Necessity

Плагг отлично знал себе цену и никогда не позволял собой помыкать. Даже снабжая очередного «избранного» своими способностями, кот знал, за кем остается первенство, и как в таком случае манипулировать временным хозяином. Прежние Нуары обвиняли его в нахальстве, наглости и собственнических наклонностях. И он был полностью согласен с каждым, ведь все это было настоящей истиной. Он действительно нахальный, действительно наглый. И, конечно же, до мозга костей собственник. И ничего в этом плохого не видел. Тем более, за несколько тысяч лет в его арсенале было множество способов, как заполучить то, что он по праву считал своим. Но в случае с Адрианом дела обстояли куда сложнее. Ему принадлежало то, о чем он даже не предполагал. А если бы и предполагал, то вряд ли бы стал пользоваться. Плагг не замечал за парнем слишком большой склонности к агрессии, из-за этого поиграть на его нервах выходило с трудом. А ведь раньше кот любил «нарываться» на скандал и наслаждаться тем представлением, которое сам же и организовывал. Но в Агресте он чувствовал нерушимую уверенность. Не признавать это было бы глупо. Все, за что бы этот богатенький Буратино ни взялся, выходит безупречно. Он на пьедестале жизни, в то время, как его квами по-прежнему остается в тени. И речь идет не о славе или признании окружающих. Квами впервые был осажен натурой хозяина. Но, как ни странно, черного кота это не сильно задевало, потому что у квами была Маринетт. С этой девочкой он получал все, чего не мог добиться от своего хозяина. Любой спектр эмоций — Маринетт будто делилась с ним своей жизненной энергией, а взамен ничего не требовала. Каждую ночь, когда Адриан погружался в глубокий сон, Плагг вселялся в его тело и, завладев разумом, перевоплощался в очеловеченную версию кота и отправлялся к ней. Опаздывать нельзя было, ведь каждая минута на счету. Оказывается, ночь может быть такой короткой. Их знакомство началось еще тогда, когда Кот Нуар пришел «защищать» Маринетт от Натаниэля. Адриан не придал тогда значения тому, как преподносит себя девушка, но, к счастью, Плагг успел уловить тот непередаваемый шарм, излучаемый ею. И если Агрест был настолько туп и слеп, что не удосужился даже обратить на это внимания, то Плагг не смог позволить себе упустить возможность завоевать эту персону и владеть ей как собственностью. Удивительно, насколько она бывает разной. При виде Нуара она словно встает на дыбы и не подпускает к себе ближе, чем на расстояние вытянутой руки. Оно и ясно. Нуар — не Адриан Агрест, при виде которого ее язык связывается узлом, а тело немеет. Однако, Плагг нашел способ разъяснить разницу между ним и его тупым хозяином. И она быстро ее уловила. А вскоре поняла, что отвязаться от этого негодника будет очень сложно. Но и ни к чему было. Маринетт вполне устраивал такой расклад, потому что ночи, проведенные без Плагга, казались ей никчемной тратой времени. Она уже не представляла своего существования без этого нахального негодника. Порой она ловила себя на мысли, что крайне остро нуждается в присутствии черного кота. Это было похоже на зависимость. Не любовь или страсть — именно зависимость. Ей было невыносимо лишь представить, что сегодня она не сможет окинуть взглядом его профиль лица, коснуться прядей его волос, уткнуться носом в его шею. Нет, крайне невыносимо. Разум мгновенно перестает выполнять должные функции, руки трясутся, в глазах будто туман. Чувство сродни страху. Такому сильному, что порой он граничит с животным. Но Плагг вопреки всему приходил каждую ночь. Ему было наплевать на свой запас энергии, на запас энергии Адриана — любые мелочи отходили на второй план, когда он оказывался в объятиях некогда просто персоны, которую он всего лишь возжелал присвоить себе. Раньше он не позволял себе думать о том, что Маринетт для него — совсем не собственность. Но теперь он понимает, что сейчас она не собственность и даже не любовник. Она — необходимость. Он любил ее запах, который можно было уловить лишь прижавшись к ее шее или макушке. Запах не был похож на что-то определенное. Нечто свежее, нечто тонко уловимое. Как мята или мелисса. После вечерней работы в пекарне вся ее одежда пахла выпечкой. Но этот навязчивый запах не мог перебить тонкого аромата самой Маринетт. Плагг, в отличии от своего хозяина, ненавидел выпечку. И поэтому старался как можно скорее избавить девушку от пропитанной запахом приторной сладости одежды. Но аппетит его разыгрывался не на шутку. И Плагг презирал Агреста еще больше. Ведь даже в такой ситуации он давал о себе знать. Маринетт знала об этой особенности, поэтому помогала ему быстрее снять с себя всю одежду. Она хотела чувствовать его всем своим