Morning after

«Не ищешь пятый угол в особняке» – можно подумать, что на базе меньше пятых углов. С тех пор, как здание опустело, для Тони тут любой угол – пятый. А ведь раньше он и наличие четырёх не всегда замечал. Для троих оставшихся Мстителей тут слишком просторно, есть где разгуляться тоске, особенно с тех пор, как Роуди отправили к доктору Чо. Вижен, надо признать, та ещё компания. Иногда они не видятся неделями, и Тони понятия не имеет, чем занят его сосед по камере с удобствами – чёртова уйма площади, миллион каналов, десятки спортзалов и бассейнов. Может, учится готовить, может, решает трансцендентные уравнения, может, ищет место, где малиновый андроид сумеет слиться с толпой. Забегает Паркер – в те дни, когда задали не так много домашки. Суетится, болтает, везде суёт свой нос. Тони каждый раз покрывается холодным потом от ужаса, глядя на него. Потому что не хочет быть тем человеком, который в отчаянии потащил за собой ребёнка, но это именно он и есть. То, что Питер может одной левой остановить разогнавшийся грузовик, в данном случае ничего не значит. В такие моменты совесть говорит с ним голосом Пеппер, а Пеппер всегда отмахивалась от его многословных оправданий. Пеппер прощала его – за редким исключением – но только когда он от отрицания своих косяков переходил к их осознанию. Тони очень хочется объяснить, что он всё давно осознал – даже раньше, чем сошли синяки после последней драки с кэпом и его ручным убийцей, но он боится, что тогда голос Пеппер внутри умолкнет и больше не будет возможности поговорить с ней – хотя бы так. Наедине с собой (и голосом Пеппер) Тони признаётся, что он жалкий человек. Конечно, Железный Человек исправно служит Россу пугалкой по контракту – ой, простите! – по договору. Этого слишком мало, чтобы занять весь день. Тони загорается идеей новых Мстителей, благо кандидаты прорастают на всех углах, как поганки. Выслеживание Дьявола Адской кухни отвлекает его на пару недель. Тони может надеть костюм и снести подчистую пару кварталов, но попытка поймать того, кто не хочет быть найденным и знает район как свои пять пальцев, обречена на неудачу. Подумав, Тони оставляет скромные – красно-золотая эмблема и номер – визитки на крышках мусорных баков. Ему звонит куча народа – хоть какое-то развлечение, но только не это адово отродье. А ведь видел, стервец, точно знает, что сам Тони Старк приходил по его душу. Джессика Джонс оказывается более покладистой, наверное, потому что её собственные визитки разбросаны по всей подземке. Она соглашается на встречу почти сразу, хотя Тони подозревает, что дело не в его личном обаянии, а в ящике виски из его личных запасов. Идти в Мстители она отказывается, зато они вместе надираются вдрызг под укоризненным взглядом её ассистента. После попойки Джессика одной рукой поднимает его за воротник пиджака от Тома Форда и запихивает в такси – вот уж точно чудо-женщина. Мужик с бронебойной кожей, про которого по старому недоброму Яблоку уже поползли первые слухи, где-то залёг на дно. Тони посылает Джессике ещё один ящик виски и просьбу отыскать для него супергероя. Ящик возвращается к нему в тот же день – ответ более чем очевиден. Тони отправляет виски обратно с запиской «хоть выпей за моё здоровье». У него самого ещё полно дорогого бухла. Больше нет разумных предлогов тянуть с самым важным, и Тони начинает копать. Раз за Говардом прислали Зимнего Солдата, на это должна была быть веская причина. Значит, его смерть и смерть мамы можно объяснить, может быть, от объяснения станет легче. Тони пересматривает ещё раз все отцовские архивы, перетряхивает добытые на базе Гидры папки, дёргает за все ниточки. Когда Тони наконец понимает, что Говард положил в багажник, прежде чем