Торговец Фантазиями

-Раз, два, - холодный ствол. Он уже привык. Вдох… Три, четыре, -Иван начал считает удары метронома. Дым в комнате расползается огромными лапами, сжирающими воздух пригодный для жизнедеятельности. Бутылка с вином не оставляет приятных ощущении в голове. Цветы в горшке никогда не пробовали курить, и им не понравилось. Правильно, они же не люди… Все предложенное новичкам, все что было предложено «неновичками» должно быть лучшим… (вообще-то нет) Его мысли не затуманены, в этом мире все ясно, все прозрачно, все чисто. И от этого не легче и даже наоборот это чудовищная масса. Здесь люди живут реальностью. Почти все. Только элита может позволить себе фантазировать. Фантазиями других. Да, мы когда-то тоже фантазировали… Иван сидит на плетеном кресле и смотрит в потолок. Вы думаете он фантазирует, планирует, хотя-бы думает? Иван живет, в биологическом понимании. В нем происходят сложные процессы, его мозг мог-бы быть полным идей, но он пуст. Пуст как мешок с пшеном находящийся так далеко от вас что трудно представить. Мешок пуст, не физически, душевно… Каждый день он проходит мимо старухи в пластмассовом "кресле", мимо унылых подворотен, подъездных ступеней, даже мимо окурков, да, бычки лежащие на дороге реальны. Некоторые перестают это понимать потому что сложно найти человека который не пройдет мимо бычка, который остановиться, почувствует что, да, это бычок, он лежит здесь, я могу его взять, но не буду, он вызывает у меня отвращение... Почти все совершают эти вычисления в голове и перестают понимать то что может понять меньшинство. Никто не станет поднимать с асфальта бычок, но лишь единицы поймут, что он здесь, он рядом, его можно потрогать. Он не как тот мешок с пшеном. Пять, шесть – их мысли были спутаны прожитым временем. Они те – кто утратили ощущения от жизни, не могут украсить воображением серые улочки и пропитанные вонью подвалы. Именно поэтому дети теперь – богатство. Впрочем, как и раньше. Эти люди перестали видеть мир с нотками красок. Небо всего лишь голубое, трава всего лишь зеленая… Жизнь перестала быть для них той музой что вдохновляет на ее продолжение. Они существуют чтобы жить. Но это не жизнь. Когда великие организации выбились в правительство то прямо заявили: Больше вы не будете жить, вы отсуществуете свой век и жизнь больше не будет прежней не для кого. Сначала это показалось чушью. Может год люди жили как раньше, но потом появился аппарат, который может забирать воображение людей, вскоре это стало единственным путем заработка. Все обычные работы были заняты бессменными работниками – счастливцы. Тем самым у нас забрали выбор. Хотя, нет, оставили один – либо живите в говне, либо умрите в говне. Каждое утро, я, просыпаюсь полным идей, мыслей. Иду по разбитым улицам, мимо окурков, крыс, живущих лучше меня – у них всегда есть еда. Секундная вспышка в голове и не мыслей, не идей. Только реальность, только улыбчивые лица… Семь, восемь – продолжаю считать, напрягаю палец все больше, ствол пистолета согрелся о шею под подбородком. Окурок упал на плетеный ковер и тот уже начал тлеть. Странно, что не подожги все будет вонять горелой пластмассой. Почти все… Я не ходил на «работу» уже три недели. В голове столько мыслей, столько эмоций, чувств. Страшно вспоминать что великое множество лишено всего этого. Новые изобретения появляются каждый день, но народ уже не может купить их. Правительство забирает у всех фантазию, каждый день придумывают новые способы забрать ее, более жестокие, изощренные. Как приятно понимать, что тебе больше не придется выходить из дома, идти по мусору, вместе с толпой зомби. Я был одним из самых выгодных торговцев фантазиями, я фантазер. Море идей. Я больше туда не пойду… Если ты не приходишь на «отжим» больше недели – ты заболел, больше двух недель – нарушаешь устав, больше трех – покойник. В дверь уже ломятся, либо полицейские, либо врачи. Мой ковер уже разгорелся и пламя добиралось до торшера. Я делаю последний глоток вкусного, ярко красного вина. Бросаю этот лист в огонь подомной. Девять, десять, - щелчок. Мои фантазии на стене, хороший узор, в этом что-то есть…