Нарисуй

      Дети, скрипя карандашами, выводили на бумаге цветные художества, от старания высунув языки. — А теперь, когда нарисовали себя, нарисуйте рядом свою семью! — хлопнула в ладоши молоденькая куноичи, стоя возле доски.       На чисто-белом фоне красовалась маленькая одинокая фигурка где-то внизу листочка. — Кавасаки-сенсей, а если у меня нет семьи, что рисовать? — мальчик с пронзительно-голубыми глазами, сидевший за партой в гордом одиночестве, неловко поднял руку.       Девушка лишь презрительно фыркнула и отвернулась, помогая другому мальчишке нарисовать большой красный веер — герб его клана.       Ребёнок пожал плечами и снова уставился на свою картинку. Каракуля имела ярко-жёлтую голову, видимо, волосы, и белую футболку с красной спиралью – вряд ли что-то большее, чем просто значок. — Нарисуй такую семью, про которую мечтаешь, — брюнет со странным хвостиком на затылке сонно зевнул, внимательно наблюдая за одноклассником из-под прикрытых век. — Точно! Ты гений, Шикамару! — тот благодарно улыбнулся и схватился за жёлтый фломастер. — Ага... — протянул Нара, потягиваясь, и, как бы невзначай, перегнулся через свою парту, чтобы лучше видеть.       Этот странный Узумаки Наруто. Отец сказал присмотреться к нему. Не слушать к сплетни, а делать собственные выводы. "Из этого паренька может выйти первоклассный шиноби. А может дурак и позор всей Конохи. Главное – правильно задать траекторию," — пробормотал он как-то, читая утреннюю газету.       Шикамару стал замечать новые вещи, на которые до этого не обращал внимание. Например, то, что на переменах мальчик вечно бьёт баклуши, а на уроке, хоть и делает вид, что слушает в пол-уха, усердно строчит что-то в потрёпанной тетрадке. Или то, что учителя, зайдя в класс, невольно цепляются за него взглядом и кривятся, стараясь игнорировать.       Две синие закорючки для ног, две для рук. Белый плащ. Почти неоновый, жёлтый кавардак на голове. Две большие голубые точки глаз. Папа, судя по всему.       Зелёный прямоугольник платья, две синих точки для глаз, красная полоска губ. Мальчик остановился, разглядывая улыбающееся лицо нарисованной матери. А волосы... Пускай будут тоже красные! — Почему такой цвет? — рыжий пухленький ребёнок, жующий чипсы на ухо спящему Наре, наклонил голову. — Моя мама особенная. Ни у кого нету таких волос, а у неё есть. — Странные, — буркнул малец с собакой, почёсывая питомца. — А мне нравится! — Наруто показал ему язык и повернулся, закрыв от Инудзуки столь ценный рисунок.       Преподаватель что-то без остановки щебетала: — ...И по такому случаю сам Хокаге решил посмотреть, как у вас дела! Здравствуйте, Хокаге-сама! — Здрав-ствуй-те! — складно выкрикнула ребятня, перешёптываясь и подмигивая друг другу.       Сморщенный старик с довольной улыбкой оглядел класс. Особенно выделялся брюнет за партой в самом центре аудитории. Сарутоби одобрительно пыхнул трубкой, оценивая мягкие, но чёткие фигуры членов клана Учиха. Вот точно отпрыск основателя Конюхи.       Кто-то чихнул. — Это вы родовое древо рисуете? — поинтересовался тот. — Нет, Хокаге-сама, это вся моя большая семья! — мальчик в тёмно-синей футболке радостно засмеялся. — Вам нравится?       Дедуля слегка помрачнел, будто вспомнив что-то, и стал оглядываться по сторонам, рассеянно протянув: — Да-а, молодец, красиво...       Ах, вон он, горе луковое на голову Сандаймё. Ну вот кто, скажите, кто заставил этого разгильдяя и прогульщика прийти в Академию именно в тот день, когда беззаботная учительница потребует нарисовать семью? К удивлению Хирузена, джинчуурики вполне весело хихикал в кулак, тихо переговариваясь с сыном Шираку.       Куноичи, проследив за взглядом главы деревни, нахмурилась: — Узумаки! Сейчас выйдешь вон!       Тот пристыженно опустил голову, хотя его плечи немного подрагивали от беззвучного смеха. На его листе тоже были разбросаны разноцветные пятна. Сарутоби взволнованно поспешил к нему. — Наруто, а ты... — блондин убрал руки, открывая рисунок. — Э-э... Наруто-чан, кто это?       Хирузен усердно делал вид, что всё хорошо. Всё хорошо. Он ещё не знает, а если узнает, то нескоро. Тогда почему..?       С белой бумаги старику широко улыбался ребёнок, державший за руку папу. Минато тоже улыбался, но более сдержанно. Голубые точки внимательно следили за Сандаймё. Кушина в одной руке держала синий свёрток непонятного предназначения, а во второй — цепь, к которой крепился ошейник рыжего животного. — Это собака? — с последней надеждой выдавил Сарутоби. — А вот и нет! — владелец художества наклонил голову. — Это лисица. Или лис, я точно не знаю. Мама с папой подарили мне его на день рождения, — у Хокаге нервно задёргался глаз. — У него очень много хвостов, и они постоянно шевелятся, поэтому мне трудно их посчитать.       