Под контролем

      Аллен без сил рухнула на подстилку. С трудом перевернулась и устроилась поудобней на спине. Ступни гудели, отдавая в колени глухой болью. Отряд остановился под защитой скал. Хотелось есть, и спать, и помыться. И убраться отсюда подальше. Пальцы девушки медленно блуждали по ошейнику. Прохладный металл был гладким и скользким на ощупь. Скольким еще несчастным надевали эту мерзкую штуковину на шею? Она таращилась в небо, глядя, как зажигаются первые звезды. Подумать только, сутки назад она засыпала в своей постели. Обнимала мягкую подушку, укрывалась теплым одеялом. И она еще жаловалась на судьбу? Воистину, по-настоящему ценим то, что теряем. Девушка провожала взглядом высокие облака. Заходящее солнце, точно искусный мастер, раскрасило их самыми пестрыми цветами. Алые, желтые, темно-синие — они вспыхивали огромными пушистыми бабочками и неторопливо летели, подгоняемые ласковым ветром.       Создатель, разве люди могли воевать? Воевать, чтобы никогда больше не видеть этой красоты, ради чего? Что может быть дороже этого неба, этого пьяного летнего воздуха с примесью отцветающих трав, этой свободы… Аллен клонило в сон. Нет, рано. Сегодня надо принять глушилку. — На озеро, живо! — рявкнул один из охранников. Мужчины и женщины спешно поднимались со своих мест. Тюрьма тюрьмой, но блох разводить никто не хотел. Аллен быстро выудила из шмотника запасную майку, кусок ткани и мыло. Отец сам варил, добавлял туда всяких отваров цветочных. Знакомый запах защекотал ноздри. Солнечный Цвет, ее любимые. Нежный, приятно-травяной аромат. А как же… Как же глушилки? Куда их? Черт, черт. Ладно, куртку стирать не будем, на берегу полежит. Мешочки-то махонькие совсем, незаметные. К ней подошла Зои. — Ну как, готова? — Скорее бы, спать хочу, сил нет.       Охранник повел их к водоему. По пути их догнал К57С. Стоп, что? Этот хрен с ними, что ли, идет? Да ладно, скажите, что это шутка. — Эм, Зои, — обеспокоено шепнула Аллен, — а этот что на озере забыл?       Рыжая завертела головой. — Ах, ты про него. Наблюдать, наверное, будет, чтобы не сбежали или не потонули.       У девушки аж руки опустились. Наблюдать? В смысле вот она вся такая счастливая и голая плещется в воде, а он смотрит? Да ладно! — А что? — казалось, Зои не смущал факт наличия Охотника от слова совсем. Аллен поперхнулась, придя к логическому заключению. — То есть…, а мы по очереди или все вместе? — ослабевшим голосом пролепетала несчастная жертва обстоятельств. — Да общагой всей, десять минут и обратно, — равнодушно пожала плечами рыжая.       Еще и десять минут! От задница! Аллен лихорадочно прикидывала, как ей все успеть. Ванна была для девушки особым удовольствием. Порой она устраивала себе релакс. Грела много воды, а затем наполняла старую бадью и кисла в ней, пока вода не остынет, оттирая шкуру разными отварами и настойками. Эффект был прекрасным. Кожа оставалась гладкой, без язв и прыщей.       Впереди блеснула вода. Притопали. Девушка смущенно обернулась, неподалёку стоял Охотник, как всегда скрестив руки и с фирменной равнодушной мордой. Его взгляд был устремлён прямо на Аллен. Девушка отчаянно покраснела. Ух, главное, что сумерки уже почти накрыли их лагерь, многое не увидит. Пленные быстро посбрасывали одежду. Кто пошел мыться полностью, кто только ноги скреб. Девушка отошла подальше, насколько позволяла возможность.       Эх, была не была, подавитесь. Всей спиной чувствуя взгляд мужчины, Аллен шустро скинула верх, сняла ботинки и штаны. Оставшись в одной майке и трусиках, она подхватила мыло, ткань и зашла по пояс. Наслаждайся, дорогой! Быстро вымыла волосы, стянула верх, повесила на плечо, на скорую руку отерла намыленной тканью тело, а затем выстирала майку. После под водой сняла трусики и, постирав их, вернула на место. Закрываясь рукой, выбежала из воды и, встряхнувшись и отжав волосы, надела сухое. Так-то! Не стриптиз, конечно, но все равно неприятно. Однако многое он не разглядел. Девушка победно оглянулась. Смотрит, гад, в темноте так и не разобрать, на нее или нет. Ладно, главное, постирать успела, а трусы высохнут.       К57С не отрывал глаз от своей находки. Сообразительная, маленькая шельма. На большее он не рассчитывал, своим поведением девушка показала, что ей не чуждо стеснение. А фигура таки у нее есть, талия тонкая, так и хочется проверить, обхватит ли он ее двумя ладонями, бедра хрупкие, но все же имеются, задница подтянутая, кругленькая, живот плоский, мягкий. А в сочетании с изящными ножками и руками он бы даже сказал, что она подходит больше дочерям знатных родов, нежели крестьянской девчушке. У тех ценились широкие, фигуристые женщины, с крутыми бедрами и пышной грудью, способные выносить и родить много будущих работников. А эта — тростинка, видят Старейшие, популярной в своей деревне вряд ли была.       Охотник не спеша направлялся к одевающейся Аллен. Девушка едва не заорала от неожиданности, увидев перед собой возникшую будто из ниоткуда фигуру. Инстинктивно она отшатнулась в сторону, за что и была наказана. К57С бесцеремонно ухватил ее за волосы и стал поворачивать лицо то влево, то вправо. Да, личико в хорошем состоянии, без грязи значительно лучше. А запах. Приятный, цветочный. — Хорошо пахнешь, — констатировал Охотник.       Аллен едва не грохнулась в обморок. Как это «пахнешь»? Чем? Может, у него нюх особый? Проклятье, да нет, альфа же слишком спокоен. Стоп, а может, он про мыло? Девушка сглотнула — чуть сама себя не сдала, балда! — А… Это мы-мыло, папа д-делал, — запинаясь, произнесла она. — Дать?       Она прикусила язык. Сейчас ей как прилетит. Дать. Он сам возьмет.       К57С хмыкнул, больно странно себя ведет, испугалась, что ли? Плетет невесть что. — Себе оставь, — он отпустил дрожащую девицу.       Аллен спешно бросилась натягивать оставшиеся вещи. Босые ступни приятно массажировали камни. Но ей-то что. Пришел, осмотрел, как куру на базаре, разве только не ощипал. Ох, проблема. Назойливый тип. И чего прицепился? Срочно под крыло к Седому. Надо заняться делом. Еще парочка таких разговоров, и она точно ляпнет что-нибудь неподходящее. Черт бы побрал этих альф.       Скрутившись на постилке, девушка тихо-тихо расстегнула заветный мешок и торопливо проглотила горький шарик размером с половину ее ногтя. Поморщилась, эх, водой бы запить. Все, теперь два дня она может ни о чем не беспокоиться.