открыть пассажирскую дверь перед женой, то уходит в недельный запой. Джарвис вызвал бы Пеппер, но Джарвиса нет, а Пятница зовёт Вижена. Потоптавшись на пороге засыпанной битым стеклом гостиной, Вижен додумывается позвонить Роуди. Роуди удалённо берёт ситуацию под контроль, а потом долго орёт на протрезвевшего и злого Тони, в тысячный раз напоминая, что он больше не обиженный на весь мир подросток. В запале Тони отвечает, что имеет право им быть. Роуди фыркает, дескать, заметил, и отключается, оставляя Тони собирать себя по кускам. Тони раз сто пересматривает плёнку с записью убийства родителей, подогревая в себе злость на отца. По всему выходит, что Говард добился успеха как раз тогда, когда в их доме перестала бывать тётя Пегги. Тони всегда было интересно, какая кошка пробежала между Стальной Картер и отцом. Похоже, теперь он знает ответ. В детстве и прыщавой юности Тони был влюблён в Пегги настолько же сильно, насколько ненавидел её идеального мёртвого парня. Приятно знать, что Пегги была против того, чтобы наштамповать ещё таких же. В последний раз они виделись на похоронах родителей – Тони убей бог не знает, почему так вышло. Ещё одна ошибка, которую уже невозможно исправить. В первый раз за долгие годы Тони начинает сниться мама. Сперва только её запах – французская пудра, лавандовая нотка саше из комода с нижним бельём, любимые духи с запахом акации. Ночь за ночью она становится всё более и более материальной, возвращается прикосновениями прохладных пальцев, голосом, напевающим про сентябрь, шелестом вечерних платьев. Наконец Тони во сне открывает глаза и видит маму, сидящую на краешке его кровати. Мама улыбается ему также ласково, как улыбалась при жизни, называет хорошим мальчиком, наклоняется и целует в щёку. Тони понимает, что это прощание. Приятно, что она до сих пор считает его хорошим. Наверное, видит что-то, что Тони изо всех сил прячет и от своих, и от чужих глаз. Тони пересматривает плёнку с записью смерти родителей ещё раз пятьдесят, вглядываясь в лицо человека, которого Говард назвал сержантом Барнсом. Отец ошибся, он вообще был далеко не безупречен, несмотря на всю свою гениальность. Звонить Т’чалле совершенно не хочется – молодой король Ваканды откровенно бесит своим проницательным умом и развитым не по годам чувством собственного достоинства, – но решение принято, и Тони готов наступить на горло собственной песне про миллиардера и плейбоя, чтобы его воплотить. Можно было бы достать из сейфа дешёвый древний аппарат с единственным номером в памяти, но Тони нужно получить внятные ответы, а не эмоции. Т’чалла держится настороженно, но готов сотрудничать. Узнав, что кэп не придумал ничего лучше, чем снова заморозить Барнса (или Барнс сам допёр до этой бесценной идеи, а упрямства кэпа не хватило, чтобы отказать дорогому другу в такой малости), Тони презрительно фыркает. Получив от Т’чаллы снимки того, что осталось от плеча Барнса, и чертежи и технологические схемы вариантов нового протеза, Тони уважительно присвистывает – приятно иметь дело не с дилетантами. В качестве ответного жеста он отправляет Т’чалле на изучение весь пакет М.О.Р.Г., который так и не удосужился переназвать, и описание возможных экспериментов, которые могут решить их небольшую замороженную проблему. Т’чалла берёт паузу почти на неделю, а потом соглашается, что дело может выгореть. Пожалуй, они с кошачьим королевичем и правда могут сработаться не хуже, чем с Брюсом. Министерство иностранных дел Ваканды официально приглашает мистера Энтони Эдварда Старка посетить королевство для укрепления связей между странами. Это прекрасный ход – Тони буквально слышит, как Росс скрипит зубами в бессильной ярости. Мистер Энтони Эдвард Старк направляет