Forgiveness

Солнечный свет пробивается сквозь тяжёлые веки. За окном слышатся пение птиц и голоса уже проснувшегося люда на улице. Это начало нового дня. Азгор встает с кровати, одевается, идёт на кухню завтракать, а затем и на работу. Всё, как обычно и в какой-то степени справедливо, но до чего приятно. Прошёл ровно год с тех пор, как монстры выбрались на поверхность. Многое изменилось за столько времени, и возможно, к лучшему. Азгор уже давно не король — он отрёкся от престола, когда был заключен мир между людьми и монстрами. Власть нужна была ему только, чтобы спасти свой народ, а теперь она ни к чему. В мире настал долгожданный покой. Но есть ещё одна деталь, которую нельзя было упускать. Остались конфликты, которые он так и не решил. Остались люди, о которых ему надо заботиться и беречь. Рабочий день Дримурра начинается ещё задолго до начала школьных занятий. Стрижка газона, кустов, уход за цветами — один и тот же распорядок от понедельника до пятницы. Но он привык к этому. Плюс, не каждый может позволить себе работу, от которой будет получать удовольствие. Иногда появляется возможность заглянуть в одно из окон, где Ториэль рассказывает что-то детям и обучает их уму-разуму. Только в такие минуты Азгор может спокойно полюбоваться на это счастливое лицо, по которому он так сильно скучал долгие годы. Самое главное в этом деле — вовремя отвернуться прежде, чем она заметит. Иначе от сурового взгляда этой женщины, который наверняка в любом разбудит страх или чувство вины, ничто уже не спасёт. Известно по опыту. И каждый будний день, после занятий Азгор смотрит ей вслед, когда она покидает школу, ведя за руку маленькую Фриск, а вместе с ними идёт друг девочки — маленький динозаврик в полосатом свитере-безрукавке, который всю дорогу рассказывает им какие-то забавные истории. Бывает, что к школе подъезжает Папайрус на своём автомобиле, предлагая подвезти друзей до дома, на что они, конечно, соглашаются. А увидит их Дримурр сможет только следующим днём, и то до выходных. И так почти целый год. За шесть с лишним месяцев они не проронили ни слова в адрес друг другу, не считая парочки деловых вопросов. Тори вообще не желала его видеть рядом с собой за пределами школы, а Фриск всегда была рядом с матерью, которая старалась держать её подальше от своего бывшего. Азгор пытался хоть раз нормально поговорить с ней, но ответ получал лишь тот суровый взгляд, что Ториэль использовала, как секретное оружие. Но он не сдавался. Она не сможет ненавидеть его вечно. Или сможет?.. Вот очередной день, точнее его завершение. Азгор ждёт. Они скоро выйдут. Теперь он точно решил для себя, что сделает это. Сейчас или никогда! Двери открываются: поток детей, мигом вылетает на улицу. К такому надо быть подготовленным заранее. В самом конце, после небольшой суеты выходят и Тори с дочерью. Холодок пробежался по спине. Страх — давно забытое чувство для короля монстров. Будет очень нелегко. И ему это хорошо известно. Они проходят мимо. Самое время действовать. — Тори… — осторожно начинает Дримурр — Погоди… Можно тебя на минутку? Она оборачивается к нему лицом. И что удивительно: вместо кислой мины, что Азгор ожидал увидеть — удивление. Сам факт, что он решился подойти к ней, да и спустя столько времени, удивлял её. — Фриск, иди пока пообщайся со своим другом, я не надолго. — ласково сказала Ториэль, глядя на дочь. Девочка кивнула и побежала к монстрёнку. — Так о чём ты хотел поговорить, Азгор? — спросила она серьёзным голосом. — Ториэль… Я… Я хочу всё наладить. Хочу вернуть всё, как было раньше.  — Как раньше уже никогда не будет, Азгор… И ты это знаешь. У меня новая жизнь, я счастлива, меня окружают люди, которых я люблю. И тебе нет места среди них…  — Я понимаю… Я совершил много ужасных поступков! Я причинил тебе боль, сам того не осознавая!  — Понимаешь? Что ты можешь понимать? Тебе не дана такая возможность… Ты ведь даже не знал этих людей. А я знала! Я заботилась о каждом из них, но всё заканчивалось одинаково: стоило кому-то перейти за ворота Руин… И больше я никогда его не видела. И так шесть раз… Шесть… Пока не появилась Фриск.  Они оба посмотрели на девочку. — Боже… Она так похожа на… на… — женщина едва держалась, чтобы не заплакать. — Тори… — Азгор чувствовал, насколько тяжёл груз его вины. Он протянул руку, дабы вытереть выступившие слёзы с её лица. — Не называй меня так! — крикнула она, ударив его по ладони — Знаешь, что произошло тогда? Я поняла… Поняла, что не позволю тебе убить её, как и остальных! Бывает… они приходят ко мне во снах. И даже не в кошмарах… Такие счастливые… Но до сих пор, я чувствую вину за то… что не остановила тебя раньше. Ты оставил шрамы, которые никогда не пройдут.  — Мне… Мне жаль…  — Не лги. Тебе неведомо чувство жалости.  — Ториэль… Прости меня…  — Нет. Я никогда не смогу сделать этого, Азгор. Есть в мире вещи, которые нельзя прощать. Если ты всё ещё любишь меня хоть немного… прошу… не подходи ко мне больше… Разговор окончен.  Она отвернулась и ушла прочь. Азгор хотел сказать что-то напоследок, но не стал. Любое его слово в данный момент было бы лишним. И болезненным для неё. — Мам, почему ты плачешь? — спросила Фриск. — Всё хорошо, дитя моё. — ответила Ториэль, погладив девочку по голове — Я просто неважно себя чувствую.  — С вами всё в порядке, Миссис Ди? — вмешался в разговор мальчишка-монстр — Тут недалеко есть больница. Если хотите, то…  — Нет-нет, не стоит беспокоится. Идём, дети… Пора по домам.  