Cerulean x Purple

Запах пороха, свет двух лун, заливающий палубы двух кораблей, порывы солёного ветра, остужающие разгорячённую кожу… - На абордаж! – кричишь ты, и вверх взвиваются абордажные крючья, цепляются за обшивку неповоротливого вражеского судна, твоя команда в предвкушении скорой добычи будто бы на крыльях летит вперёд… и ты впереди, с одной лишь саблей, ни кинжала в зубах, ни пистолета за поясом: казалось бы, лёгкая добыча. Впрочем, врага твой вид не обманывает: они наслышаны о безумной славе Рисконантов и в особенности о твоей. Что ж, надо отдать им должное – корсары Её Снисходительности сражаются неплохо, один из них даже оставил тебе на память царапину на плече, но спорить с неизбежностью бессмысленно: вот уже капитан и остатки команды стоят посередине палубы с поднятыми за голову руками. Ты подходишь ближе, разглядывая такие разные лица поверженных: угрюмая готовность ко всему, жалкая мольба, неприкрытая неприязнь… - Ну что, капитан, пленных не берём? – скалится твой первый помощник. Пару мгновений ты молчишь, наслаждаясь моментом. - Разумеется, берём, - усмехаешься ты. Новых рабов можно продать, золото ты всегда любила больше крови, но видеть то, как чужие лица искажает страх – бесценно. Мимо твоего уха проносится что-то стремительное и, судя по звуку, попадает в грот-мачту. Ты реагируешь молниеносно – летит нож, и вот уже плечо напавшего пригвождено к двери, ружьё с громким стуком падает на палубу, дорогой костюм заливает пурпурная кровь. Аристократ, значит. Весь бой прятался где-то, как трус, и тут вылез. Твой взгляд невольно падает на ружьё – оно необычное, стреляет не пулями, и да, кажется, ты его помнишь. Впрочем, как и два шрама на искажённом злостью лице. Взгляд первого помощника красноречиво вопрошает: а не перерезать ли этому негодяю глотку? Жестом ты даёшь понять, что он нужен тебе живым. - Ну и ну, какая встреча, Дуалскар, - ты не спеша приближаешься к неудавшемуся убийце, твоя походка расслаблена, но взгляд сосредоточен: не хватало ещё, чтобы он снова выкинул что-то подобное. – Наша третья, насколько я понимаю. Не все могут похвастаться такой удачей, когда дело касается меня. Что ж, раз ты так уверен в благосклонности Фортуны… пусть она и решит твою судьбу. Ты достаёшь из кармана Флюоритовый Октет и медленно перебираешь пальцами смертельные игральные кости. О, по лицу твоего несостоявшегося убийцы можно читать, как по книге: ему знакомо это оружие, и он очень не хочет испытать его действие на своей шкуре. Ты отчего-то не к месту вспоминаешь то, что сказал тебе один знакомый бирюзовокровка: если сомневаешься в чём-то, брось монету. Ты поймёшь, если выпадет то, чего ты не хотел. Только Октет – не монета, и, в случае чего, менять что-то будет поздно. Впрочем, отступать тоже, и, к тому же, с какой это стати ты так печёшься о жизни какого-то подлеца с жабрами, в который раз попытавшегося тебя убить? Октет подброшен и падает на палубу. Из ниоткуда возникает маленький белый хорёк, озирается вокруг, скалит зубы и пулей забирается на фок-мачту. Дуалскар едва подавляет вздох облегчения, но отчего-то такому исходу рада и ты. - Что ж, любимцы удачи, да ещё и столь высоких кровей, - в последние три слова ты вкладываешь чуточку презрения: гемоспектр ты не жаловала никогда, - мои желанные гости, а не пленники. Морана, обыщи господина Дуалскара, чтобы и булавки на нём не было, и приведи ко мне в каюту. Флиннт, остальных пленников в трюм, и дай команде рома – заслужили. Ты разворачиваешься и уходишь по брошенным между бортами досками, слыша восторженные крики команды и негодование высокородного «гостя» - кажется, что-то про булавки. ___ - Итак, корсар Её Снисходительности Осиротитель Дуалскар, - ты искоса смотришь на хмурое, не лишённое привлекательности лицо пленника. – Слишком громкое звание, учитывая то, что твоя работа – убивать лусусов на прокорм Гл’бголибу. За охоту на пиратов тебе не платят, и всё-таки ты снова здесь. Третий раз. Как будто первые два не были… достаточным предупреждением. Ты наливаешь в бокал немного