своё вежливое согласие воспользоваться для визита любезно предоставленным личным самолётом Его Величества. Тони не отказывает себе в удовольствии нарядиться в белоснежные шорты, рубашку с коротким рукавом, сандалии и пробковый шлем. Как ни странно, Вижен появляется, чтобы проводить его, и приносит с собой ноутбук, на экране которого Роуди показывает поднятый вверх большой палец. После таких проводов Тони ждёт встречи с фанфарами, но на посадочной полосе на территории дворца его встречает один Стив. Стив молча ждёт, пока Тони спускается по трапу, чуть приподнимает бровь, оценив его наряд, и просто смотрит сверху вниз, наклонив голову, давая Тони высказаться первым. Оказывается, Тони немного скучал по его манере нависать и давить. – Не обольщайся, кэп, иногда меня всё ещё тянет по зубам тебе дать. Думаю, это желание будет преследовать меня до самой смерти. – А я всё ещё рад тебя видеть, Тони, – Стив улыбается, и Тони не успевает увернуться. Наверное, они обнимаются в первый раз – это чертовски смущает. Хочется или разрыдаться, или возмутиться, но в итоге Тони просто неловко похлопывает Стива по спине. Из самолёта выкатывается Дубина, прерывая неловкую сцену воссоединения. – Что? – отвечает Тони на невысказанный вопрос. – Дубина никогда не был за границей, а мне нужен толковый ассистент, если мы хотим исправить твоего маньчжурского кандидата. Стивом можно осветить город средних размеров, Тони закатывает глаза. Ему очень хочется спросить про остальных – особенно про Ванду и про Наташу, но он сдерживается – будем решать по одной проблеме за раз. Тони подозревает, что тяжёлых разговоров ему в ближайшее время хватит до конца жизни, поэтому лучше сейчас он насладится молчанием Стива. Оказывается, он скучал по заполненной присутствием кэпа тишине – кто бы мог подумать. С Т’чаллой Тони встречается только утром в лаборатории, где стоит криокамера. Всю подготовительную работу уже проделали, а с остальным бесполезно затеваться, пока Барнс окончательно не придёт в себя после криосна. Тони отвечает на уверенное пожатие Т’чаллы и кивает, король даёт отмашку своей команде – остаётся только ждать. Стив подпирает стену, явно с трудом сдерживая желание метаться по комнате вслед за Дубиной, который путается под ногами и щёлкает манипуляторами. Режим разморозки щадящий, не то что в Гидре, Барнс должен прийти в себя сам по себе уже не в своём холодильнике, а в палате, поэтому Тони никак не может объяснить, что он тут делает, но остаётся до самого конца. И потом тоже остаётся в палате, перепроверяя свои расчёты под мерный писк кардиомонитора, подключённого к спящему. Оттаивая и высыхая, отросшие ещё сильнее волосы Барнса завиваются крупными кольцами – тоже мне, спящая красавица. Как назло, Барнс глубоко вздыхает и открывает глаза именно в те пять минут, когда Стива удаётся выпихнуть в туалет. Пики на мониторе частят, и Тони приходится вмешаться, прежде чем Барнс окончательно впадёт в панику: – Доброе утро, Барнс. Отоспался? Очень на это надеюсь, потому что у меня на тебя большие планы. Барнс дёргается и порывается встать, Тони обеими руками надавливает на обрубок плеча, но всерьёз не надеется удержать его силой, поэтому продолжает забалтывать: – Эй, спокойно, я не буду тебя бить. Во всяком случае, не сразу. Я тут много думал о тебе после нашей предыдущей встречи и пришёл к выводу, что твоя кончина ничего не решит. Умереть – это слишком просто, заморозиться – позорное бегство, так что я собираюсь мучиться с тобой до победного и тебе спуску не дам. – А что потом? – Получилось не с первого раза, и голос подкачал, но Барнс хотя бы его услышал и улёгся обратно на кровать – уже прогресс. – Без понятия. И мне чертовски любопытно. А тебе разве нет?