Моя прелесть

                    Прежде всего Дерек почему-то озаботился тем, чтобы дать маленькому чудовищу имя. Детские воспоминания хранили еще сюжеты разных сказок в голове, и те волшебные мальчики и наделенные магическими способностями маленькие феечки, как и котята, утята, медвежата более раннего периода детства, они все были сплошь положительными героями. Двойник же был плохим, очень плохим мальчиком. А ещё Дерек думал, что дав второму Стайлзу настоящее, человеческое имя, он предоставит ему пропуск в обычную, жизненную их реальность и уже не сможет затолкать в зазеркалье обратно. У возникшего из ниоткуда монстра не должно было быть простого мальчишеского имени, он полагал. Поэтому дал сказочное, хотя и достаточно распространённое среди соотечественников. Зайдя в квартиру, Дерек сразу же втянул ноздрями воздух лофта, почуяв, что Стайлз там. Он, по обыкновению, валялся в гостиной среди тетрадей и учебников. Грыз. Дерек улыбнулся, даже не подозревая, как начинает уже в уме сложную классификацию, которая в будущем научит его тонко различать этих двоих, вычисляя личность по одной только ей присущим моментам в поведении. Стайлз любил грызть, Кай - сосать. Боже, как же он любил сосать! Любой предмет, продукт или же... Дерек зажмурился, прогоняя образ, потому что сейчас думать нужно было совсем не об этом. Но красивое, любимое лицо мальчишки встало перед глазами, как живое. И Дерек даже выверил ракурс, мысленно смотря на него сверху вниз, не видя свою растерзанную ширинку с торчащим ворохом белья из нее, зато прекрасно - полуопущенный бледный овал со втянутыми щеками. Кто не мужчина - тому не понять. Эта картина томного мальчишеского лица с прикрытыми глазами и глубокими ямками щек, которые силятся вобрать в себя глубже твой член, она может свести с ума за секунду. И звуки... Влажные, сосущие звуки, лишенные стонов, они так безмерно чувственны, что закипающее желание диктует тебе заталкивать их подальше в горло с помощью толстого члена... Дерек стряхнул с себя дурман, понимая - а секса не было уже давно, с того самого момента, как зародились у него подозрения насчет измены Стайлза, и сам он, дурак, наложил табу на прикосновения. Поэтому сейчас, после всего, тело молило о краткой, сладостной секунде маленькой смерти, чтобы забыться в ней хоть на мгновение. Дерек представил, как без приветствия войдет в комнату к Стайлзу, с упоением грызущему очередной колпачок. Поднимет рукой его голову к своей ширинке, молча попросит отсосать, высвободив член из белья под внимательным взглядом. Вымажет влажным кончиком текущей головки все его губы в смазке, пошло похлопает тяжестью своего органа по высунутому языку и, закрыв глаза, протолкнёт его внутрь, в горячий рот мальчишки. Вытрахает до горла, спустит, не вынимая, а потом скажет, что все между ними кончено. В психологии тоже есть законы, которым она подчиняется. Всего лишь несколько месяцев, высчитал Дерек, и боль пройдет. Вспоминать останется нечего, забудутся вечера и ночи; разговоры, секс, совместное чтение, встречания-провожания, катания на машине... Дерек знал, просчитывая с чисто психологической точки зрения ситуацию, что расставшись со Стайлзом, бросив его ради будущей своей спокойной жизни без участия в ней мифических или же не очень двойников, освободит себя от предстоящего им двоим кошмара. От шторма, который, возможно, и так разрушит их отношения, их непрочный тройственный союз, о зарождении которого партнёр даже не подозревает.       Прикосновение теплых пальцев к щеке Дерек пропустил. Стайлз, тихонько выйдя в прихожую, тронул его за лицо, заставив вздрогнуть. - Прости, испугал? - участливо поинтересовался он у Дерека и убрал руку. - Ты просто сидишь здесь, как застывший памятник оборотню-герою, уже с полчаса, мне даже жутко стало... Дерек только сейчас осознал, что действительно сидит на маленькой банкетке у двери, со снятым одним ботинком и полу-расстегнутой куртке, замерший и зачарованный своими мыслями. И если первая из них, та, которая рисовала в его голове образ сосущего ему Стайлза, была вполне приемлемой, то вторая - о побеге, полностью провальной. Стоило только глянуть на тоненького подростка, который доверчиво смотрел сейчас на своего волка, немного тревожась и совершенно не подозревая, как секунду назад его рот Дерек смело использовал в фантазиях для своего удовольствия, а после цинично сделал ручкой. - Тяжелый день, Дерек? - еще раз попытался расшевелить оборотня Стайлз и запустил пальцы в шевелюру своего парня, не чувствуя наверно, как у этого парня стоит и как ему охота наброситься на него прямо здесь, в тесной и темной прихожей. - Не особо, - соврал Дерек и потерся головой о ласковую ладонь. - Будем ужинать?       