Personal toy.

От лица Хорхе. Мой взгляд метался по комнате вплоть до того момента, пока я вновь не наткнулся на хрупкую фигуры девушки. Прикусив нижнюю губу, я прошёлся по ней взглядом, от её пяток по стройным ногам до макушки, мысленно довольствуясь тем, что эта принцесса принадлежит только мне. Её прекрасное тело с кожей, напоминающей мне бархат, дрожит лишь в моих руках. И конечно мне безумно льстит, что сейчас она стоит в моей рубашке, в моей квартире и смотрит в моё окно. Острое желание вернуть её обратно в кровать приходилось подавлять здравым рассудком, ведь я прекрасно понимал, что так хорошо, как пять минут назад, когда я имел возможность прикасаться к ней, уже не будет. Она расстроена, озадачена, обеспокоена, и все это лишь подтверждает, что вот уже пять минут Тини неподвижно стоит возле окна, стараясь рассмотреть там чего-нибудь необычного, что не смогла увидеть раньше, потому что чрезмерно увлекалась моим общество. — Странно, что несмотря на строгий выговор отец разрешил мне ночевать у Мерседес, — тихо начинает девушка, а я не спешу отвечать. Это лишь начало, начало неизбежности. — Глупо, — усмехается, и я немного приподнимаюсь на кровати, улавливая, как она заключает свою нижнюю губу в ловушку меж белоснежных зуб, — Я стою здесь все это время и не могу собраться с мыслями, чтобы начать диалог о том, что тревожит меня, — выдыхает, и я понимаю, что это её предел. Как ни крути, она прежде всего человек, она чувствует, а я поступаю с ней чертовски нечестно, — Просто скажи мне, кто я для тебя? Почему я должна довольствоваться мыслью, что ты жив? Мне мало этого, черт бы тебя побрал, мало. Я тоже человек, у меня есть чувства, неужели я не заслуживаю, чтобы ты хоть на немного открылся мне, Хорхе? Неужели для тебя я — всего лишь девушка, дающая тебе физическое удовлетворение, когда тебе нужно отвлечься? — несмело и несразу, но все же она разворачивается ко мне, и блеск луны, отражающейся в её неописуемой красоты глазах, даёт понять мне о том, что она готова плакать. Что сейчас она полностью открыта передо мной, полностью моя. Но все, что могу сделать я, лишь сомкнуть губы, заставив её в недоумении вновь развернуться к окну. Без сомнений меня задевает то, что она не верит моим словам, которые я говорю ей от сердца. Меня задевает то, что она так думает о себе, ведь она — Мартина Штоссель — заслуживает только самого лучшего. И я просто в бешенстве от того, что не могу переубедить её в этом. Я твердо знаю чего хочу. Хочу, чтобы она была рядом, но как сказать ей об этом, не привязывая её к себе? Хотя, по-моему, мы уже привязаны к друг другу запутавшимися нитями, которые у меня нет желания распутывать. Определённо, она — моя жизнь, мой наркотик. Я не способен отпустить её, но держать её рядом я тоже не имею права. Хотя бы потому, что, находясь рядом со мной каждую несчастную секунду, она находиться в большой опасности. Я не могу рисковать её жизнью. Не могу допустить того, чтобы люди из моего прошлого, которые нагло врываются в моё настоящее, узнали о ней. Именно поэтому я не могу признаться никому, что она не просто моя девочка, она — моя принцесса, которая прочно укоренилась в моём сердце, и которую я люблю. Не так, как люди в наше время, нет. Люблю по-настоящему, отверженной любовью. И я даже не знаю в какой момент моя стена пред ней пала, в какой момент я впустил её в своё сердце, я не знаю и не смогу узнать. Но сейчас я люблю её настолько сильно, что сердце бешено бьётся стоит ей лишь только взглянуть на меня. Но, увы, я никогда не смогу сказать ей об этом. Ведь я — эгоист по человеческому определению, потому она никогда не узнает, что я люблю её, но отпускать её я тоже не намерен. И у меня есть