И вся троица отправились дальше, а Азгор остался стоять, глядя, как они исчезают из его поля зрения. Так ужасно ему ещё никогда не было, как сейчас. Сердце неистово рвалось из груди от отчаяния, вины и гнева в свой же адрес. — «Что я наделал?» — спрашивал он сам себя, закрыв пол-лица огромной ладонью — «Во что я превратился, раз она так меня ненавидит?»  Вернувшись домой он не ел, не переоделся, а сразу лёг на кровать, хоть на часах ещё и шести не было. Азгор даже не спал, а молча размышлял о том, что творится в его душе. Прошёл час, два и более, а он и не сдвинулся с места. Разум словно охватил туман: впервые в жизни Дримурр не знал, что ему делать теперь. Никаких идей. Неизвестно, сколько точно часов монстр-босс провёл в раздумьях, но когда его потянуло в сон, на небе уже собралась вся звёздная карта ночи. Прохладный ветер шёл с улицы через открытое окно. Азгор почувствовал, что больше не в силах бороться с усталостью. И сдался. — «Миссис Ди? Неужто, она оставила фамилию? Может, это ещё что-то значит?»  С этой мыслью в голове он и погрузился в сон. Весна подходила к концу, а всем известно, что это значит. Летние каникулы! Их любят не только дети, но и взрослые. Особенно летнюю пору любила Ториэль, что довольно странно для женщины, всегда мечтавшей стать учителем. Но всему есть объяснение. В течении трёх месяцев отдыха она могла не только больше времени проводить дома, вместе с Фриск и появившимися у неё друзьями, но и заниматься различной бумажной волокитой, чтобы даже во время отпуска приносить школе пользу. К тому же, можно было и подтянуть дочку по разным предметам. Хотя… Тори и сама понимала, что это будет перебором. Женщина вспоминала, как самой приходилось видеть смены времён года, ещё задолго до той чудовищной, во всех смыслах, войны. Ей было чуточку завидно, когда впервые эту чудо увидели Санс, Папайрус, Андайн и другие, привыкшие видеть снег только в Сноудине, дожди в Водопаде, а жаркий климат в Хотлэнде. Мир полон сюрпризов. В один из таких чудных предлетних деньков Санс вместе с компанией решили навестить их. Все дружно собрались за одним столом, обсуждая, что нового произошло за последнее время. — И после этого я устроилась работать в полицию! — рассказывала Андайн. — ВАУВИ! И КАК ТАМ У НИХ? — заинтересовался Папайрус. — Почти, как в Королевской Гвардии… Только немного непривычно, что теперь командуют мной, а не наоборот. А про форму я вообще молчу! Не думала, что буду так скучать по старым-добрым доспехам. Да и с оружием проблемы…  — И КАКИЕ ЖЕ?..  — Ну… Мне больше нельзя пользоваться своим копьём. Впрочем, на других работах тоже самое было. Теперь у меня для этого есть… свисток. Мда…  — Н-ничего, Андайн, — утешила подругу Альфис — тебе потом могут вручить дубинку или п-пистолет.  — Скорей бы…  — Оружие — это ещё не самое главное. — внезапно вступил в беседу Санс — Самое главное — сохранить свою метКОСТЬ.  — Заткнись, Санс! — чуть ли не одновременно рявкнули Андайн и Папайрус. Лишь Ториэль тихо хихикнула над очередной шуткой старшего скелета. — А у нас всё по-старому… — сказала она, разливая друзьям чай — Жаль, всё-таки, что ты ушла из школы, Андайн.  — Да, из тебя был классный тренер. — поддержала Фриск. — Знаю… Но блин, у вас там все такие хиляки! Даже ты, малая, по сравнению с ними — спортсмен первого класса!  — И всё же, ты навсегда останешься в их памяти.  — Или в ночных кошмарах… — прибавил Санс. — Не забывай, костяная башка, тут мне никто не запрещает использовать копьё. И клянусь, если ты не умолкнешь, я…  — Я запрещаю. — вмешалась Ториэль. — Ой, да вы прикалываетесь, не так ли?!  — Возможно… — вновь хохнул скелет. — ВСЁ ЖЕ ЗДОРОВО, ЧТО МЫ ТАК СОБРАЛИСЬ. НАДО ПОЧАЩЕ ЭТИМ ЗАНИМАТЬСЯ! КСТАТИ, ТОРИЭЛЬ, КАК ТВОЁ ЗДОРОВЬЕ?  — Всё в порядке, Папайрус, спасибо. А… зачем ты спрашиваешь?  — НУ… МНЕ ТУТ НЕДАВНО ОДНА ПТИЧКА НАПЕЛА, ЧТО ТЕБЕ НЕЗДОРОВИЛОСЬ. МОЖЕТ, ДАЖЕ ЗАБОЛЕЛА. ВОТ Я И РЕШИЛ ПОИНТЕРЕСОВАТЬСЯ, ЧТО К ЧЕМУ.  — А мы и не знали… — даже Санс удивился тому, что Ториэль могла скрывать подобные вещи. — У МЕНЯ НАДЁЖНЫЕ ИСТОЧНИКИ, БРАТЕЦ. — — Кажется, я догадываясь о ком ты. — сказала Фриск, вспомнив про своего друга, который был не прочь лишний раз обмолвиться словечком с младшим скелетоном. — Так в чём же дело?! — не могла понять Андайн — Мне уже самой интересно!  — Не беспокойтесь, ребят. — успокоила всех Тори — Не было никакой болезни.  — А что т-тогда случилось? — тихо промямлила Альфис. — Это… Азгор. — В комнате ввоцарилось неловкое молчание. — Чувствую, мы полезли, куда не стоило… — проронил Санс. — Нет, что ты?! Не говори глупостей, Санс.  — Тори, поверь, я могу различить правду от лжи — сам ведь далеко не ангел. Не нужно скрывать от нас что-то, если тебе больно. Мы — твои друзья, мы поможем. Пожалуйста, расскажи нам обо всём.  — Хорошо… — женщина постаралась улыбнуться, но тщетно — Что вы хотите узнать?  — В-вы с ним ещё общаетесь? — начала Ал. — Общением это не назовешь. Так, по делам и только…  — О чём именно вы говорили в последний раз? — продолжила Андайн. — Азгор хотел, как он выразился: «вернуть всё, как раньше».  — Это же хорошо! Ведь так?..  — Ты не понимаешь, Андайн. Между нами теперь ничего не может быть… Я не переношу его. Он — ужаснейшее существо, что видел мир.  — Можно с этого места по-подробнее? — в глазу воительницы заиграл какой-то дикий огонёк. Понятно было одно — ни к чему хорошему это не приведёт. — А-андайн, может, не стоит вдаваться в п-подробности?  — Погоди, Альфис. Я всего-лишь хочу знать… Ты его ненавидишь?  — Да. Он — мерзавец, трус и убийца.  — Ха… Это ведь всё из-за тех людей, верно? — — Возможно…  — Просто одна вещь не даёт мне покоя… За этими людьми охотился не только Азгор. Я охотилась за ними. Вся Гвардия охотилась за ними. Даже Папайрус пытался как-то помочь нам в этом деле.  — ДА, ЭТО ПРАВДА… — признался скелет. — Я т-тоже… — прибавила Альфис — Хоть и не так много…  — Зачем ты говоришь мне всё это?  — Дело в том, Ториэль, что не только Азгор виновен в их смерти. И можно сколько угодно говорить, что он внушил нам эту мысль о ненависти к людям и то, что они все заслуживают смерти. Но мы поверили ему — вот, что важно. Мы готовы были отнять их жизни во имя этой цели, вновь развязать войну и истребить их всех и каждого. Мы тоже несём это бремя! Где же наша доля ненависти?!  Ториэль сидела на своём месте, не в силах что-либо сказать в ответ. Её всю трясло. — Может ты и права… — наконец ответила женщина — Теперь я уже ни в чём не могу быть уверена точно… Скажите мне, друзья… Фриск это тоже касается?..  — Да, и её тоже. — — Санс… — Тори устремила взгляд на скелета — Хотя бы ты…  Санс тоже молчал какое-то время, почёсывая правой рукой лобную кость. Белые огоньки в его глазницах потухли, а широкая улыбка сползла на нет. Соврать этой женщине для него — самый большой грех, который он мог совершить. Но и от правды лучше ей не станет. — Санс… — повторила она. — Помнишь, как мы общались через дверь, Тори? Наш последний разговор? Моё обещание? Так вот, если бы не оно…  — Нет… — — Прости.  — Ясно… — Ториэль поднялась со стула и сделала пару шагов в сторону гостинной  — Знаете, я и раньше подозревала вас в подобных вещах… Но надеялась, что это лишь мои безумные догадки. И на что я только рассчитывала?  Ториэль приложила руку к груди. Что-то изнутри мучило её, да и с такой силой. Невыносимая боль, которую невозможно ничем заглушить. — Кажется, мне и вправду нехорошо… На этот раз по-настоящему.  Всё произошло так быстро. Мрак в глазах, тяжесть во всём теле, что даже стоять сложно. А дальше лишь пустота и глухой звук удара при падении. И тишина… Ториэль очнулась, лёжа на диване, с мокрой тряпкой на голове и прикрытая тёплым пледом. Вокруг всё мутно и расплывчато, словно в водоёме, а голова не перестаёт кружится после обморока. — Ребят, она п-приходит в себя! — прощебетала Альфис. — ХВАЛА НЕБЕСАМ! — прогремел Папайрус с облегчением — Я, ТО ЕСТЬ, МЫ… МЫ ОЧЕНЬ СИЛЬНО ВОЛНОВАЛИСЬ ЗА ТЕБЯ!  — Как самочувствие, Тори? — спросил Санс, стоявший к ней ближе всех — Тебе уже лучше?  — Наверное, да. — ответила она с опаской — Правда, глаза почти не видят. Что произошло?  — Сначала мы думали, что это всего лишь обморок, но нет… Нечто похожее иногда случается с людьми, они называют это «сердечным приступом». Мы сделали всё, что было нужно.  — Никогда не видела, чтобы такое п-происходило с кем-то из ваших… Я имею ввиду, из вашего рода монстров. В-вы редко поддаётесь к разного рода болезням и недугам. — Всё бывает впервые, Ал.   — Где… Где Фриск? — спросила Тори. — Я здесь, мама. — ответила девочка, опустив свою ладонь на руку матери. Женщина посмотрела в сторону дочурки. Не без усилий, но ей удалось разглядеть небольшой силуэт среди собравшейся вокруг неё толпы. Фриск нагнулась к Ториэль, прижавшись так крепко, как только позволяло крохотное тельце ребёнка. Тори почувствовала, как что-то мокрое капает ей на плечо. Она обняла девочку, ласково шепча ей успокаивающие слова. — Ты испугалось, дитя моё? Не бойся, теперь всё позади.  Снова затишье. Оно продолжалось недолго — от силы минут пять-десять. Но для всех присутствующих это показалось вечностью. Никто не мог и, что важнее, не хотел в такой момент открывать рот. Однако, смельчак всё же нашёлся. — Думаю, нам всем стоит извиняться за то, что подняли эту тему, — Санс посмотрел на Альфис с Папайрусом — я ведь прав, ребят?  — ДА… — Определённо.  — Не надо, — остановила их Ториэль — вы не должны этого делать.  — Почему нет?  — Вы сказали мне правду, вам не зачем извиняться.  — Но ведь мы… сделали тебе больно.  — Иногда, я забываю, что тоже не святая. Что, как и другим, мне присущен эгоизм. Что я тоже виновата в случившемся… Знаю, вы не желали мне зла. И у вас хватило смелости признаться в таких вещах. Я благодарна вам за всё… А что с Андайн? Она здесь?  — Андайн вышла «прогуляться». Она на улице.  — Санс.  — Да?..  — Помоги мне встать, пожалуйста.  Андайн стояла на крыльце, облокотившись руками о перила. Ветер трепал её кроваво-красные волосы, собранные в длинный хвост. Сзади скрипнула дверь: это были Санс и Ториэль. — О, ты очнулась… — сказала девушка с лёгкой долей пофигизма — Я рада, что с тобой всё в порядке.  — Санс, оставь нас ненадолго. — попросила Ториэль. — Ты уверена?.. — скелет понимал, что после случившегося, это будет не самой хорошей идеей, но отговаривать её было бесполезно — Хорошо. Но если что-то вдруг случится…  — Я поняла. Ступай, прошу тебя.  Тот послушно вернулся обратно в дом, захлопнув за собой дверь. — Не хочешь поговорить?  — Честно… не очень.  — Почему ты ушла, Андайн?  — А как ты думаешь?  — Мне кажется, что как-то задела тебя своими словами. Ты ведь не могла просто так начать эту беседу.  — Послушай! … Я… Я не хотела, чтобы так произошло! Мне очень стыдно, правда!.. Можешь мне врезать, я разрешаю… Другим обычно помогает. — Андайн, — Ториэль встала рядом с красноволосой, опустив свою руку ей на плечо — я не злюсь на тебя… И, тем более, не хочу тебя бить. Дело не в том, что чувствую я, а что чувствуешь ты… Это из-за Азгора, верно?  Андайн молчала. — Значит, из-за него.  — Он не плохой парень… — наконец сказала Андайн, словно эти слова рвались из неё — Конечно, тебе это лучше знать. Ты его жена, в конце концов… Но Азгор не заслуживает такой ненависти. Ещё с нашей первой встречи, я сразу поняла, что он за монстр. Он обучал меня, воспитывал… Азгор… Он… Он заменил мне отца… Я слышала, у вас были дети… Так вот, рядом с ним я чувствовала себя так… словно я тоже его дитя… Понимаешь? То горе, что произошло с вами… Оно сломило его. Ему нужна была помощь — голос разума, который бы отговорил его от всех этих дурных поступков. Я не отрицаю, что ты старалась быть таким голосом… Но что в итоге?! А он ведь до сих пор надеется вернуть тебя, значит, ему не наплевать на вас с Фриск. И ему не было плевать на тех шестерых бедолаг, что оказались не в том месте и не в то время. Мягко говоря. Понимаю, это не моё дело и я не знала Азгора так хорошо, как ты, но… я бы простила его…  — Иногда я вспоминаю, как очень давно мы были одной дружной семьей. Но нельзя всё время оглядываться назад. Будь всё так просто, я бы давно простила Азгора… Но не могу… по крайней мере, сейчас. И да, это будет звучать странно, но во мне ещё остались чувства к нему. Правда, пока что, им лучше оставаться там, где они и находятся сейчас. Нам всем нужно многое переосмыслить: мне, Азгору, ребятам и тебе, Андайн.  — За меня не волнуйтесь, как-нибудь справлюсь! Ты уж прости, но после всего, что я тебе там наговорила, я почему-то чувствую такую лёгкость на душе. Ну и стыд, конечно! Куда ж без него?..  — Это нормально… Вредно держать всё в себе, пока оно не накопится.  — Выходит, ты ещё веришь, что у вас с ним что-то может быть?  — Хоть и немного, но да… Я верю. А ведь бывает, что кроме веры больше ничего не нужно.  — Альфис будет рада это услышать… Она говорила, что вы мило смотритесь вместе.  — Да-да, я помню…  — Может, пойдём к остальным?  — Конечно, они уже волнуются.  — Ториэль, кое-что ещё…  — Что? — — Спасибо, что выслушала…  — Всегда рада помо… — Ториэль не успела даже договорить, как её обхватили крепкие руки бывшей главы Гвардии. Андайн надеялась не переборщить со своей силой, чтобы объятия не показались такими грубыми. И похоже, ей это удалось. — «Только не рыдать! Не рыдать!!!» — твердила про себя водяная. — САНС, НУ ЧТО ТАМ? — послышался за дверью голос Папайруса — ОНИ ПОМИРИЛИСЬ?  — Без понятия, бро. Через эту скважину ничего не разглядеть.  — ДАЙ Я ПОСМОТРЮ!  — Тише, ребят… — насторожила обоих Альфис — Они же услышат.  Тут дверь не выдержала напора и всю толпу вынесло на улицу. — ЭЭЭ… — Папс в первую очередь начал сочинять в голове более убедительное оправдание — А МЫ ТУТ… ДВЕРЬ МЕНЯЕМ! ДА! ВИДИТЕ, КАКАЯ У ВАС НЕНАДЁЖНАЯ? ФРИСК, МОЛОТОК У ТЕБЯ?  — Не волнуйтесь, мы уже помирились. — обрадовала всех Андайн. Летние вечера — это, возможно, одна из лучших вещей, что случается в эту пору. Когда жара и зной, накапливавшиеся с самого утра, плавно переходят в приятную прохладу и свежесть, а в небе собирается особая палитра, которую никогда не увидишь в разгар дня или позднюю ночь. Кто-то в такое время сидит дома в окружении семьи или веселиться с друзьями, а есть и те, кому приходится коротать столь дивные часы в полном одиночестве. — Гриллби, налей-ка мне ещё, пожалуйста. — произнёс Азгор уставшим голосом, протягивая бармену пустующий стакан. — Мистер Дримурр, — откликнулся огненный монстр — не мне вам указывать, но, думаю, с вас на сегодня достаточно выпивки.  — Ты прав… Ты прав, мой друг… Не тебе мне указывать…  Бармен вздохнул и, взяв у Дримурра кружку, принялся обслуживать бывшего правителя Подземелья. — А вам случайно домой не надо? — спросил он. — Меня там не ждут… Здесь хотя бы люди есть.  — Прошу. — Гриллби поставил перед Азгором стакан, доверху наполненый густой ярко-жёлтой жидкостью, и вернулся к работе. — Что ж вы делаете, вашество? — слегка повернув голову Дримурр заметил низкорослого скелета в голубой куртке, возникшего словно из ниоткуда. — Санс? Привет…  — Здорово… Не думал, что когда-то увижу тебя здесь, дружище.  — Я и сам удивляюсь… Неделя выдалась уж больно тяжёлой.  — Заметно. Так быстро перейти от чая к пиву… Лишь одна вещь способна подтолкнуть на подобные перемены. Может, обсудим её?  — Прости, Санс… Но я сейчас не настроен на душевные разговоры.  — А если я просто тут посижу? Ну так, за компанию.  — Как знаешь…  — Хорошо. Гриллби, нам два бургера за мой счёт.  Бармен удалился на кухню, вернувшись через какое-то время с двумя гамбургерами на тарелках. Скелет вылил на свой пол-бутылки кетчупа, а затем протянул Азгору, что осталось: — Будешь?..  — Что ты задумал, Санс?  — Ничего. Откуда такие вопросы?  — Откуда?.. Напомни мне, когда это мы в последний раз собирались в подобной обстановке и общались, как старые друзья?  — Хм, действительно… Так почему бы начать со сегодняшнего дня? Или вечера…  — Если тебе больше нечего делать, как выматывать меня своими вопросами, то, будь другом… уходи.  — Ладно, я всего лишь хотел помочь. Не стоит так горечиться.  — Извини…  — Точно не хочешь пооткровенничать? — Дримурр с отвращением отодвинул от себя кружку с пивом, и, обхватив руками голову, тихо произнес: — Я потерял её, Санс… Потерял навсегда!..  — Продолжай.  — Когда мы выбрались на поверхность, я думал, что теперь всё измениться. Что мы сможем начать всё с чистого листа, вместе заботиться о Фриск, как когда-то заботились о наших детях. Но я ошибся. Снова!  — Никто не говорил, что будет легко. Нам всем приходиться чем-то жертвовать… даже если некому будет оценить это.  — Скажи… Как они там?..  — Они? С ними всё нормально, буквально пару часов назад общались. Правда…  — Правда, что?  — А, ничего…  — Санс! Говори, раз начал.  — Мы немного разболтались и… узнали о вашем недавнем разговоре.  — О, Боги… И многое вы узнали?  — Нет. Но суть уловили. Дело даже не в самой беседе, а в том, как после отреагировала Андайн. Она заступилась за тебя и тут понеслось… В конечном итоге зашла речь о наших маленьких грешках, что скрывает чуть ли не каждый монстр с тех далёких времён. Папайрус, Альфис, Андайн, вся Королевская Гвардия, я сам и многие другие… То, что объединяло каждого из нас тогда. Поймать человека и отвезти к королю. А если будет сопротивляться…  — Хватит! Я понял к чему ты ведёшь… Что было дальше?  — Наше, скажем так, откровение довело её до сердечного приступа.  — Приступа?  — Сердце чуть не остановилось… Оно ведь у вас есть, так ведь?  Азгор прикрыл глаза рукой. После услышанного держать себя в руках стало ещё труднее. — Не переживай, ей сейчас гораздо лучше.  — Это моя вина… Ториэль была права насчёт меня. Чтобы она не сказала… это правда. Но больше я не сделаю ей больно.  — Ты о чём?  — Тори говорила, что счастлива благодаря тому, что я покинул её жизнь. Теперь я знаю, как поступлю. Мне пора.  — Стой, не спеши, — Санс ухватил его за рукав рубашки прежде, чем тот встал со своего места — в таком состоянии можно столько глупостей наделать за один вечер. Лучше посиди здесь ещё немного. Вдруг передумаешь.  — И что я по-твоему могу сделать в таком состоянии?  — Пока я буду перечислять, уже утро настанет.  — Ты не подумай, мне и в голову не приходило делать что-то плохое… Я нашёл выход из ситуации, от которого никому не будет больно или обидно.  — Серьёзно? А не поделишься?  — Конечно, скрывать смысла нету. Я решил… уехать из города.  — Хех-хех-хех… — засмеялся Санс — Да, выход ты всегда находил верный. Тори не ошибалась… Ты — трус.  — Прошу прощения?..  — Очень легко взять и сбежать, оставив все проблемы позади, словно они тебя не касаются.  — Какие проблемы, Санс?! Останусь я здесь или нет — это никак не влияет на чью-то жизнь кроме моей!  — Ты так думаешь… — — Объяснись!  — Неужели не понятно? Как же Андайн? Альфис? А я ведь только начал… Строишь из себя страдальца, которого все бросили. Так ли это на самом деле?  — Санс, ответь мне на один вопрос… Тебе приходилось терять нечто дорогое твоему сердцу? Чем дорожил больше жизни?  — Спрашиваешь… И не раз.  — Что значит твоё «и не раз»?  — Скажу — не поверишь. Ты когда-нибудь задумывался, откуда берется дежавю?  — Не приходилось.  — Тогда лучше забудь… Ты сдался при первом же разговоре, который вынашивал несколько месяцев. Не удивительно, что монстры проиграли войну под твоим командованием.  — Ты пытаешься помочь мне или вывести из себя?  — Ничто из этого… Хочешь знать в чём твоя проблема? Для тебя война так и не закончилась, ты до сих пор держишь на людей обиду за всё, что они натворили и продолжаешь делать непростительные ошибки. В двух словах, поствоенный синдром. И это только верхушка айсберга. — Когда же по-твоему закончится эта война?..  — Не знаю. Выбор за тобой, Азгор.  — Сдаётся мне, ты что-то скрываешь… и не только от меня.  — Имею полное право.  — Разумеется, у каждого должны быть свои… скелеты в шкафу.  — Неплохо… — усмехнулся Санс. — Помню, Тори любила такие каламбуры. Хоть бы ещё раз увидеть, как она смеётся. Всего один разок…  — Будешь стараться и, однажды, увидишь. Дай ей немного времени… — — Сколько? Ещё один год?  — Вам спешить некуда, особенно когда в запасе бессмертие. Как говорил мой старик: «Время — ничто, главное, что есть цель».  — Знакомые слова, мой первый королевский учёный говорил точно… Одну минуту… Твой отец…  Азгор вновь повернулся к скелету и, к своему удивлению, осознал, что от того и след простыл. Словно растворился в воздухе. Дримурр озадаченно огляделся по сторонам, надеясь, что он ещё здесь: — «У меня уже галлюцинации начались?»  — О, Санс опять исчез. — заметил Гриллби — Похоже, придётся и это записать на его счёт.  — Фух, я-то думал, что уже спятил. — — Не обращайте внимания, он всё время так делает, вы привыкните.  — Сколько стоит эта прелесть? — спросила Ториэль, разглядывая товары Герсона. — Ох, Ториэль, для вас я могу отдать всё это барахло даром. — ответил монстр-черепаха. — Нет, Герсон, ну кто же так делает? Это вредно для бизнеса.   — Вха-ха-ха, ладно. Давайте, я вам хотя бы скидку сделаю? В последнее время у меня от клиентов отбоя нету. В основном люди. Кто бы мог подумать… столько веков прошло, а они остались такими же наивными, как и тогда. Надеюсь только, чтобы не были такими же агрессивными, как их предки, а то мне и так трещин на панцире хватает… Помню, пару недель назад продал одному такому чудику свой старый щит. Если б не я, он бы его так и не донёс до машины. Вха-ха-ха.  — Зачем же ему понадобился ваш щит?  — Сказал, что искал что-то для своей коллекции антиквариатов. Ну-с, что для одного хлам, для другого клад. С такими клиентами у меня скоро пол-гаража освободится. Кстати, вы ведь с Флаффибансом ещё общаетесь?  — Нет… Мы давно живём отдельно.  — Да, некоторые вещи не меняются. Мне стоило догадаться об этом после недавнего…  — В смысле?  — Ну, на днях у нас выдался весёлый вечерок… Я возвращался домой после прогулки в парке. Вот, иду я мимо бара Гриллби и там… у самого входа… встречаю Азгора. Должен признаться, таким я его никогда не видел…  — Не понимаю.  — Эм… Как бы это помягче сказать? Вы когда-нибудь видели как ведут себя Темми после валерьянки?  — Что? Нет-нет-нет… Такого не может быть. На него это не похоже…  — Я сначала тоже не поверил. Подумал, что ошибся. Мне ведь помнится время, когда он подливал себе лимонад вместо шампанского. Я отвлёкся… Ах да! Азгор еле стоял на ногах, так что я решил помочь по старой дружбе и довёл его до ближайшей скамейки, чтоб было, куда сесть. Когда он немного протрезвел, между нами завязалась небольшая беседа. Правда, разобрать его лексикон было всё-равно не так уж легко… Потом он сказал, что сам доберётся до дома, мы распрощались и пошли кто-куда… Конец истории.  — А о чём вы разговаривали, если не секрет?  — О разном: о весёлом, о грустном. Говорю же, я его едва понимал.  — Он ведь дошёл до дома?  — Виноват, не знаю. После того случая мы ни разу не виделись. Может, вам лучше его проведать?  — Я не могу.  — Послушайте, если вы и вправду хоть немного волнуетесь за него, то лучше вам перебороть гордыню и…  — Дело не в этом, Герсон!  — А в чём же ещё? Только говорите, что не знаете, где он живёт… Батюшки мои!.. Так и есть! Вот почему я так и не женился… Увы, мне это тоже не известно.  — Ничего… Кажется, я знаю к кому мне стоит обратиться.  Дело уже было к вечеру. Ториэль вышла на улицу, где ёе дожидались Андайн и Альфис. Вслед за ней на крыльцо выбрался и Санс, остановившись перед самой лестницей, явно не собираясь идти дальше. — Спасибо, что согласились посидеть с Фриск, Санс. —  отблагодарила его женщина. — Нет проблем, Тори. — улыбнулся скелет, спрятав руки в карманы — Я не первый раз в няньках. Одним больше, одним меньше…  — Тогда… не скучайте!  — Постараемся. Передавайте привет Азгору.   — Чёрт! Как же Папс на этом ведре ездит?! — бушевала Андайн, сев за руль — Она даже не заводится!  — Андайн, ты забыла ключ повернуть. — подсказала Альфис. — Проследи, пожалуйста, чтобы она не увлеклась новой игрушкой. — попросил Санс, указывая на одноглазую воительницу — Иначе Папайрус мне череп оторвёт.  — О, не беспокойся, на то здесь и Альфис.  — Обнадеживающе…   Обменявшись прощаниями со старшим скелетом, Ториэль села в машину к девушкам и они двинулись в путь-дорогу. Санс проводил их взглядом, и скрылся за дверью. — Тут недалеко ехать, — объясняла Андайн — минут пять, как минимум.  — Очень хорошо. — ответила Тори с натянутой улыбкой. — Ты волнуешься?  — А как тут не волноваться?  — Да, глупый вопрос. — согласилась водяная — Я вот что хотела спросить… Завтра у меня в ночную смену намечается патруль по городу. Я обещала Фриск, что, если появится такая возможность и если ты разрешишь, то…  — Нет, извини… Завтра никак.  — Понимаю, идея не из лучших. Но можешь быть спокойной за неё. Обычно в такое время в городе тихо, как сказал мне напарник. Может, она уснёт на заднем сидении уже через час и я привезу её обратно.  — Речь не об этом. Не хочется отпускать своего ребёнка неизвестно куда в такое время. Особенно завтра.  — А что того в завтрашнем дне?  — Неважно, забудь…  Андайн решила, что лучше не вдаваться в подробности, ведь прошлый раз едва не окончился катастрофой, и сразу же замолкла. А на ошибках, как принято, надо учиться. Всю дорогу она болтала о чём-то с Альфис, пока Ториэль думала, что будет делать, когда они приедут. Впервые за столько лет она чувствовала настоящую тревогу за бывшего мужа. Даже непривычно от подобных ощущений. — Приехали! — поездка и впрямь оказалась недолгой. Вот и всё. Теперь назад пути нету. Хочет она этого или нет, но поговорить всё же придётся. Андайн позвонила в дверь — никто не ответил. — Азгор, ты дома?! — не сдавалась девушка, продолжая мучить звонок — Это я, Андайн!  — Там горит с-свет. — сказала Альфис, заглянув в окно. А упрямству воительницы не было конца. И окончательно вдавив кнопку с гудком в стену, она перешла к более (как ей казалось) эффективному методу — долбёжке кулаком по двери. Ноль реакции. — Мне это уже не нравится.  — Что будем д-делать?  — Переходим к запасному плану. — ответила Андайн, засучив рукава на куртке — Видит бог, я этого не хотела… Разойдись!!!  Всего одного мощного удара хватило, чтоб разнести дверь в щепки. — Другое дело… Я как тот лысый анимешный чудак в плаще. Помнишь, Ал?  — Д-да, есть что-то общее…  — Эй, кто там дебоширит?! — закричал недовольный сосед — Я сейчас полицию вызову!  — Опоздали, мистер! Я уже здесь, при исполнении, так сказать.  