Право на Выбор

Весна в Новом Мире всегда наступает неожиданно. Воздух теплеет, словно по мановению волшебной палочки, а холодное дыхание ветров из-за Стены сменяется полным штилем. Все замирает, словно перед глубоким вдохом, а затем вдруг раздаются первые крики птиц. Сейчас их мало. Ничтожно мало, если сравнивать со временем до Великой Войны, но Джастин Тейлор с самого раннего детства верил, что именно птицы несут надежду на то, что где-то существует место, откуда они прилетают. И каждый год в одно и то же время он ждал их, забравшись почти на самый верх проржавевшего каркаса Чертового колеса. Оно высокое. Слишком высокое, а значит, Джастин мог еще издалека увидеть, как черные точки стремительно летят к Городу. Приближающиеся птицы все до одной были воронами. В немногочисленных книгах, которые еще сохранились со времен Старого Мира, было написано, что раньше существовало огромное количество самых разных птиц, но после Войны они все исчезли. Умерли вместе с цивилизацией, остались за темной чертой, из-за которой не возвращаются. Но к огромному удивлению и радости людей около десяти лет назад в Городе снова появились вороны. Их было всего несколько, небольшие, с черными глазами-бусинами, они с любопытством разглядывали все вокруг, выискивая скромное пропитание среди царившего разрушения. Никто не знал, откуда они взялись, зачем прилетели к Городу, но исчезали и появлялись они каждый год, постоянно увеличивая свое количество. Джастин читал, что когда-то вороны не кочевали. Они всегда жили на одном месте, но после Великой Войны все изменилось. Сегодня они снова возвращались. В десятый раз по новому календарю. Джастин всегда с нетерпением ждал их появления. Еще в раннем детстве, сбегая из своего Ковена, чтобы наблюдать, как первые черные точки в очередной раз появляются из-за горизонта, он представлял себе, что летит вместе с ними, свободный, готовый покорять неизведанное. Он поднимался над Городом, взлетал над несовершенством нового мира, словно вестник надежды. Он видел то, что не было видно больше никому, понимал нечто, недоступное остальным. Он мог просто раскинуть руки, как крылья, оставить позади все сомнения и страхи, и пусть за горизонтом Великая Пустота, но здесь и сейчас, прямо над полуразрушенным Городом Джастин принадлежал сам себе. Не своему Ковену, не обществу, а только самому себе. Было приятно думать так. Джастин получал удовольствие, мечтая о жизни, которая никогда с ним не случится. Ему выпало родиться в Ковене Смирения, но вопреки учениям, которые там проповедовались, Джастин слишком много думал о себе, о своих возможностях и мечтах. Он никогда не мог заставить себя полностью смириться с положением вещей и отказаться от всех своих нужд во имя нужд окружающих. Нет, Джастин никогда не проходил мимо чужой беды, но, по большему счету, делал это не потому, что испытывал душевную боль от страданий других, а потому, что так нужно и правильно, так гласил закон его Ковена. Родители много раз с укором смотрели на сына, тихо напоминая о должном смирении и сочувствии, и Джастин понимал и уважал их веру. Но для себя почему-то всегда хотел большего. Он любил свою семью, служил Ковену, но полностью отречься от личных потребностей был не в силах. Да, это эгоизм, тот самый, с которым яростно боролся Ковен Смирения, и Джастин научился скрывать эту свою черту от окружающих, хотя в душе чувствовал себя неуверенно. Может, ему не место в Смирении? Все его сверстники давно знали, кто они. Все. Только не Джастин. Его сестра-близнец, Молли, была именно такой, какой ее хотели видеть родители. Доброй, сострадающей, самоотверженной, тогда как сам Джастин едва ли тянул на просто послушного. Молли ни разу не сбегала из Ковена, не оставляла труд на благо ближнего, чтобы встретить прилет птиц. Она ни разу не забиралась на Чертово колесо, чтобы долго-долго смотреть вдаль и мечтать о неосуществимом. Молли не читала украдкой книги, всегда помогала родителям, думала и поступала в соответствии с учениями Ковена. Она была идеальным членом Смирения. А Джастин просто не хотел об этом думать. Несколько недель назад им с Молли исполнилось восемнадцать, а значит, пришло время Ритуала Выбора. И самое ужасное состояло в том, что Джастин понятия не имел, кем собирается стать для общества. Город уже вовсю готовился к празднику, с голографических экранов раздавались призывы к грядущей инициации, но сам Джастин ужасно боялся момента, когда ему придется встать