A Thousand Reasons Why

Пальцы Юнги касались его щеки, и Чимин больше не знал, что ему делать.

Пожалуйста, не надо, - всхлипывая, умолял он последний раз. - Пожалуйста, хен. Я не... - продолжал возражать он, наплевав на собственную боль, - я не хочу забывать тебя. Но Юнги просто улыбается и продолжает улыбаться, когда проводит по щеке Чимина, начиная от мягких кончиков светло-коричневой челки и заканчивая остро очерченным подбородком, который стал мокрым от слез. Он заглядывает в блестящие глаза. -Не плачь, Чимин. Чимини. Мой Чимини. -Ты знаешь, я всегда буду с тобой. Я всегда буду на твоей стороне. Буду заботиться о тебе, оставаясь в тени, поэтому не бойся. Я обещаю сделать все возможное, независимо от того, что произойдет. Чимин схватил Юнги за руку и посмотрел на старшего. Яркий свет обрисовывал его лицо, с мокрыми дорожками на щеках. -Ты знаешь, мне теперь глубоко пофиг на мою безопасность, хён! Ты знаешь, чего я хочу! Знаешь, что мне нужно. Поэтому прекрати говорить о том, что я нуждаюсь в тебе только тогда, когда моя жизнь находится под угрозой. Ты знаешь, что я люблю тебя, Мин Юнги. Знаешь, что я хочу тебя. Взгляд Юнги остановился на младшем, на его глазах, и Чимин почти уверен: хён с трудом сдерживает свои слезы; они едва видны на его лице, но Чимин знает. Он наблюдает за тем, как Юнги нахмурил брови, как на его лбу образовались мелкие морщинки, и как дрожат тонкие пальцы. Кровь вскипает в жилах: насколько очевидным ему нужно быть, чтобы Юнги понял – он не хочет его потерять. И насколько более очевидным должен быть старший для Чимина, чтобы показать, что каждое слово, которое он бросает, плавит сердце, душит и грозит сломать его в любую секунду. - Мать его, единственное, чего я хочу больше всего на свете – это ты. И если бы я мог, я бы сделал что-нибудь для «нас». Но мы не можем. У нас нет выбора. Это закон. - Но выбор есть всегда! Ты сделал один несколько недель назад, когда решил стать моим телохранителем. - Я был вынужден, это не мое желание. -Но ты счастлив, что так вышло. Не так ли? Юнги задумался на пару секунд, а после слегка посмеялся. -Вероятно, да. И яркая улыбка Чимина, безусловно, стоит этого гребаного признания. Наблюдая за младшим, который продолжал выдергивать сорняки, Юнги встал. - И даже тогда, в детстве, ты приютил бездомного котенка. Хотя мог бы оставить его под дождем, но ты принес беднягу домой и согрел. - В тот день было довольно холодно. Чимин усмехнулся, и его пристальный взгляд заставил Юнги оглянуться. - Но как ты думаешь, хотел ли этого кот? - Очевидно, что да. Он бы замерз снаружи. - На месте кота я был бы напуган и растерян, если бы незнакомец, а особенно человек, неожиданно поднял меня и унес с собой, скорее всего, далеко от дома. Ты не оставил котенку выбора. Ты вынудил его пойти с тобой, но твой выбор повлек за собой лучшее будущее. Сейчас котик пушистый и полностью здоровый, не так ли? Старший медлил с ответом. И Чимин снова усмехнулся. - Вот, видишь? Выбор есть всегда. В течение последних нескольких ночей Юнги продолжал прокручивать в голове изменившие его жизнь слова снова и снова. Он плакал. Мин Юнги плачет. Впервые за последние годы. Он плакал, в некотором смысле это хорошо, ведь если кто-то плачет, значит, он боится за что-то, за кого-то. - Я тоже не хочу потерять тебя, Чимин. - Но есть ли у меня другой выбор? Я думал об этом бесконечное число раз, но другого пути нет! Если я не смогу заставить Чимина свергнуть Северного короля, то нет надежды на спасение королевства. Единственный способ – это стереть его память, лишить статуса и спасти ему жизнь. Тогда, может быть, однажды, он вернет свое место на троне. Сильно нахмурившись, Хосок в шоке повернулся к Юнги. - Ты сумасшедший? Ты не можешь сделать это! Как ты можешь лишить Принца единственного дома, бросить его на улице и надеяться на то, что он сможет выжить в одиночку?! Неуверенность