вина, захваченного с прошлого торгового судна, и протягиваешь его Дуалскару. Тот не спешит брать и смотрит исподлобья, с недоверием. Ты ухмыляешься и первой отпиваешь из бокала. - Плохо же ты меня знаешь, если решил, что я предпочитаю яд стали. А ещё соображаешь не очень, мысленно добавляешь ты. Хотела бы убить – не стала бы останавливать первого помощника. - Зато ты меня, вижу, знаешь хорошо, - «ты»? Правда? Да, ты сама особенно не церемонишься, но всё-таки пленник здесь Дуалскар. Или он считает, что к тем, у кого нет плавников, можно обращаться как вздумается? - О, у меня хватает информаторов, - обворожительно улыбаешься ты, блестя острыми клыками. – Я прекрасно знаю, что высшекровки не спешат отдавать меня в лапы правосудия, а Её Снисходительности до пиратов дела нет. Дуалскар пробует вино на вкус. - Что ж, мотивы у меня и правда личные. Корсарам законом разрешена свобода действий, в отличие от пиратов, поэтому я могу ради развлечения напасть на объявленную вне закона шайку. Ты наливаешь бокал и себе. Вполне возможно, он не такой уж и трус, если заявляет тебе подобное в лицо – просто глупец. Вероятно, он и ту свою нелепую попытку покушения считал гениальным планом. - Знаешь, я довольно меткий стрелок и промахнулся в последний момент, значит, ты для меня… значит, я считаю тебя достойной соперницей и не так сильно желаю твоей смерти, как хотел бы думать, - блефует или нет? Вполне может говорить правду, расстояние было ничтожным, а луч Перекрестья Ахава достаточно широкий. - Я не в том положении, чтобы такое говорить, но думала ли ты присоединиться к корсарам? Ты могла бы продолжать грабить корабли, не боясь преследования высшекровок. Лазурная кровь обычно считается слишком низкой для такой должности, но я замолвлю слово перед Её Снисходительностью, достойная плата за сохранение моей жизни. Ты от души расхохоталась. И правда – какой же глупец! Но есть и в этой глупости что-то… интересное. - Корсаром, говоришь… А тебе что принесло твоё звание, Дуалскар? Клеймо Осиротителя? Остальные морские повелители с детства ненавидят тебя, сухопутные презирают тебя, и не думаю, что Её Снисходительность… - Не смей ни слова говорить про мою королеву! – он резко вскакивает с места, его лицо оказывается на уровне с твоим. - О, да я вижу тут печальную алую влюблённость, - ты прищуриваешь взгляд, смотря в упор в блестящие от ярости пурпурные глаза. Тебе приятно видеть этот гнев, в голову ударяет не то вино, не то азарт, и ты продолжаешь: - Но скажи мне, испытывал бы ты эти чувства, если бы она происходила из низшей касты? - Прекрати возводить никчёмную хулу, ненавистная пиратка! – так ненавистная, значит? Ты меняешь алых партнёров, как перчатки, но кисмесис в твоей долгой жизни появлялся всего пару раз. Испуганных рабов сложно ненавидеть, хоть чего-то стоящих противников ради самосохранения либо убиваешь, либо уважительно избегаешь, но Дуалскар… почему нет? Не сама ли судьба спасла его три раза от гибели из твоих рук? Он глуп и жалок, но это только забавляет тебя, ты чувствуешь над ним своё полное превосходство, а эти шрамы – довольно неплохое украшение… - За свои слова стоит отвечать, - ты впиваешься в его губы глубоким поцелуем. Он ошарашен от неожиданности, отшатывается, врезается в стол, но сохраняет равновесие, обхватывает руками твою голову и отвечает на поцелуй – жёстко и страстно. Да, ты ни на что не променяешь ощущение безграничной власти над низшекровными алыми любовниками, но как же давно ты не чувствовала пьянящего вкуса чёрной страсти… Ты вздрагиваешь, когда острые зубы пронзают твою губу, и кусаешь его в ответ. Его руки хватаются за застёжку твоего мундира и неосторожным движением рвут ткань. Ты отстраняешься, переводишь дыхание и вытираешь кровь с губ – на тыльной стороне ладони остаются синие и пурпурные следы. - А ты неплох, когда не разговариваешь, - усмехаешься ты и читаешь по его лицу раздражение и разочарование. Думает, что это конец? О нет, дорогой Дуалскар, это только начало. Ты закрываешь дверь в каюту на два оборота. - Продолжим?