напротив представителей всех Ковенов и перед лицом Совета определить свое будущее. Гармония, Истина, Смирение, Интеллект или Отвага? Кто он? Джастин моргнул и поднял голову, когда стая птиц, громко хлопая крыльями, пронеслась прямо над его головой. Широкая улыбка, совсем несвойственная членам Смирения, появилась на его губах в тот момент, когда последняя ворона исчезла за западной башней. Вот и новое начало. Добро пожаловать. Джастин покрепче вцепился в перекладину, прежде чем взглянуть вниз. Земля была достаточно далеко, но Джастин не боялся. Высота всегда наполняла его силой. Покидать Чертово колесо не хотелось, но совсем скоро завтрак, а мать с отцом садятся за стол только тогда, когда все члены семьи в сборе. Пора было возвращаться. Осторожно ступая, Джастин начал спускаться, следя за тем, чтобы правильно ставить ноги, давая одинаковую нагрузку массой своего тела на почти до основания проржавевший металл лестницы. Все сохранившееся в Городе конструкции были до невозможности хрупки. Слишком много лет прошло со времени их постройки. Джастин знал, что на окраине жилого сектора Смирения, где в основном сейчас были болота, раньше, во времена Старого Мира, был парк на реке. Джастин смутно представлял себе, что такое парк, но в книгах читал, что это было весело и красиво. Огромное количество воды, много зеленых деревьев, яркая, изумрудная трава и запах солнца и свежести. Там люди отдыхали, проводили время и веселились. Ковен Смирения никогда не отдыхал. У них было слишком много забот, для того чтобы подумать о себе. Но Джастину хотелось бы побывать в таком парке. Почувствовать на своих щеках солнце, увидеть голубое небо. Джастин никогда не видел голубого неба. Над Городом оно было желтовато-серым, низким. И только во время редкой грозы можно было почувствовать в воздухе аромат свежести. Все остальное время затхлый запах сырости чередовался с запахом простого мыла и вонью нечистот на окраине сектора Отверженных. Внизу ветер был слабее, но со стороны болот все равно тянуло гнилью. Джастин поморщился: все-таки на высоте нескольких футов дышалось легче, но Город давно не знал другой жизни. И пусть за последние несколько лет в самом центре, на нейтральной территории, вне секторов, принадлежащих Ковенам, выросли новые здания, была расчищена небольшая площадь, а вокруг нее развешаны голографические экраны (очередное гениальное изобретение Интеллектуалов) — общая картина запустения не стала выглядеть привлекательнее. От Старого Мира новому досталось обширное научное наследие. Чертежи, схемы, законы и множество знаний, которые бережно хранил Ковен Умников. На их основании они не только воссоздали достаточное количество техники из прошлого, но еще и спроектировали много нового, но так и не создали ничего, что помогло бы вернуть Городу эстетичность. Все так же полуразрушенные, обгоревшие здания скелетами возвышались над землей. Десятки этажей, обугленные каркасы, остатки стекла и покорёженная сталь. И лишь в самом низу было некое подобие порядка. Центр Города, именуемый Куполом, выглядел не так плохо, и он не принадлежал никому. Именно здесь осуществлялись общественные мероприятия, заседал Совет, и каждый год проводились обряды Выбора. Именно туда завтра, на рассвете, направятся все, кто достиг возраста рекрутов. Завтра, в первый день второго месяца весны, ряды Ковенов пополнятся новыми членами, а сегодня в полдень состоится обязательное тестирование, которое поможет определиться каждому, кто этого еще не сделал. В отличие от Молли, Джастин не представлял, куда определит его программа. Сам он склонялся к Смирению, но совсем не потому, что ему был близок знакомый с детства образ жизни. Он просто боялся не подойти ни одному Ковену. И его руки начинали дрожать, когда он представлял, что придется покинуть дом, родителей, сестру и начать новую жизнь среди незнакомцев. Но еще больше его страшила возможность остаться. Остаться в привычной среде и до конца своих дней жить чужими бедами и заботами. Он был слишком эгоистичным для этого. И осознание своего несовершенства раз за разом наполняло его жгучим стыдом. Стыдом перед родителями, перед Ковеном и перед самим собой. У Джастина было слишком много пороков, чтобы остаться в Смирении. Ложь, даже самому себе, исключала Истину. А доброжелательность и открытость совершенно не являлись чертами его характера, поэтому среди членов Гармонии ему было не место. Самовлюбленность Интеллектуалов вызывала отвращение, а