Что насчет вечности?

      На биологию я опаздывала всегда. Не знаю, как так выходило, но ещё ни разу не удавалось прийти вовремя.       Войдя одновременно со звонком, оповещающем о начале урока, я махнула рукой Гамболу в знак приветствия. Надо сказать, выглядел он прекрасно. Как и всегда. Розовые волосы аккуратно уложены, школьная форма сидит безупречно, осанка идеальна. Необычный цвет волос шёл ему настолько, что, казалось, он с ним родился. Даже по утрам, даже тогда, без укладки и официального внешнего вида, с тёмными кругами под глазами, парень умудрялся выглядеть непростительно идеальным. Ничто не могло его испортить, чему я немного завидовала. Я-то по утрам выглядела плачевно…       Моим любимым предметом биология не являлась, потому я позволила себе немного полетать в облаках, подальше от монотонного голоса мистера Брауна.       От мира фантазий и грёз, в котором я уже давно лежала на кровати у себя дома, смотря очередную серию любимого сериала и уплетая пиццу (а ведь только пришла в школу!), меня отвлек небольшой скомканный кусочек бумаги. «Записка?» — пронеслось в голове. Гамбол довольно часто подкидывал мне на парту записки, в которых делился впечатлениями о чем-то, писал довольно забавные стишки. Посмотрев на друга, я поняла, что это явно не он. Гамболу всегда была интересна биология, поэтому он слушал, стараясь не пропустить мимо ушей ни единого слова.       Развернув клочок бумаги, я обнаружила лишь короткую фразу, выведенную безупречно ровным и плавным почерком. И что это значит?..       После двух уроков геометрии подряд мозг кипел и думать о чем-то казалось невозможным.       Услышав свое имя, я обернулась. Окликнул меня, конечно же, Гамбол. Бодрый и счастливый после урока химии. Этот предмет он любил немногим больше биологии, пребывая после него в таком расположении духа, будто только что посетил лучший праздник в своей жизни.       — Фи, — Гамбол довольно улыбнулся. — У меня к тебе предложение, от которого невозможно отказаться.       Я улыбнулась в ответ. Усталость и напряжение как рукой сняло. Я догадывалась, о чем мой розововолосый друг говорил.       — Завтра выходной, не так ли? Почему бы нам не…       -…сходить в клуб? Да, я как раз свободна.       Не то чтобы я часто посещала ночные клубы, но мне там нравилось. После учебы посещение подобных мест отлично расслабляло, да и немного веселья не помешало бы.       Мы договорились о времени, и я окончательно расслабилась и растворилась в забавных воспоминаниях.       Когда в дверь позвонили, я уже была готова. Париться насчет одежды я не стала, надев свои любимые темные джинсы и топ.       Весело улыбаясь, открыла дверь, однако улыбка быстро исчезла с лица. На пороге стоял Гамбол, облаченный в прикид, выделявшийся среди повседневной «приличной» одежды, приготовленный, естественно, как раз для таких вылазок. Но дело было не в этом. Гамбол был не один.       — А ты-то что тут забыл? — ошарашенно спросила я, обращаясь к Маршаллу.       Маршалл Ли — таково имя названного гостя — являлся моим одноклассником. Прославленный не самыми доблестными поступками (если, конечно, ему были знакомы слова «честь», «доблесть» и «совесть»), признаю, он мне нравился. То ли его привлекательная внешность сыграла свою роль, то ли сам факт, что он не подчинялся правилам и отличался особой несносностью, точно сказать нельзя. Однако видеть его сейчас на пороге собственной квартиры…       — Фиона, я думаю, ты знакома с Ли? — Гамбол подмигнул с особым озорством. Знает, гад, о моей симпатии!       — А с каких это пор он с нами тусуется? — чуть ли не рыча, спросила я.       — Ой, да брось ты уже! Идём, — подал голос Маршалл, закатив глаза и тут же хитро ухмыльнувшись.       