скользнула по серьезному лицу старшего. - Но, по крайней мере, он не умрет! Я буду присматривать за ним! Я буду помогать Чимину, кормить его и зарабатывать деньги, чинить вещи при необходимости. -Как тайный телохранитель? Юнги кивнул. Хосок глубоко вздохнул, прежде чем положить руку на плечо старшего. - Да, Принц Чимин может быть и наивен, но он совсем не глуп. Он достаточно умен, чтобы понять, что блестящее яблоко, купленное в пыльной, грязной лавке никоим образом не прикатится по улице к его ногам. К тому же, он не возьмет его. Ты пробыл с ним довольно много времени и знаешь, что, вероятнее, он отдаст это яблоко голодному ребенку, чем съест сам. Брови Юнги были нахмурены, а руки, скрещенные на груди, сильнее сжали друг друга. Он смотрел на Хосока и вежливо ждал своей очереди продолжить разговор. - Как я и сказал, Чимин не сможет выжить в одиночку. Если его память будет стерта, ты все равно сможешь находиться рядом только днем. Ведь никто не сможет узнать тебя, смени ты внешность, но, в нашем случае, мы меняем память, он не вспомнит тебя. - Ты не понимаешь, Хосок. Существует лазейка, слабое место магии любой мощности. Младший заморгал в замешательстве. - Лазейка? Юнги вздохнул и опустил взгляд в пол. - Если чья-то память стирается, то он никого и ничего не помнит... за исключением того, что этот человек любит. - Ну, и? Родители Принца были убиты, и нет в мире человека, способного снова разжечь костер в его сердце. Виноватые глаза старшего встретились со взглядом напротив, и Хосок тотчас вскипел от поработившей его ярости: - Не смей думать об этом! Молчание. Руки Хосока сжались в кулаки, он с трудом сдерживал себя, чтобы не ударить старшего по лицу. - Ты в своем уме?! О чем ты думал, заставив Принца влюбиться в тебя!? Мин Юнги, ты идиот! Юнги не поверил своим ушам. -Я заставил Чимина влюбиться? Тишина сохранялась в течении длительного времени. Хосоку удалось обуздать свой гнев. Он вернулся после пятидесятиметрового подъема на скалу и двадцатисекундного спуска обратно. Младший приземлился с уже менее красными щеками и более ясными мыслями. - Хорошо, идет. Но если это не сработает, мы наймем другого телохранителя для Чимина или проведем небольшое расследование. - Расследование? Какое? Хосок наклонился ближе, Юнги внимательно слушал. - Найти слабости Северного Короля, - старший придвинулся ближе, показывая, что нуждается в большей информации. Хосок продолжил, - ты говорил, что есть лазейка, слабое место для любой магии и силы. Северный Король тоже должен иметь слабости, просто мы не знаем какие. Если мы вскроем гробницу Короля и Королевы… - ЧТО?! - вскрикнул Юнги, но твердый взгляд Хосока заставил его замолчать. - Послушай меня. Если мы узнаем, как именно они умерли, мы будем знать, как Северный Король убил их, какой магией он обладает. Если мы узнаем достаточно, то сможем остановить его. Юнги молчал, даже когда Хосок слегка толкнул его локтем. Старший печально покачал головой, и легкий стон сорвался с тонких губ. - Что случилось? - спросил Хосок, видя безнадежность в глазах старшего. - Мне кажется, ты кое-чего не знаешь. Генералы не просвещали тебя? Нет? Король и Королева лишились жизни… из-за их любви. - Что? Почему? Юнги сглотнул и облизнул сухие губы. - Северный король… угрожает тебе. Обещает сохранить твою жизнь, если ты отпустишь человека, которого любишь больше всего на свете. И если отпускаешь, то, загипнотизированный, присоединяешься к команде Короля. Но если нет…» Хосок постукивал ногой от нетерпения. - Но если нет? Расскажи мне! Старший напрягся. - Даже Чимин не знает… поэтому не говори никому. Хосок кивнул и Юнги наклонился настолько близко, насколько это было возможно. - Они… были под гипнотическим контролем… они убили друг друга. Вот почему армия Северного Короля увеличивается столь быстро: либо ты её часть, либо труп. Я не могу позволить Чимину встретиться с ним, здесь нет шанса