для Отважных Джастин испытывал слишком много страхов. Так где же ему место? Что покажет тест, и сможет ли Джастин сделать правильный выбор завтра? Ответа не существовало. По крайней мере, сейчас. Бредя к своему дому по разрушенной временем дороге, Джастин краем уха прислушивался к просыпающемуся Городу. Еще совсем немного, и улицы сектора Смирения заполняться людьми. Тихими, неприметными, в серой простой одежде. Женщины их Ковена обязательно носили длинные волосы, но они были скручены узлами на затылке и спрятаны под косынками, а короткие стрижки мужчин были одинаковыми и в толпе практически ничем не отличались друг от друга. Джастин же всегда выделялся среди общей массы. Хоть он обычно и носил кепку, но было заметно, что его медовые волосы были чуть длиннее положенного. Джастин никогда не оценивал собственную внешность. Он не был девчонкой, да и среди них в Ковене не существовало тех, кто обладал бы хоть толикой тщеславия. Зеркала в Смирении — редкость, но и без них Джастин знал, что выглядит обычно. Невысокий рост, худощавость и бледный цвет кожи, на фоне которого голубые глаза смотрелись неестественно ярко. Мягкие черты лица, слегка квадратный подбородок и две ямочки на щеках. Такой же, как и все. Безликий на фоне остальных членов Смирения. Но только внешне. Внутренне все было совсем наоборот. Уже подходя к дому, Джастин вдруг услышал звук. Знакомый, но всегда вызывающий странный трепет во всем теле. Он не знал, с чем это связано, но каждый раз, когда уши улавливали его, губы сами собой раздвигались в улыбке. Металлический тяжелый лязг нарастал, и Джастин остановился, подняв голову. Прямо над ним, на высоте в несколько десятков метров, вдоль эстакады проходили железнодорожные рельсы. Они были построены еще во времена Старого Мира и лишь чудом сохранились до сегодняшнего дня. Поезда были единственным транспортом, доступным нынешнему обществу, если не считать двух десятков электромобилей, спроектированных Умниками. Но все они были приспособлены для нужд Ковенов и служили для перевозки тяжелых грузов и продовольствия. Люди же в большинстве своем передвигались пешком, так как расстояния в Городе не были большими. Единственные, кто ездил на поездах, были Отважные. Они, с присущим им безрассудством и лихостью, не просто садились в них на остановках, а, демонстрируя собственную исключительность и бесстрашие, запрыгивали в поезда на ходу. Джастин любил наблюдать, как они долго бежали рядом с движущимися вагонами, а потом с громким криком заскакивали внутрь. Молодые, энергичные, яркие. Было ли подобное поведение развлечением, демонстрацией превосходства или просто позерством — Джастин не знал. Он знал только то, что наблюдать за легкостью, с которой Отважные покоряли тонны железа, было здорово. Это воодушевляло. Они были полны жизни, азарта и драйва. Их веселый смех и постоянные шутки казались глотком свежего воздуха. Отважные — единственные, кто выбивался из общего строя. Хоть они и выполняли свою работу, но, казалось, всегда бросали вызов всем и каждому. Они одевались исключительно в черное, а их тела, как женщин, так и мужчин были покрыты пирсингом и татуировками. У кого-то больше, у кого-то меньше, но всех их роднило полное отсутствие комплексов. Джастин не знал, хотел ли бы он быть похожим на них. Смог бы и он так же вести себя, каждый раз рисковать и быть тем, кто стоит на страже мира? Но думать, что он достаточно силен для этого, было приятно. И вот сейчас Джастин видел, как длинный, темно-серый поезд пронесся над головой, а до слуха донеслись звонкие голоса Отважных. Их темные силуэты виднелись в открытых дверях вагонов, и Джастин снова улыбнулся. Интересно, куда они направлялись в такую рань? Совсем скоро им всем придется явиться на тестирование. Много ли Отважных перейдет в другие Ковены? Когда грохот поезда затих где-то вдали, Джастин повернулся, чтобы оказаться перед входом в свой дом. Это было небольшое серое здание, минимум обстановки и удобств. Три комнаты — одна для матери с отцом, одна для Молли и еще одна для Джастина. Маленькая кухонька с единственным окном и уборная. Смиренные жили просто и незатейливо, питались растительной пищей и одевались практично и удобно. Иногда Джастин завидовал строгим, но роскошным костюмам Интеллектуалов и ярким одеждам представителей Гармонии. У него самого было всего два комплекта вещей – на зиму и на лето. Все они были мышиного цвета: мешковатые брюки, широкие рубашки и куртка, подбитая