***
Стив ехал из школы добрую половину часа, еще и с пересадкой на другой автобус, потому что его дом находится у черта на куличиках. Но в плюсе то, что он никогда не едет с кем-либо из одноклассников, и это просто великолепно. Стива смущают только наркоторговцы, которые являются потенциальной угрозой этого района. Нос у него немного опухший, и он сказал матери, что ударился о шкафчик — а это частично являлось правдой. Он бродит по парку, пытаясь игнорировать все еще трепещущее лицо и безуспешные попытки зарисовать детей, играющих в футбол через дорогу. Тень падает на его альбом, и Роджерс на секунду думает, что это Гарольд и его дружки-головорезы, которые пришли возобновить веселье. Перед ним стоят Наташа Романофф в трико и леггинсах, с перекинутой через плечо спортивной сумкой, и Клинт Бартон, который направляет лук на Стива. — Могу точно сказать, что это самое оригинальное оружие из всех, которыми меня запугивали, — Стив поднимает брови, а Клинт лениво смотрит на него, — но у меня нет денег с собой, по мне так ты зря тратишь на это время. — Мы здесь не затем, чтобы забрать у тебя деньги, — отвечает ему Наташа, упираясь руками в бока. Её рыжие волосы горели на солнце, и кудри чуть касались плеч. Вообще, она была красивой, особенно без макияжа и с такой спортивной фигурой. — Джеймс сказал, что ты помог моей сестре. — Э-э, — обрывается Стив, а Клинт тычет в него острой стрелой, указывая на припухший нос, — о, да, точно. Так это была твоя сестра? — Ага, — говорит спустя минуту Нат, изучая Стива. — Окей, а… Кто такой Джеймс? — Барнс. Бартон предлагает Стиву жвачку, но тот любезно отказывается, в страхе стоять рядом с ним и его смертельным оружием снова. Взгляд Стива устремлен в землю, а скулы его алеют при упоминании Барнса, так как в голове мгновенно всплыл его образ. — Я должна тебе, — говорит Наташа, словно констатируя факт, а затем оглядывается на здание позади неё и продолжает. — Я живу в многоэтажке напротив, так что если что-нибудь понадобится — милости просим. Она поворачивается и идет в ту сторону, Клинт плетется за ней. Стив стоит в шоке. — То есть, если нужно будет кого-то убить, то можно обратиться к вам, ребята? Плечи Наташи и Клинта начинают трястись, и когда они поворачиваются к нему лицами, Стив видит, как они смеются. — Именно это, парень.***
Все становится более странно. В классе на следующий день Барнс садится рядом с ним, смотря на тех учеников, которые смеются над таким фактом. А Стив тратит весь урок, чтобы привыкнуть к теплу, исходившему от Баки, и к сигаретному дыму с привкусом лимона. Роджерс позволяет себе несколько взглядов, чтобы изучить резкий изгиб челюсти Барнса, его профиль и подводку под глазами. На последующем уроке Барнс отсаживается от Стива, даже не посмотрев на него.***
Тор Одинсон проводит большую часть времени в научном клубе, что немного странновато для огромного качка. Он на год старше Стива и никогда ему даже слова не сказал — до сегодняшнего дня, видимо. Он идет под руку с маленькой Джейн Фостер, которая выглядит слишком счастливой. Они проходят мимо Стива, который без конца роется в своем шкафчике. — Роджерс! — гремит Тор, положив руку Стиву на плечо. Тор — студент по обмену из Норвегии, и, кажется, просто не способен говорить без выкрикивания каждого слова, словно он цитирует Шекспировскую драму, привлекая внимание чуть больше половины коридора. Стив спотыкается под нажимом парня. — У меня нет денег даже на обед, — задыхается Стив, думая, сколько суток его плечо будет заживать от слишком сильной хватки Тора. Одинсон смеется, размахивая своим ланч-пакетом будто каким-то оружием. Тор проводит рукой по волосам Стива, спутывая их. Роджерс сравнивает это с дружелюбным ураганом. — Ах, Роджерс, я ценю твой юмор! Я слышал, что ты совершил великий подвиг недавно, защитив девятиклассницу. Я переговорил с футболистами, и, будь уверен, они точно получат по заслугам. Но также они должны понять, что впредь ты будешь находиться под моей защитой, и… какая