Андайн вошла первой. Свет, про который говорила Альфис, шёл от телевизора в гостиной, отображающего на экране рябь, да черно-белые полосы. И это вообще было единственным, что освещало комнату, а в остальном доме царила кромешная тьма. Вокруг неё на полу валялись старые кассеты, фотографии и порванные плёнки. — Что здесь произошло? —  Альфис подняла с пола один из картриджей и прочла вслух название: — «Новый дом. Запись номер пять. Лето две тысячи…», дальше не могу разобрать: всё стёрлось. С-стойте… Я знаю, что это! Эти кассеты! Я… Я использовала их в своей лаборатории в Хотлэнде…  — Зачем? — спросила недоумевающе Ториэль. — М-мне нужно было собрать побольше с-сведений о… первом человеке. Азгор разрешил мне использовать в-ваши личные записи и снимки из семейных альбомов. Я пронумеровала их все, дабы не запутаться. А заодно сделала тоже самое с остальными, чтобы ему было п-приятно… Когда мы в-выбрались… Я решила вернуть их ему обратно.  Выслушав оправдания учёной, Тори уставила взор на мерцающий экран телевизора. Рядом лежал подключенный к нему видеокассетник с мигающей жёлтой лампочкой — сигнал о том, что внутри вставлена кассета. — Там что-то есть…  Женщина подошла ближе и, присев на колени, нажала на кнопку «play». На экране высветилось какое-то непонятное изображение, почти полностью изувеченное помехами. Наверное, плёнка на кассете давно стёрлась. Словно её просматривали до дыр. Трудно было углядеть что-либо ценное в искажённой картинке, но вот звук казался более разборчивым. — Надеюсь, я не забыл, как ею пользоваться… —  голос принадлежал Азгору — Всем привет, у нас сегодня особенный день — нашему сыну сегодня исполнилось шесть лет… Тори, Азриэль, улыбнитесь в камеру! …  — Дорогой, иди к нам за стол!  — Сейчас-сейчас, только… вспомню, где здесь выключатель. Ай, ладно, оставлю тут ненадолго.  — Сынок, открывай смелее.  Странный звук на заднем фоне, отдалённо напоминающий треск рвущейся бумаги. — Вау… Какой красивый! Спасибо, мам!  — Я знала, что ему понравится! Ну же, примерь.  — Ему и вправду зелёный с жёлтым больше идёт…  — А помнишь, ты предлагал бело-синий?  — Помню. Хорошо, что передумали.  — Точно, это уже был бы не свитер, а тельняшка. Не-не-не, это был бы… сиетр (seater). Верно, Азри?  — Ааам… что?  — Ха-ха-ха, думаю, он маловат для таких шуток, дорогая.  — Ничего страшного, я его научу… С праздником тебя, сынок.  — С праздником, Азриэль…  — Я люблю вас!..  Снова помехи. Только на этот раз более мощные, что даже звук оборвался. А затем и само изображение. Ториэль ещё долго сидела у экрана, опустив вниз голову. Тихие вздохи и всхлипы пронеслись по комнате. Боль вернулась. Такая же безжалостная и неутихаемая. Андайн и Альфис молча глядели на неё, не зная, что сказать. — Т-ториэль… — невольно начала Ал — Мы… Нам… очень…   — Пожалуйста, не говорите ничего.— спокойно произнесла женщина, подавив в себе горечь. Тори попыталась подняться с пола. Бесполезно: ноги затекли, пока она сидела. К счастью, девушки сразу это заметили и помогли встать. — Я осмотрела весь дом. — пояснила Андайн — Пусто… Понятия не имею, где его теперь искать. Но не волнуйтесь, я свяжусь с коллегами, объявим в розыск и…  — Я знаю, где он. — прервала её Ториэль. — Серьёзно?  — Точнее, догадываюсь… Идём.  — Ты уверена, что он здесь?  — Более чем…  Гора Эботт. Сколько же воды утекло с тех пор? Теперь легенда о исчезающий там людях не больше, чем пустые слова, которыми когда-то родители запугивали маленьких детей, чтобы те не бродили где попало. Возвращаться сюда по собственной воле и спускаться вниз… Любой монстр посчитал бы это безумием. Но всё не так просто. — Я отправлюсь туда одна. — решила Ториэль — Ждите меня здесь.  — Не уверена, что так будет правильно. — отговаривала её Андайн  — Может, нам лучше пойти с тобой?  — Нет!.. Если Азгор и вправду там, то я хочу поговорить с ним наедине. Нам многое стоит обсудить.  — Хотя бы позвони нам в случае чего… или СМС-ку отправь.  Женщина вышла из машины, ничего не ответив, и отправилась в сторону горы. — Будем считать, что она сказала «да».  — А в-вдруг с ней что-то случиться?  — Подождём 15 минут. Не вернётся — отправимся за ней.  Медленный и спокойный темп. Ториэль входит в пещеру, с которой начиналась её новая жизнь. Жизнь на свободе. Какая жестокая ирония! Тебя запирают под землей на сотни лет, а оказавшись на воле, через год ты по своей воле спускаешься на самое дно. Было бы так смешно, если б не было так грустно. Она продолжает свой путь. Темно и холодно, словно в могиле. Но если задуматься, так оно и есть: подземное королевство превратилось в настоящий склеп. Кладбище. Один только Новый дом чего стоит. Город как будто пережил землетрясение: ни единого целого дома, лишь груды камней, древесины и мусора. Дороги, собранные единую белую гладь, разломлены, как плитка шоколада в неумелых руках. По ним невозможно идти, ни разу не споткнувшись. Каменое «небо» уже не сверкает фальшивыми звёздами. Очевидно, они давно осыпались, подобно листьям с деревьев, когда приходит осень. Неужели город мог ТАК сильно измениться всего за один год? Остается только догадываться что случилось с остальными городами. Сноудин, наверное, превратился в снежную пустыню, похоронив крохотные деревянные избушки под толстыми слоями льда и снега. Водопад затопил своими водами все деревни и посёлки или смыл их волнами, словно цунами. А в Хотлэнд теперь и ногой не ступишь. Без присмотра Альфис и других ответственных лиц это место, находясь под высоким давлением, может нагреться до критического состояния и рвануть, как из жерла вулкана. Если, конечно, ещё не рвануло. Ну, а Руины… Теперь здесь всё можно называть руинами. Не ошибёшься. Жутко. Но Ториэль не страшно. Она идёт дальше, не оглядываясь лишний