нутром, ведь он был приятно теплым и согревающим. Словно настоящий кот. Но он не дарил ей никакой нежности — отнюдь, его прикосновения порой были несколько грубыми и оставляли заметные следы на ее тонкой коже. И взамен этому она позволяла себе так же оставлять на его руках и спине царапины и яркие засосы, похожие на грубые укусы. Но потом аккуратно проводила по ним своим языком, пытаясь слизать проступившую кровь и ослабить явную припухлость. Плагг же отчаянно пытался придумать, как оправдать эти следы перед Адрианом. Но откидывал все мысли прочь, потому что вскоре она накрывала его губы своими. Черт возьми, как же он любил ее губы. Любил, когда она осторожно, словно боясь причинить лишнюю боль, прикусывала его нижнюю губу, оттягивала ее, и только потом позволяла впустить в свой рот чужой язык. И вскоре Плагг перехватывал инициативу на себя, жадно сминая ее губы и запуская слегка трясущиеся пальцы в ее локоны. Она стонала ему в рот, сжимая ладошками широкие плечи. Ее дыхание останавливалось на несколько секунд, а потом возобновлялось с новой силой. Голова кружилась, легкие сдавливало, но она не позволяла себе прервать поцелуй — только не сейчас, только не в присутствии Плагга. Его руки привычно блуждали по ее выгнутой спине. Маринетт вообще казалась ему неимоверно маленькой и хрупкой. И он упивался этой мыслью. Его необходимость - словно изысканная фарфоровая кукла. Без каких-либо изъянов. Хотелось спрятать ее ото всех, чтобы ничей взгляд не осквернял это произведение искусства. Маринетт принадлежит лишь ему, а собственные вещи он обязан охранять и оберегать. Девушка выгнулась еще больше, не оставив расстояния между ними. Плагг выпустил остатки воздуха из легких в ее приоткрытый рот, не в силах сдержать ответный стон. Но сразу же его губы опускаются на тонкий изгиб шеи, и он еще ярче ощущает неповторимый аромат, к которому прибавляются еле уловимые мускатные нотки. И Плагг теряет остатки самообладания. Он не может выровнять окончательно сбившееся дыхание, руки хаотично блуждают по телу девушки, словно кот не может определиться, на что сначала обратить внимание. Он хочет всего и сразу. Проведя ладонью по животу девушки, Плагг легко проводит губами по ключицам Маринетт и спускается к груди, сразу же ощущая, как девушка запускает свои пальцы в его шевелюру. Где-то в воздухе повисло его одобрительное мычание. Он обхватывает губами ее набухший сосок и сразу же прикусывает его, тем самым вызывая волну мурашек. Он знает, что по-другому она не любит. Ее пальцы смыкаются в кулачки, и Плагг чувствует неприятную боль и несколько выдернутых волосков. Как ни странно, в этой боли нет никакой пикантности, поэтому он просит Маринетт ослабить хватку. Та беспрекословно подчиняется коту. Но встретившись со смущенно-затуманенным взглядом Маринетт, Плагг не может оценить даже примерно уровень своего обожания к девушке. Он снова возвращается к ее губам и, проведя языком по ее подбородку, впивается в губы, не скрывая своего возбуждения. Девушка оказывается придавленной к кровати, а Плагг касается ее внутренней части бедер, пытаясь оттянуть пик страсти. Но Маринетт лишь обхватывает ногами бедра парня, тем самым намекая, что больше не может терпеть. И Плагг медленно входит в нее, попутно заводя руки девушки над головой. Сейчас это, конечно, не обязательно, но Маринетт знает, что ему так нравится больше. Она не сопротивляясь смыкает руки и запрокидывает голову назад. Кот не помнил, когда за последние несколько тысяч лет встречал человека, который бы разделял все его вкусы и принимал их как нечто должное. Маринетт была единственной, кто хорошо понимал, что ему необходимо в данный момент, и что ему будет нужно в последующем. Плагг не хотел быстро увеличивать темп, а лишь медленно двигался в ней, стараясь сфокусировать взгляд и окинуть девушку с макушки головы до ног. Она была крайне сексуальна в данный момент, что не играло на руку парню, ведь его темп непроизвольно увеличивался, приводя его к пику. Но он не мог так поступить со своей любимой фарфоровой куклой. Ее чувства для него сейчас превыше всех других нужд. Он продолжал держать ее за запястья и для своего же самоконтроля уткнулся в ее шею носом, прикрыв глаза. Она должна кончить первой. Или он не позволит себе больше и пальцем дотронуться до нее. А Маринетт начинает дышать все чаще и более шумно. Кажется, что в голове не осталось ни одной мысли — все тело сосредоточенно на ощущениях. Она чувствует, как Плагг проводит рукой по ее талии, она остро ощущает напряжение в низу живота, которое все никак не спадет. Ей нужно больше ощущений. Чуть-чуть больше, чем сейчас. Но тут до мозга доходит звук его неспокойного, шумного дыхания. Такого, которое