Совместные ужины, да и вообще еда - они сближают еще как. Дереку особенно нравилось, как можно было дурачиться на кухне, толкаться у плиты локтями, тискаться у мойки и мимоходом вжимать Стайлза в холодную дверь морозилки. Мазать его рот соусом и тут же слизывать его. Игры помогали стать настоящей семьёй. Стаей. И они неизбежно вели к сексу. К тому Стайлзу, сосущему. Который неминуемо, с каким-то только ему известным волшебством превращался при первом особо похотливом прикосновении Дерека в Кая. - Как дела на твоих подготовительных курсах? Что сказал экономист, прочтя твой труд по... как там... Стайлз, смеясь и отбиваясь поварешкой от лезущего через него к специям Дереку, отвечал, напоминая, как называется его реферат и что дела с учебой шикарно. - А что с выпускным? Ты уже определился, с кем пойдешь на бал, детка? - издевался с дразнящими нотками в голосе оборотень, чувствуя, что занимая себя отвлеченными разговорами, все острее ощущает разливающееся тепло между бедер. Все жарче дышит в маленькое розовое ухо, и - кого он обманывает, сдерживаясь, кого? - хочет, хочет, хочет... Что там говорил Дитон - вести себя как обычно? Не менять схему, не вызывать подозрений? Тогда при таких рекомендациях он должен был бы уже давно разложить мальчишку на кухонном столе, сорвав с него футболку и спортивные штаны, под которыми, он видел это отчетливо, не было трусов. Член Стайлза интригующе подрагивал под тонким трикотажем, полувставший и четко обрисованный тканью. Щеки раскраснелись от их игрищ, и пусть он не был в сексе достаточно раскрепощенным, этот милый настоящий Стайлз, и не всегда поддерживающим иногда пугающие своей смелостью начинания волка, Дереку хотелось именно его. Где была та грань, за которой в мальчишке просыпался его двойник? Прикосновение к какой части тела вырывало из другой реальности Кая, который уж точно не стал бы противиться никаким экспериментам в постели, позволяя Дереку делать абсолютно всё. А Дерек... Дерек понимал, что делать это "всё" он хотел бы исключительно со Стайлзом. Такая вот циклическая зависимость, как некая зарождающаяся в его голове теория об их круговороте в постели, занимала его в последние секунды до того момента, когда облизывающийся Стайлз, проглотив последнюю спагеттину, не сказал своим смешливым и одновременно серьезным тоном: - Хватит думать, Дерек, у тебя даже волосы от мыслей на голове шевелятся. - Серьезно, что ли? - иронично поинтересовался Дерек у своего парня, - и как ты предлагаешь остановить сей процесс? Есть предложения? Он не хотел, честно не хотел идти на откровенную провокацию. Но это же так нормально - куда ж нормальней-то? - быть рядом со своим парнем и думать о нём, предвосхищать секс с ним, и то удовольствие, которое еще не притуплено неизбежным привыканием, появляющимся спустя годы отношений, а представляется по-прежнему чем-то удивительно желанным. Стайлз хмыкнул, молчаливо принимая бой, и, опустил глаза на плотно натянутую ширинку брюк Дерека. Его, еще не совсем уверенно ориентирующегося в лабиринтоподобных владениях Его Величества Флирта, труднее всего было раскачать именно на вербальные выражения своих чувств. Он мог смотреть на губы Дерека, прося поцелуя, или же опускать взгляд вниз, на его член. И Дереку только оставалось проводить параллели, пытаясь забыть в такие тихие бессловесные минуты начала прелюдии, как грязно, а главное - легко и просто, выражал свои желания Кай. Не то, чтобы Дереку это безмерно нравилось, но в моменты осознания этих грубых различий между мальчишками он не наслаждался ими, лишив себя заманчивой возможности развлекаться с двумя совершенно разными людьми, а наоборот - стремился