ватином. Он знал, что грешно было стремиться к личному комфорту, но ничего не мог с собой поделать. — Джастин? — ворвался в его размышления тихий голос матери. — Это ты, сынок? — Да, мама, — покорно ответил он, заходя в кухню и молча становясь у стола, чтобы помочь готовить завтрак. — Где ты был? — Решил прогуляться, — пожал плечами Джастин, берясь за нож, чтобы порезать терпко пахнущий корень сельдерея. — Люблю утро… Дженифер Тейлор промолчала, но Джастин кожей почувствовал ее неодобрение. Они с отцом были помощниками Старосты Ковена и больше других радели за соблюдение порядков. Наверное, им было сложно с таким сыном, как Джастин, но родители никогда ни в чем его не упрекали. Хотя иногда их молчание действовало лучше самого громкого крика. Вот и сейчас Дженифер привычно жарила постные лепешки, но напряженная спина и наклон головы явно указывали на недовольство. — А где папа? — спросил Джастин, всеми силами стараясь сгладить неловкость. Мать прекрасно знала о его привычке лазить на Чертово колесо и была уверена, что Джастин был именно там, но не собиралась заострять на этом внимание. Он был ей благодарен, но чувство вины неприятно кололо грудь. — Они с Молли отправились к Джеку помочь с подготовкой к тесту, — ровно проговорила Дженифер. — Окончательные списки рекрутов от нашего Ковена должны отнести в Купол не позднее десяти утра. Крейг Тейлор считался правой рукой Старосты Смирения — Джека Кинни, и это налагало определенные обязательства. Сейчас на часах было шесть утра, а значит, папа и Молли встали не позже пяти. С минуты на минуту они должны вернуться, чтобы позавтракать, а потом Джастин вместе с Молли и родителями направятся на раздачу пищи Отверженным в общественную столовую и только потом смогут начать готовиться к тестированию. Но вопреки ожиданиям Джастина, Дженифер сказала: — Сегодня мы с отцом сами займемся едой для нуждающихся. А вы с Молли должны собраться с силами перед тестом. — Все в порядке, мам, — поднял голову Джастин. — Я… — Не надо, сынок. Это очень важный для вас день. Оставьте свой разум чистым. И да пребудет с вами Смирение. Джастин кивнул, еще ниже опуская голову. Он знал, что не оправдает ожиданий родителей. Но ему так хотелось, чтобы они им гордились. Папа и Молли вернулись через полчаса, когда завтрак был уже готов. Сестра несмело улыбнулась ему, и внутренности Джастина скрутило жгутом. Знала ли Молли о том, что мучает брата? Хотела знать? Они были близнецами, а значит, должны были быть связаны друг с другом на ментальном уровне. Но Джастин никогда не чувствовал особой связи с сестрой. Он любил ее, но не стремился часто общаться. Она большую часть времени проводила с отцом, тогда как сам Джастин был ближе к матери. Крейг жил принципами и верой. Он не допускал инакомыслия и четко следил за тем, чтобы все члены семьи соответствовали учениям Ковена, тогда как Дженифер была более мягкой. Она чаще улыбалась и проявляла свою любовь к детям. Ее теплые синие глаза излучали свет даже тогда, когда она была недовольна. Джастин любил мать, и если он все же решится покинуть Ковен, расставание с ней будет самым болезненным. Завтрак прошел в молчании. Короткая молитва, которую произнес Крейг перед приемом пищи, была такой привычной, что Джастин почти не обратил на нее внимания. Еда казалась безвкусной, а пальцы неконтролируемо подрагивали, когда он встал, чтобы отнести пустую тарелку на кухню. — Все нормально, сынок, — тихо произнесла Дженифер, мягко улыбаясь. — Отставь. Сегодня я сделаю все сама. Молли тоже встала и, собрав со стола приборы отца, подошла к брату. — Я все вымою, мама, — тихо проговорила она. — Все равно мне нужно сосредоточиться, для того чтобы собраться с мыслями. Джастин не стал спорить и, несмело улыбнувшись своей семье, скрылся в комнате. Ему слишком сильно хотелось остаться одному.

