***
Боец Вентуса естественно не заблуждался на тот счет, что сможет найти Сабрину, не зная о ней ничего. Ему просто нужно было убраться из того злосчастного командного блока, пока ситуация не вышла из-под окончательного контроля. Проведя почти пол дня наедине с собой, он понял многое, и как бы это не звучало, но Ден своими словами подорвал их дружбу то, что было казалось, исчезло и оставило большую пропасть, которая казалась просто бездонной. По сути ничего слишком уж такового не произошло, но это был фитиль для пороховой бочки, до этого было немало ссор и недомолвок, которые копились последние годы, многие заметили, что их отношения далеки до прежних, но никто внимания особо не обращал — понимали, люди взрослеют и меняются, и они не исключение. Но Шун больше сблизился и доверял теперь Спектре, чем Кузо, а вот об этом уже стоило задуматься. Однако подобное мог заметить лишь наблюдательный человек, а боец Пайруса таковым не был. И он наверное даже не понял, что он потерял, а что обрел и какой ценой.***
Уже был поздний вечер, когда Казами вернулся в Интерспейс. Несмотря на позднее время народу здесь было не меньше чем днем. По сути жизнь в БИ можно было разделить на две смены: дневную и ночную. Бои шли как ночью, так и днем, однако сейчас, когда шли состязания за звание мастера тем, кто не принимает участие, последней отдушиной стали ночные бои, именно ночью на арене можно было наблюдать самые разные краски стихий, это было то время, когда стихия ветра не являлось главной, а все стихии были равны. Командный блок встретил Шуна ярким светом, что после темной улицы было непривычным. Шум стоял как всегда такой, будто стадо бизонов ринулось в атаку, естественно подняли его именно Кузо с Руно, споря о чем-то на столько яро, что видимо у Маручо скоро появится новая привычка в виде закрытия ушей. Спектра стоял в углу комнаты и с ироничной усмешкой наблюдал, Миры в данной комнате Казами не заметил. Нарушить эту перебранку решил Фантом: — Как ночное буйство стихии? — Умиротворенно, — у бойца даже уголки губ приподнялись вспоминая о недавней медитации вблизи океана. Шум ссоры сразу стих, все уставились на пришедшего. — Кит, нужна помощь, возможно ли найти чистоту Скайрес в Интерспейсе, чтоб потом по не ней отыскать Сабрину? — Боец перешел сразу к делу, садясь в кресло со знаком своей стихии. Несмотря на заданны вопрос, Фермен молча обдумывал поданную идею. С одной стороны это было провернуть легко, в теории, найти точное время выхода на арену Сабрины, перейти на чистоты на арене и среди всех бакуганов найти Скайрес, но сделать подобное, можно только зная точное время выступление бакугана. Это огромный объем работы, который может привести их к девушке, которая явно много знает. Однако идея была не новой. Кит так решил вычислить близнецов, но пока безрезультатно. — В теории, да, я также решил вычислить близнецов, но пока результатов нет, слишком много бакуганов в системе, а также появились новые и для этого нужно только время, я запущу программу и на Скайрес, но сам понимаешь, моментального мы ее не найдем. — Так подожди, ты ушел немного позже чем я, чем же тогда ты занимался все это время? — о перебранке с Деном, Руно не знала, никто не хотел говорить, ведь такое говорить нужно Кузо, а не остальным. — Ну по мимо Сабрины у меня много других дел, а что у нас опять что-то случилось? — Шун понял, что девушка ничего не знает, но стал волноваться, ведь в последнее время вечно что-то происходит. — Интересно, какие это могли быть у тебя дела? — без злобы и плохого умысла спросил Ден. Все здорова напряглись, а Спектра даже глаза закатил от абсурдности ситуации. — Ну на то они и МОИ, рассказывать не вижу смысла, — ответ был в абсолютно спокойной и обычной манере Шуна, но боец Пайруса понял, что их ссора не прошла бесследно, пусть Казами и раньше скрывал свои личные дела, но ответ Дену показался холодным. Но парень всей душой надеялся, что ему только показалось. Тут раздался звон бакуметра Шуна. И как бы это не звучала, но Элис позвонила совесем не вовремя, учитывая обстановку