даже выжить, что уж говорить о победе. - То есть, ты утверждаешь, что, даже если Чимин согласится отпустить тебя, он все равно останется под контролем, а наше государство лишится наследника? - Совершенно верно. - А если Чимин не сможет отпустить тебя… - Он будет убит, - четко произнес старший. Тишина сохранялась до тех пор, пока Хосок не притянул Мина к себе и не сомкнул свои руки вокруг него. - Ты сильно вырос Юнги. Еще помнишь, как начинал тренировки под моим начальством? Старший взглянул на него, руки младшего оставались сцепленными. - Это было всего около трех недель назад, не больше. А ты все еще помнишь, что я старше? - На сколько? Одиннадцать месяцев? Вперед чувак, младше или нет, я твой учитель, а ты мой ученик. Я тут главный, - указывая пальцем на себя, Хосок гордо улыбнулся, но Юнги лишь отвернулся, усмехнувшись. - Удар снизу и удар сбоку. Они разные, не соединяй их вместе, только потому, что это выглядит круто или более удобно. Если человек убегает, ты не должен упустить его. Научись этому. - Схватываешь на лету, новичок. Может быть, когда-нибудь ты продолжишь мою работу и сам станешь учителем. Юнги нахально вздернул бровь. - Я состарюсь к тому времени. Твои методы обучения крайне медленные и дебильные. Лучше учиться в одиночку. - Серьезно? - с вызовом спросил Хосок, поднимая и бросая яблоко в него. - Верхний срез! Юнги отреагировал молниеносно: взмахнул мечом и разрубил плод на две равные части. - Медленно, дебильно и, возможно, бесполезно. Так? - прокомментировал младший, лениво хлопая в ладоши. Юнги закатил глаза. - Ладно. Некоторые приемы не так отстойны, - признал он и наклонился вниз, вытирая меч от яблочного сока. Хосок не стал слушать. - Сам знаешь, что ты достаточно хорош. Серьезно, было бы лучше, если бы мы смогли поладить. Ты уже приобрел некоторые навыки, находясь здесь, но это лишь малая часть твоих способностей. Ты подойдешь даже для охраны королевства. Юнги поднял голову и долго смотрел в глаза младшего. - Хорошо. Он встал и поспешил уйти. - Подожди. Это значит «хорошо, я буду твоим другом» или «хорошо, я буду охранять королевство»? Потому что я слегка преувеличил. Может лучше Принца? Эх, ладно. Увидимся завтра, ученик! И Юнги улыбался, пока покидал место тренировки. Друг. - Имя – Намджун. Здесь уже около трех лет. Обычно, это я говорю всем новеньким заключенным не волноваться, потому что привыкнуть можно ко всему, но, увы, я скоро свалю отсюда. - Что ты имеешь ввиду? - спросил Юнги, не обращая внимания на ржавую решетку вообще. - Король и Королева объявили войну Северному Королю, правильно? Северный король обладает мощью, о которой мы, нормальные люди, и мечтать не можем. Юнги едва закатил глаза. - Ты знаешь, что простолюдинам тоже доступна магия. Намджун хлопнул руками, заставляя его замолчать. - Знаю, знаю. Просто дай мне закончить. Он силен, сильнее любого колдуна, которого видел мир. И его армия расширяется со скоростью света. Довольно скоро Король и Королева погибнут от его руки, а после этого он заберет бразды правления нашим королевством, и когда он придет сюда, то захватит здешнюю власть тоже. - Допустим. Но как это освободит тебя? Наглая ухмылка появилась на лице Намджуна. - Когда на дворец нападут, все будут стоять на ушах, а охранники бросятся на помощь, отбивать атаки врага. Заключенные останутся практически без присмотра. Мой друг, Сокджин, крал ключи бесчисленное количество раз, но о каком успехе идет речь, если нас и свободу разделяют как минимум сто человек. Когда война постучится в двери замка, здесь останется от силы два или три охранника, и я смотаюсь отсюда. Юнги самоуверенно усмехнулся. - Ты можешь включить меня в этот план? Положительный кивок. - Конечно. Но могу я спросить, как ты попал сюда? - Был заключен из-за кражи еды. Чимин заморгал, внимательно слушая. - Зачем? Потому что у тебя не было денег? Юнги пожал плечами и зашагал по