***
Фрэнк спускается по лестнице, небольшим полотенцем вытирая всё ещё влажные волосы. Он пахнет кокосом. Он любит запах этого мыла, но, видимо, Джерарду больше нравится его естественный запах, так что часов через пять Джерард будет над ним, нюхая. Это так мило. Он заходит на кухню, и Джерард, обернувшись, чтобы посмотреть на него, морщит нос. — Да ладно, запах не такой уж и плохой, — говорит он, подходя ближе к Джерарду, обнимает его за талию и прижимается лицом к его груди. — Я не люблю тебя меньше только потому, что у тебя плохой вкус в мыле. — Спасибо, — Фрэнк фыркает и сжимает его в объятиях ещё сильнее, слегка покачиваясь под несуществующую музыку. — Нет проблем, сладкий. Фрэнк хихикает с этого прозвища. Он любит такие вечера, когда они могут вести себя как типичная пара и быть такими милыми, какими они хотят быть рядом друг с другом без людей, называющих их милыми до тошноты. Что Майки делает довольно часто. Но потом он вспоминает, что они совсем не обычная пара. Джерард в прямом смысле вампир. Фрэнк даже не знал, что они, блять, существуют, пока не встретил Джерарда. Теперь он считает, что большинство фильмов про вампиров слегка оскорбительны. «Сумерки», пфф… гребаный бред. Но нет ничего плохого в том, чтобы быть необычным. Фрэнк отстраняется, чтобы перейти к шкафам на другой стороне кухни и достать хлопья. Да, ему приходится стоять на носочках, доставая их. Он берет миску, которую Донна дала им — он делает мысленную пометку вернуть её в ближайшее время — и ложку, прежде чем идти к холодильнику, чтобы достать соевое молоко. Он не может пить никакое другое молоко, потому что его желудок — та ещё сучка. После того, как Фрэнк приготовил себе завтрак, он повернулся к Джерарду, стоявшему у кухонной тумбы с чашкой в руке. — Что у тебя сегодня? — любопытно спрашивает он Джерарда. — Хорошая кружечка… — Уэй делает паузу, чтобы сделать большой глоток, а также для драматического эффекта, — четвёртой положительной, — говорит он, поворачиваясь и улыбаясь, его зубы в крови. Фрэнк почти давится своими хлопьями от смеха: — Да, ты выглядишь чертовски круто. — Спасибо, — хитро улыбается Джерард, после чего проводит языком по зубам и делает ещё один глоток. Они заканчивают трапезу в молчании, но это ненадолго; сразу после того, как Фрэнк заканчивает мыть миску, Джерард подходит к нему, прижимая к краю тумбы. Их промежности почти прижаты друг к другу, но разница в росте — отстой. Джерард утыкается лицом в шею Фрэнка и оставляет несколько поцелуев, лёгких, как перья. — Знаешь, я всё ещё немного голоден. Может, я выпью немного твоей крови? — хрипло шепчет Джерард. Фрэнк наклоняет голову немного назад: — Хватит говорить дерьмо как это, я сейчас кончу. — Ты уже почти это сделал, могу сказать, — смеётся Джерард. Джерард прижимает их лбы вместе и немного наклоняет голову, чтобы соединить их губы. Поцелуй получается сладким, с закрытым ртом сначала, но потом Джерард кусает нижнюю губу Фрэнка и немного оттягивает её, прежде чем впустить его. Он специально укусил немного сильнее, слизывая выступившие капли крови и облизывая его губы, после чего снова начинает целовать Фрэнка. Но как только язык Фрэнка проскальзывает в рот Джерарда и, фактически, начинает делать вещи более интересными, Уэй отстраняется, из-за чего парень скулит. — Не сейчас, — улыбается Джерард, возвращаясь к кружке крови. — Гребаный любитель подразнить, — ворчит Фрэнк. — Да, но ничего нового. — Будто я не знаю. Фрэнк идёт к CD-проигрывателю, который служит ещё и подставкой для телевизора в гостиной. Он приседает и открывает дисковод, чтобы посмотреть, какой там диск. Фрэнк включает музыку всегда, когда они просыпаются, поэтому это уже немного превратилось в рутину. Он делает это каждое утро… ночь. — Что играет? — кричит