую леди, стоящую к нему ближе всех. По невероятному стечению обстоятельств, в таком полном этих самых невероятностей городе как Нью-Йорк, именно в этом вагоне, у противоположной двери стоял зажатый толпой Питер Паркер, возвращающийся с ещё одного наискучнейшего мероприятия, где он присутствовал в качестве фотографа. После того как Питера взяли на полную ставку в «Дэйли Бьюгл», Джона Джеймсон использовал его как и где хотел, потому что «надо работать нормально за такие деньги, а не только приносить фоточки с этим… этим…» (и дальше Питер выслушивал очередную гневную тираду про опасность этого линчевателя в маске). Однако, его новые связи с Мстителями и то, что они были совсем не против съёмки во время выполнения несекретных миссий в Нью-Йорке, прибавляли уникальности его работам и немного дополнительных баксов в карман, никогда не бывавших для него лишними. Сама Романофф попросила прислать ей фото с их общего патруля в прошлом месяце, когда взбунтовалась шайка биотеррористов.
Питер настолько устал от всей этой тягомотной церемонии, что с закрытыми глазами слушал любимую музыку, прислонившись к стеклу, и пытался не уснуть. После остановки поезда давление со стороны исчезло, и Паркер нехотя открыл глаза — эта станция не вызывала раньше такого оттока пассажиров, наоборот, здесь в вагон набивались дамочки с сумищами и прокуренные рабочие с ближайшей стройки.
Там стоял он, оставлявший за собой горы трупов и море крови, чьё имя страшило любого, кто хоть что-то знал о его деятельности.
— Дэдпул! — парень сжал кулаки и, только произнеся это, понял, что облажался, едва себя не выдав.
— Ооо, только истинные фанаты остались! — он обвёл руками пустой вагон, даже люди из соседних забивались в дальние углы. — Какая встреча, малец!
Питер напрягся ещё больше, готовый в любой момент вырубить болтливого наёмника.
[Да, мы его видели уже.]
— Это тебя же я сшиб тогда в парке!
(Чудище, не тупи! Мы его где-то ещё видели…)
— Да уж. Какой же тогда был охеренный денёк, — он мечтательно вздохнул, — правда, один смышлёный Паученыш не дал мне закончить то простенькое дело.
[Постой-постой…]
— Но я на него не в обиде — те олухи всё равно прислали мне три четверти всего гонорара вперёд, так что я даже в плюсе.
(Какой-то он крайне знакомый!)
— Ну нажил пару десятков врагов, не впервой. Ого-го! Какой видок!
Питер, как истинный фотограф, обернулся к закатному солнцу в окне.
[Во! Я ВСПОМНИЛ! Вспомнил! Вот это, блять, поворот…]
— Просто шикарно, да? — Дэдпул подошёл ближе к Паркеру, прислушиваясь, наверное, второй раз к голосам в голове.
(Да, с этого ракурса точно знакомый!)
— Невероятно!
[Этот заморыш в очках и одежде из сэкондхенда…]
(И тот в облегающем спандексе…)
[(Один и тот же человек!)]
[Обладатель такой охуенной жопы!]
— У тебя ебанистически крутой п… Фотик. Ты фотограф, парень?
Но Питер не был настроен на разговор и игнорировал безудержный трёп. Этот переезд был самым долгим на маршруте, и, так как Питеру всегда везёт, ему предстояло провести эти десять минут в обществе говорливого убийцы. Но Дэдпула явно не огорчала безучастность парня — он был крайне самодостаточен: сам задавал вопросы, сам же на них отвечал; сам выстёбывал себя, сам и обижался. Он разговаривал много, красочно, но совершенно ни о чём. Питера даже начало смешить такое полное безумие и отсутствие каких-либо рамок, и ему очень хотелось узнать, кто же такой на самом деле этот Пул, и почему он такой. Парень прекрасно понимал, что от хорошей жизни в жестокие наёмники не идут, и ему уже было немного жаль мужчину…
— Ну что, мой настоящий фанат, давай прощаться? Подъезжаем к моей станции. Дружественные обнимашки? — не успел Паркер хоть как-то отреагировать, как немедленно оказался зажатым в крепких объятиях и приподнят над полом. — Был рад, очень рад! Спасибо за компанию. Может щёлкнешь меня на прощание? Мало ли, вдруг не увидимся больше.
Сам не зная почему, но Питер быстро направил объектив на Пула и, настроив камеру за пару секунд, нажал на кнопку.
— А теперь селфи, — молниеносные движения мужчины в красно-чёрной маске сбивали с толку: он быстро достал свой телефон и сделал несколько снимков, — целую, пока!
— Мы ещё встретимся, Питер Паркер, — он посмотрел на добытую из чужих штанов карточку фотографа-корреспондента, — я это тебе устрою.
[Похоже, мы вляпались.]
(По-крупному.)
— Заткнитесь, придурки. Он такой очаровашка!
***
Уже ночью, разбирая и редактируя фотографии для статьи, Питер специально оставил ту из поезда напоследок. На ней Дэдпул стоял против окна, через которое из последних сил выглядывали лучи заходящего солнца; его лицо было направлено немного в сторону. Казалось, будто он светился, но само тело было в тени. Костюм позволял разглядеть мощные, натренированные за годы мышцы. И Питер не смог не восхититься, ведь сам он не отличался богатой мышечной массой.
Загудел принтер, и из него вылезла свежая фотография с тем самым наёмником (Паркер даже не стал её обрабатывать), которого парень сначала так люто возненавидел, но к которому потом, после десяти минут случайного пребывания в его разговорах, проникся. Он был одинок, и Человек-Паук решил во чтобы то ни стало изменить это.
***
Уже на следующее утро на другом конце города Уэйд Уилсон пришёл в свой излюбленный бар и, немного удивив бармена, попросился к компьютеру и к той «херне, печатающей чёрно-белым». Включив агрегаты, он достал свой непонятно как не разбивающийся во время боёв телефон и с помощью шнура и принтера распечатал новые фотографии.
По приходу домой он раскопал в завалах старые, чудом сохранившиеся, пустые рамки и поместил туда снимки. Кое-какой всё же аккуратно положил в один из своих многочисленных карманов на костюме, прямо к украденной карточке с именем.
Теперь с полки, которая тоже была предварительно расчищена от заплесневелой еды, носков и патронов, на Уэйда смотрел он сам, а рядом на снимке стоял ошарашенный парень, практически уткнувшийся носом в его шею. Создавалось впечатление, что мальчишка специально повернулся к нему, чтобы рассмотреть наёмника вблизи, а не сделал так от внезапного желания заселфиться со стороны Дэдпула.
Или так оно и было?