у вас, американцев, есть фраза? Ах, точно, они доберутся до тебя только через мой труп! Джейн закатывает глаза. — Я могу постоять за себя, — огрызается Стив, потому что он кретин. Но улыбка Тора, к счастью Стива, не дрогнула. — Конечно, мой друг! Я не хотел оскорбить честь мужчины, нет, конечно. Но если ты когда-нибудь окажешься в сложной ситуации, да будет тебе известно, что я, Тор Одинсон, как выразились мои американские друзья, прикрою твою спину! — Это очень мило, Тор, — все же соглашается Стив и с облегчением выдыхает, когда Одинсон выпускает его плечо и уходит. Роджерс закрывает шкафчик и идет к лестнице, замечая знакомое лицо и тут же начиная внимательно изучать его. Он прерывается и идет дальше. На мгновение Барнс замирает, когда видит Стива, крадущегося по коридору, и тут же встает и идет за ним, чтобы удостовериться, что Стив дойдет до класса без происшествий. Когда Стив заходит на урок английского, он находит ручку в кармане сумки, которая определенно там раньше не была. Он оборачивается и видит Барнса с точно такой же ручкой, и сам парень думает, что это немного подозрительно. Он запихивает руку дальше в карман и чувствует мягкий пергамент, а когда вытаскивает, он видит, что это жвачка, которой также тут не было прежде. Вкус лимона обжигает его язык. Стив начинает бесконечно улыбаться и не останавливается даже тогда, когда учитель делает ему замечание.***
Баки пытается не вмешиваться во все это школьное драматичное дерьмо. Стив Роджерс — просто очередной обычный парень, которого избили в коридоре. Был обычным.***
Стив смеет прийти в школьное кафе в среду днем, потому что обедать в туалете ему порядком надоело, да и в среду днем обычно никого нет. Когда он взял еду, то попытался найти кого-то, с кем можно сесть. Но перспектива сидеть с Тором или Наташей его не очень-то и радовала, потому что он не хотел, чтобы потом было много вопросов. Он садится у окна, почти в углу, позволяя осеннему ветру спутать его волосы. Однако в этот момент Стив слышит, как кто-то хлопает подносом прямо перед ним. Взглянув наверх, он медленно борется с желанием лепетать неправду про отсутствие денег, но он не настолько жалок, чтобы сказать это Барнсу. Но он слишком потрясен, чтобы не сказать это. Баки сидит напротив с наггетсами из Subway, с сэндвичем, который, должно быть, сделал дома сам. Он чувствует, что Стив на него пялится, и поднимает брови, замечая, как соус стекает по подбородку блондина. А Стив просто думает, что никогда прежде не видел кого-то столь красивого, как Барнс сейчас. — Роджерс, — задыхается от смеха Барнс и показывает на подбородок, возвращаясь к своей еде. — Барнс, — отвечает Стив и тоже продолжает есть, с насмешкой наблюдая, как все еще смеется парень напротив. Бак опять без карандаша под глазами, и сегодня они кажутся немного больше. Серьга торчит из уха, и черный облезлый лак на ногтях привлекает внимание Стива. Его челка неаккуратно спадает на глаза, а некоторые пряди беспорядочно заправлены за уши. Барнс аккуратно откладывает сэндвич, вытирая руки салфеткой, и поправляет волосы, что Стив находит безумно милым. Он смотрит на то, как щетина Барнса слегка виднеется на свету, а губы- — Прости? — прерывает свои же мысли Стив, понимая, что Барнс что-то сказал, а Стивен пропустил это мимо ушей. Стив краснеет, а Барнс почти инстинктивно ухмыляется. — Баки. Зови меня Баки. — Хорошо, — отвечает он, — а ты меня Стивом. Когда Джеймс жует, то он задумчиво наклоняет голову набок. Барнс — Баки, поправляет себя Стив, — тратит пару минут, тщательно изучая Роджерса. — Ты слушаешь Тейлор Свифт, Стив? — Э-э, что? — Это простой вопрос, приятель. — Нет? — Хорошо, — пожимает плечами Баки, — тогда можешь остаться. Ну, пока. А то все, что я слышу, это Тейлор Свифт и чертово One Direction, слава Богу, что хоть ты не один из них. — Я проверю свой iTunes, — сухо говорит Стив, приподнимая одну бровь. Он уверен, что полностью облажался, что Баки вот-вот встанет и уйдет от него, сказав, что лучше бы Стив остался в туалете. Но Баки смеется, и Стив, слыша эти тихие смешки, позволяет себе усмешку и чуть качает головой, возвращаясь к еде. Не облажался.***