Джерард из кухни. Фрэнку слышно, как тот моет посуду, и он улыбается, потому что ненавидит делать это. Каждый раз, когда он прикасается к еде в воде во время мытья посуды, у него появляется чувство тошноты. Фрэнк не отвечает сразу, но потом он находит нужный CD-диск и победно улыбается: «Ты увидишь», — хихикает Айеро. — Боже, это хихиканье. Теперь мне страшно. Фрэнк загружает компакт-диск в CD-плеер. Он усмехается, слыша, как Джерард роняет какой-то предмет из столового серебра в раковине, когда песня начинает играть. Это Antsy Pants — Vampire, и Фрэнк постоянно включал её, поддевая Джерарда в течение первых недель их отношений. — Иисус Христос, только не эта песня, — стонет Джерард, но Фрэнк знает, что на самом деле он улыбается. — Это наша песня! — Это дерьмовая песня. — Она милая! — …она довольно милая, да. So Iʼm sad and I feel lonely So I cry and am very angry And I ate some garlic So I am no more satanic yeah yeah — Вы вообще, вампиры, едите чеснок? — спрашивает Фрэнк, хотя он уже знает ответ. — Я отвечал, типа, раз сорок, когда мы начали встречаться, и ответ всё тот же. Да, мы можем есть чеснок. Я не знаю, откуда вы, люди, взяли, что мы не можем. — Ты говоришь о людях, как будто это что-то отвратительное, — смеётся Фрэнк, сидя на диване рядом с Джерардом, только что вернувшемся из кухни. — Ты — немного, — Джерард морщит нос и целует парня в щёку. — Ты тоже когда-то был человеком! — возражает Фрэнк. — Да, и я был противным. — Как так? — с любопытством спрашивает Фрэнк; он никогда раньше не спрашивал про то, какой была жизнь Джерарда, прежде чем его обратили. — Я редко мылся. — Ты и сейчас делаешь это редко, так что, видимо, ничего не изменилось. Джерард закатывает глаза и игриво пихает Фрэнка. — Серьёзно. Ты пахнешь, как гребаный черепаший танк, прими, блять, душ, — смеётся Фрэнк. Джерард бормочет крошечное «я ненавижу тебя», но Фрэнк видит, как он пытается опустить уголки губ, расползающиеся в улыбке. Фрэнк смеётся ещё сильнее, но перестаёт, когда Джерард резко толкает его вниз на диване и прижимается сверху всем своим телом. Фрэнк моргает, смотря Джерарду в лицо, после чего улыбается ему. Джерард бросает попытки сохранить серьёзное лицо и улыбается ему в ответ, качая головой из стороны в сторону, прежде чем кладёт её на плечо парня. — Ты милый, — бормочет Джерард. — Ты тоже. — Ммм, — урчит он, поглаживая руками его бока. — Ммм, — соглашается Фрэнк. — Сходи завтра в больницу и достань несколько пакетиков с кровью для меня, — бормочет Джерард спустя минут, звуча так, будто он сейчас снова заснёт. Фрэнк потирает рукой поясницу Джерарда: — Ладно, я посмотрю, что я могу сделать с этим, Вамп. Джерард кусает плечо Фрэнка через рубашку и Фрэнк хихикает, потому что Джерард, фактически, только подтвердил его слова. Они определённо не обычная пара. Но в этом абсолютно нет ничего плохого.Часть 1
31 мая 2016 г. в 01:57
Фрэнк открыл глаза от звука будильника.
Несколько секунд он сонно моргал в потолок, привыкая к ощущению бодрствования после нескольких часов хорошего сна, что у него были. Он протягивает руки над головой и выгибает спину, делая довольный вздох, слыша, как хрустят его кости. Он делает пару глубоких вздохов, потирая глаза ещё раз. Да, он знает, что уже очень долго просыпается. Фрэнк не замечает, что будильник всё ещё звенит, пока Джерард не переворачивается, прижимается ртом к уху Фрэнка и издаёт громкий стон разочарования.
— Выключи его! — кричит Джерард, стягивая одеяло на себя и полностью закрываясь им.
— Да не кричи ты так! — Фрэнк кричит ему в ответ, после чего поворачивается лицом к тумбочке и хлопает ладонью по верхней части будильника. Восемь вечера.
Год назад для него было пиздец как странно просыпаться с заходом солнца. Но это было тогда.
