FWB

Кастиэль был по горло сыт изучением потребностей человеческого тела. Он много лет без проблем находился в весселе Джимми Новака, но с тех пор, как душа Джимми переселилась на Небеса, у ангела появились все проблемы, какие только можно представить. Теперь у него есть свое собственное человеческое тело и все его причуды вместе с ним. Ему все еще не нужно было есть или пить, но, когда он употреблял слишком много кофе на пару с Винчестерами, ему приходилось идти в туалет. Его сводило с ума то, что приходилось отрываться от своих дел для того, чтобы опустошить свой вессель. Иногда ему приспичивало прямо посреди разговора и приходилось бежать в ближайший туалет. И еще больше раздражало, когда это случалось в людном месте, и ему действительно приходилось бежать вместо того, чтобы просто перенестись туда. Ему не нужно было спать, но он вдруг обнаружил, что временами чувствует себя отдохнувшим после хорошего сна. И бритье! Он в жизни никогда не брился, а тут вдруг начал обрастать. Если он не будет бриться каждый день, то к концу недели у него вырастет конкретная такая борода. Он ненавидел чувство чего-то большего, чем однодневная щетина, несмотря на то, что Дин пытался убедить его, что небольшая щетина - это привлекательно. Кастиэль привык, что его лицо гладкое и чистое. Может, он был слишком… как там Дин говорил? Зануда. Душ. Теперь и это стало одной из странностей. Он начал принимать душ, когда начал замечать сырость вокруг подмышек и, периодически, запах приходящий вместе с ней. Дин отвел его в аптеку и помог выбрать дезодорант. Кастиэля дико унижала эта неспособность контролировать собственное тело. Он терпеть не мог, что ему приходилось справляться со всеми этими незначительными вещами, когда у него была масса более важных дел. Кастиэль конечно мог использовать Благодать, чтобы опустошить свой мочевой пузырь, убрать щетину с лица или почистить себя от и до. Однако, учитывая, как часто ему требовалось все это делать, было бы просто расточительно использовать Благодать ради глупых, человеческих потребностей. Наверное, самым раздражающим было то, как одна конкретная часть его анатомии, теперь требовала внимания почти каждое утро, а иногда даже чаще. Кас появился в гараже бункера, когда Дин мыл машину, и почти сразу же ОН встал, приветствуя его. Ощущение было странным и чуждым, и из-за этого его штаны становились узкими и неудобными. Кастиэль понятия не имел, что с этим делать. Однажды, он попробовал заставить это исчезнуть при помощи Благодати, и у него получилось, но это все еще ощущалось странно. К тому же, в последнее время это случалось все чаще и чаще, и он не мог продолжать тратить Благодать на что-то такое банальное. И хуже всего было то, что сегодня Дин заметил. - Оу, Кас. Скажи мне, что это что-то большое у тебя в кармане, - хохотнул Дин, вылезая из-под Импалы и глядя на него снизу вверх. Кас озадаченно посмотрел на него. - В моем плаще всегда мой ангельский клинок, ты знаешь об этом. - Я не это имел в виду, Казанова, - вздохнул Дин. – Ты собираешься что-нибудь сделать с этим монстром? Я не хочу, чтобы ты сидел тут и смотрел на меня, когда ты весь… вот такой. - Какой такой? - Это! Бугор на твоих штанах. Иди и сделай с этим что-нибудь! Слушай, новый выпуск Грудастых Азиаток на моей кровати. Возьми его с собой в ванную, если хочешь. Просто… сделай с этим что-нибудь. - Я не совсем понимаю, что ты хочешь, чтобы я сделал, Дин, - ровно сказал Кас. – В последнее время это происходит само по себе. Я пытался убрать это Благодатью, но все еще чувствую себя… странно. - Бля, - пробормотал Дин себе под нос. – Сначала душ, потом бритва, теперь мне придется рассказывать ему, как быть со стояком? - Что ты сказал, Дин? - Ничего, - вздохнул он. – Это называется - быть возбужденным, Кас. Просто… потрогай его или еще что. Кастиэль недоверчиво скосил взгляд и положил руку на свой пах. - Не здесь! – закричал Дин. – Где-нибудь в другом месте. Один! Кас фыркнул и побрел наверх, в спальню Дина, где, ворча, упал на кровать. Дин даже не хотел, чтобы он был рядом, когда его вессель так нестабилен. Да, человеческие особенности непонятные и изматывающие. Кастиэль обнял подушку Дина, устроив ее под своим подбородком, и свернулся клубочком, желая, чтобы он просто мог сделать так, чтобы все это прекратилось.