Lavatory Love Machine: slash edition

– До сих пор мы неплохо обходились автобусами. Мягкими, бесшумными, благоухающими и совершенно не душными автобусами. – Это другой континент, придурок. Тоби как-то нервно хихикнул, облизнул губы и дёрнул плечами: – Да-да, двенадцать часов лёту, помню. Феликс, я свихнусь. – Ты и так чокнутый, дальше некуда. Идём уже, наш рейс объявили. * – Эгги, ты не видел, куда делся наш супер-звездец? – М-м? Вроде отлить пошёл… отвянь, я сплю. * Дирк, через которого пришлось перелезать, неохотно открыл один глаз. – Все нормальные люди спят, Феликс, весь салон спит и, готов поклясться, весь экипаж тоже спит. Прекрати пинать мои ноги. – Да, да, сейчас, ещё разочек напоследок. Нечего торчать на половину прохода. * – Тоби, я знаю, что ты там. Или там не ты? Тоби? – Не я. – Во что ты мутировал за полчаса? Эй, серьёзно, всё нормально? – Да, мамочка. – Нет, Тоби, нет, ответ неправильный! Запираться в сортире самолёта - это НЕ нормально! – Мне нравится. Зайди, сам проверь. – Лучше прекращай дурить и выходи. * В кабинке ужасно тесно, и хорошо ещё, что почти не воняет. Стоять приходится вплотную друг к другу. Зато и переговариваться можно шёпотом, не слышным по ту сторону двери. – Твоё счастье, что сюда никто не смотрел… какого хрена я согласился?! Тоби выразительно таращится снизу вверх. С его волос капает. На полу, кстати, тоже приличная лужа. – Ещё семь часов и двадцать шесть минут. Можно, я сойду? С меня хватит. – Ты тут что, мылся? – Я успокаивался. – Другого способа не придумал?! – Придумал. Я хотел трахнуть какую-нибудь стюардессу, но ни одна не согласилась. Пришлось спасаться ледяным душем. Я замёрз, между прочим. – Ну теперь-то всё, успокоился? Давай уже… – Теперь у меня нет стюардессы, но есть ты. * Это раньше хотелось смеяться, а сейчас глаза у Тоби действительно совершенно сумасшедшие. И это уже не смешно, это жутковато. – Прекрати это. – Что “это”? Трогать тебя за член? – Прекрати, идиот озабоченный! – О ужас, я потрогал за член своего друга Феликса. И что ты сделаешь, закричишь? Т-тогда нас точно высадят з-за плохое поведение… Феликс сжимает его запястье почти до хруста, отводит в сторону. Тоби зажмуривается, дышит мелко-мелко, с присвистами и всхлипываниями. – Ты что… не придуриваешься? – Дошло, а? * Нет ничего особенного в том, чтобы обнять друга, которому плохо. Только мокро очень. – Может, всё-таки попробуешь поспать? Я даже могу подвинуть Йенса и всю дорогу держать тебя за ручку. – За хер меня п-подержи, ут-тешитель хренов. * – Феликс, а я ведь с-серьёзно. – Иди ты. – Знаешь, как качественно после хорошего т-траха вырубает? – Подрочи. Я пошёл. – Н-не могу, я себя сейчас с-совершенно не возбуждаю, у м-меня на мокрых мужиков не стоит. – А я тут, типа, сухой и не мужик?! – А т-ты мой плюшевый зайчик! – Прекрати тыкать меня под рёбра, я же правда заору! * – А прикинь, если бы у меня стояло на м-мокрых мужиков? Это ж каждый к-концерт… * – Удивляюсь, как нас ещё не хватились и не начали отсюда выковыривать. – Удивляюсь, к-как ты сам ещё меня за шкирку не вытащил. – А можно? Да не шарахайся ты, точно услышат! Ладно, ладно, я пошутил. Успокойся. – Успокой меня. А? Феликс? * – Феликс? П-пожалуйста? * В какой-то момент желание спорить пропадает. – Ох-х, да… В конце концов, мальчики иногда делают это друг для друга. И что с того, что этим мальчикам уже давно не по четырнадцать. Два члена, две ладони, десять пальцев – и всё это суетливо движется, скользит, поглаживает, толкается, трётся. Тоби глухо сопит, пряча лицо на груди Феликса. От его горячего дыхания мурашки по спине. Феликс упирается рукой в стенку и надеется не упасть, а то грохоту будет… – Не щипай меня за задницу! – П-прости, увлёкся… А эти с-сучки в униформе хороши, а? Да, хороши. Думать о сучках в униформе – хо-ро-шо. * – Доволен? – Даже не представляешь – насколько. Спать, срочно спать, все разговоры потом… В кабинке нет мыла, и кажется, что руки пахнут, как ни отмывай. Остаётся надеяться, что никто не заметит. * – Вы где так долго пропадали? Трахались что ли? – Всё куда прозаичнее: мне не дали прекрасные леди в униформе, и я плакался в жилетку моему другу Феликсу. – Но у Феликса нет жилетки. – Тоби, герр Шерлок нас спалил, мы больше не можем это скрывать. – То есть это значит, что, как честный человек, я должен на тебе жениться? * – Да заткнитесь вы там! – Хватит ржать, уроды! * Он всё-таки поменялся местами с Йенсом. – Эй, а нам ведь ещё обратно лететь. – Может, на другом рейсе прекрасные дамы будут посговорчивее. – А если нет – ты будешь держать меня за ручку всю дорогу? – Обязательно. – Чертовски мило. Это непременно нужно воспеть. – Только посмей! – Ну, необходимо художественно переосмыслить, конечно же… – Напомни-ка, кто сказал “все разговоры потом”? – Да-да, мамочка, уже сплю. Феликс усмехнулся и прикрыл глаза. Хороший трах или сублимация, а в сон действительно начало клонить с удвоенной силой. Он задремал, крепко сжав пальцы Тоби в своей руке.