недоступно больше никому, кроме нее. Вот оно. Вот это «чуть-чуть». Она, наконец, убеждается, что нездоровая нужда, которая словно пожирает ее изнутри, таится не только в ней. Он тоже ей одержим. Вскоре ее сбивчивое дыхание и вовсе прерывается, а спина выгибается словно струна. Руки прижимают парня ближе к себе, а слух улавливает будто бы довольное мурчание. Плагг нехотя бросает взгляд на окно. Снова ночь пролетела незаметно. *** — Послушай, я тут выявил закономерность, — задумчиво произнес Агрест. — Ближе к вечеру я будто выпадаю из реальности. Плагг молчал, не намереваясь перебивать хозяина. В любом случае, он знал, в чем вся его проблема. — Я будто проваливаюсь в забвение и не принадлежу себе. Впрочем, Плагг предполагал, что в скором времени Адриан заметит что-то неладное. Ведь минимальные изменения в его теле с физической точки зрения не могут остаться незамеченными. Например, невыносимая головная боль и усталость с утра, хотя будучи под присмотром Натали он ложился спать довольно рано. Или же, например, телесные повреждения: царапины на руках и мнимые синяки, которые и синяками-то не были. — Такое ощущение, что я под действием акумы, — с опаской предполагает парень. — Но ведь я — Кот Нуар. Разве такое возможно? — Нет, не неси чепуху, Адриан, — отмахивается квами. — Ты всего лишь слишком перенапряжен в последнее время. Да и сон у тебя неспокойный в связи… Адриан переводит ошарашенный взгляд на кота. — Нет, со сном у меня все в порядке. Другое дело, что снится мне только Маринетт. Что ж, и к этому Плагг был морально готов. Ничего не поделаешь, с сознанием хозяина было сложно совладать, и неудивительно, что в какие-то моменты бессознательная часть его существования давала о себе знать. — Маринетт? — наигранно ехидно переспрашивает Плагг. — Ты о ней так часто думаешь? Конечно, кот и без этого блондина знал предварительный ответ. Никогда он о ней не думал в таком ключе, в котором видел во снах. Она для Адриана — всего лишь наидобрейший души человек, застенчивая девушка, которая не может связать и двух слов при нем. В какой-то мере квами был рад, что он не знает большего о ней. Иначе бы у кота появился достойный конкурент. — Не неси чепуху! — всплескивает руками Агрест. — Она для меня всего лишь друг. Еще бы. Чего еще ожидать от человека, помешанного на Ледибаг и всем, что с ней связано? Было бы странно, если б она его вообще смогла заинтересовать как девушка. Впрочем, Плагг его совсем не осуждал за такую слепоту и невнимательность. Действительно, что еще взять с семнадцатилетнего подростка, который провел всю свою жизнь под ярым гнетом отца? Но квами не хотел пока посвящать его в свои многолетние познания отношений между парнем и девушкой, поскольку не видел в этом необходимости. Леди для Адриана — нечто недосягаемое, всего лишь недоступный образ, который ему никак не удастся завоевать. Поэтому на данный момент блондину придется жить в мечтах и иллюзиях, утопая в своем никому не нужном обожании и незнании, как правильно его применять на практике. Тем более, Адриан — умный мальчик, при необходимости он быстро словит все на лету. — Тогда как ты можешь объяснить частые сны с участием твоей одноклассницы? — приняв относительно серьезное выражение лица, спросил Плагг. Адриан не нашел, что ответить. Лишь устало опустил голову. — Для какой цели ты вообще поднял этот вопрос? Пожаловаться на свой недотрах? — вскинув бровь, произносит несколько возмущенный кот. Отчасти вопрос был риторическим. Ведь кот знал, что парня не беспокоит этот недуг. Знал, как никто лучше. Парня мгновенно передернуло. Конечно, кот порой был чересчур прямолинейным, но в данный момент это было перебором. — Заткнись, — только и смог выпалить он. На более сдержанный ответ не хватило даже его выдержки. — Я хотел поинтересоваться, не связано ли это с камнем или еще какими-нибудь магическими заморочками. Кот засмеялся. — Что конкретно? Что у тебя неосознанно встает на Маринетт? — Нет, — проигнорировал усмешку хозяин кота. — Я о забвении каждую ночь. Но кот лишь снова усмехнулся. — Адриан, в моей практике было больше сотни различных людей. Уж поверь мне, я не доведу своего хозяина до гипнотического провала или, как ты сказал, «забвения». В конце концов мне это самому не выгодно. Убедительно врать кот умел профессионально. Да и сама кошачья сущность ему в этом помогала. Адриан не смог не поверить ему. Поэтому лишь пожал плечами и направился к кровати. — Попробую сегодня пораньше лечь спать. Устал. — подавив настойчивый зевок, произносит Агрест. Плагг лишь кивает и мысленно благодарит всевышнего за то, что тот не одарил Адриана более острым умом. Сегодня у него есть больше времени, чем обычно.