комнате. - Я не знаю. Для моей деревни? Для моего кота? Для себя? Я видел, что большая повозка вкусной еды блуждает по пустым улицам с толстяком, который хлестал и подгонял лошадь, поскольку они заблудились. В конечном итоге было неприятно знать о том, что они уедут, оставив нас голодать. Я должен был сделать хоть что-то. - Тогда ты не знал, что это была дворцовая повозка? - Я не хотел убивать его, но эта смерть была необходима. Я собирался просто залезть в повозку, взять немного еды и спрыгнуть. Но меня поймали, и если на нашу деревню собирались доложить королю за нелояльность, то уж лучше получить максимальную выгоду. Поэтому я убил человека и его лошадь, а народ в нашей деревне кормился в течении нескольких дней. Когда эти дни закончились, я был схвачен и оказался здесь. Они были наслышаны о моих навыках, и поэтому я здесь, поэтому мы разговариваем. Чимин растерянно моргал. - У тебя… нет семьи? Юнги решительно покачал головой. - Ничего не знаю о них. Я вырос на улицах. Готов поспорить, что вы не можете представить себе этого, верно? Выросли в наивном мире, где вы получаете все, о чем пожелаете, где люди прислуживают вам как будущему королю. Младший не выглядел слишком обиженным. - Ты хочешь вернуться обратно в деревню? Юнги остановился на мгновение, перед тем, как снова продолжить нарезать большие круги по комнате. - На самом деле нет разницы где, там или здесь. Мне нужно бороться за свою жизнь в любом месте. - Но ты вырос там, это все, что ты знаешь. Что-то вроде дома. Старший остановился и уставился на Чимина. - Никогда не знал, что такое дом. Принц опустил глаза, к сожалению, лишь на несколько минут. После этого он бросил взгляд на Юнги и подарил ему маленькую, сладкую улыбку. - Мы можем быть семьей, Юнги-хён. - Что? Голос младшего настолько мягкий, настолько осторожный, что его, ненароком, можно перепутать с невинным. Хотя путать нечего, Чимин невинен. Но, в то же время, нет. Сложно. - Ну, я потерял своих родителей, а ты не знаешь ничего о твоих. У нас так много общего, не думаешь? Юнги усмехнулся. - Извините, Принц, но вы правда сбили меня с толку. Во-первых! Я не думаю, что когда-нибудь вы сможете привыкнуть к той жизни, которой жил я. За дворцовыми стенами существуют сражения и бои, происходящие каждый день. Люди бьются за еду, за одежду, за крышу над головой, даже за гроши, которые вы уже не считаете деньгами. Существует такая вещь, как разные уровни людей, сэр, и вы, и я, мы находимся на разных уровнях. Во-вторых! Я был назначен охранять вас лишь четыре дня назад. Доверие до сих пор должно оставаться огромной проблемой. - Но, кажется, Хосок-хён доверяет тебе. Глаза Юнги фамильярно заблестели, из-за чего Чимин улыбнулся: - Я вырос вместе с Хосок-хёном. Он всегда был забавным и веселым, был тем, кто помог мне выжить в этом пустынном замке. Он был моей надеждой. Взгляд Юнги немного смягчился, но лишь слегка. - Прекратите говорить так, будто Вы самый бедный ребенок на этой планете. В нашей стране Вы, вероятно, самый удачливый парень. У Вас есть все: родители, слуги, неограниченный запас еды и одежды, целая куча денег и внушительная армия под собственным контролем. Вы счастливчик, Принц. - Возможно. - Серьезно. Люди готовы убивать, чтобы оказаться на Вашем месте. - Похоже, так и есть. - Честно говоря, я не понимаю, почему меня заставили защищать Вас. -Заставили? Юнги озадаченно кивнул. Ну, ему обещали роскошную жизнь, поэтому если исключить свое неохотное согласие на сделку, то он был действительно «вынужден». Чимин изо всех сил дергал веревку, связывающую его запястья за спиной. Толстая ткань, что затыкала рот, заглушала его бесполезные крики, а всякое движение челюстью сопровождалось адской болью, когда Чимин предпринимал попытки освободиться. Он сдерживал свои слезы, горячие капельки жидкости, которые грозили сорваться с глаз в любой момент. Он пытался бороться. Очередной