От любви до ненависти...

— … а лагере ведите себя прилично! — глагольствовала перед нами Ольга Дмитриевна. Нашего завуча — вот сюрприз — сделали вожатой нашего старшего отряда. За младшими будут приглядывать другие вожатые, в основном, их классные руководители, а нам… Повезло, нечего сказать. Наша вожатая продолжала бы распинаться и дальше, но у меня есть защита от её болтовни. Я открыл книгу, перед этим мельком взглянув на Алису. Девушка увлечённо болтала с какой-то девочкой с удивительными красными волосами. Вместе они тот ещё пожар, что рыжая, что красноволосая. Что ж зато мне никто не помешает читать Канта (я решил немного уйти в философию сегодня). — Денис, а ты как думаешь? Миссия провалена. Если Алисе что-нибудь не ответить — пострадают мои рёбра. Защекочет как пить дать. Проверено однократно, повторять не хочется, хоть это и развивает её фантазию. — Думаю, ты права, — зная Алису, можно точно сказать, что она спорила. Как обычно. — В чём права? — девушка удивилась, но тут же вспылила. — Ты вообще нас не случаешь? Я говорила, что забыла в лагерь взять половину вещей, потому что проспала. Как думаешь, у нашей вожатой, — она усмехнулась, — получится взять пару-тройку вещей? Придётся отвлечься. Я взглянул на Ольгу Дмитриевну. Она всегда была строгой и беспринципной, с одной стороны. С другой — у неё явно всё должно быть на местах, так что Алисе она не откажет. Характер у человека такой, что всё должно быть в порядке. Упорядоченно. С другой стороны, Алиса может так попросить, что желание отпадёт. — Если хорошо попросить — она даст, что надо — подытожил я итог мыслей. Алиса удовлетворённо продолжила щебетать, обращаясь к собеседнице: — Ну, я уж так попрошу, что она не откажет. А вот… Дальше можно не слушать, задачу я выполнил? Я всей душою люблю Алису, но книга тоже интересная, а надо развиваться, чтобы жить. Или жить, чтобы развиваться? Ну вот, уже первый философский вопрос на тему «что было раньше курица или яйцо?». Отлично. Додумать мне его не дали. Я не заметил, как ко мне прижалась Алиса и уютно прилегла. Но это заметила вожатая. — Молодые люди, я вам не мешаю тут обниматься? Стоит над нами, уперев руки в боки. Лицо застыло в предвкушающем выражении наставления на путь истинный. Надо вспомнить, что обычно делают в конфликтных ситуациях. — Не мешаете — грубит Алиса и прижимается ещё крепче, теперь уже назло Ольге Дмитриевне. Ох, подведёт она нас под монастырь. А мне теперь разруливать эту ситуацию. — Двачевская… — прорычала наша «вожатая». Ух, что сейчас будет. Раздался какой-то громкий хлопок. Нет, не от их разговора, просто кто-то впереди нас то ли что-то взорвал, то ли ещё что. Я вздрогнул. Кто-то воспользовался тем, что Ольга Дмитриевна отвлеклась на нас. И по вожатой я видел внутреннюю борьбу. Было ясно, что если она сейчас отступит — то то победа Алисы, но и игнорировать хлопок… — Мы ещё обсудим это — пообещала Ольга Дмитриевна и отправилась вперёд. Ругаться, не иначе. — Жду с нетерпением — буркнула Алиса, но не вслед вожатой, а тихо мне в ухо. Видимо, её наглости надолго не хватает. Я попытался опустить глаза в книгу и сосредоточиться на том, что делаю. Когда почувствовал щекотку в рёбрах. Дёрнулся. Ох уж эта Алиса! Я взглянул на неё испепеляющим взглядом (так я его у себе назвал), но девушка только рассмеялась. Из-за сиденья перед нами показалась голова её подруги с красными волосами. — Ну как я её напугала, да? — радовалась девочка. — Это ты была? — удивился я, на что непоседа выпалила: — Ульяна. Собственной персоной. Да, я использовала один «сюрпризец», но он взорвался как-то сильнее, чем я рассчитывала… Девочка задумчиво почесала репу и махнула рукой. — Но никто не пострадал, значит, проехали. А ты как вздрогнул! Она ещё и подначивает меня. Нет, я на такое не куплюсь: — Естественно, все вздрогнули. Это природная наша боязнь громких звуков. Только ты знала, что рванёт, вот и не испугалась. — Уууу, зануда, не хочешь признаваться значит? — я было открыл рот, но за меня ответила Алиса: — Он не признается даже под пытками. Хотя мы всегда можем попробовать… И улыбнулась. Мне стало не по себе от этой ухмылки, и я поспешил успокоить их: — Ладно-ладно, было не по себе, хорошо. Девочки переглянулись. Я таки не понимаю, что со мной и почему я не могу отстранённо говорить. Наверное, дело в Алисе. Когда эмоции зашкаливают к какому-то человеку — ты готов изменить и мир вокруг, и себя самого. Вообще мы сами строим этот мир, вернее, видоизменяем то, что уже создали не мы. А когда любишь — ты ещё сильнее меняешь мир. Я приобнял Алису крепче, и зря думал, что она этого не заметит. Девушка прервалась на полуслове и улыбнулась, прочитав что-то у меня в глазах. Блаженно закрыла глаза и прильнула, словно кошка, поближе. Я открыл книгу и только начал читать, когда грозный окрик вернул с небес на землю: — Я снова вернулась к вам, Двачевская. Грозный охранник общественного порядка вернулся на пост. И снова