раз на этот ужас. Из темноты показался замок. Даже несмотря на свои величественные размеры, тот был едва заметен из далека. Его время тоже не пощадило. Разрушенные башни и колонны, заросшие лозой и мхом стены (те, которые уцелели) и лестница, больше похожая на ещё одну гору каменных глыб, разве что, подниматься по ней не так тяжко. Ториэль забирается наверх, бродит по пустынным коридорам замка. Знакомые места. Она близко. Шаги замедляются. Под ногами уже не чувствуется холодный каменный пол. Нет. Вместо него затвердевшая почва, где когда-то Азгор зажал свои любимые золотые цветы. Ни гнили, ни сухой травы, а просто мёртвая земля. Ториэль вошла в тронный зал и замерла. Она на месте. Азгор стоял прямо там. Всего в каких-то пару метров от неё, даже и не заметив бывшую жену. Одетый во всё тёмное и сжимая в руке небольшой букет золотых цветов. — «Слишком рано, — размышлял старый монстр — ещё и девяти нету.»  Дримурр осторожно нагнулся к земле, опустив ладонь на безжизненную почву, и что-то шептал, будто разговаривал с кем-то. Он помнил всё. Помнил, что случилось на этом самом месте почти двадцать лет назад. Такое страшно забывать. Эта картина по-прежнему стоит у него в глазах. Тот же зал, золотая поляна, свет в окнах такой яркий, что видно каждую пылинку в воздухе. Он сидит на коленях и держит на руках своего сына. Весь в ранах, оставленных людьми. Ему осталось недолго. Азгор не в силах что-либо сделать. Лишь смотреть и винить себя за случившееся. Рядом с ним Ториэль. Ей гораздо больнее осознавать, что всё происходит на самом деле: её плоть и кровь лежит на земле и медленно умирает. Ни одна мать не должна чувствовать то, что чувствует она. Азриэль смотрит на них обоих, прижимая к груди бездыханное тело сестры и пытаясь что-то сказать. Ему трудно дышать, не то что говорить, а в глазах читается одно только слово: «Простите». Силы на исходе. Он закрывает глаза и рассыпается в прах. Его больше нет. Дримурр очнулся от воспоминаний, как от ночного кошмара: — «Зачем всё это? Для чего?»  Ториэль наблюдает за ним. Снова эти чувства. Жалость, понимание сочувствие… К нему? К трусу и убийце? Как странно и неправильно. Но всё же…  — Азгор… — мягкая рука легла ему на спину. — Тори?! Что ты здесь делаешь?  — Ищу тебя… — она присела возле мужа — Боялась, что не найду.  — Была у меня дома, верно? Знаешь, почему вернулся сюда? — — Конечно, я ведь тоже не забыла. Как можно…  — Тори…  — Да?  — Тебе уже лучше? Ну, после… приступа.  — Ты в курсе?  — Санс рассказал.  —  Забавно, что ты спросил… Я долго размышляла над тем, что произошло тогда у школы… Как же я была зла на тебя! Но потом один очень хороший монстр напомнил мне о другой твоей стороне… про которую я давно забыла.  — И мне было о чём подумать. Ты была права на мой счёт: Я всегда поступал глупо и трусливо. Считал себя судьёй над всеми. И это задолго до заточения под землёй… Я обрёк свой народ на долгие муки и даже не попытался как-то спасти его. Отнял жизни у тех, кто этого не заслуживал. Но я хочу, чтобы ты знала… Не было ни единого дня, чтобы я не жалел о совершённом. Тори… Прости, что сделал тебе больно…  — Азгор… — она приложила ладонь к его груди. Даже сквозь холодный серый нагрудник она чувствовала, как сильно бьётся его сердце. Они сидели и любовались друг другом, не говоря ни слова. А слова не нужны — всё понятно без них. Женщина смотрела прямо ему в глаза. Полные раскаяния и поблёскивающие от скупых мужских слёз. — Я… — Ториэль уже сама не сдерживалась — Я прощаю тебя…  Тепло. Очень тепло. Так бывает, когда обнимаешь близкого тебе человека. Азгор прижимает Ториэль к себе, целуя, нежно поглаживая её по спине и обещая ни за что больше не отпускать. А она молчит и плачет. От счастья. Настоящее облегчение для них обоих. Что-то хрустнуло неподалеку. Супруги даже не обернулись — им сейчас не до этого. И к лучшему. Навряд ли они обрадовались двум шпионкам, наблюдавшим за ними всё это время. — О мой Бог! — Альфис была готова расплакаться — Они… Они!..  — Да, Ал, именно так… — кивнула Андайн  — Пошли, не будем им мешать.  Летние ночи проходят быстро. И эта не была исключением. Папайрус дремал без задних ног, расположившись на просторном диване, а Санс так и сидел в кресле, дожидаясь, когда вернуться друзья. Забавно, а ведь в любой другой ситуации он бы столько не терпел. На часах полдвенадцатого, а скелет ещё держится, лишний раз заглядывая в комнату Фриск, дабы убедиться, что всё в порядке. — «Ну, я сделал, что мог.» — решил Санс в последний момент и тут же вырубился. Девушки уснули в машине, пока ждали возвращения Дримурров. А Ториэль и Азгор всё общались на разные темы: за год их накопилось много. — Так ты, правда, оставила фамилию?  — Да, а ты откуда знаешь?  — Случайно подслушал. Знаешь, я тут подумал…  — Да?..  — Как-то не правильно, что Фриск живёт в неполной семье. Ребёнку нужен отец. Я не навязываюсь, но раз мы…  — Можешь не продолжать. — ответила она понимающе — Наш дом всегда открыт для тебя. Ой…  — Что такое?  — Сколько времени?  — Где-то… полночь.  — Там же Андайн с Альфис!.. Как неудобно получилось.  — Значит, нам пора. Но сперва… У нас осталось одно незаконченное дело.  — Ты прав…  Азгор присел на землю, положив цветы у могилы Азриэля. Ториэль стояла рядом, как и тогда. Это их общее горе. И они разделят его вместе в эту минуту. Минуту траура, скорби и тишины. — С днём рождения, сынок.