сильный удар в область затылка не смог вырубить Чимина. Он упал на землю с широко раскрытыми глазами, сильно ударившись головой о твердый пол. Он кричал от боли. Юнги. Юнги. Юнги. - Я не думаю, что ты мужественный. Ну, по крайней, мере ты не кажешься таковым, -дразнил младший. Юнги недовольно приподнял бровь. - Я уверяю тебя, ты красив. Но ты так часто холоден ко мне. Разговариваешь только когда это необходимо, и ты слишком нахальный. Самоуверенный. Эти качества заставляют людей избегать разговора с тобой. - Значит работает, - ухмыльнулся Юнги. - Мне не нравится с кем-то разговаривать. - Но я не хочу, чтобы ты был моим личным бревном. Знаешь, нам нужно общаться, чтобы узнать друг друга лучше. Я имею в виду, кому известно, как долго ты будешь моим телохранителем? И я хочу, чтобы, по крайней мере, мы могли называть друг друга друзьями, если однажды все кончится, и нас разлучат. - Не беспокойся об этом. Меня должны освободить от работы через пару недель, так что не пытайся подружиться со мной. Конечно, если слова Намджуна хоть чего-либо стоят. Голова Чимина поникла, и он молча повернулся, а напряжение неожиданно исчезло с лица Юнги, он пытался не смотреть на чиминовы надутые губки. Честно говоря, Мину не нравится, когда младший дуется. - Армия Северного Короля скоро будет здесь. Нам нужен план. Раз Южные Король и Королева убиты, то Принц Чимин теперь является нашей первостепенной целью… и единственным лучиком надежды. Ему нужна постоянная защита, начиная с сегодняшнего дня. Хосок, я хочу, чтобы вы назначили самого высококвалифицированного ученика на должность телохранителя Принца Чимина, его охранник должен следовать за ним везде, куда бы тот не пошел, двадцать четыре часа в сутки. Единственная обязанность – сохранить наследнику жизнь. Если наше королевство уйдет на дно, то единственный шанс, что оно когда-нибудь снова воскреснет - это наш Принц. Сейчас он наиболее важен для нас. Хосок, быстро идите и убедитесь, что ваш ученик готов защищать Принца Чимина любой ценой. Одна его жизнь предопределяет многие другие. Убедись, что он осознает это. Хосок кивнул: - Будет сделано, Генерал Банг. Оставьте это мне. - Что это? - Юнги почти задыхался. - Красиво, правда? Это мой личный сад! Все, что ты видишь здесь, я посадил с нуля. Юнги игриво ухмыльнулся и скрестил руки, схватившись за рукоять длинного меча, висящего на его боку. - Даже траву? Чимин осторожно взглянул на него. Милашка. - Ну… минус трава. Но остальное я сделал сам! Посадил розы, перуанские лилии, львиный зев, петуньи, лилейники, нарциссы, живучку, колокольчики, ромашки… - Да, хорошо, я понял, любитель цветочков. Громко вздохнув, Чимин принялся поливать свои растения. Юнги воспользовался моментом, чтобы полюбоваться красотой уединенного места: уединенные произведения искусства, уединенная красота, уникальность, безмятежность. Взгляд Юнги путешествовал по яркому саду, и как только он преодолел полный круг, его глаза остановились на Чимине, который неожиданно наклонился и начал выдергивать сорняки, тихо ругаясь на непрошенные растения. Юнги сконцентрировался больше. И его будто ошпарило. Уединенная красота. Он позволил своим глазам пробежаться по Чимину с головы до пят, просканировать парня, как будто попытаться понять его и разобраться в чем-то. Он не был высокомерен, как думал Юнги, в нем не было гордости за то, как неприлично богата его семья, и… как ни странно, он не был любим настолько, насколько считал старший. По какой-то причине Юнги даже испытывал жалость к Чимину. Может быть, просто может быть… Принц Южного Королевства был обычным драгоценным мальчиком, слишком хрупким даже для своих благ. - Давай, ты, глупый сорняк! Вылезай! Чимин захныкал, когда дернул пучок зелени изо всех сил и упал назад, но, увидев, что он преуспел, восторжествовал. Младший вскинул голову и встретился глазами с любопытным Юнги: - Хён, смотри! У меня