***

К Куполу Джастин прибыл вместе с Молли. Родителям не нужно было присутствовать на тестировании. Его правила подразумевали полную анонимность, рядом с рекрутом был только инструктор, который считывал показания и фиксировал результат. Джастин примерно знал, что ему предстоит. После ввода нейродатчика в кровь к его телу подключат приборы, стимулирующие мозговую активность. Умная программа дополненной реальности запустит в мозгу искусственно созданную проекцию ситуации с полным эффектом присутствия, а Джастин должен будет найти из нее выход. Никто не знал, что именно там будет, об этом не говорили, но на основе виртуальных поступков рекрута тест и должен был определить, к какому именно Ковену у него есть предрасположенность. Перед тем как подойти к заполненной людьми площади, Джастин на секунду сжал руку Молли. Видно было, что сестра нервничала, но старалась держаться ровно. Джастин натянуто улыбнулся, и Молли кивнула, принимая его молчаливую поддержку. Осторожно оглядевшись по сторонам, Джастин увидел рекрутов всех пяти Ковенов. Они стояли большими группами, стараясь держаться друг друга. Разноцветная, такая разная, но в то же время цельная толпа. Яркие одежды и открытые улыбки членов Гармонии контрастировали с угрюмыми лицами представителей Ковена Истины и самодовольными физиономиями Интеллектуалов. Неформальный, где-то даже дикий вид Отважных смотрелся еще более эпатажным на фоне серых, безликих масс Смирения. Они все были такими разными, хранили множество тайн, и именно сегодня всем им предстояло самостоятельно определить свое будущее. Джастин глубоко вздохнул, на мгновение задержав взгляд на высоком парне из Отважных. Его голова была лысой и блестящей, как шар, а через весь череп, от затылка до самого носа, тянулась татуировка, изображающая змею. Смотрелось вопиюще, особенно на фоне нескольких колечек пирсинга в брови и еще одного в носу. Он громко смеялся, пихая локтем девушку с малиновыми волосами в черной кожаной жилетке. Они стояли в компании таких же, как они сами, вызывающе выглядевших рекрутов, и совершенно не обращали внимания на то, что происходит вокруг. Джастину на мгновение захотелось так же равнодушно относиться к предстоящему действу. Говорили, что Отважные ничего не боятся. Интересно, а они вообще задумываются накануне Выбора? Может ли этот лысый парень завтра оказаться, например, у Умников, а его подруга вдруг спрятать малиновые волосы под косынкой Смиренных? Если честно, то Джастин не мог себе этого представить. Они выглядели слишком свободными для каких-либо рамок и правил. Из задумчивости Джастина вывел громкий звук, после которого все экраны вокруг Купола вмиг вспыхнули, являя собравшимся торжественное лицо Джека Кинни. Он был главой правящего Ковена, поэтому именно ему выпала честь открыть церемонию тестирования. Джастин, несмотря на то, что его отец был правой рукой Джека, никогда не общался с ним лично, но на уровне рефлекса привык беспрекословно слушаться. Поэтому сейчас, когда раздались звуки его голоса, привычно замер. — Приветствую всех юных рекрутов! — громко и четко произнес лидер Смирения, прямо глядя на собравшихся на площади людей через мигающую матрицу экранов. — Для вас настало время, когда вы вступаете во взрослую жизнь и превращаетесь из детей во вполне самостоятельных личностей. Завтра пройдет обряд выбора Ковена, который обозначит вашу судьбу, и он не должен оказаться ошибочным. Наш сегодняшний тест поможет вам определиться и узнать свои возможности. Не стоит бояться, нервничать или отвлекаться — просто прислушайтесь к себе и поступите так, как велит вам ваше сердце. Удачи, юные друзья! Да пребудут со всеми вами Гармония, Смирение, Истина, Отвага и Интеллект! Экраны погасли, а из главного здания Купола появились люди, которые стали пропускать рекрутов внутрь, где в специально оборудованных кабинетах должно было проходить тестирование. С Молли Джастин разошелся на втором этаже центрального здания Купола. Сестра, повинуясь мановению руки одного из их молчаливых сопровождающих, направилась прямо по коридору следом за другими рекрутами, тогда когда сам Джастин и еще несколько человек были вынуждены свернуть немного в сторону. Она несмело улыбнулась ему на прощание, тогда как сам Джастин с трудом мог передвигать ноги от запредельного волнения. Он впервые находился в этой части Купола. Отец говорил, что обычные члены общества бывают здесь всего раз — во время идентификационного теста. Все остальное время вход сюда разрешался только членам Совета и их приближенным. Пару раз до Джастина доходили разговоры о том, что часть лабораторий Интеллектуалов расположена именно здесь, но это было маловероятно. Умники слишком тряслись над своими разработками и вряд ли бы вынесли их за пределы своего Сектора еще на стадии создания. Скорее всего, дело было в чем-то другом. Обстановка вокруг казалась нереальной. На фоне общего запустения Города помещения Купола были невообразимо чисты. Современное оборудование, чистые белые стены, мерцающий свет под потолком и двери с электронными замками. В секторе Смирения подобное