Так же легче?

Было сложно определить цвет неба. То ли серо-голубой, то ли белый, то ли это вовсе не небо, а тучи вместе с расстилающимся по земле, словно пелена, туманом. Кажется, этого самого неба просто не было видно. Было промозгло и ветрено. Вроде бы, даже что-то капало, что-то наподобие мороси, а может, так только казалось. Трудно сказать, когда сидишь тут чёртову кучу времени. А они уже достаточно здесь сидели. Но, кажется, обе были не слишком-то и против. В конце концов, с крыши открывается красивый вид. — Вриска, мне холодно. — Нам уже никогда не станет тепло, — как-то отстранённо отзывается Серкет, всё продолжая непринуждённо болтать ногами. Её слова заставляют слепую хихикать, а потом и вовсе начать несколько нервно и громко смеяться. Вриске нравился этот странный, пугающий, хриплый смех. Она не всегда понимала его причин, но кого это заботило? Главное, что она всё ещё могла слышать этот смех, кажется, уже прерывающийся на кашель. Но почему-то он вызывал лишь горькую усмешку на синих губах. — Заткнись наконец. Ветер усиливается, продолжая ворошить короткие волосы Терези и подкидывать и ловить снова пряди волос Вриски. Морось начала походить на мелкий дождик, и капли забавно оседали на очках. Маленькие круглые зеркальца, на которых ничего нельзя разобрать. Но зачем они тогда нужны? Терези снимает свои очки и начинает долго и аккуратно, можно даже сказать, с наслаждением, слизывать капли. Серкет до сих пор находила это отвратительным, но уже не возмущалась. С каких это пор её должно волновать, что там делает эта слепая? — А знаешь, Вриска, как пахнут капли дождя? И каковы они на вкус? — Будто мне есть до этого де.. — Они пахнут свободой, Врис-ка-а, — она акцентировала на имя, говорила его, раскладывая на слоги, изучая, немного растягивая. Насмехалась. Всё время эта клыкастая ухмылка не сползала с лица. — А на вкус, как жизнь. Такие же пресные, и слегка горьковатые, и… вкусные, хе-хе. Тишина. Туман слегка поднялся за это время, стал более густым. Дорог внизу было почти не видно. Несколько крикливых птиц пролетели мимо чёрными силуэтами. Ветер не унимался. Погода обещала не меняться в лучшую сторону в ближайшие часы. Однако в просветах между тучами можно было заметить порозовевшее небо. — Но так же легче, разве нет? Данный вопрос снова вызывает несколько коротких хрипловатых смешков. — Конечно же. Ведь теперь мы одни, хе. Видные им кусочки неба продолжали окрашиваться в различные теплые тона. Там уже виден розовый, а там — жёлтый. Это было бы красиво и завораживающе, если б они не наблюдали это явление в сотый раз. Теперь оно абсолютно их не волновало. Просто фон для них, не более. — Ведь теперь мы можем делать, что захотим. Капли постепенно становились крупнее. Погода неизгладимо портилась. Странно, что всё небо ещё не было покрыто тучами. Начали образовываться лужи. Всё уже давно промокло. — Ведь теперь у нас есть всё время мира, да, Вриска? Теперь они обе смеялись, игнорируя и дождь, и ветер, и солнце, и всё на свете. Их это давно перестало интересовать. Их всё перестало интересовать, кроме них самих. Потому что мёртвых уже не сделаешь живыми. Потому что для мёртвых время бесконечно.