получилось! «Пак Чимин, прекрати делать так, потому что я хочу стать ближе к тебе». Вторжение произошло. Конечно, это было предсказуемо, но насколько мощна армия, предсказать невозможно. И это стало главной проблемой. Чимин вынудил Юнги разведать обстановку, уже в первые пять минут их разделения Юнги заблудился, а младшего окружили. Намджун появился неожиданно, и, прежде чем Юнги смог понять, почему его бывший тюремный друг сейчас здесь, он схватил руку Мина и потянул за собой. Две фигуры лихорадочно бегут по узким коридорам. Открытое окно – их выход, он был прямо перед носом, когда они нырнули вниз, прячась за высокими деревянными шкафами. Парни опустились на землю, чтобы восстановить сбитое дыхание, и Юнги заметил, что Намджун все еще в тюремной форме. - Подожди. Как ты миновал тюремную охрану? - Очевидно же, я убил их. - Что?! - закричал Юнги, и Намджун бросил на него недоумевающий взгляд. В глазах последнего совершенно очевидно читались слова: «А ведь пару недель назад, ты бы не стал колебаться, убивать того, кто встал на твоем пути, или нет. Что с тобой?» - Они заставили. У меня не было выбора, - рассуждал Джун. Юнги восстановил дыхание, и тяжелые вздохи сменились спокойными. - Выбор… есть всегда, - неосознанно пробормотал он, ведь понимание вторгается в его разум слишком поздно. - О чем ты говоришь, чувак? Нам нужно убираться отсюда поскорее. Один. Юнги отверг мысль, которая пришла ему в голову. Два. Мин помотал головой. Нет, это глупая идея. Три. Он закрыл глаза. Черт побери. Четыре. Он застонал. «Нет, я не могу уйти». И пять. Он оттолкнул руку Намджуна и развернулся. Чимин. - Что нам делать с ним? - Держать в заложниках, пока битва снаружи не утихнет. После этого, мы отведем его к Северному Королю, а он уже сам решит судьбу принца. - А что, если он сбежит до этого? Дыхание Чимина было рваным и неровным. Каждый вдох и выдох были жесткими, звучали в голове мольбой прекратить все мучения в те моменты, когда он находился между сознательным и бессознательным состояниями. Боль пульсировала в голове младшего, но ничего не подготовило его к тому, что должно было произойти. - Не сбежит. Длинные деревянные оковы были подняли в воздух, и Чимин почувствовал свое неровное дыхание, когда смотрел, как инструмент захлопнулся на его ноге. Младший испустил долгий пронзительный крик, потому что боль была невыносимой, а слезы больше невозможно сдерживать. Они стекали по щекам и покидали его так же, как покинули когда-то родители. Он сильно укусил пыльный кляп, затыкавший его рот, и кричал так громко, как мог. Кричал на себя. Потому что все еще верит в него. Верит, что Юнги придет к нему. Звук рухнувшего на пол взрослого мужчины вывел Чимина из своих мыслей, и он бросил взгляд на Юнги, который, будучи связанным, боролся с десятью людьми. С губ младшего сорвался болезненный стон, но еще никогда он не был таким облегченным и таким благодарным. Юнги боролся со всеми одновременно, скользящий удар, удар снизу, поворот, боковой удар, срез. Спустя тридцать секунд противники были убиты. И Чимин не знал, но, когда старший бросился к нему, чтобы осмотреть покрытое ссадинами лицо, кровоточащую ногу и дрожащее тело, Юнги дал трещину. Что-то, что находилось в левой части его груди, оно сломалось. Мин развязал веревки, связывавшие запястья Чимина, и освободил его покрасневшую челюсть перед тем, как поднять слабого мальчика и держать его в своих руках. Но только на мгновение. Мгновение, в которое он извинялся тысячу раз, потому что выбор есть всегда. - Я должен был остаться с тобой, даже тогда, когда ты сказал мне идти, но, пожалуйста, прости меня, ведь я сделал выбор: я вернулся, и, пожалуйста, пожалуйста, будь в порядке. - Да, хорошо, я понял. Ты старше на одиннадцать месяцев, правильно? Мне следует называть тебя хёном, уважать и бла-бла-бла. Юнги усмехнулся и одарил Хосока легкой улыбкой. - Я рад, что ты остался жив