Проклятый лес: Рагнарок

— Салли Олдер у аппарата.        Радист Серого Парламента и Лорен напряжённо смотрели на микрофон, но ожидаемой реакции не последовало. Их слуху донеслась лишь гнетущая тишина. Однако Салли не спешила обрывать связь — нутром она чувствовала, что на другой стороне все же кто-то есть.       Джефф разочарованно покачал головой и вернулся к камерам. Но на полпути остановился, услышав из динамиков: — Ты действительно жива.       Лорен нервно сглотнула. Голос на той стороне пробирал до костей. Низкий и сдержанный, в нем все равно читалась неподдельная ярость. Салли осталась спокойна и спросила: — С кем я говорю?       Йохан дал сигнал остальным радистам вычислить, откуда с ними связались. Девушка терпеливо ждала ответа и поймала на себе обеспокоенный взгляд Лорен. — Моя фамилия — Флетчер. Тебе она знакома? — Знакома, — Салли присела на край стола, — тебя незаслуженно обвинили в моей смерти. Мне жаль.       Вновь наступила гнетущая тишина. Девушка убрала прядь волос за ухо и краем глаза заметила Лэнса. Юноша не покидал штаба Парламента с момента дня рождения Дамиана. Теперь Лэнс часто проводит время с юным Бланко и Матео, иногда они выбираются в город за покупками или развлечениями. Не помешает заняться их возвращением в Испанию. — Какая теперь разница? — раздраженный голос «босса» отвлек Салли от собственных мыслей, — поздно раскаиваться. Теперь, когда Дженакава мертв, кто-то должен занять его место. Вопрос лишь в том, когда твой хвалёный Серый Парламент будет стёрт в труху.       В голове девушки на мгновение вновь всплыло недавнее наваждение. Что за глупости… — Похоже, ты неправильно меня понял, — Салли насупилась, — я не каюсь в том, в чем не виновата. Больше я не дам никаких поблажек. Ты пожалеешь о том, что угрожал моей семье, Хантер. — Ты даже не представляешь, с кем связалась… — Ты меня не знаешь.        Члены Серого Парламента оторвались от своих дел, с интересом наблюдая за своим лидером. Губы Салли изобразили ухмылку, что прежде была присуща Иллас. Сердце Лэнса затрепетали, что до ему увидеть это ее выражение лица. Это та же Салли, что и пару месяцев назад? Да, несомненно. Вот только теперь девушка излучала неподдельную уверенность. Ее глаза были полны решимости, а в голосе — ни капли страха.       Джеффри был поражен не меньше Лэнса. Гибель Слендера стала тяжёлой ношей для многих членов общества, и он не исключение. С того рокового момента обычные шутки младшего Вудса закончились. Джефф серьезно замкнулся в себе. Слендер для него был символом чего-то непостижимого, могущественного. Безликий олицетворял высокую стену, что укрывала собой всех их; давал надёжную защиту и поддержку.       После его смерти общество утратила прежние краски, а с нововведениями Белоглазого, такая жизнь стала в тягость. Позже это привело к их ссоре. Джефф посмотрел вниз — темные брюки, туфли. Выглаженная рубашка. Мужчина и сам не заметил, как пытался стать Слендером. Его повадки, манера речи, приоритеты и взгляды. И все равно он не чувствовал, что может стать той опорой, что так не хватает обществу.       Теперь, глядя на мелкую, Джеффри может видеть в ней Безликого. Пусть они и совершенно разные, но взгляд не соврет. Спокойные, слегка уставшие глаза Салли так сильно похожи на его. И, в то же время, девушка озорно ухмыляется, и ее глаза блестят. Невероятное сочетание. — Другие не должны страдать, — Салли посмотрела Лэнсу в глаза, — ты хочешь мести? Я тоже… — Эй-эй, а как же Донелли… -…Предлагаю встретиться на нейтральной территории. Только ты и я, Хантер. Что скажешь? — Только ты и я…       Уютная гостиная встречала любого из гостей большим и тёплым камином, а также огромным окном, занимающим собой целую стену основного этажа и выходила и приличных размеров внутренний двор. «Босс» сидел спиной к этому окну, в удобном шерстяном кресле подле камина. Помимо него, в гостиной находились ещё двое. Первая — экстравагантного вида женщина с ярко-рыжими волосами в стиле «ёжик». Раскинув руки на всю длину двухместного кожаного дивана, она вытянула перед собой ноги в сеточных колготках — весёлая улыбка не сходила с её лица. А смеяться, по её мнению, было над чем — их, считай, главный соперник даёт заднюю и пытается избежать кровавой мясорубки.       