В какой-то момент они с Баки становятся друзьями. Стив не уверен, как это вообще произошло. Потому что что Баки просто сердится почти на всех, а на Стива — нет, и это неплохо. У Стива уходит много времени на то, чтобы заполнить пробелы, потому что, ну, окей, для Стива это что-то новенькое. Ему в новинку Баки, сидящий на полу возле него. Так их не видят библиотекари, и Баки все время курит и машет рукой, чтобы дым не дошел до детекторов дыма, вставляя какой-либо тупой комментарий, от чего Стив не может не засмеяться. Они прогуливают английский вместе, сидя на подоконнике и вдыхая холодный октябрьский воздух. Стив пытается скрыть дрожь, когда Баки предлагает ему сигарету, наверное, в сотый раз. И в сотый раз он улыбнулся, когда Стив отрицательно качает головой. — Ты замерз? — резко спрашивает Баки, когда замечает мурашки на коже Стива. И Стив мог поклясться, поклясться своей жизнью, что губы Баки сейчас очень красные, несмотря на холод. — Немного, — признается Стив, отчаянно пытающийся отвлечься от губ Баки, который снимает свою кожанку и накидывает её на Стива, но перед этим Роджерс пытается отнекиваться. — О, нет, не нужно, Бак, — отвечает на действия Стив немного неловко, а руки Баки задерживаются на плечах немного дольше, отчего Стивен вздрагивает. — Нет ничего крутого в простуде, детка, — бормочет Баки в свою сигарету, дым которой дрейфует в бледное небо. Стив ненавидит, как дым заставляет чувствовать его грудь чуть тяжелее, но то, как Баки курит, как его губы сжимают сигарету, о, боже, это явно стоит того. — Почему ты называешь меня «деткой»? — Стив хмурится и пытается сдержать улыбку на краю губ, но Баки смотрит на него с приподнятой бровью, что больше похоже на вызов, — ты всего-то на месяц старше меня. — Не я виноват, что ты выглядишь не старше семиклассника. Улыбка Стива полностью рассеивается, и он смотрит на машины, которые стоят на автостоянке, зная, что Баки не извинится. — Прости. Ну, тогда ладно. — Все нормально, — Стив пожимает плечами, пока Баки подталкивает его плечом немного грубо, посмеиваясь низким и хриплым голосом, когда Стив наваливается всем своим весом. — Хочешь увидеть мои татуировки? — предлагает Баки, что звучит как еще одно извинение. Он резко наклоняется за другой сигаретой, которая теперь свисает с его губ, и начинает засучивать рукава так близко к Стиву, что тот, как обычно, умудряется все испортить и начинает кашлять. Новая волна дыма ударяет ему прямо в лицо, и Баки смотрит на то, как Стив сидит, отчаянно пытаясь остановить чертов кашель, но безрезультатно. — Иисус, черт, Стив, я забыл, блять, — Баки откидывает сигареты и начинает грубо копаться в карманах Стива, ища ингалятор. Все это отдаленно напоминает их первую встречу в коридоре, особенно холодные пальцы Баки на подбородке, такой же чуть злой взгляд, даже когда Стив на полпути к приступу астмы, — Ты все еще со мной? — Я в порядке, Барнс, — бормочет Стив, пытаясь убрать руки Баки. Но мгновение они отдалились друг от друга, и Стив никогда не был так близок с кем-то, как сейчас. Он чувствует дыхание Баки у своего рта, запах дыма, лимона и что-то новое, пряное и острое, возможно, лосьон после бритья. Он закрывает глаза, а Барнс бормочет. — Боже, Роджерс, почему ты мне не сказал? Стив считает, что сейчас лицо у Баки очень взволнованное, почти на грани паники. Стив хочет чуть большего, хочет протянуть руку и прикоснуться, чтобы успокоить, просто, черт возьми, хочет этого. Но он чувствует, как в его груди все трепещет, и просто вздыхает в ответ. — Нет ничего крутого в приступах астмы. Баки замирает в шоке, но потом смеется низким голосом, откидывая голову и садясь рядом со Стивом, качая головой. — Идиот. — Тупица. — Сопляк. — Я думал, ты собираешься показать мне свои татуировки, — говорит Стив, закатывая глаза, а Баки улыбается и приподнимает рукава чуть выше, оголяя чернила на своей руке. Стив делает это, потому что он художник, и не более того, это просто объективный интерес к искусству, не больше. Он протягивает руку и пальцами трогает запястье Баки, на котором нарисован якорь. И сейчас Баки улыбается, смотря на Стива, слишком ярко. Может, он просто любит искусство тоже.***