в этой битве, Хосок. Последний же кивнул в ответ: - И я рад, что ты согласился помочь. Ты спас Чимина, Юнги. Ты спаситель нашего королевства, знай это. Юнги обернулся назад и посмотрел на Чимина, сладко спящего на деревянной скамейке. Хосок помог перевязать его сломанную ногу, и вместе они потратили довольно много времени, чтобы намазать мазью синяки, покрывавшие тело мальчишки. - Я не знаю, Хосок. Правильно ли рисковать жизнью Чимина? Разве он заслуживает подобного, слишком добрый и хрупкий? Хосок молчал, но, когда Юнги посмотрел на него, то увидел слезы в глазах младшего. - Наконец-то ты понял это. Но жизнь - несправедливая штука, иногда мы вынуждены делать то, чего не хотим. - Чимин говорил, что выбор есть всегда, - незамедлительно ответил Юнги. Это уже вошло в привычку. Легкая усмешка: - Думал ли ты дважды, прежде чем убить тех людей, что связали Чимина? Ты бы мог просто отключить их на время, но, вместо этого, ты лишил жизней десять человек. Прямо как раньше. Это внешний мир, Юнги, здесь мы боремся за то, чтобы выжить. Способ победить Северного Короля существует, и Чимин – наша подсказка. - Но что он может сделать? Хосок оглянулся на Чимина еще раз. Бедный Чимин. - Я не знаю. - Видишь? Ответа нет! Я не позволю Чимину жертвовать своей жизнью ради сомнительной возможности. Ты поручил мне защищать его, и это именно то, что я планирую сделать. Хосок одарил старшего долгим и твердым взглядом, прежде чем кинуться на него с объятьями. Юнги часто заморгал из-за внезапных действий младшего. - Позаботься о нем, Юнги, позаботься о себе. Мы сделаем все возможное, чтобы задержать армию Северного Короля. К тому времени тебе лучше уже найти надлежащее жилье и еду для Чимина. Я не знаю, как ты собираешься помочь ему, не давая знать, кто ты, но, надеюсь, в этом можно как-нибудь разобраться. Я верю в тебя. Юнги обнял его в ответ. - Я надеюсь, что все будет хорошо. Спасибо за то, что веришь в меня, Хосок. Чимин был прав: ты - определение надежды. Когда Чимин проснулся, Юнги смотрел на него сверху вниз, и если тело младшего болело, то на сердце было тепло. Он чувствовал себя в безопасности. - Спасибо, что вернулся за мной, Юнги-хён, - сорвались первые слова с губ. Чимин улыбнулся, потому что то, как нежно смотрел на него хён, сказало много больше: наконец-то ему удалось сломать ледяную стену, что воздвиг между ними старший. Юнги вздохнул, тепло улыбаясь, и наклонился, чтобы крепко обнять Чимина, осторожно поднимая младшего и обвивая его шею двумя руками. Тот, в свою очередь, мягко хихикнул и обнял хёна в ответ, чувствуя тепло, заботу. - Юнги-хён, давай постоим так подольше. Пожалуйста. Юнги кивнул в ответ на просьбу. -Хорошо. Тик-так, тик-так. Юнги не знал, сколько времени прошло на самом деле, как долго он обнимал младшего, но одно он знал точно: это был самый счастливый момент в его жизни. - Чимин-а, прости меня. Ты слишком милый, слишком добрый, а я ошибался в тебе, принял не за того, кем ты являешься. Прости, что ушел тогда, мне не следовало слушать тебя, я должен был остаться. Чимин улыбался: - Все в порядке, хорошо, что ты послушал меня. Ты должен слушаться меня. Поэтому сейчас просто не двигайся. Мне тепло. Юнги кивнул, мягко скользя ладонями по спине младшего и чувствуя безмятежность от того, что Чимин растворяется в его прикосновениях. Старший был невероятно нежен во всем, даже те несдержанные поцелуи, оставленные на шее младшего: легкие, словно перышко, но такие успокаивающие, многозначащие и, прежде всего, полные обожания. Чимину не хватало любви, и Юнги готов отдать ему свою, без остатка, потому что, черт возьми, Пак Чимин покорил его. - Пожалуйста, не надо, - всхлипывая, умолял он последний раз. - Пожалуйста, хен. Я не... - продолжал возражать он, наплевав на собственную боль, - я не хочу забывать тебя. Но Юнги просто улыбается и продолжает улыбаться, когда проводит по щеке Чимина, начиная