несколько секунд, чтобы придумать, что же ей ответить… Встаю с кровати, и тишину в комнате рассекает тихий скрип, на который никто не обращает должного внимания, медленно подхожу к ней и кладу руки на её осиную талию, вдыхая запах ее шелковистых волос. В моих руках совершенство, я не уверен, что кто-то бы стал спорить со мной. И это совершенство принадлежит мне. Провожу носом по её уху и чувствую, как она вновь начинает дрожать. Схожу с ума от её реакции на мои прикосновения. Я безумен, когда рядом она, моя ученица. Все, что происходит между нами, неправильно с самого начала, но игра стоит свеч. — Почему ты снова заставляешь меня говорить об этом? — Потому что я устала чувствовать себя дешевкой, доступной игрушкой, которая не может совладать с собой, когда ты прикасаешься к ней, — запускаю руку под её рубашку и начинаю выводить узоры на её оголенных бедрах, отчего с её алых губ слетает тихий стон, — И то, что происходит сейчас доказывает, что я слишком слабая, даже для шлюхи недостаточна хороша, — злюсь и сильно прижимаю её к себе. Она не должна так говорить. — Мартина, прекрати, — прислоняюсь к её уху губами и выдыхаю, может станет легче, если я попробую хоть на этот раз сказать ей правду? — Ты не должна так говорить, потому что это наглая ложь. Ты совершенна, я не знаю ни одного мужчину, который, встретив тебя хоть раз, не захотел бы сделать тебя своей. Твой взгляд всегда полон решительности, ты бросаешь вызов, и отдаешься в омут чувств с головой, — вновь слышу стон с её губ и словно слетаю с катушек, — Ты, принцесса, сводишь меня с ума, я полностью в твоей власти, но ты не знаешь обо мне и половины. А, если я расскажу тебе, то ты возненавидишь меня всем своим существом, я не смогу простить себе этого. — смотрю в её глаза, я никогда не видел в них столько веры, — То, что я храню в себе, никогда не даст мне сказать тебе тех слов, которые тебе так важно услышать. Я опасен, Тини, чертовски опасен. Эгоист и собственник, я старше тебя, и это притягивает тебя ко мне, но сейчас ты — подросток, у тебя бушуют гормоны, тебе будет больно, когда мне придётся тебя отпустить, а мне придётся, Тини, придётся, — разворачиваю её к себе и ладонями хватаю её щеки, сдерживая эмоции, которые всё сжимают внутри. Я так не хочу этого говорить, но я должен, ради неё же. — Я никогда не скажу тебе этих слов, а ты не должна говорить их мне, но, то, что происходит между нами, это не просто секс ради развлечений, это крышеснос, который ничего не будет значить для тебя через несколько лет. Ты закончишь школу и забудешь учителя истории, который однажды не захотел ставить тебе хорошую оценку, потому что все твои чувства ко мне основаны лишь на бушующих гормонах, и тогда, через два года, ты будешь счастлива, а моё имя останется лишь в твоём школьном альбоме, но не в твоей памяти, Тини, — с её глаз нещадно сыплются слёзы, сердце разрывается, но я должен договорить, — А вот я же буду помнить тебя всегда, принцесса, неважно уйдешь ты сейчас или позже, мы все равно расстанемся, но наше знакомство навсегда отпечаталось в моей памяти, а наша история никогда не покинет моего сердца. И чтобы не сделать тебе больно после, я даю тебе возможность уйти сейчас, не ждать конца, когда мои проблемы заставят меня распрощаться с тобой раз и навсегда, я предлагаю уйти тебе сейчас, чтобы быстрее забыть обо все этом. Штоссель молчит и пристально смотрит на меня, стараясь рассмотреть мое лицо, сквозь пелену слез в её глазах, да, я сказал ей правду, но легче не стало. Ведь я знаю, что сейчас она уйдёт. Уйдёт и больше не вернется, и я не уверен, что смогу справиться с этим. — Ты прав, мне будет больно, но какая разница сейчас или потом? Если у меня есть возможность