мы попадаем под раздачу, хотя было бы за что. Я решил расслабиться и почувствовать Алису. Девушка была расслаблена, когда говорила с Ульяной. Но затряслась от злости, когда вожатая снова нас прервала. Взгялд Алисы бегает, как у зверя, загнанного в угол, но резко твердеет. Как и вся девушка, которая напоминает хищного зверя, который готов броситься на добычу. — Мне вас так не хватало, Ольга Дмитриевна — солгала девушка, от чего Ульяна отвернулась, сдерживая хохот. Я тоже улыбнулся, но тут же взял себя в руки. Сейчас она опять набедокурит, а мне — выручать. Не хочется, но надо. Я вздохнул и сделал первые шаги к примирению. Удивительно, но вожатая как огромный нагреватель — словно копила в себе температуру. Надо помочь ей остыть, пока не рвануло. — Ольга Дмитриевна, не злитесь — закинул я пробный шар, наблюдая за вожатой, — мы не делаем ничего преступного. Вы отлично следите за порядком, но сейчас это лишнее. А Алиса так всегда отвечает, что ж поделать, если человек такой? Вожатая внимательно на меня посмотрела. Я дал ей возможность почувствовать себя хозяйкой положения, не бросаю вызов её авторитету, а показываю, что уважаю. Её заметно разрывает от противоборствующих чувств. Скрестила руки. Ну да, психология и похвала вкупе с уважением работают всегда. — Денис, подойди ко мне, когда приедем — бросила вожатая и вернулась на своё место. Ульяна с восхищением вытаращила на меня зенки, открыв рот. Не каждый день на её глазах дрессировщики успокаивают бешеных львов. — Это всё твои книги — будто укорила меня Алиса и прижалась плотнее. Я кивнул и продолжил читать. Остаток дороги пролетел незаметно. *** Лагерь не показался мне необычным. Только очень много зелени. Глаза разбегаются от такого обилия зелёного вокруг. Мы вышли из автобуса под руку с Алисой. Я засмотрелся на яркое небо, на солнце, выглядывающее из-за туч. Оно словно начальное подмигивало нам, говорило: наслаждайтесь, пока я тут. А моё рыжее солнце тыкнуло меня в рёбра. Да, замечтался. Понял-понял, идём. Прошли ворота с замершими на века статуями пионеров с горном и дудкой. Вдоль тропинки росли деревья и всякие растения. Да, я нёс две сумки (свою и Алисы), но это не мешает мне вдыхать чуть пряный и сладкий от цветов воздух и наслаждаться игрой красок. — Ну чего тормозишь? — Алиса моего энтузиазма явно не разделяла. — А ты куда торопишься? — в тон ей ответил, даже также нахмурился. Девушка что-то буркнула и снова заболталась с Ульяной. Лагерь не был чем-то необычным. Вожатая собрала нас с нашими сумками на площади и произнесла речь. Не слушал, слишком это… Общие слова, не интересные. Светило солнышко, зевала добрая половина пионеров, всем хотелось завалиться спать, а не слушать речи. Наконец-то вожатая дала команду занимать домики. Пионеры, словно волки при виде Луны — побежали нестройной кучей в одну сторону. Алиса схватила меня за руку и потащила за собой. Сердце бешено стучало, девушка бежит явно с ускорением за красными волосами впереди — а, Ульяной, — а меня никто не спросил! Какая разница, если дом всё равно достанется каждому? Идиотизм и ребячество. Лёгкие начали судорожно ловить воздух. Я закашлялся с непривычки прямо во время нашего забега. Но мы явно всех обогнали. Вокруг мелькали деревья, свежая трава и цветы, но посмотреть на это мне на дали. Скоро мы подбежали к домику, утопающему в сирени. — Ульян, — обратилась Алиса к подруге, — вожатая сказала, что это её домик будет, да? — Ага, — запыхалась девочка и наклонилась к коленкам, переводя дух. У нас ноги явно длиннее, вымотали Ульяну. — Тогда надо найти место подальше? — то ли спросила, то ли сказала мне Алиса. Это был риторический вопрос — с характером Алисы, чем дальше, тем лучше. Я вытер пот со лба и кивнул. Мы, не отпуская рук, пошли уже спокойно дальше, осматривая домики. Один из домиков понравился Алисе, и она потащила меня с сумками внутрь. — Привал, — ухмыльнулась Ульяна, когда я вошёл в домик с сумками. — Ты чего застыл? — обращается ко мне Алиса. — Спасибо, что помог, дальше мы сами. Рыжая нахалка сверлила глазами, ожидая, что я отвечу. Я нахмурился: — Ты головой ударилась? Глаза Алисы округлились, и девушка изобразила жертву: — Да, я очень сильно ударилась, теперь, — она приложила тыльную сторону ко лбу. Все женщины такие актрисы! — мне нужно отдохнуть, хорошо? Последнее слово она произнесла с ноткой скрываемого раздражения. Я кивнул. Начинаю понимать без слов этот ураган, и сейчас она хочет затихнуть и поспать. Понял. Я решил занять домик неподалёку от домика Алисы. Главное, что я хочу — это чтобы мы были рядом друг к другу. Моя хибарка скромная и непритязательная. Доски со временем облупились, сам домик покрашен местами в чёрный цвет, местами выглядывают желтые краски. Крыша ровная, нигде ничего не торчит, и не протекает, вроде бы. Отлично. Алиса как-то слишком быстро от меня хотела избавиться… Подозрительно. Это были последние мысли. Я прилег «разбирать вещи» и выключился.