было чем-то немыслимым, на грани фантастики, поэтому Джастин жадно оглядывался по сторонам, стараясь запомнить каждую мелочь, но уже спустя пару минут его остановили у одной из дверей длинного коридора и велели ждать. Вся их компания потянулась дальше, и Джастин увидел, что сопровождающие оставляют по одному рекруту около каждой из десятков таких же дверей. Раздался гудок и электронный голос велел ему войти. Переступив порог небольшой комнаты, Джастин на мгновение замер, а потом глубоко вдохнул всей грудью и огляделся. Помещение было почти пустым, и лишь в самом центре стояло большое технологическое кресло с металлическим фиксатором для головы и высокими подлокотниками. Оно хищно мерцало хромированными боками, а провода и датчики от него тянулись куда-то в сторону, где в самом углу находилась небольшая ширма. Еще несколько секунд, и ее полог откинулся в сторону, являя Джастину высокую светловолосую женщину, одетую в стиле Отважных. Худая, немного сутулая, с частично выбритыми светлыми висками и небольшим пирсингом в губе, она равнодушно посмотрела на Джастина перед тем как указать ему в сторону кресла. За ее спиной мелькнул небольшой столик, на котором стоял компьютер и открытый металлический кейс. — Проходи и садись, — сухим голосом проговорила женщина, властно подталкивая одеревеневшего Джастина в нужном направлении. — И не надо бояться. Больно не будет. Джастин нервно рассмеялся прежде чем взобраться на кресло и снова оглядеться по сторонам. В комнате больше ничего не было, и она была настолько мала, что едва ли можно было сделать пять шагов, не рискуя натолкнуться на стену, а ослепляющий белый свет, струящийся с потолка, придавал всему происходящему оттенок нереальности. — Меня зовут Линдси, — проговорила женщина, подходя к Джастину и принимаясь крепить к его голове какие-то присоски и датчики. — Я помогу тебе пройти тестирование. На ее лице не было совершенно никаких эмоций: пустой взгляд, выверенные движения, полный профессионализм. Но когда она нагнулась, поднимая с пола какой-то провод, Джастин заметил на ее пояснице татуировку. Знак бесконечности. И это почему-то придало ему немного уверенности. Она Отважная, а значит, призвана помогать и защищать. Он немного расслабился, но пальцы все еще судорожно сжимали полу рубашки. — Расслабься, — снова подала голос Линдси, прикрепляя на висок Джастина небольшой металлический датчик. — Это не займет много времени. Просто не сопротивляйся и дыши. Программа все сделает сама. Не мешай ей, и все пройдет хорошо. — Сомневаюсь в этом, — буркнул Джастин, но Линдси услышала. Ее бровь поползла вверх. — Вижу, что ты принял решение, — кивнула она. — Но тест — обязательный аспект. Я должна буду передать твои результаты в Совет. — Наоборот, — нервно фыркнул Джастин. — Поверьте, все не так. Линдси снова нахмурилась, но ничего больше не сказала. Она сначала скрылась за ширмой, а потом появилась снова, держа в руках медицинский пистолет с оттянутым поршнем. Мгновение — и прозрачная жидкость заструилась по венам Джастина, погружая его в странное состояние полусна- полуяви. Он все так же продолжал ощущать реальность, но где-то на периферии сознания вдруг стало образовываться нечто инородное. Голос тихо шептал напутствие: — Успокойся и сосредоточься на том, что видишь. И Джастин словно провалился в яму. Огромную и бездонную. Он летел вниз, испытывая всеобъемлющий ужас от сознания того, что вот-вот разобьется. Казалось, что его тянули невидимые глазу веревки. Мимо проносились какие-то пейзажи, обрывки чужих жизней, слышались странные голоса, как будто он спускался в лифте со стеклянными стенами, и тот нес его прямиком в ад. Все вертелось вокруг с нечеловеческой скоростью, Джастин не чувствовал своего тела, не ощущал времени. Он просто летел вниз, не имея возможности за что-то зацепиться и притормозить. Но в какой-то момент вдруг почувствовал, как кто-то хватает его за руку. Резкая остановка вызвала всплеск боли, который тут же потонул в животном вопле ужаса. Перед самым лицом оказались черные, бездонные глаза незнакомца. Джастин знал, что этот человек не собирается ему помогать. Он хочет причинить ему вред и сделает это прямо сейчас, если не получится вырваться. Джастин затрепыхался в руках незнакомца, но краем глаза уловил тусклый отблеск остро отточенного ножа. Тело заледенело. Позади была пустота, а впереди смертельная угроза, но в ту же самую минуту Джастин и в собственной ладони ощутил холодную