Жизнь была бы намного проще, если бы Гарольд и его дружки пошли нахер. Но, к сожалению, они не пошли, забыв о предупреждениях Баки и Тора. Пусть Баки и проходил рядом со Стивом всю эту неделю, безмозглые футболисты так и не смогли понять, что если они хотят врезать Стиву, то должны сначала сделать это с Барнсом. И, возможно, Баки немного разозлился. Особенно после того, как нашел Стива с подбитым глазом в коридоре на перемене между английским и математикой. Стив опять защищал честь какой-то девочки, у которой отобрали расписание, пусть она и знает его уже наизусть. Барнс смеряет всех учеников злым взглядом, но теперь мало кто смотрит на Стива с насмешкой. Стив понимает, что Баки не будет всегда появляться рядом, но не может ничего с собой поделать. Не то чтобы Баки волнуется за Стива. Нет. Это было бы безумием. Но нет ничего плохого в том, чтобы тратить девяносто процентов своего времени на худого парня, который не знает, как держаться подальше от неприятностей. Когда Барнс идет в туалет, чтобы отлить перед обедом, он не удивляется обычному шуму в коридоре. Баки вытирает руки и закатывает глаза, но все же выходит из туалета и хлопает дверью максимально громко, замечая, что появился вовремя. Как раз, когда Гарольд пнул Стива в живот. Стив. На полу. Отчаянно пытающийся встать, в то время как ноги выбивают очередным ударом. Конечно, это вызывает у Баки смешанные чувства. Его охватывает какой-то слепой яростью, когда ноги сами несут его в толпу, а он расталкивает людей, чтобы подойти ближе. Потому что, черт, Стив, маленький Стив, который слишком упрям, чтобы пройти мимо стычек, лежит сейчас на полу. Но Стив делал это, потому что он, по мнению Баки, был действительно хорошим человеком, и Баки всегда им восхищался. Особенно, когда увидел Стива, раздающего флаеры ЛГБТ-сообщества год назад, и у Баки ушел чертов год, чтобы подойти к парню и заговорить с ним. А теперь он заступается за парня, которого несколько месяцев назад вообще не знал. Он берет громилу за куртку и оттаскивает его от Стива. И потом всё стихло. Кроме ломающегося носа Гарольда. — Я дожал бы его сам, — выдыхает Стив.***
— Чем ты, черт возьми, думал? — шипит Стив, затаскивая Барнса в класс. Гарольда унесли, а толпа собралась в восторге и ужасе, чтобы посмотреть на Баки. — Ты в курсе, что тебе светит условно? — Это того стоит, — отвечает Баки, мало обращая внимания на истерику Стива. — Правда? Стоит того, чтобы это осталось навсегда в бумагах? Эй, ты, блять, меня вообще слушаешь? — Стив хватает пальцами подбородок Баки и смотрит прямо в глаза, встречаясь с жестким взглядом. — Зачем ты это сделал? Баки убирает руки Стива от лица и почти что выкрикивает: — Потому что он, блять, сделал тебе больно! Очень больно, Стив. Но больше он не будет заниматься херней и трогать тебя, потому что, блять, никто не смеет трогать тебя, а уж тем более причинять вред! Баки резко сглатывает, и это эхом разносится по тихому и пустому классу. Воздух вокруг них настолько тяжелый, что самому Баки сейчас тяжело дышать. Он с трудом отводит от Стива взгляд, а Роджерс замечает, что даже в таком тусклом свете класса глаза у Барнса очень яркие. Стив убирает руку от лица Баки и пытается восстановить дыхание. Его грудь будто бы стала в несколько раз больше, и дело совсем не в астме. Пальцы Стива аккуратно коснулись ткани футболки на плечах Барнса, а сердце блондина билось так громко, что он мог поклясться, что Баки слышит его тоже. Стив приподнимается на цыпочках, чтобы поцеловать Баки. И поцелуй выходит немного грубоватым. Рот Баки словно замерз от такого, что заставило Стива отстраниться. И он думает, что опять облажался, но- Но потом рука Баки обвивает спину Стива, а пальцы бережно касаются шеи. Стив жмется дальше, но дальше — стена, и Баки тут же прижимает к ней Стива всем своим весом, толкаясь языком в губы Роджерса. Барнс давит на него бедрами, но Стив все равно чувствует себя в безопасности. Больше, чем когда-либо в его жизни. — Придурок, — выдыхает Стив, когда Баки начинает целовать его шею, оголяя футболку на ключицах и принимаясь облизывать их языком. Дрожь пробегает вниз по спине Стива, а Баки ухмыляется, позволяя себе вернуться к губам Роджерса.***
