I miss you

Лидия надевает летнее зелёное платьице до колен. Подвязывает его тонким белым поясом. Затем, умело расчесав длинные рыжие волосы, заплетает французскую косу. Она обещала Малии помочь с математикой. Быстренько пройтись по теории и приступить к решению задач. Тейт хотела сдать экзамен, чтобы перейти в выпускной класс со всеми, но в последнее время между ней и математикой возникла стена непонимания, которую Малия даже не пыталась преодолеть. Каждый раз, когда она неправильно отвечала на поставленный Лидией вопрос, называла в ответе неправильную цифру или не могла сказать, какому числу равняется корень из ста шестидесяти девяти, Лидия поджимала идеально накрашенные губы, глубоко вдыхала и, улыбаясь своей самой милой улыбкой, поправляла подругу. Их занятия стали учащаться, когда наступил август. Бывало, когда Лидия приходила в дом Тейтов, она видела Малию, лежащую на кровати и зубрящую материал. В такие минуты в умную головку Мартин закрадывались мысли о другой девушке, темноволосой, с которой она уже никогда не сможет сделать вместе уроки. Чаще всего Лидия старалась сразу переключиться на что-то обыденное: повторяла формулы сокращенного умножения, подкрашивала губы или же доставала из модой сумочки блокнот и принималась рисовать. Рисунки получались ужасными. Лидия переворачивала лист, если видела, что нарисовала неправильную линию. Но чаще всего она выдёргивала их из блокнота, комкала и выкидывала в мусорку. Чаще всего на рисунке она изображала двух подруг, улыбающихся, смеющихся, рассказывающих друг другу что-то. Её психолог говорил, что тосковать по человеку - это вполне обычное явление. Когда он узнал, что Лидии снятся не кошмары, а сны с Эллисон, такие банальные, где они, к примеру, сидят вместе за ланчем, повторяют физику, он не был удивлён. Он говорил, что такое тоже случается довольно часто. И даже когда он узнал, что Лидия пьёт три кружки кофе вечером, чтобы не уснуть и не видеть то, чего больше никогда не произойдёт, психолог лишь поджимал губы и говорил, что это вполне обыденная ситуация, и что в его практике было много подобных случаев. Но всё, что он тогда делал - прописывал Лидии дорогие успокоительные и рекомендовал поменьше ворошить прошлое, сосредоточиться на настоящем. Он велел Мартин убрать часть воспоминаний об умершей подруге, в том числе - фотоснимки, рисунки, подарки от Эллисон и даже французский роман, который Лилия уже никогда не вернёт законной владелице. Она выдвигает нижнюю полку комода в поисках губной помады. Видит очертания довольно старой фотографии, которую не смогла выбросить. Повинуясь внезапному порыву, Лидия аккуратно вытягивает фотографию из-под нагруженных сверху вещей. На ней Эллисон. Она смеётся. Смеётся так, будто через несколько месяцев не будет мертва. Будто успешно сдаст экзамены, поступит в колледж. Будто у неё вся жизнь впереди. Лидия смахивает слезу. Следом скатывается ещё одна. Она бросает фотографию в полку, затем замечает ещё одну. Руками убирает верхний слой тетрадей и видит целый альбом. Тот самый фотоальбом, который Арджент подарила ей на День рождения. Который просто переполнен фотографиями двух девушек. Таких весёлый, беззаботных. Мартин размазала тушь вокруг глаз, но ей плевать. Лидия не обращает ровным счётом никакого внимания на пропущенные звонки от Малии, на то, что ей уже пора идти. Она садится на пол, поджав под себя ноги, убирает выбившийся из косы локон за ухо и достаёт альбом. Тёмно-зелёная обложка. Эллисон любила шутить, что он подходит Лидии под цвет глаз. И на обложке подпись: для Лидии. Она кое-как унимает дрожь в руках и открывает первую страницу. Слёзы всё ещё катятся, но как только Мартин видит фотографию, где Эллисон пытается сделать блины, где её щёки измазаны мукой, а в волосах кусочки теста, она улыбается. Сквозь слёзы. Лидия чувствует тяжесть в груди. На каждой новой фотоальбомной странице Лидия задерживает дыхание. Она почти задыхается, забывает сделать вдох, когда видит очередной снимок с Эллисон. Какой дурак сказал, что воспоминания не могут причинить физическую боль?