С тех пор, как Майки, наконец, рассказал ему про маленький секрет их семьи, живущий в подвале, несколько лет назад, Фрэнк и Джерард были неразлучны. Что, конечно, поначалу для всех было довольно странно. Первая реакция других людей на Джерарда, как правило, были визг от страха и угрозы вызвать полицию, считая, что Уэи были вовлечены в какое-то дерьмо типа торговли людьми и укрывательства невинных жертв в своём подвале. Единственные, кто знал про Джерарда, были Боб, Рэй и Фрэнк, но всё же. Такая реакция сначала была у каждого. Но потом Майки объяснял в чём было дело и что Джерарда не держат там против его воли, он просто один из этих кровососущих монстров, которых общество считает полностью вымышленными. Но Джерард не был кровососущим монстром. А членососущим, возможно.
Он просто гик с засаленными волосами и сильной любовью к Дэвиду Боуи и фильмам ужасов. Разве что с тех пор, как его обратили, у него встаёт, как у подростка, каждый раз, когда они смотрят, блять, фильм ужасов, из-за этих брызг крови, и Фрэнк смеётся над ним каждый раз. Но потом помогает Джерарду с его проблемой, и они оба счастливы.
После года отношений, Фрэнк, наконец, спросил Джерарда, хочет ли он переехать к нему, и тот согласился. У него не было много мебели, но гребаная тонна фигурок и комиксов. Так же у него было много разноцветных носков, чему Фрэнк до сих пор не знает причину. Они должны были найти эффективный способ, чтобы не дать солнечным лучам проникнуть в дом днём, так что Джерард не загорелся бы, пока он пытается уснуть. Они потратили много денег на прочные ставни, которые блокируют любой свет, и поставили их на каждое окно в доме.
Фрэнк ходил домой к Майки на несколько часов каждую ночь или около того, чтобы видеть Джерарда, так что ему не приходилось полностью изменять свой режим сна. Но ему надоело бодрствовать весь день, пока Джерард спал, в первые дни переезда, так что сейчас Фрэнк ведёт полностью ночной образ жизни. Они ставят будильник на время, когда солнце, предположительно, сядет (это меняется в зависимости от времени года), и возвращаются в постель ранним утром. Всякий раз, когда им надо сделать покупки или что-то подобное, Фрэнк делает это, ведь все близкие к их дому магазины, как правило, закрыты на ночь.
— Доброго утра… эээ… ночи, — говорит Фрэнк, голос которого по-прежнему пронизан сонливостью.
— Мм… — Джерард урчит в ответ.
Фрэнк переворачивается и кладёт руку на бледную обнажённую грудь Джерарда. Он утыкается лицом в шею парня, покрывая её поцелуями. Легко покусывает кожу со следами от засосов, которые оставил Фрэнк в последний раз, когда они дурачились.
Джерард стонет так тихо, что Фрэнк едва может слышать его.
— Кто здесь вампир? — спрашивает Джерард тем же голосом, который каждый раз использует, когда разговаривает с очаровательным щенком или ребёнком.
— Технически — ты.
Джерард фыркает: —Заткнись.
— Хорошо, проснись и сияй! Выбирайся из постели, Джи-Джи, — говорит Фрэнк, вылезая из-под одеяла, и встаёт, потягиваясь и наклоняясь, чтобы коснуться своих ног. Он буквально чувствует взгляд Джерарда, отчего ухмыляется сам себе.
— Сияй? — спросил Джерард, ибо за окном было не особо солнечно.
— Ладно, проснись и темни или хрен знает. Вылезай из кровати, — Фрэнк растягивал слова, пока заполз на кровать на коленях и стянул с Джерарда одеяло, хихикая от того, как он мгновенно отскочил и обернул руки вокруг себя.
— Но мы даже ничего такого не делаем сегодня, — скулит Джерард.
Фрэнк немного подпрыгивает на кровати: — Я знаю, но я счастлив вставать ночью, только если ты делаешь это со мной, так что проснись и пой!
— Боже мой, ты такой вредный, — хихикает Джерард и закрывает рукой лицо, прикрывая улыбку. Фрэнк улыбается в ответ, когда видит крошечные зубы и острые клыки Джерарда.
— Я пойду в душ. Было бы неплохо, если бы ты сделал мне завтрак, пока я там.
— Было бы неплохо?
— Да, — улыбается Фрэнк, пока встаёт с кровати и идёт по коридору в ванную.
Он включает свет и прежде чем он потянулся к ручке, чтобы закрыть дверь, он слышит, как Джерард кричит: «Жаль, что я не собираюсь делать это!», и он усмехается сам себе перед тем, как закрыть дверь, готовясь к такому необходимому душу.