от мягких кончиков светло-коричневой челки и заканчивая остро очерченным подбородком, который стал мокрым от слез. Он заглядывает в блестящие глаза. - Не плачь, Чимин. Чимини. Мой Чимини. - Ты знаешь, я всегда буду с тобой. Я всегда буду на твоей стороне. Буду заботиться о тебе, оставаясь в тени, поэтому не бойся. Я обещаю сделать все возможное, независимо от того, что произойдет. Чимин схватил Юнги за руку и посмотрел на старшего. Яркий свет обрисовывал его лицо, с мокрыми дорожками на щеках. - Ты знаешь, мне теперь глубоко пофиг на мою безопасность, хён! Ты знаешь, чего я хочу! Знаешь, что мне нужно. Поэтому прекрати говорить о том, что я нуждаюсь в тебе только тогда, когда моя жизнь находится под угрозой. Ты знаешь, что я люблю тебя, Мин Юнги. Знаешь, что я хочу тебя. Взгляд Юнги остановился на младшем, на его глазах, и Чимин почти уверен, что хён с трудом сдерживает свои слезы; они едва видны его на лице, но Чимин знает. Он наблюдает за тем, как Юнги нахмурил брови, как на его лбу образовались мелкие морщинки, и как дрожат тонкие пальцы. Кровь вскипает в жилах: насколько очевидным ему нужно быть, чтобы Юнги понял – он не хочет его потерять. И насколько более очевидным должен быть старший для Чимина, чтобы показать, что каждое слово, которое он бросает, плавит сердце, душит и грозит сломать его в любую секунду. - Мать его, единственное, чего я хочу больше всего на свете – это ты. И если бы я мог, я бы сделал что-нибудь для «нас». Но мы не можем. У нас нет выбора. Это закон. «Я готов на все, чтобы спасти тебя». Чимин зашелся в неконтролируемых рыданиях, и Юнги мгновенно притягивает младшего к своей груди, крепко обнимая двумя руками и шепча бесполезные, успокаивающие слова. Уткнувшись головой в плечо старшего, Чимин тихо проговорил: - Хён, не делай этого. Хосок-хён говорил, что я – спасительная соломинка, так? Позволь мне встретиться с Северным Королем. Я что-нибудь придумаю. Независимо от того, смогу я победить его или нет, это моя судьба. И ты не можешь изменить судьбу. - Я могу, Чимин, и я изменю. Выбор есть всегда, ты помнишь? Я не позволю тебе участвовать в этой битве, ты не выживешь, - твердо сказал Юнги. Чимин хихикает, чем запутывает старшего. Младший поднимает голову и смотрит в глаза своего телохранителя так, будто все это время слишком невинен для этого мира был он сам. - Хён, некоторые решения мы принимаем сами, а некоторые принимает за нас судьба. Даже если ты сотрешь мою память, и если мне суждено победить Северного Короля или пасть под его рукой, то это непременно произойдет. Юнги хочет ударить младшего по лицу, потому до него не доходит. - Я не хочу видеть, как ты умираешь. И не смотри на меня, как на идиота, потому что я просто боюсь, хорошо? Я чертовски боюсь потерять тебя. Грусть вспыхивает в глазах Чимина, а его лицо будто отражает все эмоции Юнги, и старший забывает о бешено стучащем сердце, когда Чимин откидывает пушистую челку в сторону, наклоняясь вперед, чтобы поцеловать его губы. Поцелуй, этот поцелуй. Это было по-настоящему… уединенная красота, глубокие чувства, растворенные в безмятежности, поступок, о котором никто никогда не узнает, что-то дорогое, маленькое и все же значимое. Юнги мысленно вернулся в тот сад, где все началось. Прекрасное место. Место, где его сердце впервые забилось для мальчика, который целует его, мальчика, которого он полюбил, мальчика, которого он любит. - Ты такой красивый, - комментирует старший, когда они разрывают поцелуй, соприкасаясь лбами на мгновение, - но я люблю тебя слишком сильно. Я не могу смотреть на то, как ты рискуешь жизнью. Пальцы Юнги касались его щеки, и Чимин больше не знал, что ему делать. - Хён… - стонет младший, срывая голос. - Нет… Слеза скатывается по щеке Юнги, пока он держит лицо Чимина перед собой, чтобы посмотреть на него в последний раз. - Чимин-а, прости меня… Я люблю тебя. И разум Чимина опустел.