Из нерассказанных историй о майар

...Тогда Тхурингветиль рассмеялась — словно взрезала шелк стальными когтями — и сказала: — И вот, маленькая полу-майа, ты пришла ко мне и хочешь украсть мой облик? — И она широко распахнула свои кожистые крылья, так что тень их накрыла Лютиэн; но глаза Лютиэн сияли во тьме. — Я способна отнять его у тебя, Женщина из Потайной Тени, — сказала дочь Мелиан и Тингола, и в голосе её слышались мощь и музыка, но Тхурингветиль улыбнулась ей жестокой улыбкой. — Воистину ты способна на это, Тинувиэль, — и глаза Лютиэн вспыхнули, когда она услышала имя, которое дал ей Берен, — но борьба будет долгой, и даже если б ты одолела меня, вырвав из моих рук победу, то ослабла бы и замедлила погоню за своею любовью. — И Тхурингветиль предложила ей тогда сделку, сказав: — Я передам тебе свой облик по доброй воле, если взамен ты дашь мне самую малость: единственный поцелуй с твоих губ — всё, о чем я прошу. Тогда Лютиэн заколебалась, но велика была её нужда, и время уходило, так что она кивнула. И Тхурингветиль приблизилась к ней, и темные крылья сомкнулись вокруг нее, и Лютиэн почувствовала трепет, очутившись в их тени. Тхурингветиль наклонилась ближе, и дыхание ее было странно-сладким, а глаза — темными, как беззвёздная ночь, когда она погрузила пальцы в темные волосы Лютиэн, а её собственные локоны струились вокруг её лица и обличья, словно ожившее черное дерево. И Лютиэн также забралась пальцами в темные пряди Тхурингветиль, ибо покачнулась там, где стояла, но вампирьи крылья притянули её ближе, и она не упала. Мягкими были губы Тхурингветиль, мягкими, словно сны, и когда её острые зубы задели рот Лютиэн, то почудилось Лютиэн, будто её душа выходит из тела. И темное забытье, смешанное с удовольствием, настигло её, и на какой-то миг она повисла, полубесчувственная, в объятиях вампирши. Когда она пришла в себя, то отшатнулась прочь от темной майа, но Тхурингветиль лишь рассмеялась и набросила свой облик на Лютиэн, точно черный плащ, и Лютиэн взмыла в воздух с сумрачной башни Тол-ин-Гаурхот и улетела прочь, дабы отыскать Хуана и продолжить поиски Берена. Но Тхурингветиль смотрела ей вслед и улыбалась, ибо знала, что, единожды вкусив сладость забвения, дочь Мелиан больше не позабудет этого вкуса, и часть её будет жаждать этого вновь; и Тхурингветиль решила тогда, что хорошую месть свершила над своей сестрой-майа. И всё же улыбка сошла с ее жестокого лица, пока она глядела, как свет глаз Лютиэн растворяется в темноте, и танцующие тени Волчьего Острова вдруг утратили для неё всякую прелесть. Нагнувшись, она отыскала плащ, который обронила Лютиэн в спешке: темно-зеленый, расшитый маленькими белыми цветами. Вампирша набросила его на себя и обратилась лицом на Восток, оставив Тол-ин-Гаурхот позади. И навеки исчезла она из этих сказаний, и никто не видел, где она шла, как и не знал, куда лежал её путь; но с того дня и вовек более не служила она Саурону.