и утренний инцидент. — Привет! Я нашла папку, как ты и просил, но до сих пор не понимаю, зачем тебе понадобился альбом для фотографий? — девушка как обычно была радостна и весела. — Рад тебя видеть, не сомневался в твоих способностях, честно, еще не уверен в своих догадках, ты сможешь принести в БИ или мне зайти сегодня? — по сути эту папку мог принести и Кит, ведь жили они с Элис вместе, однако Гехабит сказала, что сегодня сама придет в БИ, давно всех не видела. — Что-то я не понял, а почему это она тебе папку принесет, а не Спектре? — Кузо — сама логичность, а промолчать он просто не смог. Шун кажется даже зубами заскрипел, но ответил Фантом: — Я не просил искать какую-то там папку и логично, что если попросил Шун, то ему она и должна ее отдать, — как маленькому ребенку объясняешь. — Элис сказала. что это альбом для фотографий, нашел что-нибудь? — Спектре стало очень интересно, ведь боец Вентуса редко о чем-то просил. — Столько лет прошло, с тех пор как ее нет рядом, воспоминания начинают стираться, остаются лишь размытые образы, но мне на миг показалось, что я где-то уже видел знакомые черты, возможно я ошибаюсь, но почему бы не проверить. — Он говорил это смотря в стену, пытаясь совладать с собой, он очень редко говорил о маме, да и если говорил, то только со Скайрес, только она понимала его боль, но парень не знал как еще лучше объяснить то, что помнит смутно. Стояла гробовая тишина, лишь немногие поняли тот глубокий смысл, который крылся в словах Казами. Элис прервала эту тишину. Как обычно полна света и тепла она вошла и всем подарила улыбку. — Всем привет! Давно вас всех не видела, как продвигаются дела? У всех скривились лица, признавать поражение никто не хотел. — Надеемся, что ты сможешь нам помочь, — Шун освободил место девушке и взял папку из ее рук. Это была обычная синяя папка для документов, но это лишь была обложка, которая скрывала содержимое от постороннего взгляда. В ней лежал старый фотоальбом — это была вся прошлая жизнь Казами то, что он умело скрывал за маской хладнокровия. Но были в нем и черно-белые снимки, они то и были ему нужны. Парень медленно открыл папку и достал альбом, все затаенно следили за его действиями. И заметили, как у бойца дрогнули руки, когда он посмотрел на фотографию на обложке. В круглой рамочке улыбались два человека: его молодая мама и он — маленький мальчик, который еще не знал, что такое потеря близкого и дорого человека. От части, поэтому у него и не было друзей, даже с Деном разорвал все связи только лишь для того, чтоб никогда не испытывать ту боль, которую он испытал со смерти матери. Открывал альбом Шун с затаенным дыханием, он помнил то время, когда часами сидел над ним и всматривался в родные черты. Это было время, когда боль накатывала волнами и не отпускала, даже медитация не помогала, ему становилось легче от этого альбома. Но когда был бой между Маской и Деном у него дома, он понял одну вещь: без защиты и поддержки можно потерять всех и все. Этот альбом он отдал Элис, так как знал, что она сохранит его тайны и когда-нибудь, может он снова заглянет в него, чтоб увидеть ее родные черты и показать каким он вырос. — Может не стоит, если ты еще не готов, — Гехабит почти шепотом произнесла это, но все услышали, тишина стояла гробовая. Шун лишь усмехнулся, но эта усмешка не коснулась глаз. Пролистав несколько страниц, он остановился. — Фотография старая, но все видно четко. Вот посмотрите, — боец положил альбом на стол. Фотография и впрямь была старая, но разглядеть людей было можно. Рядом с матерью Шуна стояла еще одна женщина, и вот можно было сказать, что Сабрина почти ее копия, некоторые черты отличались, но сам образ был как на фотографии. Рядом были два ребенка: сам Шун и еще одна девочка, но она была младше мальчика на несколько лет — это было видно. — Это же Сабрина! — Ден ожил первым. — Это не она, идиот, ты что не видишь, что некоторые черты отличаются, да и Шун здесь маленький, хочешь сказать, что она старше его? — Руно первая, кто посмел ему возразить, остальные лишь глаза к небу