приблизить двоящегося Стайлза к единственному возможному, усредненному варианту. Конечно, в этом конкретном случае побеждал Кай. Ведь проще было заставить Стайлза сказать что-либо, нежели заткнуть болтливый рот маленького развратника, вынудив его замолчать. - Я буду более уверен в твоих намерениях, если ты мне их озвучишь, - прямо сказал он краснеющему на глазах любовнику, забыв, что эта опасная дорога ведет его прямиком в объятия двойника. Стайлз встал со стула, улыбаясь нежно, смущенно, понимающе. Привстав на цыпочки, хотя не очень-то волк превосходил его в росте, он, мило запинаясь, выполнил условие, поставленное ему любовником. Прошептал: - Давай отсосу. И тут же сполз на коленки, пряча вспыхнувшее лицо и поразив Дерека проницательной своей догадкой о его недавних фантазиях. Вжикнула молния, ловкие тонкие пальцы пробрались в трусы и стали вытягивать уже надувшийся кровью член оборотня наружу. - Постой, Стайлз, детка, постой же... - бормотал Дерек, морщась и чуя даже отсюда, как пахнуло из трусов едким запахом вспотевших за день гениталий, - мне в душ надо... Сполоснуть... хотя бы... Рука его тем не менее, жестко ухватила темный ежик волос стоящего на коленях перед ним парня, толкая к себе, к уже полностью вставшему пенису. Взгляд сквозь полуопущенные ресницы фокусировался на ярких губах Стайлза, который тот открыл буквой "о", готовясь взять в рот головку, и Дерек понимал - уже не остановится, какой к черту душ. - Блять... - вырвалось грубое, темпераментное, - как же мне нравится, когда ты сосешь... Какая насмешка судьбы! Именно в момент уязвимости, когда твой член находится во рту любовника, и происходят всякие неприятности. Будто бы судьба-злодейка знает, как сильно сейчас ты ослаблен - истомой, и восхитительным онемением всей нижней части тела. Услышав комплимент, Стайлз поднял лицо к своему оборотню, насколько мог из такого положения, распахнул глаза и съехал губами с члена Дерека. Только для того, чтобы сказать не менее пошлую и горячую фразу совершенно изменившимся голосом: - Мне тоже нравится тебе сосать, волчара. И как пахнут твои вспотевшие большие яйца. А ты еще хотел в душ бежать... Глаза у Стайлза были масляные-масляные. Ресницы дрожащие. Губы уже насосанные и с уголка их тянулась к полу тоненькая ниточка слюны. Дерек застонал от бессилия, вталкивая снова свой член ему в горло, шепча на пределе громкости: - Сука... Кай... Ненавижу...

***

      Имя прочно осело в мозгу привычным уже сочетанием звуков, хотя проговаривал его Дерек всегда мысленно. Ну, исключая, конечно, тот вопиющий случай минета на кухне, когда он выдохнул его вслух на очередном толчке своего члена в рот Стайлза. После, расслабленный и вялый, он долго валялся в спальне, не отпуская от себя мальчишку, уговаривая себя расслабиться еще больше, передохнуть перед битвой, которой виделся ему предстоящий разговор о тайном визите к Дитону. Он был совершенно бессмысленным сейчас, этот поток его признаний, потому как рядом лежал вовсе не Стайлз, а тот, другой мальчик, названный им в честь мальчика с ледяной иглой в сердце. Вот уж кто, а Кай ледяным в объятиях Дерека никогда не был. Его горячая кожа терлась сейчас о кожу волка, даря краткие ожоги послеоргазменных прикосновений, и будто маленький дракон, мальчишка ужасно горячо выдыхал воздух в ухо, шепча непристойности. Болтливость была отличительной чертой обоих его воплощений. И Дерек сколько мог, отгоняя от себя ужасное понимание происходящего, наслаждался. Кожей, теплом, выдохами, порнографической чепухой, льющейся в ухо... Кому он собирался признаваться в своём открытии? В своем ознакомлении с азами психиатрии? Этому похотливому сучонку, который и Дитона-то, наверно, не знает? Как не знает и Джона Стилински, своих одноклассников, темы следующего изыскания по экономике... Кай посвящен лишь в таинства секса и пристрастия Дерека в постели. Он отгорожен от мира чувственной стеной телесных радостей, которые дарят они друг другу. И пусть не виноват в этом, а все же ненавидим Дереком так сильно, будто несправедливо отобрал все это у Стайлза, не оставив ему: ни памятных минут прелюдии, ни жарких мгновений быстрых фрикций. Лишь благосклонно позволив