Третий осторожно протянул руку: — Наруто-чан, ну-ка дай мне свой рисунок. — Наигранно-спокойный голос слегка дрогнул, выдавая напряжённость ситуации. — Нет! Он мой! — мальчик внезапно отшатнулся от старика, с выражением неконтролируемого страха. — Отдай его мне пожалуйста, — он с нарастающим гневом попробовал ещё раз. — Нет! — тот вскочил со своего места. — Наруто! Стой!       Но ребёнок уже изо всех сил бежал прочь из класса, бережно прижимая к себе драгоценный листок. Сердце стучало как сумасшедшее, ноги сами несли домой на немыслимой скорости. Почему старик так хотел забрать картинку? Ему не понравилось?       Сарутоби махнул рукой учительнице, собиравшейся-было разразиться новой разъярённой речью, и устало вздохнул. Это просто совпадение. Он ведь действительно не знает своих родных. Хокаге прикрыл глаза. Просто случайность. Или всё же... — Сколько, ты сказал, у меня хвостов? — послышался раскатистый смех. — И почему на мне ошейник? — Ну так вышло... — Наруто неловко улыбнулся, почесав затылок. — Молодец! Мне нравится! — женщина с волосами "странного" цвета, точно как на рисунке, нежно обняла сынишку.       Мужчина с такими же пронзительно-голубыми глазами потрепал его по голове: — Да у тебя талант!       Синий свёрток согласно угукнул. Блондин подошёл к матери и ласково погладил пухлую щёчку так и не родившейся сестрёнки. Йондаймё виновато отвернулся. Они остались абсолютно такими же, как в тот день. День, когда его сын... Нет, их сын, остался один.       Узумаки баюкала малышку, сидя на пушистом хвосте Лиса. Намиказе о чём-то задумался. А будущий Хокаге удобно расположился а широкой спине биджуу, достав новый, пока ещё чисто-белый листок. — А нарисуй меня, такой чтобы большим был! И запомни, у меня девять хвостов, девять! А ещё Мито нарисуй! И Сенджу с Учихой! Эти двое хоть и никчёмные, но всё равно, — Кьюби довольно оскалился. — Мито-сан? Хорошо! — мальчишка потянулся за карандашами. — А Мадару-сана и Харираму-сана тоже нужно? — А что ты думал, мелкий, конечно же нужно! — знакомый голос хмыкнул.       Черноволосый мужчина сегодня был без доспехов. Он склонился над картиной, внимательно присмотрелся и ткнул в неё пальцем: — Нарисуй, как я стою одной ногой на этом придурке! — Но-но! Это уже беспредел! — с напускной строгостью произнёс Первый Хокаге. — Чему это ты ребёнка учишь? — А что? Пускай хоть кто-то несёт правду народу!       Большая светлая комната наполнилась дружным смехом. Пускай и такая, аморфная, полупрозрачная, "странная", но семья была. — Не забудь в следующий раз показать Сарутоби-чан язык, а то зазнался он слишком! — Сенджуу добродушно хлопнул реинкарнацию по плечу. — И дай этому Саске хорошего пинка! Пускай не выделывается! — поддакивал второй предок. — Не слушай этих оболтусов, — хозяйка клана Узумаки мило улыбнулась внуку, а затем повернулась к "оболтусам", — Если вы немедленно не прекратите... — красивая сложная причёска мгновенно распалась на девять алых прядей. — Бабушка! — Ну-у, жёнушка... — Мито-тян, — Девятихвостый обернул женщину мягким хвостом, — Ты всё ещё ведёшься на уловки этих детей. — Ты прав, — она счастливо улыбнулась, вернувшись к перерванному разговору, — Нарисуй нашу деревню, солнышко! — Угу! — мальчик согласно кивнул, тут же припав к альбому.       А со стены полупустой квартирки, выглядывая из-за деревянной рамочки, смеялась нарисованная семья. Глаза-точки безустанно присматривали за пока ещё маленьким, несмышлёным ребёнком. Хоть так, хоть не полностью, но они смогут окружить его ореолом уюта, оградив от жестокой детворы, старого сморщенного старикана и ненавистных жителей деревни. Хоть так, но пусть это быстро сменяющееся, дрожащее спокойствие продержится ещё немного, ещё на пару лет дольше. Сложно предположить, что будет потом, но... — Наруто-тян, нарисуй, ну нарисуй меня! — Ками-сама с Вами, Мадара-сан, — блондин сморщил носик. — Зачем? — Как "зачем"? Ну тебе же сказали нарисовать свою семью! Нарисуй меня! — Ну-ну, не стоит так настойчиво... Пусть лучше меня нарисует! Да, Наруто-кун? — Хаширама-сан, и Вы туда же... — он недовольно почесал затылок. — Лучше уж Мито-сан!       Основатели дружно захохотали. Где-то из глубины комнаты послышалась рокочущая угроза: — Лучше? Ты смеешь сравнивать меня с ними?! Наруто!!!