Пакет "Дэдпул": все включено

      — Малыш, ты в курсе, что вламываться в дом наёмника не лучшая затея для подростка?       — Как ты?.. — Парень отозвался с маленькой кухоньки.       Питер хотел сделать небольшой сюрприз, так как знал, что Уэйд должен был вернуться именно сегодня.       — Как я ещё с порога узнал, что какой-то мелкий засранец проник в моё уютное гнёздышко? Ну, знаешь, у меня нет привычки пай-мальчика ровно стелить коврик и ставить кроссы не у прохода.       «Главное не упасть! Главное не упасть!» После заключения контракта с Мстителями и Щ.И.Т.ом работа Дэдпула в корне изменилась. Он приходил всё больше искалеченный — уровень противников значительно возрос.       — Я хотел спросить, как ты? И Уэйд, я просто невероятно соску… — Паркер вышел к входной двери, которую Уэйд даже не сумел закрыть. — Господи, боже мой! Уилсон, ты вообще себя видел?       — Ой, малыш, подумаешь, часть башки оторвало. Всего-то! Было и хуже, поверь уж старому дяденьке.       — Как ты вообще сам домой добрался?       — Почему же сам? Халк подкинул. В прямом смысле этого слова.       Уэйд медленно, опираясь на Питера, сел на потрёпанный диван. Он не любил показывать Питеру свою слабость, потому что считал, что это его задача в их странном дуэте — защищать, оберегать и заботиться. Но как же было приятно, когда Паркер аккуратно снимал с него уцелевшие остатки маски, тёплыми пальцами осторожно касаясь неповрежденной кожи. Когда он бережно промывал его рану и обрабатывал заживляющим спреем, который Питер не совсем законным способом одолжил у секретной организации, — не то, что бы Уэйду это было так необходимо, но с ним его регенерация проходила не так мучительно. Паркер, стараясь не причинить лишнюю боль, освобождал Уилсона от оставшихся частей костюма, предварительно отстегнув и отложив в сторону всё оружие. Уэйд силился не кривиться, когда парень осматривал тело на пример других повреждений. И каждый раз, когда Уилсон шумно выдыхал, уже не имея сил терпеть, Паркер напрягался и пытался сделать свои касания ещё более легкими и незаметными.       Однако Уилсон хотел, чтобы Питер касался его. Касался везде и всюду. Его тонкие пальцы скользили прямо у выступающей тазовой кости, очищая поврежденные участки от грязи. Уилсону не страшны ни инфекции, ни воспаления. Тем не менее, он терпел все ненужные манипуляции Питера, потому что для него это было важно. Важно знать, что о нём кто-то волнуется, что кто-то ждёт его дома, переживает, что кто-то ухаживает за ним, когда он сам не способен на это. И этот "кто-то", был щуплый на вид пацан, только-только закончивший школу, носящийся в притягательно-облегающем тело спандексе, засаживающий плохих парней за решетку, — Человек-Паук, известный в узких кругах как Питер Паркер.       Нет, они не были вместе в романтическом смысле этого слова, но всё-таки общая работа, общие вылазки, миссии свели их крайне близко. И парень не чурался остаться у Уэйда или зайти к нему в свободное время посмотреть фильм, или вытащить того, опять же в незанятое работой время, куда-нибудь проветриться без костюмов. Паркер был одним из немногих («их по моим оторванным пальцам можно пересчитать,» — так когда-то Пул высказался по поводу своих друзей), кто не сторонился работать с Дэдпулом, и, быстро смекнув это, руководство Щ.И.Т.а и Мстители частенько вызывали их вдвоём. Они были ураганной смесью.       Питер трудился усердно, и мужчину так и подбивало (две надоедливые таблички устроили такой дискус у него в голове) пошутить насчёт костюма медсестры, который, надо сказать, валялся где-то в шкафу между старыми журналами и разрывными гранатами, да так и не смог вымолвить словечко, боясь нарушить эту ни с чем не сравнимую атмосферу. Питер искоса взглянул на Уилсона, немного удивленный молчанием, и поймал его взгляд на себе. Складка между бровями разгладилась, и он улыбнулся:       — Что, сильно головкой ударился и повредил центр речи в мозгу?       — У меня просто дух перехватило! И всему виной ты — малыш. Ох, Питти, чтоб ты знал, нет ничего приятнее твоих мальчишеских пальчиков у моего…       — Иди ты! Я тебя из дома выгоню сейчас, — но вразрез своим словам Питер переложил Уилсона в горизонтальное положение, что не составило ему никакого труда, и подложил под здоровую часть головы подушку.       — Хочу напомнить, это мой дом, Паутиноголовый.       — Тебе что-нибудь надо? Пока ты не припёрся оттуда, где тебе так зачётно надрали зад, я собирался сгонять в магазин. Уилсон, у тебя в холодильнике мышь повесилась!       — Бедняжка Логан все же оставил наш мир? Эх! Надо передать кисе, что его мышиный прототип скончался. Нет, малыш… Просто посиди со мной.       Питер спустился на пол, сел на колени и прислонился головой к бёдрам Уилсона, чтобы их лица были на одном уровне. Белоснежный бинт ярко выделялся на фоне красной обивки дивана.       — Пит, без тебя было не так весело. Эти Мстители — скучный народец.       — Я ещё выскажу Фьюри и Старку всё, что о них думаю.       — Но-но! Я сам вызвался.       — Ты ж мой герой!       Питер никогда не скупился на добрые слова в адрес Пула, они были в равном количестве с остротами и приколами, которые так часто отпускал Паркер. Сначала Уэйд не верил в искренность парня, но чем больше он общался с ним, тем охотнее он принимал тёплые слова и заботу в свою сторону. Потому что он теперь знал Питера — тот воплощение простосердечия и душевности.       — Жёлтый говорит, что у тебя глаза такие же красивые, как чашечка кофе у Бака в забегаловке.       — Все же тебя хорошо приложили, раз даже Желтый перешёл к неизвращенским комплиментам, — Питер не особо понимал так называемые «таблички», да и не особо верил в их существование, но его это немало волновало. Уэйд странный, крайне странный. «Он безумен, Паркер,» — как часто его запугивал Старк. — Но передай ему спасибо.       — Пит… — Уилсон положил руку ему на плечо. Тот перехватил её и прислонил тыльной стороной ладони к щеке, — спасибо тебе.       — Ой, да ладно. Я даже немного разочарован, что в этот раз не надо ничего пришивать! Мог хоть в этот раз оторванную голову принести? А то что это такое — снесли лишь четверть твоей безумной головушки? Несерьёзно.       — Ах ты, маленький садист! — Уилсон перевернул руку внутренней частью ладони к лицу Питера, и стал поглаживать того большим пальцем, очерчивая небольшие узоры.       Раньше Паркер очень категорично относился к тактильному контакту с наёмником. И, если вспомнить их историю с самого начала, парень и знаться не хотел с человеком, у которого на руках столько крови. Пару раз на этой почве были жестокие потасовки, которые разнимались силами чуть ли не всех Мстителей, включая самого Халка. Паркер не выносил неожиданных появлений, заканчивающихся напрыгиванием на него. Ненавидел руки Дэдпула, которые вели собственную жизнь на чужом теле. Терпеть не мог внезапные обнимашки и такие же внезапные чмоки (после первого Уэйду пришлось долго восстанавливаться).       Тем не менее, сейчас все изменилось. Питер с абсолютным спокойствием реагировал на любые приливы нежностей, которые иногда происходили не в самый подходящий момент. Он не смог бы признаться Уилсону, но сам уже давно понял, что невзначай положенная на талию рука, удушающие объятия, соприкосновение разными конечностями при совместном времяпрепровождении, герою невероятно нравились. Что уж скрывать, раз уже все карты на столе, Паркер сам частенько был инициатором подобного.       — Ты опять вырисовываешь всякие непотребства на мне, Уилсон?       — Заметь, ты сам мою руку туда положил! Я вообще невинен, как овечка.       — Овечка ты моя, мне кажется, что заживать осталось только голове и сломанным костям, — Питер скользнул взглядом на обработанные ранее участки. — Давай-ка мы сейчас пойдём помоем тебя.       Уилсон не без радости замечал, как день ото дня их отношения становились более доверительными. Питер без усилий подхватил крупного мужчину, направившись в сторону душевой. И, запихнув таблички куда подальше, он смиренно полез в кабинку. Питер, не задумываясь, стянул все до трусов и тоже встал рядом. Все так же аккуратно и нежно Питер смывал с наёмника всю грязь и кровь, которую он принёс с места последних разборок. Хотя, кто знает, может их было и несколько.       — Только головную повязку не намочи.       Дыхание Уэйда сбилось, то ли причиной тому были сломанные рёбра, то ли сидящий на корточках парень с каштановыми волосами. Но в районе паха пошло напряжение.       Питер тщательно, но стараясь не причинять боль («Как и всегда!»), убирал губкой засохшую кровь с голени, упираясь головой чуть выше колена. Возбуждения Уэйда парень явно не заметил или решил тактично не обращать внимания, продолжая свою работу.       — Повернись.       Уэйд тихонько выдохнул. Не поднимая головы, Паркер прошёлся по задней части бёдер и икр. Его прикосновения отдавались резкими разрядами по всему телу, Уэйд еле сдерживался, чтобы не застонать от удовольствия. Но очередное движение губкой возле ягодиц заставило его шумно втянуть воздух.       — Прости.       — Извиняться на коленях будешь, — не подумав, пошутил Уэйд.       Питер на секунду замер, а потом продолжил своё занятие, не приближаясь к облепившим кожу трусам.       — У тебя прибавится ещё один шрам.       — К сотне таких же.       Питер встал и выдохнул Уилсону прямо в загривок, отчего тот непроизвольно выгнулся. Рука парня лежала чуть ниже талии.       [А вот и наш стояк! Познакомьтесь, Питер Паркер] — Желтый был как всегда беспардонен.       — Хорошо, что ты их не слышишь, — но, кажется, Питер за шумом воды тоже ничего не расслышал.       Уэйд уже не знал куда деваться, ведь скоро придётся повернуться и открыть Питеру вид на выпирающий из-под ткани член. С любым другим Уэйд бы уже давно отпускал остроты и, может даже, уже освободился бы от сжимающих трусов. Но он был с Питером. С Питером, чьим вниманием он дорожил намного больше, чем своими любимыми катанами. А они были для него всем.       Продолжение следует.