Потаенная тьма

Утро выдалось мрачным и серым. Тучи были настолько тяжелыми и густыми, что не пропускали ни единого луча солнца. Подул холодный, пробирающий до костей, ветер. Он пел свою песню, полную скорби и печали. От нее сердце замирало от страха. Наруто стоял у окна, скрестив руки на груди. Сегодня должны состояться похороны Рока Ли и Тен-Тен. Похороны тех, по кому страдала Сакура. Почему они были дороги ей? Непонимание этого бесило Узумаки. И еще его злило то, что он до сих пор не научился управлять ее чувствами. Он ждал начала похорон, ведь там соберется много народу, чтобы почтить память умерших. Это было весьма удобно для Наруто. Плащ он уже надел, а маска лежала перед ним на столе, ожидая своего часа. * * * Курама молчал, да ему было не до Наруто. Печать начала действовать, причиняя лису своим укреплением невероятные мучения и боль. От нее хотелось рвать и метать. Ощущения были такие, словно его опустили в раскаленный металл. Всю шкуру кошмарно жгло. Он уже почти забыл про эту боль… Курама вспомнил всех своих джинчуурики. Первой была Мито, прекрасная молодая женщина с темно-красными волосами. Но это на первый взгляд. На самом деле она оказалась еще той бестией. Именно Мито Узумаки впервые использовала технику Печати на Кураме. Как же он проклинал ее в тот момент! А еще эти слова: «Если ты используешь свою силу, она породит лишь новую ненависть. Обрети покой внутри меня». Тьфу! Какой там покой! Он ненавидел ее и, когда пришел черед выбирать следующего джинчуурики, Курама с радостью свалил от нее. Следующим джинчуурики оказалась замечательная молодая девушка с красными длинными волосами и чудными фиолетовыми глазами, Кушина Узумаки. Когда Кураму только поселили в его тело, он увидел в ее душе страх. Но потом страх сменился доверием, особенно в минуты одиночества. Курама, хотя и не хотел признаваться, но все же привязался к Кушине. Они вполне хорошо ладили, до того момента, когда пришел этот ублюдок Тоби! Хотя в Кьюби всегда горело желание вырваться наружу, но в тот раз ему не хотелось оставлять дорогую ему красавицу. Лис знал, чем кончаются его вытаскивания из тел джинчуурики. Смертью. И Курама не желал этого для Кушины. А потом этот мальчишка. Слабак. Плакса. Ну почему именно в этого очередного Узумаки?! Кьюби но Йоко всегда замечал за собой влечение к красивым женщинам, прекрасных не только телом, но и душой. Его, порождение тьмы, как ни странно, всегда манили свет и тепло. И именно это тепло было в Кушине, а теперь это тепло Курама почуял и в Сакуре Харуно, красивой молодой розововолосой куноичи. Но что — то в ее характере было похожего на черты характера Мито Узумаки. Поэтому Лис несильно привязался к девушке. Не так, как к матери Наруто. -Я готов. — отвлек его от раздумий парень. Он взглянул на раскрытый свиток, затем пальцы дотронулись до маски, лежащей рядом. По руке пробежал ледяной холод. Узумаки нахмурился. Надев маску, Наруто почувствовал непонятную тревогу, но быстро отогнал ее. -Я готов. — повторил он, возвращая себе уверенность. -Мы идем к Хинате? -Да. * * * Добраться до дома Хинаты было нетрудно, а забраться в ее комнату еще проще. Из-за спины Наруто светила белоснежная луна, освещая мирно спящую девушку. Узумаки тихо подошел к ней, поправил сбившуюся прядь. «Она прекрасна, не правда ли?» — прошептал Курама. «Возможно. Но она мне не нужна.» «Эта девушка любила тебя!» «Мне плевать. Ты лучше погляди на ее тело. Оно идеально, не правда ли?» «Да…» На пару минут Наруто задумался, даже забыв о причине своего визита. А потом вспомнив, наклонился над Хинатой. Его холодные пальцы прошлись по щеке девушки, скользнули по ее мягким изящным губам. «Курама, а ты хочешь увидеть ее голой?» — азартно предложил Наруто и, не дождавшись ответа, разорвал ночнушку. Пышная красивая грудь с нежной, молочного цвета кожей, так и манила, звала к себе. Узумаки улыбнулся и вдохнул аромат, который она источала. Аромат ванили. Он ощутил, как начинает возбуждаться. Он хотел ее. Наруто провел языком по ее шее, груди, животу, тронул дыханием нижнюю часть живота и вернулся обратно. Она не проснулась. «Как крепко спит.» В руке Узумаки появился остро наточенный кунай. Он блеснул в свете луны. Ощущение холодного оружия в руках — это было незабываемо. Это чувство добавляло безумия, пьянило разум. Наруто провел острием куная по светлой коже. На ней появилось немного крови. Запах крови возбудил в Узумаки желание убивать. Он взял еще один кунай и вонзил ей глубоко в бедра. А потом выхватил катану и вонзил ей ее в живот. Наруто почувствовал, как тело куноичи задрожало, дыхание стало тяжелым и прерывистым. Узумаки ухмыльнулся. Ей больно. Ну и пусть! Пусть испытает ту боль, что испытывал он! А она ведь так и никогда не проснётся. Те, кто её любят, кому она дорога, будут ждать того момента, когда куноичи придёт в себя. Но не это так важно… важно то, что на них падет тяжесть скорби и горя. Они испытают те чувства, что пришлось пережить ему, когда он