She’s says that’s ok
Hey baby do what you want
I’ll be your night lovin' thing
I’ll be the freak you can taunt
And I don’t care what you say
I want to go too far
I’ll be your everything
If you make me a star
Город ангелов медленно погружается во тьму. Неоновые огни изредка мигают на вывесках, привлекая внимание заблудших в ночи.
Кольца дыма теряются в шумной подворотне, съедаемые девичьими стонами. Юнги противно.
Гнилая сторона славы претит ему, даёт толчок к замыканию, и мерный отсчёт до взрыва без права избежания.
Тошно до невозможности. Юнги сплёвывает вязкую слюну и тушит окурок о стену заднего хода. Слабый ветер пробирается сквозь затуманенный разум, неся за собой то, что совершенно не входило в планы.
Она появляется слишком ожидаемо, как и остальные групи. Скалит зубы в натянутой улыбке, жмётся к углу, покусывая пальцы. Юнги лишь молча обойдёт, как обычно, не позволив следовать за собой. А она (
как обычно) топнет своей тонкой ножкой, обтянутой рваными чулками; топнет ненавистливо, едва хриплым голосом ночной воздух прорезая: — «
всё равно моим будешь!» А Юнги усмехнётся, закурив в машине, и прочь умчится — к родному теплу, что так мучительно завоёвывал.
Юнги слукавил бы, не согласившись хоть раз поддаться
ей. Он не знает, от чего отказывается вечно — этот экземпляр лишь одной тенью обращается, лишь за Юнги хоть на край
пропасти света путь держит. Юнги не ценит. Сбегать пристрастился, да только от собственных демонов никуда. А они его сжирают по ночам, пока едкий дым лёгкие окутывает, и мысли копошатся непростительные. У Юнги не
детка в постели, он давно перешагнул черту духа молодости. А
она соблазнительно пытается ворваться в тихий омут, огонь потухший вновь зажечь. И Юнги не выдерживает, устало выдыхая. Нити тонкие слишком, совсем
на грани.
Спасения нет.
***
Так выпала карта — крепкая доза дурмана слабости раскрыла. Юнги
поддался. Ключи забылись, а
Тэхён нашлась. Приторные флюиды по всем рецепторам заслон снесли. В какой-то момент Юнги пытается всплыть на поверхность, да только аркан на самое дно тянет. Девичьи руки почти как его — худые до невозможности, с нитями выпирающих вен, блуждают холодными подушечками пальцев под футболкой; по рёбрам царапают слабо,
душу вырывают. Юнги бы против быть и он почти на правильном пути: — «
эй, детка, не запирайся без меня», да только голос чужой ломает всё. «
Он не вернётся, потому что спит со мной». Гудки не даны — Тэхён смеётся совсем безумно, ломая телефон. «
Я буду твоей деткой, буду твоим всем». И Юнги летит на дно, целуя грубо
сама ведь напросилась.
Тэхён позвонками считает ободранные стены, пока Юнги зажимает её в ближайшей подворотне. Укусами обмениваются, кровь мешают. Тэхён рвано выдыхает, чувствуя шершавый язык на шее. Юнги задыхается в
её аромате, самостоятельно подкидывает дрова в разгорающееся пламя. Руками подхватывает и несёт в машину — билет в один конец. И Тэхён бы солгала, что никогда не была в
'Гонконге'.
Юнги бы опомниться, но стоп-кран сорван. Тэхён пытается взять верх, но терпит лишь сплошные поражения. Она проиграла ещё тогда — на его первом выступлении. И возжелала взять от жизни всё, став для
него всем. И каждый засос на коже доказательством трепещет.
Ведь обычным групи так не везёт, нет.
Тэхён крошится в руках Юнги, ласкам умелым отдаётся. Его внутренний огонь пылает через кожу, клеточками в чужие впитывается. Юнги замирает, пальцами касаясь шёлка. «
Откуда в ней столько соблазна?» Зубами рвёт нити, языком проходясь по опасным бугоркам возбуждения Тэхён. Она пальцы свои тонкие путает в смольных волосах, блаженство ощущая. Юнги берёт всё предлагаемое и бёдра сжимает, синяками позже метки оставляет. Тэхён почти кричит —
он слабости сжигает. В машине тесно; в Тэхён Юнги ещё теснее. Он входит резко, на поцелуи не размениваясь.
Ты ведь этого хотела? А Тэхён несёт по волнам мнимого наслаждения —
сама себе придумала. Юнги кусает тонкие ключицы, пальцами пытаясь, будто, разорвать девичью кожу, наизнанку вывернуть.
Давай, покажи своих демонов. И оба вспыхивают стонами. Тэхён выгибается до хруста, ещё теснее к Юнги, ещё ближе к пропасти —
грязная Тэхён. Юнги на пределе шепчет безумно, срываясь до глубины. Она ему
доверилась. Тэхён сжимается, не выпуская, и Юнги впервые смотрит ей в глаза. В них взрывы звёзд — таких же, как на небе. Галактики мелькают, в бездонном мраке исчезая. Тэхён дрожит. Адреналин разливается жгучим пламенем по венам, а внутри совсем пожар. Юнги бы по инерции отпустить, но.
Дурманом крепким очарован, да только понимает вдруг, что всё — потрачено. Не забудется, дырой осядет где-то слева. Тэхён отворачивается, непростительные слёзы прячет. Юнги, всё же,
отпускает.
Да только из ловушки выхода нет.
***
Юнги курит одну за другой, то и дело высматривая
её в толпе
таких же. Вечер доиграл шумными битами, озарив небо всё теми же звёздами. Город ангелов отдаёт права распутникам. Юнги проиграл, потеряв своё
всё.
А чего ты хотел? А он и сам не знает. Обману поддался, в грязь добровольно втоптан. И нет смысла ждать.
За
тем самым углом пусто. Юнги горько усмехается, сворачивая к стоянке. В последний раз смотрит на небо, но звёзд больше нет. «
Как же так», думает Юнги. Достаёт ключи, сомневаясь. Воспоминания перед глазами вмиг новыми красками озаряются.
Её образ всё так же свеж в памяти, режет болезненно по той самой дыре, которая не смогла затянуться. На её чулках миллион таких дыр, а юбка неприлично коротка. Всё ведь для
него.
Всё. И он готов повернуть время вспять, лишь бы снова звёзды в глазах Тэхён увидеть.
Я исполню любое твоё желание. Юнги открывает дверцу машины и замирает удивлённо, встречая взрыв планет в чужих глазах.
Ведь место встречи изменить нельзя?
