Когда тихо щёлкнул замок в двери гримерки, Том нервно вздрогнул и посмотрел в зеркало во всю стену. За его спиной, улыбаясь, стоял Джереми, и Том облегчённо выдохнул. Его нервы совсем расшатаны.
— Хэй, Том, мы собираемся на той неделе в баре посидеть. Ты с нами? — Реннер подошёл ближе, наблюдая, как Том, нервно дрожащими пальцами, пытается завязать галстук. — Ты в порядке?
Нет!
— Да, — спокойно, насколько это возможно, отвечает Хиддлстон.
Он натянуто улыбается и соглашается на предложение Джереми пропустить бокальчик пива. Как только дверь закрывается, Том оставляет галстук в покое и смотрит в глаза своему отражению: побледнел, похудел, осунулся, пальцы дрожат, под глазами синяки.
Коллеги по съемочной площадке не раз спрашивали, что с ним творится, но Том шутил и отмахивался — это же для роли Локи! Локи... Повеяло сквозняком, Том резко обернулся, сглотнул, но это просто ветер взметнул тюль.
Том вернулся к завязыванию галстука, смахнув испарину со лба. Он вспомнил последний раз встречи с Локи и его чуть не вывернуло. Подавив рвотный позыв, Том почувствовал себя ещё хуже. Видимо, он заболел от нервного перенапряжения.
Первый раз Локи явился на втором месяце съемок "Тора". Том даже не поверил своим глазам, обнаружив у себя в трейлере скандинавского бога. Наивный англичанин вёл себя вежливо, стараясь познать характер Локи, чтобы передать его на съемочной площадке. Однако бог разговаривать не желал, он внимательно осмотрел Тома, бесцеремонно повертев его, и сделал вывод:
— Подходишь.
Для чего он "подходил", Том понял позже, через полторы недели. Когда он, связанный, с раздвинутыми ногами и кляпом во рту, был оттрахан в своём гостиничном номере богом. Попытки сопротивления не удались, как и мысль позвать на помощь. Локи просто приставил к его горлу нож и предупредил, что Том расстанется с жизнью, если пикнет.
Том пытался ставить камеры, но на них запись исчезала. Он старался постоянно быть в обществе друзей, денно и нощно, но это не помогло. На очередной вечеринке Локи выловил его в туалете и оторвался по полной, избив и изнасиловав. В тот раз, поднимаясь с грязного пола, Том твердил себе, что это сон. Тогда его вывернуло в первый раз. Больше он бежать не пытался. Молча сопротивлялся, как мог, но Локи всегда получал своё.
Много раз Том хотел всё рассказать, но останавливал себя в последний момент. Потому что никто не поверит, доказательств нет, и его за такое, скорее всего, упекут в психушку.
Том почти не спал, боясь каждого шороха, не ел, потому что после визитов Локи его тянуло блевать. Он даже пытался "готовить" себя к появлению бога, но тот, будто зная об этом, не приходил. Локи вообще появлялся и исчезал бессистемно, когда вздумается.
Повеяло мертвенным холодом. Том подобрался, ему вдруг стало нестерпимо жарко, на высоком лбу выступили мелкие капли жирного пота. Локи молча смотрел на него из зеркала, прожигая острой зеленью глаз. Желудок скрутил спазм, Тому захотелось в уборную, чтобы, склонившись над унитазом, освободиться от тяжести обеда.
Хиддлстона затрясло, будто в лихорадке.
— Н-нет... Пожалуйста... Только не сегодня, — забормотал актёр, едва не теряя сознание.
Локи медленно подошёл к нему, обхватил руками за плечи и зашептал на ухо:
— Не сегодня?
Ноги Тома подкашивались. Он чувствовал, что у него начинается гипервентиляция, голова закружилась. Локи развернул его и грубо подтолкнул к дивану.
— Нет... Нет... — Хиддлстон повернулся к богу лицом, поднимая руки в защитном жесте.
Локи быстро опрокинул Тома на диван, скрутил руки, нависая сверху. Хиддлстон боднул его головой, бог зашипел, отпустил сильную затрещину. На мгновение актёр был оглушен. Выплюнув сквозь зубы ругательство, Локи перевернул несопротивляющегося человека на живот и закрепил руки за спиной ремнём.
— Нет! Нет!!! Отпусти! — крик огласил гримерку. Том надеялся, что ещё не все ушли с площадки, и кто-то его услышит.
— Заткнись, — рыкнул Локи.
— Помоги... М-м-м! — Он зажал Тому рот. А потом зло усмехнулся, склонил голову к плечу. Его внимание привлекли иголка с ниткой.
Пальцы оплела зеленоватая пыль магии. Локи схватил Тома за волосы и хлестко ударил его по губам. Хиддлстон истерично замычал, открыть рот ему не удавалось, губы словно склеились. Он брыкался, пытался пнуть бога.
Горло сдавили жёсткие пальцы, зажимая сонную артерию. Перед глазами поплыли чёрные точки, Том всхлипнул, пытаясь вдохнуть. Воздуха не хватает, мозг отключается, и Том тяжело падает на подушку, как во сне слышит треск собственных брюк.
