Возвращение домой.

Капитан Джек Воробей… Соленый воздух обжигает легкие, а морской ветер заставляет щуриться. Закатное солнце играет в отражении воды. Злодей; мерзавец; пират, для которого нет ничего святого. Волны лижут прочные доски кормы, а ты улыбаешься, глядя на горизонт. Как же давно вы не виделись… Интересно, где сейчас он? Чем он занимается? Наверное, пьянствует на Тортуге вместе с мистером Гиббсом. Ты не можешь знать наверняка, встретишься ли с ним еще хоть раз в своей вечной жизни. Но тебе очень хочется посмотреть на постаревшего Джека; взглянуть в его черные глаза и убедиться, что на его лице прибавилось шрамов. «Летучий Голландец» бесстрашно рассекает морскую гладь, упрямо глядя вперед. Вы уже совсем близко, и сердце бьется в радостном упоенье. Чужое сердце. Твое – отныне тебе не принадлежит. - Эй, Джек! – ты присаживаешься рядом с ним, держа в руке старый ром. – Смотри, что я нашел в трюме. - Главное, не давай его своей зазнобе, - хмуро откликается мужчина, принимая из твоих рук пузатую бутыль. - Совсем скоро уже будем на Тортуге, - говоришь ты в никуда, делая большой глоток и немного морщась. - Чудно, - натянуто улыбается Джек, даже не притрагиваясь к рому. Его взгляд блуждает где угодно – по старому кораблю, по ночному небу и идеально ровной морской глади, - только не по тебе. - Да что с тобой такое?! – не выдерживаешь, со стуком ставишь покатую бутыль у своих ног и заставляешь Джека посмотреть в твои глаза. – Что происходит, Джек? - Все чудесно, Уилли, - его взгляд наконец-то останавливается на твоем лице. Пират глядит прямо и открыто – он не боится. В отличие от тебя. – Совсем скоро ты женишься на своей зазнобе и наконец-то оставишь меня в покое! – кричит он, тяжело поднимаясь на ноги и быстрым шагом удаляясь в свою каюту. Ты остаешься сидеть на своем месте, молча смотря ему вслед. И в твоей голове остается один-единственный вопрос: «Зачем он меня дурит?». Команда в радостном волнении не знает, чем себя занять, - все дела уже переделаны. Отец несколько раз подходит к тебе и хлопает по плечу, улыбаясь сквозь радостный смех. Он счастлив вернуться. Да кого ты хочешь обмануть, Уилл Тернер? Самого себя? Но ведь ты знаешь правду! Ты знаешь, что счастлив больше кого-либо на этом судне по одной простой причине – у тебя есть надежда. И пускай Элизабет давным-давно не ждет тебя, - ты ведь это знаешь абсолютно точно, - пускай она забыла тебя и ушла. Быть может, тебя ждет этот нахальный пират? - Джекки? Отец называет тебя Джекки? – ты смеешься, широко распахнув глаза и откидывая голову назад. Мужчина рядом пьяно хихикает и кивает. – Боже мой! Ты смеялся бы еще вечность, если бы пират вдруг не посерьезнел. - Ты просто меня не понимаешь… - жарко зашептал он, тыча в твою грудь грязными пальцами и обдавая лицо пьяным дыханием. – Ты не хочешь меня понять… И тебе хочется закричать, что ты понимаешь, все понимаешь – все взгляды, намеки и случайно брошенные друг другу, ничего не значащие фразы. Тебе просто страшно признаться. Тебе страшно от осознания того, что ты – неправильный; что Элизабет проклянет тебя и бросит; что Джек, в конце концов, просто забавляется с тобой, потому что ему – скучно… Но пират не дает сказать тебе ни слова, хотя ты уже набрал в легкие воздух, он наклоняется и едва ощутимо касается твоих губ своими. И, пожалуй, в этот самый момент, ты счастлив. - Эй, Уилл, - отец снова подходит и встает у тебя за плечом, мешая почувствовать обнаженным торсом холодный ветер. – Мы уже близко. Киваешь. Легкий, едва ощутимый толчок – вспышка зеленого света, - и такое же синее море внизу, такая же вода. Только воздух пахнет чем-то другим. Родным. И на горизонте маячит знакомый корабль о черных парусах. Улыбка на твоем лице появляется сама собой. Ты дома.