сталь. Скосив глаза, он увидел нож. Точно такой же, как и у незнакомца, смертоносный, блестящий. Джастин понимал, что это его единственный шанс на спасение. Ударить первым или защититься от удара. Но выжить он сможет лишь в том случае, если отберет жизнь у другого. А сделать этого он просто не мог. Не имел права, поэтому вмиг расслабился и прикрыл глаза в ожидании удара. Но его не последовало. Осторожно скосив взгляд, Джастин увидел, как тот самый незнакомец обрезает конец толстой веревки, которым была обмотана лодыжка Джастина, и мощная сила, тянущая его вниз, ослабевает. Веревка падает в пустоту, а на лице мужчины расплывается извиняющаяся улыбка. Джастин несмело улыбается в ответ, ощущая неимоверное облегчение, но уже в следующий момент вскрикивает, когда за спиной незнакомца вырастает фигура ребенка, и прежде чем Джастин успевает сделать хоть что-то, рука его недавнего спасителя резко сталкивает малыша в пропасть. Ребенок кричит отчаянно, звонко, его крик разбивает вдребезги вязкую тишину вокруг. И Джастин, освободившись от собственного ярма, вместо того, чтобы отползти на безопасное расстояние, вдруг вцепляется в совсем маленького мальчика, не давая ему соскользнуть вниз. Второй рукой он держится за выступ, но незнакомец в отчаянной попытке добраться до малыша наклоняется над обрывом, и Джастин нечеловеческим рывком притягивает ребенка к себе, тем самым лишая опоры мужчину. Тот, как-то обреченно посмотрев в лицо Джастина, вдруг начинает падать вниз. Без единого слова. И Джастин кричит. Отчаянно, пронзительно, на каком-то животном уровне, но в следующую секунду в голове проносится тихое, приглушенное паникой, но до боли рациональное: — Очнись! Это иллюзия! Все не по-настоящему. Это было похоже на пробуждение. На внезапное выныривание из темных глубин, и Джастин вдруг вспоминает, где он находится и зачем. Комната для тестирования, Линдси… холод металлического датчика на виске, и, как фон, громкий плач ребенка и отчаянные глаза падающего в пропасть незнакомца. И Джастин решается. Он просто отпускает руку и начинает падать вниз… но в следующую секунду его глаза распахиваются, и перед ним маячит обеспокоенное лицо Линдси. Крик замер на губах Джастина, и лишь какой-то тихий стон раздался в тишине комнаты. Кошмар, увиденный им только что, все еще полностью владел разумом. Взгляд незнакомца, тонкая рука ребенка в ладони… ветер и ощущение падения. Тело его содрогнулось. — Вставай! — тихо, но решительно произнесла Линдси, начиная снимать с тела Джастина датчики. Ее лицо было каким-то странным, со следами испуга и в то же время сосредоточенной решимости. — Что? Что случилось? — невнятно проговорил Джастин, с трудом отходя от пережитого. — Каковы мои результаты? — Иди домой, — не обращая внимания на его слова, продолжила Линдси. Она вмиг сдернула его с кресла и провела за ширму, за которой обнаружилась небольшая дверь. — Иди до конца коридора, там будет черный ход. Выйдешь с западной стороны Купола как раз перед началом сектора Смирения. — Но зачем? — повысил голос Джастин, вырывая локоть из цепких пальцев Линдси. — Я прошел тест? Какие у меня результаты? Я должен знать! Что происходит? Линдси глубоко вздохнула и посмотрела Джастину в глаза. Тот вздрогнул от силы взгляда женщины, но не отвернулся. Его руки дрожали. — Твой тест спорный, — словно нехотя ответила Линдси. — Нет окончательного результата. — Это как? — моргнул Джастин. — Что показала проверка? — Смирение, — решительно сказала Линдси. А потом, словно нехотя, добавила: — И Истина. И Гармония. И Интеллект. И Отвага. Джастин оцепенел. — Это же невозможно. — Возможно, — обреченно произнесла Линдси. — Только очень редко. И это безумно опасно. Ты даже не представляешь, насколько. — В чем опасность? — прохрипел Джастин. — Что это значит? — Таких, как ты, называют дивергентами, — торопливо пояснила Линдси. — Это значит, что тебе подходит любой Ковен. Ты впишешься в любую среду, но сможешь и будешь делать только свой собственный выбор. Сыворотка на тебя не действует, тесты не фиксируют точного результата. Даже дополненная реальность не срабатывает. Дивергенты всегда выбирают свой собственный путь. Они принадлежат всем и никому. — Дивергент? — Джастин пошатнулся. Он смутно припоминал, что дивергентами Интеллектуалы звали людей с так называемыми нейромутациями. В устройстве их общества дивергенты были даже ниже, чем Отверженные. Их боялись и ненавидели, но никто из знакомых Джастина