— Не облажайся, ладно? Мне же не понадобятся потом хирурги, чтобы удалить мне ухо или что-нибудь еще в этом роде? — Ты успокоишься уже? Это даже не больно. Боже, детка, почему ты такой ребенок? — Моя мама меня убьет. Думаешь, делать это до окончания школы — хорошая идея? А как же выпускной альбом… — Я думал, в этом-то и есть весь смысл. «Баки, давай сделаем это, Баки, мы будем подходить друг к другу!», Господи, если бы я знал, что ты так много будешь ныть, никогда не согласился бы. — Окей, окей! Просто сделай это уже, ладно? Стив удивляется про себя, наверное, уже в тысячный раз. С чего он вообще взял, что это будет хорошей идеей — позволить своему парню стоять рядом с ним с иглой и тихо смеяться. — Готов? На счет три. Раз, два- — Ах, блять, что случилось с «три»? — Следи за языком, — говорит Барнс, плавно нажимая на маленький гвоздик в мочке уха Стива, и берет ватный диск, чтобы убрать кровь. — Отъебись, — хрипит Стив. — Пиздец как больно. Баки смотрит на него немного раздраженно и закатывает глаза, когда Стив тянется к нему с поцелуем, пытаясь хоть на минуту отвлечься. — Ну что, детка, живой? — низким голосом говорит Баки, наблюдая с ухмылкой за тем, как Стив начинает уже обижаться. — Отъебись, — повторяет Стив и спускается с барной стойки, ложась на диван к Баки, который тут же убирает с себя его ноги.***
Они собирают настоящую «банду» на выпускной. Для двух людей, у которых не было друзей на протяжении всей школьной жизни, было удивлением то, что в их группе было так много людей. Тор, который стал королем бала, и его девушка Джейн. Брюс — вице-президент научного клуба, которого сто процентов привел в их компанию Одинсон. Тони и Пеппер из инженерного клуба. Сэм, который являлся вторым участником ЛГБТ-сообщества Стива. Клинт, который знаком с Сэмом лишь потому, что они вместе следят за птицами в Центральном парке. Наташа, которая явно любит покомандовать. Баки и Наташа раньше встречались, но Барнс не любит обсуждать это. Просто недавно он сказал Стиву, что они расстались из-за того, что Нат хотела парня, который умел бы стрелять из оружия и имел регулярный доступ к травке — ни первого, ни второго у Баки не было. Поэтому Наташа нашла себе Бартона. Все сюсюкаются над пирсингом Стива — и это не та реакция, которую он ожидал. У Стива брюки слишком короткие, хотя Роджерс купил костюм всего лишь месяц назад, но его радовало, что он все еще растет. Его мама говорит, что скоро придется перекупать всю одежду из-за пары дюймов, но Стива это почти не волнует — по крайней мере, он может больше не вставать на цыпочки, чтобы поцеловать Баки. Честно говоря, он был очень удивлен, когда Барнс все-таки окончил школу со средним баллом 3.8. Баки говорит, что подаст документы в какой-нибудь колледж, когда Стив в сотый раз спрашивает у Баки, куда он собирается идти дальше. И Баки в сотый раз спрашивает, куда будет поступать Стив, чтобы максимально близко искать колледж. И Стиву не лень в сотый раз целовать Барнса за такие слова. Что, конечно, заставляет Баки целовать Стива в ответ, а Стива снова целовать Баки — чем они, собственно, и занимались весь этот год. Когда Пеппер выходит на сцену с прощальной речью, Баки садится рядом со Стивом и позволяет себе переплести их пальцы. Нет ничего крутого в том, чтобы держаться за руки со своим парнем на выпуском, тайком позволяя ему целовать себя в шею, пока никто не видит, но сейчас Стив не может заставиться себя волноваться об этом.