приходить в себя от крика в тот самый момент, когда их общая задница, принимая член, сжимается, пульсируя мышцами сфинктера в анальном оргазме. - Так и будешь лежать бревном, милый? - послышался преувеличенно томный шепоток в ухо. Дерек опять вздрогнул, понимая, на что намекает его любовник. Все еще возбужденный любовник, с торчащим между ног красивым розовым пенисом в полной боевой готовности. Было два пути - трахнуть занозу, спрятав внутри себя страх при приближении им оргазма. Не заметить, как раньше, этого ничего не понимающего взгляда очнувшегося от обморока забвения Стайлза. Зацеловать, успокоить и заснуть, как обычно. Или же трахнуть, но долго и мучительно не давая мальчишке спустить. Ебать медленно и лениво, вставлять глубоко, немного больно, с заметной издевкой обходя горячие, чувствительные точки. Ласкать, щипать, наказывать эту суку, которая посмела отобрать у него его мальчика. Бросить недоласканного, выйти из него и заставить дрочить себе самому, зная, что тогда не случится у него яркой вспышки удовольствия. Тогда Кай кончит зло, болезненно, и они поругаются. И Дерек сможет с чистой совестью орать на него, сорвавшись и выплескивая всё. Всё, что узнал сегодня, обвиняя и требуя невозможного - исчезнуть из их жизни со Стайлзом, уйти в страну теней, откуда явился, когда никто его не звал. Или же вновь насаживая на свой повторно закаменевший член... Оба варианта были плохи. Плоха была вся их история, пахнущая каким-то голливудским сценарием о любви двух шизофреников. Дереком уже забылся сладкий минет часовой давности. И уютный смешливый ужин, который прожили они вместе со Стайлзом забылся тоже. Остался только долг, который необходимо было вернуть любовнику. Поэтому он тяжело придавил Кая собой к матрасу, раздвигая коленом ноги. Нашарил рукой щель промежности, надавил пальцем на вход, сухой и сжатый. Потянулся за смазкой, стараясь не слышать, как этот ненормальный шепчет с возбужденным дрожанием в голосе: - Еби так, насухую, Дер. Я, знаешь, как дурею, когда ты меня почти рвёшь? "За что он так ненавидит Стайлза?" - думал Дерек, плавно въезжая по обильной слюне в тело мальчишки, и вдруг четко, очень ясно осознал то, о чем с Дитоном они не говорили, обсуждая его самого, Стайлза и правила поведения с маленьким монстром в постели - а монстр, похоже, прекрасно осведомлен, что не один в этом теле, в отличие от настоящего хозяина! Это же было так очевидно с самого начала! Это лежало на поверхности, и те непонятные фразы, обращенные к третьему лицу, они уже тогда должны были намекнуть Дереку об истинном положении вещей. То, что двойник не только знает, желает и получает Дерека в постели в большей мере, чем Стайлз, но еще и то, что таким образом он с ним пытается соперничать. Стайлз один был выброшен за борт этих странных отношений. Один не имел представления о том, что его рецидив уже давно воплотился в другую личность внутри него и хозяйничает в постели, исключая его самого из брачных игр. Дерек зажмурился, пытаясь разложить мысли по порядку, настроиться на предыдущий план действий, просто успокоиться в конце концов. Выбрал, конечно, для этого не слишком подходящий момент, дурак. С членом в узкой, сжимающейся дырке заниматься стратегией глупо и бессмысленно. Лежа между раздвинутых ног любовника нужно быть ёбарем, а не аналитиком. Кай, собственно, думал так же. Все приговаривал, сучонок, и приговаривал: - Трахай давай, ммм... А... А-а-а... Е...би... Дерек, не выдержав, плюнув на совет Дитона оставить пока все как есть и не волновать партнера новыми нюансами, все-таки не сдержался - резко вышел из мальчишки, меняя их привычную позу. Перевернул на живот, уткнув лицом в подушку, чтобы не видеть и не слышать, но выеб так, как требовалось - сильно, глубоко, беспощадно. Кай поорал-поорал, закусывая наволочку зубами, и на пике странно затих и успокоился. Кончал в простынь под собой, даже без помощи руки Дерека, обозначая это лишь слабыми содроганиями худого вытянутого под волком тела. Дерек не стал ждать, когда любовник перевернется, показывая растерянное лицо очнувшегося Стайлза - сбежал в душ, прочь из спальни, где так и не смог пока что разобраться со своими двумя мальчишками.