никогда не видел ни одного вживую. В последние годы считалось, что дивергенты просто выдумка. Фантом, с помощью которого Умники запугивают детей. — Они все же существуют? — Как видишь, — произнесла Линдси, глядя на часы. — И ты один из них. Джастин побледнел и вцепился в косяк двери, но Линдси вдруг схватила его за плечи и встряхнула. — Послушай меня, отправляйся домой и никому не говори о результате своего теста. Если, конечно, тебе дорога собственная жизнь. Поверь мне, так будет лучше. Она вернулась к компьютеру и начала быстро менять какие-то данные, что-то стирая, а что-то вбивая вручную. — Линдси, а как же мне сделать выбор завтра? — Джастин не узнавал собственный голос, но Линдси прервала свое занятие и бесцеремонно выпихнула его за дверь. — Положись на собственную интуицию, мальчик, — напоследок заявила она. — Обычно это помогает. Как только захлопнулась дверь комнаты тестирования, Джастин ринулся по коридору, с трудом осознавая происходящее. Это не может быть правдой. Он не дивергент. Эти люди были мифом, но Интеллектуалы заявляли, что дивергенты представляют опасность для целостности сообщества, и призывали всячески обнаруживать их и предавать в руки Совета. Быть дивергентом означало находиться вне закона. Джастин не был готов к такому. В последнее время Интеллектуалы, а именно их лидер, Мелани Маркус, все чаще заявляли, что Смиренные не вправе стоять во главе Совета, что они слишком мягки, чтобы оценить реальную угрозу. А то, что эта самая угроза исходит именно от дивергентов, обозначалось особенно. Все остальные члены Ковенов не были столь радикально настроены, некоторые даже утверждали, что любая жизнь имеет право на существование, но Интеллектуалы старались обрубить подобное на корню. Джек Кинни, который первым высказался в защиту дивергентов, был резко осужден прессой и предстал перед Ковенами не в лучшем виде, а у Мелани Маркус появилось еще больше последователей. Выскочив на улицу, Джастин торопливо заозирался по сторонам, но вокруг никого не было. Вне Купола царила тишина. Взяв себя в руки, он направился прочь. Дома, как ни странно, никто не задавал ему никаких вопросов. Даже Молли, вернувшаяся через час после Джастина, не сказала ни слова, а только посмотрела на брата с пониманием. В Ковенах не принято было спрашивать рекрутов о результатах теста, эта информация была доступна только верхушке Совета и самим тестируемым, но Джастин не сомневался в том, что программа определила Молли в Смирение. Сестра как никто подходила под стандарты родного Ковена, тогда когда он сам с каждой минутой становился все мрачнее. Происходящее довлело над Джастином. Ему было безумно страшно. Собственная участь волновала его куда больше, чем следовало. Если бы Джастин был истинным рекрутом Смирения, то сосредоточился бы на чужих проблемах и успокоился, но он им не был. Слово «дивергент» набатом звучало у него в мозгу, заставляя замирать от ужаса. Эгоистично было думать лишь о себе самом и заботиться только о своем будущем, но родителям Джастин старался не показывать овладевшего им отчаянья. — Мы любим вас, — коротко сказала Дженифер, целуя своих детей после ужина. — Несмотря ни на что — мы любим вас. Крейг молча обнял сначала сына, потом дочь, а затем взял жену за руку, и они оставили Джастина и Молли наедине. Джастин снова посмотрел на сестру, которая сейчас не выглядела на свои восемнадцать. Скорее, лет на пятнадцать. Она была растеряна и немного смущена, а ее бледно-голубые глаза слабо мерцали в полутьме. — Что показал твой тест? — еле слышно произнесла она, ставя на полку пустой кувшин для воды. Джастин вздрогнул, но потом заставил себя улыбнуться. Молли прекрасно знала, что обсуждать свои результаты они не имели права, поэтому он просто отозвался: — А твой? Молли опустила глаза и отвернулась. Больше не было сказано ни слова, но Джастин буквально почувствовал разлившуюся в воздухе напряженность. Прежде чем Джастин задал вопрос, сестра проговорила: — Завтра мы впервые будем что-то решать сами. Этот выбор должен быть правильным. — Я знаю, — согласился Джастин, осторожно касаясь волос сестры. Дома женщины Смирения снимали свои косынки, поэтому Джастин с нежностью заправил за ухо Молли выбившуюся прядь волос. Она на мгновение прикрыла глаза, а потом впервые за вечер посмотрела прямо на Джастина. — Все будет хорошо. Вот посмотришь. Джастин кивнул, а Молли, мягко улыбнувшись, отправилась к себе, оставляя Джастина наедине с тяжелыми мыслями.