В тело вторгаются, боль ослепляет, из глаз брызжут слёзы. Хиддлстон сотрясается от рвотного спазма и фрикций. Локи вжимает его носом в подушку, душит, и Том теряет сознание.
***
По голым бедрам скользит сквозняк. Том тихо стонет от боли, открывает глаза. Всё тело ноет, во рту металлический привкус, поясница стреляет, а между ягодиц режет, будто ножом.
Руки ещё связаны, Том растирает запястья в кровь, с трудом освобождаясь. Он с грохотом падает на пол, так затекло тело от неудобной позы. Не старается подняться, подтягивает колени к груди и рыдает в голос. Трясётся, не выдерживает, нервно икает, воет, никто ведь не услышит.
Усилием воли Хиддлстон поднимается на ноги, бредёт в душ, скидывая рваные тряпки. Он врубает на всю ледяную воду, опирается спиной о стену душевой кабинки и подставляет потоку лицо. Так легче, лучше. Горячие слёзы смывают холодные капли.
В гостиничный номер Том возвращается разбитым, он принимает две таблетки снотворного и заваливается спать, надеясь, что весь этот ужас лишь плод его воображения.
Утром Том просыпается в холодном поту от ночного кошмара. Еле поднимается с кровати. Телефон мигает и светится от пропущенных звонков и СМС.
***
— Том, — Крис дружески хлопает его по плечу, — с тобой точно всё хорошо?
— Да, —
Плохо! От-вра-ти-тель-но!
Крис наклоняется чуть ближе, и Том инстинктивно отступает. Он перестал допускать всех в личное пространство.
— Я же вижу, — Хемсворт заглядывает в глаза.
— Просто вжился в роль, —
Как же я хочу рассказать!
Хиддлстон наигранно улыбается, щёлкает пальцами:
— Пятница нас ждёт?
В ответ Крис смеётся:
— Я и забыл!
Том уходит. Если бы он не умел врать, не был бы актёром.
***
Год съёмок успешно завершился. Том стоял в гардеробной, поправляя безупречно сидящий черный пиджак. Он должен хорошо выглядеть на премьере.
Локи не появлялся довольно давно, со временем Том перестал пугаться и оглядываться. Он немного отъелся, отдохнул, пришёл в норму. Забыл бога, как мираж, будто и не было ничего.
На последнем дне съёмок всем подарили по вещи их героев. Том попросил зелёный шёлковый шарф Локи, хотя его уже тошнило и от персонажа, и от цвета. Зато можно было запихнуть его в дальний угол и забыть.
Сбоку что-то мелькнуло. Том резко повернул голову, но ничего интересного на полке с обувью не заметил. Снова посмотрев в зеркало, он застыл с открытым ртом. На раме висел шарф Локи.
Отступив на шаг, Хиддлстон врезался в препятствие. Локи засмеялся, обхватывая актёра поперёк груди.
— Думал, что избавился от меня? — Том почувствовал его горячее дыхание на шее.
Он ударил бога локтем, вывернулся из его рук и бросился к двери. Пиджак натянулся. Жёсткая рука схватила его за волосы и впечатала в стену.
— Оу-у-у, — простонал актёр.
Шарф вдруг обмотал ему руки, подтащил к зеркалу, закрепляя концы на вешалке для одежды.
— Смертный, ты ещё не понял, — Локи прижался к Тому, потираясь пахом о ягодицы, — что сопротивляться бесполезно.
Звякнул ремень, Том задергался, чувствуя жадные прикосновения рук. Локи усмехнулся, скользнув кончиками пальцев по низу живота.
— Нет! — прохрипел Хиддлстон.
Бог оттянул резинку боксёров Тома и сжал яички. Хиддлстон вцепился зубами в рукав и сдавлено застонал:
— М-мф!
Он зажмурился до цветных пятен.
— Приятно, да, Том? — сладко зашептал Локи, обхватывая наливающийся кровью член.
Боже...
Нормального секса у Тома не было с тех пор, как появился Локи. А после у него из-за нервных срывов пропало всё желание. Тома удивляло то, что именно сейчас тело реагировало на насильника. Он застонал, попытался вывернуться из хватки, но бог только сильнее прижал его к себе и тихо захихикал, не забывая ласкать член партнёра.
Стоная в голос, Том понял, что проиграл. Он сошёл с ума, истратил последние нервы, заработал психическое заболевание, раз нежится в руках своего палача и истязателя.
Лафейсон медленно провёл языком по шее актёра, прикусил мочку уха.
— Да-а-а! — выкрикнул Хиддлстон, закатил глаза, притираясь задом к бедрам бога.
Внизу живота скрутился тугой узел и Том, не способный больше терпеть, кончил, выкрикивая имя насильника. В ту же секунду шарф перестал его держать, и Хиддлстон с размаху сел на пол, содрогаясь от волн оргазма. Бог лжи исчез.