***

      Утром, пока Стайлз умывался, Дерек успел позвонить в офис и впервые сказать, что задержится. Он вполне мог выбрать для разговора со своим парнем выходной, но ждать дольше не мог. Поэтому прислонился к двери ванной комнаты, привычно слыша всхлипы и непривычно нарушил их извечный утренний ритуал бесцеремонным стуком. Всхлипы оборвались, и в напряженной этой тишине Дерек не стал требовать или умолять впустить его внутрь для запоздалых объяснений. Решив, что меры надо принимать жесткие и не дать Стайлзу окончательно прийти в себя, он стал действовать быстро. И, может, грубо и чрезмерно брутально - слишком по-мужски - пошел напролом: легонько двинул плечом дверь и аккуратно вышиб её к чертовой матери. Стайлз стоял у раковины, вцепившись руками в белый блестящий ободок. Дышал тяжело и неровно: зеркало напротив его лица запотело. Льющаяся вода добавляла пара и влажности так, что дышать было нечем. Пахло зубной пастой и слезами. Пахло обычным утренним Стайлзом, и Дерек даже не предполагал, что усиленная концентрация этого запаха в самом его эпицентре так взволнует его - до дрожи, до эрекции. В этом было что-то не очень нормальное, извращенное просто, да только судить себя было поздно - когда окончательно растворяешься в человеке, приняв даже его возможно неизлечимую болезнь, то сходишь с ума совершенно от всего, ему присущего. Дерек шагнул к своему парню, развернул молча к себе и взял его лицо в ладони, приподнимая. Стер пальцами соленую влагу с щек и даже не стал пытаться хоть как-то подготовить к своему откровению. Сказал прямо: - Я всё знаю, детка. Стайлз выглядел... жалко. Не так, как выглядят самоуверенные кокетливые мальчишки, изменяющие своим парням и пойманные с поличным. Хотя хотелось Дереку почему-то именно этого - простой банальной измены, последующих за разоблачением криков, ревности, примирения... Она, измена эта, уже не казалась чем-то непоправимым. Так, обычные разборки темпераментной парочки... - Знаешь? Что знаешь? Как? - потерянно тем временем пробормотал Стайлз, замерев в руках своего волка. Дерек немного смутился. Он бы смело ответил на первую часть заданного Стайлзом вопроса, но на вторую - вряд ли. Признаваться в шпионских играх, которые он вел на протяжении недели было абсолютным позором. Дерек всегда считал проявления ревности признаком незрелости и недостойного собственничества. Да и плохо было начинать разговор с признания своей слабости. Не хотелось. Ужасно. Но Дитон дал четкие указания - ничего не скрывать. Поэтому Дерек не стал: ни скрывать, ни тушеваться, произнося детали своего неожиданного открытия, начиная с наблюдения за гаджетом любовника и заканчивая неожиданной беседой с врачом в том страшном кабинете частной психушки. Предположительный диагноз он произносить не стал, следуя договоренностям и втайне надеясь, что тесты Дитона дадут отрицательный результат. "Провалы в памяти на фоне посттравматического синдрома" тоже звучали вполне себе страшно. Стайлз слушал, косился на свой телефон, который некстати лежал рядом на ободке раковины. Опускал голову все ниже и ниже, убегая от взгляда своего парня. Вздрагивал, когда слышал знакомое имя врача и медицинские термины, что произносили губы Дерека. Непонятные и однако красивые словосочетания, почти поэтически вплетенные в правдивый его рассказ, обозначавшие только одно - он болен, болен, болен. Его реакция была неожиданно спокойной. Маленький тоненький мужчина в руках Дерека поднял голову, честно посмотрев в глаза и мрачно изрек: - Теперь снова лечиться заставишь? Дерека полоснуло. Недоумением и неприкрытой болью, что прозвучала в голосе мальчишки. Он вовсе не боялся быть брошенным, а ведь вопрос "Теперь бросишь меня?" звучал бы более логично. Более логичен был бы в этой ситуации и просто нечленораздельный ор по поводу несоблюдения границ личного пространства, которое должно быть даже у людей, практически живущих вместе. Но Стайлз не заорал, отстаивая свою территорию. У Дерека тут же создалось ощущение, что он знал, чувствовал, верил в те слова любви, что сказал ему Дерек однажды. Был свято убежден в преданности своего волка. Боялся только, что кончится нормальная жизнь. Начнется прикладная психиатрия, в которой даже простые беседы с Дитоном станут ненавистной терапией. Дерек не стал спрашивать, почему Стайлз сразу не сказал о проблеме. Не стал убеждать, что не будет требовать лечиться. Слова были не особо нужны. Он просто прижал бритую голову