жил в Конохе. Желание переросло в слепую ярость. Огромная уродливая рана появилась на груди девушки. Наруто глубоко вдохнул запах крови и его разум совсем помутился. На его лице появилась сумасшедшая ухмылка. На руках парень ощутил теплую алую кровь. Изрезав все тело девушки, он со всей силы воткнул кунай ей в сердце. Ее подбросило, изо рта потекла кровь и куноичи испустила дух. В этот момент в комнату вошел слуга. Он проверял безопасность своей госпожи. Только мужчина увидел, что случилось, как в его горло вонзился сюрикен и он упал замертво. Наруто дико захохотал. Он наслаждался и ощущал желание убивать еще. «Пора уходить, Наруто.» — сказал Курама. Узумаки кивнул и, сложив печать, вернулся в убежище. Было еще темно, и поэтому парень зажег лампу, которую принес из дома. Больше в своем доме он жить не собирался. Слишком открыто. Сняв кровавую маску и плащ, Наруто пошел к реке, что протекала неподалеку. Подойдя к воде, он взглянул на свое отражение. Как и говорил Курама, волосы меняли свой цвет. Сейчас они уже были не светлые, а более темного оттенка, а в глазах появилось безумие. Тяжело вздохнув, Узумаки разделся и залез в холодную воду. Вода успокаивала, как и прикосновения Сакуры. В память пришли воспоминания о том, как девушка была рядом с ним, обнимала его и делилась своим ласковым теплом. Как она сейчас? Скоро ли узнает, что Хинаты больше нет в живых? Как отреагирует? Эти вопросы мучили парня и он решил встретиться с куноичи. Вытеревшись и надев чистую одежду, а маску и плащ спрятав, Наруто отправился на тот берег реки, где он встретился с Харуно в прошлый раз. * * * Наруто пришел на берег реки, надеясь встретить там Сакуру, но ее там не было. Парень стоял целый час и уже собрался уходить, как увидел ее. Она была одета в черное платье до колен, подчеркивающее ее фигуру, с небольшим вырезом и длинными рукавами. Ее волосы были собраны в пучок. Бледный свет луны освещал ее, делая девушку как будто не из этого мира. Она была прекрасна в своей печали. Куноичи держала в руках небольшой букет фиалок, любимых цветов Хинаты. Когда она подошла поближе и подняла на него свои волшебные изумрудные глаза, все слова, которые хотел сказать Узумаки, вылетели у него из головы. В ее глазах Наруто увидел очень много боли и скорби, настолько глубокой, что по телу парня пробежал холод. Девушка обняла его и закрыла глаза. По ее бледным щекам побежали горькие, прожигающие кожу, слезы. -Тэкеши, — прошептала куноичи. — Скажи, как мне жить дальше? Я не знаю. Сегодня убили Хинату. Кто может быть таким жестоким, равнодушным к людям? Мне страшно. Неужели так будет и со мной? Наруто знал только одно: она не умрет, она будет жить и она будет той, кто разделит с ним его страдания. -Тэкеши, что мне делать? Наруто хо­тел ска­зать «Идём со мной». Ему хо­телось заб­рать с со­бой Харуно, хо­телось, что­бы она бы­ла ря­дом, но рас­крыть­ся ей он не мог, а она еще не силь­но при­вяза­лась к его но­вому об­ра­зу, что­бы бросить все и убежать с ним. Сей­час, подавленная горем и страшными новостями, девушка, видимо, не до кон­ца от­да­вала от­чёт сво­им дей­стви­ям и сло­вам. Воз­можно, не имея людей, с кем она могла бы по­делить­ся сво­ими чувс­тва­ми и мыс­ля­ми, она выб­ра­ла че­лове­ка ей нез­на­комо­го, но напоми­на­юще­го лю­бимо­го, дорогого ей человека. -Сакура. Его руки осторожно и бережно сомкнулись на её талии, и он притянул Харуно к себе. Они смотрели друг другу в глаза и чувствовали, как между ними возникает особая связь. — Я знаю, что такое боль… всю свою жизнь меня мучило это чувство. Её отпустить не так уж просто, она прочно сидит в тебе и начинает пытать твой разум. Она словно рвёт душу на клочья. Я знаю всю её жуткую силу, и чем ты больше копишь её в себе… тем страшнее она становится. Если ты хочешь, то я могу забрать ее. Наруто боялся признаться даже себе, что единственный способ избавиться от страданий — это уничтожить источник боли или умереть самому. Но она не сможет убить себя, она боится причинить страдания родителям и друзьям. Он сам убьет ее и избавит от мучений. Ему уже все равно на Кураму и на свой план. Сейчас Узумаки чувствовал крепкую связь между собой и Сакурой. Ее убийство будет для нее милосердием, ведь она может не пережить того, что произойдет дальше в Конохе. Скорее всего, куноичи начнет ненавидеть его за смерть своих близких. Но мысль о ее пребывании рядом будоражила Наруто. Она казалась такой манящей, но одновременно и нереальной. -Нет. — твердо ответила Харуно. — Этим решением я оскорблю память Хинаты, Тен-Тен и Рока Ли. Я выдержу. Узумаки улыбнулся. Он знал, что она крепкая и сильная духом. Возможно, это и привлекло Кьюби но Йоко. -Я хочу…извиниться за тот раз, когда поцеловал тебя, а потом еще и напугал. -Я прощаю тебя, Тэкеши. И теплые губы легко коснулись щеки парня, одаривая его ощущением спокойствия. -Я тоже осталась одна. И когда ты будешь чувствовать себя одиноким, я буду рядом. Обещаю. - и девушка мягко улыбнулась.