Дневник Туманности

Дорогой Дневник, Вишневая Королева пригласила меня к себе выпить чаю. Она, как впрочем и всегда, приняла меня с таким радушием, что я почувствовала, что вернулась домой. Но меня не покидало ощущение, что что-то не так. Вероятно, мы постарели. Постарели, как стареют люди, постарели, как стареют животные. Забавно, да? Мы не умрем, пока в нас верят, пока о нас думают, тоже было и с богами. Грозные жители Олимпа или мелкие духи — все зависят от людей. Это страшно, когда-нибудь мы и вовсе пропадем. А я не хочу этого. Мне противна мысль о том, что из-за неизвестных мне людей я растворюсь в воздухе и даже не успею попрощаться с людьми, которых люблю. А самое жуткое то, что мы это действительно заслужили. Мы все черны от грехов, а смыть их может только наши кровь. Помнишь Золушку? Выскочила за первого встречного. Али-баба- убивал со спокойно совестью. Пиноккио, плохо так говорить, но все же, шизофреник. Белоснежка наивна, съесть что-либо из рук незнакомки (да, возможно, это не грех, но она оступилась, за что и поплатилась). А также здесь есть место мести, но ты и сам знаешь, что мы это даже не скрываем. Помнишь моя малышку? Хрупкую, но при этом сильную духом. Ведь она открыла дверь в мою башню, не принц, не чудище, а девчонка, на вид лет десяти, с блестящими, гладкими волосами и горящими янтарными глазами. Надеюсь с ней все хорошо. «Проклятое дитё» — так её называют, сволочи, я бы на них посмотрела, когда на них обозлится весь мир, а ведь это так! Мы жили с ней в нашей пещерке, обустроенной вещами из башни, никого не трогали, и стоило лишь какому-то мальчишке признать про нас, как эти глупые людишки пришли по наши души. Они попытались нас сжечь, но моя магия- моё проклятье и спасение- окружила нас, и нежно, словно материнские руки, оберегали нас от всякого воздействия. Но было поздно. Мелкаяотравилась угарным газом. Мы к нему более восприимчивы, чем реальные люди. Но это же логично? Сами посудите, найдёте ли вы книгу, которая не боится огня? Я не смогла ей помочь, на коже появились зеленоватые волдыри, это означало, что её тело начало разрушаться. Моя маленькая девочка! Как я могла так оплашаться, я была обязана найти лекарство! Рано утром я ушла, предварительно оставив записку, где тонким почерком было написано «Дорогая, я ушла, постараюсь вернуться к завтрашнему вечеру, жди меня в пещере, я привезу тебе подарок!». Возможно, этого не достаточно, возможно, ей будет одиноко, но я должна найти лекарство, даже если придётся заключить сделку со Смертью. Эта дьяволица (да-да, у нас она батрачит за троих: Дьявола, Бога, ну и за себя, конечно) настолько капризная, насколько красива. Скольких мужчин она сгубила в своих объятьях. Сколько женщин отравились своей же завистью, а она лишь хорошеет. Не могу её описать, пред каждым она предстает в разных обличиях, но все они, как на подбор, прекрасны. По дороге я пришлось убить зверя высшего ранга, вроде бы, это был змей, так что со Смертью мы встретились раньше, чем я планировала. За ними она приходит самолично. — И кто это тут у нас? — пропел слащавый голосок. — Давно не виделись…- растерянно буркнула я. — Ты знаешь, а я ведь скоро ухожу на покой. — И даже не будешь лепетать за своего любимца? — произошло что-то слишком серьезное, — Что произошло? — Надоело, хочу большой дом, свой собственный сад и семью наконец, — врет, как дышит, — Точно, ты же ко мне шла? По поводу той Златовласки, не отходящей от тебя? — мой кивок, — Хочешь противоядие? Конечно, хочешь, но я тебе помогут даже больше, если пройдешь моё испытание, отдам противоядие семнадцати, — мягкая улыбка, словно и не Смерть вовсе, хотя это и не странно вовсе, она ходила за мной по пятам от моего рождения. Она мне, как мать, всегда добрая нежная, утешит и накажет обидчиков, именно она нашла мне друзей. Как бы это странно не звучало, но я люблю Смерть. Люблю всем сердцем. — Что нужно сделать? — Правильно, никогда не соглашайся сразу, люди слишком любят обманывать. Нужно продержаться минуту в комнате иллюзий. -Ладно, — хоть я и согласилась, но в голове роем летали мысли: «Зачем ей это?», « Минуту? Многие и 5 секунд не выдерживают…», « Смогу ли я?». Как всегда спокойна, на грани хладнокровности, отправляет «дочь» в свои объятья и даже на секунду не будет сомневаться. Жестоко, но так надо, так воспитывается характер, учат своих детей защищаться. Смерть усадила меня в мягкое кресло, я начала дремать. Она залезла в поджилки сознания, достала оттуда самые жуткие, самые уничтожающие воспоминания. Я кричала, кричала так, что в горле появлялся железный привкус крови. Я впивалась ногтями в кресло, впивалась так, что раздирала не только тканевую обивку, но и деревянный подлокотник. Меня трясло, как в припадке. Мама не могла ничего сделать, она тихонько плакала, понимая, что это она меня там удерживает, но не в силах что-либо изменить. Прошло время я начала успокаиваться, прошла ненавистная минута, и я открыла глаза. Она смотрела на меня так ошарашенно, что я поняла, я справилась. — Никто не должен узнать, что здесь произошло, — тихий шепот срывается с ее губ Нужно успокоиться. Холодок скоро перестанет бегать по спине, и все придёт на свои места. Мне не будет так страшно,

Твоя Туманность.