своего мальчишки к груди, дав ему секундное отдохновение от всего этого - от утренних и уже понятных Дереку слез, от прозвучавшей только что тяжкой правды. И завершил краткую передышку жестоким вердиктом: - Заставлять тебя я не собираюсь. Но если мы хотим сохранить то, что есть между нами, то ты возобновишь сеансы бесед со своим врачом. Стайлз вскинул голову непослушно и будто собираясь возразить, но Дерек не дал ему. Любого человека, говорил ему накануне Дитон, растерянность может привести к панике. Даже здорового психически. А вот если держаться на контрасте с ним спокойным и выдержанным, быть собранным, да еще и предоставить готовый план действий, то это ожидаемо успокоит личность даже истерического склада. Стайлз вряд ли будет реагировать бурно, он не истероид, но и его может увлечь стройная схема скоординированных между вами действий. Когда в жизни бардак, её надо привести к системе. И тогда есть вероятность прийти в будущем к нормальной жизни. Упорядоченной только вами оговоренными ритуалами в простом быту. Дитон говорил очень обоснованно. Очень профессионально. И не употребляя вроде бы никаких специальных терминов, он вселял обычными словами так необходимую Дереку сейчас уверенность в правильности совершаемых им поступков. - Еще я хотел бы познакомиться с твоим отцом, - сказал Дерек, не дав Стайлзу опомниться. Понимая, что обрушивает на своего парня слишком много просьб и откровений. Но это было нужно. - Ты, кстати, говорил ему о нас? - Н-нет пока, - как-то совсем тихо пробормотал Стайлз, и Дерек сообразил, что кажется, один он не думал о знакомстве с родителями, откладывая и откладывая это на потом, как нечто неважное. - Так я могу с ним познакомиться? - спросил он Стайлза, чувствуя, как кивает он спрятанной на его груди головой. Еще один кивок он получил на свой вопрос о визите к Дитону. Радовался, и не понимал, отчего все так легко выходит и совсем не напоминает эпизоды из просмотренных ранее фильмов, да и просто представлений о поведении психически нестабильных людей, которые при откровенном разговоре начинают обычно орать, падать, биться об углы мебели, разбивая себе голову в кровь и подтверждая тем самым свой диагноз. Стайлз покорно соглашался. Дерек встряхнул его, вынуждая поднять голову и посмотреть на себя отрешенным взглядом человека, который только что понял, что тайна его раскрыта. И смотря в глаза своему волку, Стайлз немного пришел в себя. - Я все сделаю, о чем ты попросишь, Дерек. Съездить к Дитону? Ладно. Познакомить с отцом? Хорошо! И в покладистости этой ясно ощущался какой-то подвох, некое невысказанное условие, о котором Стайлз не говорил, будто страшился того, что Дерек его выполнит. Дерек ждал. И услышал: - Только если ты скажешь мне, что происходило между нами в те моменты, когда я не помнил себя. - Я не буду... - Ты будешь. Будешь говорить со мной об этом, - голос Стайлза странно звенел, и где-то там, в глубине его гортани уже звучали те самые, психопатические истероидные нотки, которых так ждал Дерек. - Ты, не поставив меня в известность, поехал к моему врачу, который, не поставив меня в известность тоже, выложил тебе на блюдечке все врачебные тайны, которые выкладывать был не должен. Ведь это он настоял на твоём знакомстве с моим отцом, чтобы уверить его, будто ты трахаешь меня не просто так, а с терапевтическими целями! И это подтверждает, что вы предательски сговорились у меня за спиной. И теперь ты требуешь от меня возвращения к тому, что было моей жизнью на протяжении пяти лет? К постоянному медицинскому надзору?!!! Зря Дерек считал, что бури не будет. Дитон, оказывается, тоже мог ошибаться. И намечающаяся первая их ссора вряд ли была вызвана только лишь неустойчивой психикой мальчишки. Любой бы на его месте отстаивал сейчас свои права. Требовал ему причитающейся свободы выбора и возвращения воспоминаний. - Как ты мог, Дерек? - обиженно и гневно вопрошал сейчас Стайлз. - Как ты мог? А Дерека так и подмывало ответить, что он-то как раз "не мог". Еле держался, вынуждая обманывать самого себя, что все хорошо, когда хорошо ни хрена не было. И слава богу, что добрался до Дитона, который разъяснил ему суть проблемы. - Я объяснил тебе уже, детка, что всё случилось спонтанно, - пытался оправдаться он перед Стайлзом. - Я видел, что с тобой что-то не так. Я лишь не понимал, отчего. - А Дитон, значит, расписал тебе детально, - хмыкнул Стайлз, - и за моей спиной! - Пусть лучше так, чем если бы