Смирившись с ситуацией, я накинула на плечи тёмный плащ. Вечер обещал быть весёлым.       Громкая музыка, жар танцующих ей в такт тел — я достаточно давно не веселилась, чтобы соскучиться по этому.       Гамбол отошёл, увидев кого-то знакомого, и я тут же потеряла его в толпе. Такое уже случалось, так что страха я не почувствовала. В конце концов, всегда можно найти друг друга, позвонив по телефону, не зря же их придумали.       Гораздо больше меня волновало, что вскоре после этого я почувствовала прикосновение холодных рук к своей талии. Услышала смешок, когда от неожиданности подпрыгнула. Обернувшись, без удивления обнаружила, что это был Маршалл. Руки у него всегда были холодные и, зная это, он часто пугал людей, без предупреждения прикасаясь к голым участкам их кожи.       — Идём, — крикнул он мне в ухо и повёл через толпу дрыгающихся тел в сторону небольшого бара. Руки с талии не убрал. Я бы ему уже сейчас за эту наглость по ушам надавала, если бы не растерялась.       Жестом он указал на сидения около барной стойки, приглашая сесть.       — Зачем это? — крикнула я, но он то ли не услышал, то ли притворился, что не услышал. Единственным минусом клубов являлось то, что, если хочешь что-то кому-то сказать, приходиться кричать из-за порой чересчур громкой музыки.       Маршалл уже сделал заказ и сел, ожидая, когда я присоединюсь к нему.       — Я не пью, — сообщила ему, надеясь, что на меня порция алкоголя не предусматривается, но всё же забираясь на барный стул.       — Тебе понравиться, — с улыбкой убедил он. Благо, около бара музыка звучала тише и не приходилось сильно напрягать голосовые связки.       Вопреки моим надеждам бармен поставил перед нами два стакана с неизвестной мне жидкостью. Как подросткам, ещё учащимся в школе, продали алкоголь — тайна. Вот и создавай после этого закон о запрете продажи алкогольной и табачной продукции несовершеннолетним — толку ноль.       Маршалл взял свой стакан и пододвинул, судя по всему, предназначенный мне. Я честно пыталась отнекиваться, понимая, что это неправильно и незаконно, но Ли только улыбался и ещё не отпил ни глотка своего напитка, пока я наконец не сдалась, неуверенно взяв стеклянный стакан. Любопытство взяло вверх, признаю. Да, мне всегда было интересно, каков на вкус алкоголь, но всё же, сколько ни предлагали, позволить себе его попробовать я не могла. А тут так просто сдалась! И из-за чего? Из-за простых уговоров Маршалла и собственного любопытства!       Всё также неуверенно (да и откуда могла взяться уверенность, если совершаешь что-то противозаконное! Да, именно в такие моменты мой глас справедливости просыпался) я отпила небольшой глоток. Горло неприятно обожгло, и я еле сдержалась, чтобы не закашляться. Подняв глаза, увидела улыбку Ли. Еще более широкую, довольную и насмешливую.       — Так всегда бывает в первый раз, попробуй еще, — подбадривал он меня, потягивая собственный напиток с завидным спокойством.       Осмелившись, я сделала еще один глоток горькой жидкости, потом еще… Когда я наконец добила напиток до конца, мне принесли следующий.       — Это был неплохой опыт, но, по-моему, для первого раза достаточно.       Маршалл покачал головой.       — Это совсем не то, что ты пила сейчас. Попробуй, — сейчас его улыбка даже показалась мне дружелюбной. Это алкоголь так на меня влияет? Или на него?       — Нет, я вовсе не хочу, — всё еще пыталась протестовать. Он что, спаивает меня? Чего хочет этим добиться? Просто посмеяться или чего похуже?..       — Давай, — все еще не отставал он. — Ты заслужила. Так долго готовилась к стольким зачетам, сдала все хорошо, так расслабься, имеешь на то право.       