Брунгильда славилась среди прочего отребья Подполья как безбашенная садистка, не имеющая тормозов и здравого смысла. Ещё с детства малышка Беатрис проявляла свою склонность к жестокости, чем не на шутку перепугала родных. Но самое страшное случилось спустя много лет. Брунгильда открыла для себя мир ярого шовинизма и принижения более слабых. Её не беспокоили всякие там превосходства одной расы над другими, нет. Но именно в такой среде смогли раскрыться её таланты в причинении боли и страданий другим людям, а знания о мире «иных» полностью раскрепостил сознание Беатрис. Кончилось всё тем, что в пятнадцать она ударила ножом родного отца и убежала из дома.       Хантер, несмотря на издевательские смешки Брунгильды, стоял неподвижно с рацией в руках. Там же, возле личного бара со стойкой, сидел хорошо сложенный мужчина с курткой на плечах. Трясся кубики льда в своём виски, человек обратил свой взор на «босса» и осклабился. — Ты вообще знаешь, КТО Я?! — от всплеска негатива вздрогнул весь дом, — со мной нельзя договориться! Сучка, я вырежу всю твою…       Договорить Хантер так и не смог — мужчина застыл с широко раскрытым ртом, вот-вот готовясь заорать. Покрытый вздувшимися венами лоб и яростные глаза брокера были по-настоящему пугающими. «Белиал» облокотился на спинку шерстяного кресла и задумчиво смотрел в окно. Затем с иронией произнёс: — Что это, Салли? Я не припоминаю, чтобы он так кричал…- «пустоглазый» провёл пальцем по венам на лбу мужчины.       Девушка недоумённо моргнула — она готова поклясться чем угодно, что только что была в штабе Серого Парламента. Теперь же, каким-то неведомым образом она наблюдала перед собой довольно знакомую гостиную и людей, что находились в ней. «Белиал» постучал себе пальцем по губам — его силуэт словно расплывался, рвясь в разные стороны. Наконец, глаза его широко раскрылись. Салли услышала смешок. — Возможно, мы начали не с того… Каюсь. Но, увы, уследить за всем даже мне…       «Белиал» прервался и повернул голову вправо, при этом наклонив её. Салли не понимала что происходит. Гостиная, да и весь дом в целом начали изгибаться. Нет. Само пространство начало искажаться, заставляя девушку испытывать головную боль и тошноту. «Пустоглазый» с лёгким раздражением протянул руку к ней, но та начала искажаться вместе с домом, практически свернувшись в узел. И тут до девушки дошло — её спасают. Знакомая фигура в шляпе коснулась плеча девушки. — Это всё, что я могу дать, Салли. Время проснуться.       Салли поняла, что её губы вновь свободно двигаются, но сказать ничего не успела. Чумной доктор лёгким толчком «отбросил» её прочь из гостиной. Последнее, что она заметила — разъярённое лицо «Белиала», что за секунду приобретало десятки тысяч обличий… — Вот ты где, дурочка!       Чьи-то руки подняли её и куда-то понесли. Слегка приоткрыв глаза, Салли заметила раскидистую шевелюру Лэнса. Юноша скривил лицо, пытаясь укрыться, но сильного зимнего ветра, но получалось слабо. Девушка слабо понимала, что происходит, но нашла в себе силы для улыбки. — Лэнс… — И тебе не хворать… Ух! Вот угораздило же тебя забраться в такую даль. — Прости… кажется, мне приснился странный сон.       Он шумно вдохнул горячий пар. Салли чувствовала себя на удивление безмятежно — будто и не было недавнего разговора с Хантером. Лэнс покрепче прижал её к себе, словно пытаясь согреть. — Тем и лучше. Сможешь досмотреть его дома.