быть рядом с тобой, почему я должна упускать её? Может, мы никогда и не скажем друг другу этих слов, но сейчас я правду вижу, что важна тебе, возможно, впервые я поверила тебе по-настоящему, Хорхе, — она проводит большими пальцами по моим щекам, и я только сейчас замечаю, что тоже плачу, — И я не уйду от тебя, я хочу, чтобы у тебя все ещё был человек, с которым ты мог бы хоть и ненадолго избежать реальности. Я хочу, чтобы у тебя был человек, который всегда сможет сказать, что он рядом и быть рядом. Я хочу, чтобы ты знал, что ты не один, и, пока это возможно, я буду рядом с тобой, до конца, Хорхе, — ни сразу понимаю, что она говорит, но потом готов лишь бессильно упасть пред ней на колени. Она в очередной раз заставляет меня восхищаться ей, любить её, лишь сильнее прижимаю её хрупкое тело к себе, соединяя наши губы, она моя. Была и будет моей, и я точно знаю это. Терзаю её сладостные губы, пока мои руки медленно растегивают пуговицы на голубой рубашке, надетой на ней. Ткань скользит по её телу, отчего Тини мнется, но не отстраняется от меня. Я желаю её сейчас, и я знаю, что она чувствует тоже самое. Покрываю поцелуями её плечи и подталкиваю девушку к кровати, Мартина даже не сопротивляется, лишь медленно ложиться на кровать, пока я нависаю сверху. Встречаюсь взглядом с её шоколадной бездной и вновь припадаю к её губам. Моя ладонь скользит по её животу, и она извивается подо мной, прижимаясь ближе. Становится жарко, и я покрываю поцелуями её шею, покусывая или посасывая кожу, в полной мере ощущая, как она обхватывает мои плечи своими маленькими ладошками, рвано дыша мне на ухо. Не тяну слишком долго и заполняю её хрупкое тело одним толчком, чувствовать её настолько близко, лучшее, что я когда-либо мог испытывать. Медленно она двигается мне навстречу, лаская своими губами мою шею, пока мои руки исследуют её тело вновь и вновь, прижимаясь как можно ближе и проникая, как можно глубже. Когда она продолжительно стонет мне на ухо, едва ли удерживаюсь на локтях, дабы не придавить её своей массой, переплетая наши руки. Двигаюсь быстро, наслаждаясь каждой секундой вплоть до того момента, пока не чувствую, как стенки её влагалища сжимаются вокруг моего члена, а уже через секунду я слышу своё имя, чувствуя, как её тепло разливается внутри. Прикрываю глаза и останавливаюсь на секунду, прислоняясь своим лбом к её, слушая, как тяжело она дышит. Собираюсь с мыслями и делаю ещё несколько равных толчков, пока её руки скользят по моей спине, хватаясь за мою поясницу. Мартина уже выдахлась, у неё больше нет сил, и я вполной мере ощущаю это, но не могу остановиться, заполняя её тело вновь и вновь. Лишь, когда она кусает меня за ухо, чувствую, как мой половой орган набухает, и, сделав последний резкий толчек, изливаюсь ей на плоский животик. Устраиваюсь рядом и заключаю её в свои объятья, пока она крепче прижимается ко мне, уже не в силах приподнять веки, чтобы взглянуть на меня перед сном, но мне и хватает того, что я могу лицезреть её ангельское личико. — Пожалуйста, не отпускай меня ночью , — шепчет, едва ощутимо касаясь своими губами моего плеча. — Не отпущу, милая, доброй ночи, — целую её в лоб, пока она лишь мурлычит в ответ. Я не понимаю, не понимаю, как смог стать таким уязвимым, как я смог позволить себе такое? С самого рождения меня учили быть хлоднокровным и расчетливым, не впускать в свою жизнь никого. Даже моя невеста была для меня лишь способом продолжить свой род и воспитать наследника, который должен был бы пойти по моим стопам. Но все пошло не так, однажды одна девочка напомнила мне в супермаркете про человечность, и я начал чувствовать, не сразу, конечно, но начал смотреть на вещи другими глазами. Я начал