я о твоей... твоём отклонении узнал через год, например, - выдавил из себя Дерек не очень-то хорошо звучащую фразу и получил, конечно же, весьма некрасивый ответ на неё. - Тогда бы тебе было однозначно сложнее расстаться, - отчетливо проговорил Стайлз, мстительно повторяя неудачное слово, обозначающее его недуг, - расстаться с парнем, имеющим отклонения. - Не собирался я с тобой расставаться! - раздраженно чуть не заорал на это Дерек. - Ты знаешь об этом прекрасно, Стайлз! Не так уж и страшно то, что ты иногда теряешь память! Он не врал. Потеря памяти, действительно, была не самым страшным в диагнозе мальчишки. - Тогда скажи мне... - почти умоляюще прозвучала та же просьба, которую выполнить Дерек никак не мог. - Скажи... - Я не могу, - ответил Дерек. Губы у Стайлза задрожали. - Ты занимался со мной любовью на протяжении месяца, Дерек, - продолжил он спокойнее и тем страшнее, - а я и половины не помню! Имею право я знать, какой я в такие минуты или нет? Раз уж ты в курсе, что я психопат, теряющий под тобой память?! У Дерека не оставалось выбора. Он вынужден был солгать. Он вынужден был понести эту чушь, более порнографическую, нежели любовную, пытаясь обходить детали. - Ты самый лучший, Стайлз, ты... - спотыкался он и снова продолжал, озвучивая пошлости, которыми всегда баловал Кая, - очень сладкий. Ты можешь доводить меня до помрачения, и я... я часто трансформируюсь. Беру тебя в обличье вервольфа. Дитон сказал, что именно это... - Заткнись нахер, Дерек, не смей! Даже не думай сейчас, когда говоришь ты о нас, упоминать Дитона, я не хочу... Дерек понял. Сдав свою интимную жизнь с потрохами врачу, он не оставил себе и маленькую толику личного. Того самого запретного компонента, который превращает интимности в настоящую тайну. Так пусть хотя бы Стайлз останется в неведении относительно того, как их сексуальные забавы вынужденно обернулись главным симптомом его болезни. - Расскажи мне о нас еще... И Дерек рассказал. Он произнес много-много нежных и развратных слов, которыми был обделен его утренний Стайлз, его нежный, чувствительный мальчик и которые доставались все его грязному и распущенному двойнику. Лишь Кай слышал неимоверные пошлости, сказанные про его текущую дырку. Он мог и сам парировать и завернуть что-нибудь эдакое о Дерековских яйцах и реках спермы, которыми кропил его несдержанно любовник, кончая ему на грудь и лицо. А Стайлзу не доставалось ничего. Слишком мало. Он видел лишь финальные ноты их бешеного секса, покорно принимая свою участь и довольствуясь тихой волчьей нежностью по утрам, которую приходилось проживать от начала до конца. - Я очень развратный, когда не в себе, да? - спрашивал он сейчас довольно, вдруг ощутив себя тем самым парнем из клуба, каким хотел казаться, не понимая, как именно обратное привлекло Дерека к нему. - И что, я громко кричу под тобой? Еще чуть-чуть, и Дерек бы подумал, что с ним говорит Кай. Он ощутил бы его присутствие. Его слова, его манеру проговаривать слова тягуче и томно. Теперь роль была перенята Стайлзом. Но только на краткое мгновение его неожиданной вспышки. Он резко покраснел от собственных слов, видя, как Дерек внимательно смотрит на него, приглядываясь к изменениям. Кисло улыбнулся, догадавшись. - Наверно Дитон дал тебе четкие указания, не обсуждать со мной мои провалы. Так? - спросил он очень логично и по-взрослому, правильно определив причины партизанского молчания своего парня и его нежелание делиться деталями. - Наверно, он поставил тебе жесткое условие насчет некоторых нюансов, да? - все продолжал и продолжал ухватывать самую суть его умненький сообразительный детка. - Ты что-то ведь не договариваешь мне, Дерек. Что-то очень плохое? То самое главное, что Дитон приберег на потом, к тому моменту, когда я, сойдя с ума от любопытства и твоей заботливой настойчивости, позволю тебе отвезти меня к нему? Снова... Что Дерек мог сказать Стайлзу на это? Ничего. А Стайлз вовсе не стал орать, как было бы положено нормальному психу. Лишь хмыкнул, не услышав ответа. И как-то очень уверенно и сильно отодвинул Дерека рукой, освобождая себе путь к выходу. - Тогда пусти меня, - сказал мрачно. - Мне нечего с тобой обсуждать. Дерек стоял в ванной недолго. Хлопнувшая входная дверь привела его в чувство, но он так и не сдвинулся с места, получив доказательство того, что не он один здесь такой стратег и аналитик. Что Стайлз, хоть и двоился временами, все же сумел поставить его на место.