закатили. — Среди сотни фотографий ты вспомнил и узнал ее, это невероятно, — Маручо был искренне удивлен. — Когда просматриваешь его годами по несколько часов в день, я удивляюсь, как вообще мог забыть хоть что-то из него, — усмешка вышла грустной. — Но что нам это дает? — как оказалось Мира пришла вместе с Элис. — По сути толком и ничего, но когда она придет в следующий раз будет тема для разговора, да и если Спектра ее найдет, то это тоже будет козырем в рукаве. — ответил на вопрос Казами. — Странно, что вообще мы нашли такую фотографию, — Кит не разделял всеобщего интереса и радости. — А почему твой альбом был у Элис? — такое ощущение, что боец Пайруса мазохист, который не видит границ дозволенного. — Шун отдал мне его несколько лет назад, чтоб я его сохранила, — рыжеволосая не стала дожидаться ответа друга и ответила сама. — Точно, вы же тогда встречались, я забыл, — после его слов стало не по себе всем. Элис покраснела и опустила голову, Руно наоборот вертела головой от Шуна к Киту, не забывая посмотреть на Элис. Кит напрягся, ожидая продолжения утреннего конфликта, Маручо вжался в кресло боясь того, что может произойти, Мира лишь закатила глаза и почему-то была рада, что вот сейчас шатен получит за все. Но Казами не оправдал ни чьих ожиданий. — Интересно, что с ее мамой? Если она жива возможно удастся выяснить, что… — договорить ему просто не дали, Ден точно доиграется сегодня. — Ты до сих пор думаешь, что эта болезнь была неслучайной? — всего один вопрос заставил Шуна пылать праведным гневом. Миг и Казами стоит напротив этого идиота. Кит отошел от стены готовый в любую секунду разнять драку, но безумно надеялся, что боец Вентуса хорошо приложит его о стенку. — Это не твое дело и никогда им не было, не суй нос куда не просят, целее будешь, — впервые Шун говорил с ним через сжатые зубы и пытался контролировать эмоции, чтоб не сломать ему что-нибудь. С этими словами Казами вышел. — Ну ты и придурок! — Мисаки не сдерживала гнева. — Ден ты вообще умом тронулся? — Маручо тоже от нее не отставал. — Куда ты вечно лезешь, ты хоть думаешь иногда, что говоришь? — Фермен был тоже в шоке. — Я смотрю ты вообще перестал быть его другом, — Элис говорила тихо, но глаза пылали гневом, — если уж так интересна наша с ним личная жизнь, что же ты не подошел и не спросил прямо? Или нравится все делать из-под тишка? Тебе ли не знать как болезненна смерть его матери для него, спустя столько лет он так и не отошел от этого. Тем более не стоило было раскрывать его тайну, но я смотрю утреннего инцидента тебе было мало. Я вообще не понимаю во что ты превратился Ден. Даже не в кого, а во что. Ты позор мастеров и кто бы мог подумать, что я когда-нибудь заберу те слова, которые тебе говорила назад — Ты самый худший друг, который мог у него только быть, никто не приносил ему столько боли за раз как ты. Если еще раскрытие нашей с ним тайны и твоего отношения ко всему этому он когда-нибудь смог бы тебя простить, то это, ты навсегда его потерял как друга, и на прежние отношения можешь даже не надеяться, — после проникновенной речи, она просто встала и вышла, ей было откровенного говоря противно там находиться. Как только за ней закрылась дверь, раздались хлопки — Кит уже сидел на своем месте и аплодировал Кузо сидя. — Браво, ты не только испортил отношения с Элис, ибо она знала, что произошло утром, Шун как раз зашел к нам по поводу папки, когда мы с Элис обсуждали это, но ты так же окончательно и бесповоротно настроил против себя Шуна, однако ты легко отделался, если бы на его месте был я, ты не ушел бы отсюда с целым лицом. Обстановка накалялась до предела с каждым словом, все поочередно отчитывали Дена за его поступок. Но это уже было лишним, он помнил глаза Шуна, когда он говорил ему прямо в лицо, в них был не только гнев, в них было разочарование, обида и боль. Он единственный с кем он тогда в детстве поделился тем, что не уверен, что мама умерла сама. А он не сохранил, не сберег тайну того, кого считал лучшим другом. Дверь открылась и в комнату зашел боец Вентуса. — Программа нашла их.