понимать этот мир. И вот прошло два гребанных года, и эта девочка превратилась в прекрасную девушку, и сейчас она прижимается ко мне, очень мило морща свой носик. И я полностью подчинен ей. Удивительно, когда одна встреча мечет жизнь. Удивительно, как один человек, сам того не замечая, меняет другого. Тихо выключаю будильник, стараясь не разбудить Тини, и медленно встаю с кровати. Девушка чуть сильнее укутывается в одеяло и морщится, но не просыпается. Выдахаю и иду в ванную, чтобы избавиться от тумана в голове, нужно добраться до Стива со свежими мыслями и бодрым настроем. Собираюсь практически за десять минут, а после пишу записку Штоссель, чтобы она дождалась меня, надеюсь, что мы сможем с другом решить все несущие проблемы достаточно быстро. Выхожу из подъезда, встречаясь с какими-то людями, которые тоже живут в этом доме. Но мне всегда было срать на них. По сути, мне срать на всех, кроме девушки, которая осталась в моей постели, но об этом никто не должен знать. — Слышала к нему снова какая-то шлюха вчера приезжала, а с виду солидный мужчина, — возмущается какая-то дамочка, пока я сажусь в машину, со злости давя на газ. Мне хотелось поставить её на место, но за мной могут следить, поэтому будет лучше, если все они будут думать именно так. Добираюсь до кафе, где Стив уже ждёт меня, как обычно заказав себе кружку кофе и разглядывая аппетитных официанток. — Ты так и не научился высыпаться? — бурчу, усаживаясь напротив друга, пока он сонно смотрит на меня, доставая из куртку конверт, — Что это? — но он лишь кивает в сторону конверта, открываю его и изумляюсь, здесь мои фотографии за последние несколько дней. — Они следят за тобой, это мои ребята отобрали у парня с хорошим фотоаппаратом, который как судак рассматривал эти фото в одной старой кофейне, не хочешь ничего рассказать? — почему-то я так и предполагал. Мой друг снова спасает мою задницу. — Кот наведывался ко мне пару дней назад, давая очередное задание. Мол я все ещё должен ему, но я отказался, тогда он сказал, что будеь искать все возможные рачаги, чтобы подействовать на меня, — тру глаза и снимаю джинсовку, вешая её на спинку стула. — Однако ты все ещё продожаешь проводить время с ней, о чем говорит столь красивый засос на твоей шее, не понимаю, как они ещё не узнали про неё, — усмехается, — Сколько раз мне стоит повторять, что тебе нужно оставить её? Ты становишься уязвимым из-за неё, Бланко, не удивлюсь, если ради неё ты вернешься к своему прошлому. — бью кулаком по столу. — Я не начну убивать снова! — Ты злишься не из-за этого, — друг смеётся мне в лицо, — А я ведь предупреждал, что ты переиграешь, и теперь ты влюблен в неё. Конечно, она сотворила чудо, умудрившись вместо игрушки стать твоей мечтой, и в любое другое время я бы преклонился перед ней. Но не сейчас. Я не могу позволить, чтобы ты снова стал хлолнокровным наёмником, которого даже не интересует имя его жертвы. А, ели они узнают о ней, то они смогут заставить тебя прибегнуть к этому. В конце концов, девочка заслуживает нормальную жизнь, — он прав, прав во всем, но я не могу поступать иначе, да и она сама не хочет уходить. Пока есть такая возможность, она будет рядом со мной. И я найду способ защитить её. — В прочем, поступай, как знаешь, моей задачей было предупредить тебя, что за тобой следят, и я это сделал. Я надеюсь, что ты разберешься со всем остальным. Остальным? Интересно, как же я смогу разобраться с лигой убийц, которая хочет вернуть меня в свои ряды, спустя несколько лет? Как я смогу сохранить свою нормальную жизнь, наконец избавившись от своего прошлого? Я понятия не имею. Но это ведь я, поэтому я самодовольно усмехаюсь, уверенно отвечая, уходящему другу. — Я разберусь.