***

      Вечером, после звонка Дитону, Дерек сидел в кабинете и строчил отчет, который не шел у него в офисе. Дома выходило еще хуже, но доделать его было нужно. Он допечатывал последние строчки, когда дверь в лофт снова хлопнула. Потом послышался звук падающих на пол кроссовок и вскоре, как и предсказывал врач, на горизонте появился сам виновник шума. - Работаешь еще? - спросил миролюбиво и как-то смущенно. - Уже почти закончил, - поспешно сообщил Дерек и, отстучав два слова, действительно поднялся из-за стола. Вежливо поинтересовался, будто и не было утренней их ссоры: - Есть хочешь? Стайлз отрицательно покачал головой. Спросил, глядя в стенку: - Что, было так заметно, что я... - он тщетно силился подобрать слово, обозначающее его непохожесть на остальных, но так и не смог. Дерек и так понял. - Я не особо приглядывался, детка, - соврал оборотень и со злой иронией поддел, - зато было очень заметно, что тебе вовсю названивает какой-то взрослый чужой мужик. Только сказав это, Дерек понял - а эта глупая ревность его спасла. Она идеально вписалась в отношения, которые представлял себе его мальчик. Ему банально понравилось. Его это просто восхитило, то, как красивый и успешный волк сходит с ума от мысли о том, что кто-то еще, пусть и в прошлом, касался его добычи. Ведь жалость, которую испытывают к больным и убогим, она совсем ведь не похожа на ярко-красный, пышный цветок ревности, которая, если и убьёт, то сделает это красиво. - Ты правда думал, что он мой любовник? - тихим, жарким, восхищенным шепотом спросил Стайлз, боясь спрашивать дальше. О том, что же почувствовал Дерек, узнав правду. И тем не менее торжественно известил: - А знаешь, ты был у меня первым. И больше я ни с кем, Дерек. Никогда. Возможно, Дерека бы только стошнило: от явной мелодраматичности момента, от этих наибанальнейших слов. Но только не со Стайлзом. И как послушный пёс, оборотень зажмурился от удовольствия, услышав немудрящее признание мальчишки, которое было правдой. И которое сделало этот день, начавшийся так ужасно, обычным днём обычной парочки. - Я фильм нам посмотреть скачал. Хочешь? - предложил Стайлз надломленным голосом, изо всех сил продолжая играть в нормальность. - Мы можем завалиться в постель, взять туда какие-нибудь чипсы и просто посмотреть киношку. - Ладно. Согласен, - смотря на своего мнущегося у дверей парня, быстро ответил Дерек, действительно соглашаясь с ним в одном - сегодня нужен вечер вдвоем и тихое уютное сопение на ухо. Без пошлых фраз и влажных шлепков кожи о кожу. - Приму душ после тебя, - спокойно и по-домашнему сообщил дальнейший план Стайлз и стал рыться в рюкзаке, доставая флешку. Под шум льющейся воды, такой успокаивающий, Дерек думал. О том, что не сказал. Поэтому словил Стайлза, выходящим из ванной, той самой, где утром его мальчишка плакал навзрыд. Словил и крепко прижался к влажной от капелек воды узкой спине всей грудью, никуда не пуская. Озвучил то, о чем они молчали весь день и не хотели говорить вечером: - Дело не в указаниях Дитона, Стайлз. Я не хочу тебе рассказывать о нас лишь потому, что верю: ты скоро перестанешь терять эти воспоминания. Ты будешь помнить всё сам. Если послушаешь своего доктора и меня. Если продолжишь лечиться. Но даже если ты будешь отказываться от помощи, я просто хочу быть рядом. Потому что люблю. Это было второе его признание по счету. Оно состояло практически из тех же слов, что и первое, но было отчего-то иным. - Пусти, Дерек, - попытался выпутаться Стайлз из его рук. - Все, что ты сказал, я и так знаю. - Знаешь? - недоуменно воскликнул Дерек, не отпуская его и будто забыв о том своем первом признании в любви, считая, что только сегодняшнее было настоящим. - Ну да, - спокойно и чуть насмешливо произнес Стилински, внезапно перестав трепыхаться и как-то уж очень подозрительно уютно умащиваясь в объятиях волка, - тут даже не надо нормальным быть, чтобы понять это. Он тихо хихикнул и, поясняя свои же слова, хитро взглянул на Дерека из-за плеча: - Чувак, ты утирал мне утром слезы и сопли в ванной. Ты б видел себя, Дерек Хейл! Ты разве должен мне еще хоть что-нибудь говорить о любви после этого? Вот я считаю, что нет. - Так значит, ты поедешь со мной к Дитону? - понял по-своему своеобразное признание Стайлза Дерек, замечая, как разливается по шее мальчишки нежно-розовый цвет от смущения. - Поеду, - немного помрачнев, дал согласие Стайлз. И снова, подлец, предъявил условие: - Если выдержишь и не заснешь на середине сегодняшнего фильма. Дерек только чудом удержался от более крепких и откровенных объятий, которые грозили бы им не просмотром киноленты, а кое-чем другим. Но вовремя остановился. А может, это Стайлз ему помог, по какой-то ему одному известной причине напялив на себя вместо обычных трусов просторные семейники со смешными щенками. Уставший от сложных разговоров, Дерек все-таки позорно отключился на двадцатой минуте скучной космической эпопеи, так и не отпустив руки своего парня из ладони, и почему-то снился ему Кай, в тоненьких леопардовых брифах виляющий перед ним своим тренированным задом. Мальчик со сказочным именем, с которым в отличие от всё понимающего Стайлза, Дереку еще предстояло договориться.