Гадая, откуда он это знает, я все же решилась и, все еще несмело, попробовала следующий напиток. На вкус он был, может, чуть-чуть приятнее, а может, мне так только показалось. Не сказала бы, чтобы алкоголь мне понравился, опьянеть я наверняка должна была быстро, ведь пила впервые. От этой мысли легче не становилось, ведь я все еще не знала, с какой целью это делает Ли. Может, правда хочет меня угостить? Откуда он на самом деле знает, что я много готовилась к зачетам? Следил за мной? Или это так заметно по моему виду?       Третий напиток не был противен. Скорее сладкий, очень сладкий, а не горький. Мне это нравилось.       Напротив сидел Ли. Странно, он мне и так нравился, но сейчас вдруг казался еще красивее. Пьяна ли я уже? Или нет? Голова стала лёгкой, и в ней стайкой кружили простые, порой противоречивые мысли.       — Было интересно, как на тебя действует алкоголь, — ослепительная улыбка вообще сходила хоть раз с его лица за это время?       — И как он на меня действует? — собственный голос казался мне каким-то не совсем моим, более хриплым и немного…плавающим? Не самое лучшее определение.       — Очаровательно, — ему явно доставляла удовольствие эта ситуация.       — Хотела же просто потанцевать, расслабиться, а в итоге напилась… — до меня не сразу дошло, что я произнесла это вслух.       — А ты не расслаблена?       — Ничуть. Пока ты рядом, — добавила я, изучая его бледное лицо.       — Чем же я тебя так напрягаю? — его якобы невинный вид доверия не внушал.       — Спаиваешь меня, а теперь хочешь, чтобы я тебе в чувствах призналась?       — А что, есть, в чем признаваться?       Замешательство. Он загнал меня в угол. Сказать, что я ничего не чувствую к нему? Ложь. А ложь он распознавал очень хорошо, это я знала из долгих лет обучения бок о бок в одном классе. Признаться? Сложно. Хотелось сделать это красиво, в лучших традициях жанра романтика, а после выпитого мозг не работал в правильном русле.       — Ты меня поймал.       Видеть удивление на его лице было бесценно. Видеть на его лице что-то, кроме хмурого вида и издевательской усмешки — чудо.       — Я все думал, когда ты признаешься.       — Для этого ввёл меня в такое состояние? Чтобы призналась? Зачем? Сам… Сам-то что ко мне чувствуешь? — не уверена, что моя речь звучала разборчиво, но очень надеялась, что он меня понял.       — Я действительно просто хотел, чтобы ты расслабилась. И все вполне взаимно, так что не переживай.       Сердце, как обычно описывают в любовных произведениях, пропустило удар. Взаимно? Правда? Даже как-то не верилось сразу.       — Я не умею правильно признаваться в своих чувствах, но хотелось бы, чтобы ты мне верила, — выражения его лица было таким, что я бы с лёгкостью поверила во все, что бы он ни сказал.       — Погоди, то есть ты знал, о том, что я… что ты… мне нравишься? — он кивнул. — Почему тогда первым не открылся, если знал, что все взаимно?       — Просто хотел услышать, как ты скажешь это первой.       — Каков джентльмен, — фыркнула я и положила голову на прохладную стойку. От прохлады немного полегчало. Все еще не до конца верилось в реальность этих событий. Может, я слишком пьяна и мне это привиделось?       — Эй, Фи, — кожа покрылась мурашками, стоило мне услышать уменьшительное от своего имени из его уст. Я подняла голову и посмотрела на него. Он выглядел таким искренним, даже не верилось, что это тот Маршалл, которого я знаю…       — Ответь мне на один вопрос, ладно? — не дождавшись моего согласия, он спросил: — Что ты думаешь о вечности?       — О вечности? — пыталась заставить голову думать. — Ну, вечность — это что-то, неимеющее конца, что о ней еще можно сказать?       — Хорошо, а если, скажем, тебе бы предоставилась возможность провести с кем-то целую вечность вместе? Со мной, например?       — С тобой?.. Ну… Если ты не будешь сильно задирать меня и обещаешь любить, то я не против, — я попыталась свести все к шутке. С чего бы ему говорить о вечности?..       — Славно, — ответил он. — Кажется, теперь я обязан проводить тебя до дома.       — А как же Гамбол? — вдруг вспомнила о друге.       — Он уже отправился домой, я получил сообщение от него, забыла?       Я честно пыталась напрячь память как следует, но такого момента не помнила. Слишком много выпила для первого раза?       — Провожу тебя. Идём, — расплатившись, он слез с своего стула и подал мне руку. Да, вот это джентльмен…

***

      Больше никогда не буду пить, вот что я решила! Такой боли в теле и голове у меня еще никогда не было!       — Воды? — бледная рука протянула мне стакан с прозрачной жидкости, и я очень удивилась, узнав в своём спасителе Маршалла. Что он тут забыл? Помню, до дома проводил, кажется… Только зачем остался? Чтобы помочь мне, когда проснусь? Благородно.       — Выпей. Голова болит? Я купил таблетки.       — Да.       Неловко. Он в моём доме… Он здесь всю ночь провёл? Интересно, чем занимался? Спал? Воображение моментально воспроизвело в голове Маршалла, лежащего со мной на кровати и обнимающего сзади. Щеки покраснели, я это точно почувствовала.       — Как самочувствие? Я действительно переборщил, извини.       — Мягко говоря, хреново. Но тебя я сильно не виню, сама тоже хороша, надо было отказаться, — я приподнялась, тут же почувствовав, как болезненно отзывается тело на каждое движение и как сильно пылает шея. Я что, настолько пьяна была, что ударилась обо что-то шеей? Не помню…       — Что ночью случилось? Все тело ломит ужасно, у меня так даже после целой ночи танцев ничего не болело.       — Наверное, тоже из-за алкоголя. Люди иногда чувствуют себя довольно… помято.       — Скорее не помято, а избито, — слабо усмехнулась я. — А ты, погляжу, с алкоголем на «ты»? Ни следа от опьянения! На тебя это хоть какой-то эффект произвело или ты алкоустойчивый?       Смешок.       — Судя по тому, какие разговоры ты заводил, наверное, все же эффект был. Что-то о вечности…       — Вполне трезвая философия, — он покачал головой. — И самый серьёзный вопрос. Я и ранее задавал похожий, обидно, что ты уже успела забыть.       Когда он задавал такие вопросы? Напрягаю и без того болящую голову. На ум внезапно пришёл текст загадочной записки, подброшенной мне на уроке биологии прошлым утром.       — Так это был ты? — непритворное удивление. Я ведь долго гадала, кем мог быть автор сего послания.       — Послушай, Фиона, — это нормально, что мне в глаза бросилась какая-то неестественная длина его клыков?..       Ситуация сразу напомнила какой-нибудь эпизод из серии «Сумерки». Пульсирующая боль в шее только укрепляла это сравнение.       — Да, ты права, и правда похоже на эти дурацкие «Сумерки». Не люблю истории о вампирах, знаешь ли. Смотреть смешно. Ведут себя наигранно, не натурально. Хотя легко судить о людях, никогда не видевших настоящего вампира, когда сам видел бы его в зеркале каждый день, если бы отражался, — он засмеялся.       — Ты же шутишь? — в голове не умещалась данная информация. Маршалл — вампир? Не верила в их существование, однако он говорил убедительно, взгляд мой не открывался от его длинных клыков и бледной кожи, а сама я, не зная, зачем, схватилась за шею.       — Хочешь сказать, что я тоже?..       — Дорогая Фиона, ответь мне на вопрос.       Текст записки. Вопрос, заданный в клубе.       Что насчёт вечности?