«Сжала руки под тёмной вуалью... "Отчего ты сегодня бледна?" — Оттого, что я терпкой печалью Напоила его допьяна...» А. Ахматова
Цитадель Тэминона выглядела прекрасной, впрочем, как каждое строение Элиоса, к созданию которого приложила руку Светлая Владычица Ариэль. Мощная крепость из светлого камня поражала своим величием. Внешне почти не украшенная, кроме отделки рельефной лепниной у входа, она очаровывала простотой линий. Внутри раскинулись белоснежные балюстрады второго этажа, на которых зазывали в свои лавки торговцы, а на первом этаже отдавали приказы командиры и кипела жизнь, хранимая вечнозеленым кибелиском, расположившимся напротив храма Владык. Огромное цветущее дерево, раскинувшее ветви над замком, было братом-близнецом деревьев с тенистых улочек Элизиума, если не считать того, что превосходило их размерами в десятки раз. Белоснежные лепестки его ловили отблески пурпурного неба, превращаясь на мгновение в капельки крови, напоминая, что Бездна — это в первую очередь место боли и смерти. В остальном обстановка крепости ничем не напоминала о том, что за её пределами бушует война. Выстреливали разноцветьем линий телепорты, ведущие в Элиос, расположенные на трех прилегающих к крепости площадях; новички испуганно жались к перилам мостиков, соединяющих их. Всеобщая атмосфера оживленности и военной строгости царила под куполом, надежно охраняющим оплот элийцев от атак врага. Старая легенда гласила, что эфирный щит был создан таинственным божеством Кайсинелем, и с тех пор, как цитадель стала укрыта, ни один асмодианин не мог пересечь страшную магическую границу, сжигающую плоть и кости дотла. Сегодня в Тэминоне собралось несметное количество воинов. Они стояли группками и поодиночке; беседовали, смеялись или устраивали показательные бои. Кто-то бежал в замок докупить недостающие припасы, самые предприимчивые продавали собственные товары, усевшись в торговые лавки. Разведчики, по обычаю, уже отправились на Западный осколок Ратесерана (1), что делалось загодя, чтобы обозначить дислокацию сил асмодиан, остальные же в ожидании распоряжений командиров создавали оживленную и сумбурную атмосферу на каждой из трех площадей. Сборище воинов, хоть на первый взгляд выглядело хаотичной массой народа, всё же смотрелось внушительно: каждый даэв сиял и звенел при любом движении добротными доспехами, многочисленное оружие было спрятано пока в ножны или за спины, но готово к использованию в любой момент. А самое главное — в глазах читались спокойствие и уверенность в своих силах, ведь никогда еще элийцы не собирали такую многочисленную армию, сильную и несокрушимую. Когда за спиной сила, воевать становится немного легче, чем если ты стоишь среди горстки соратников и звереешь от осознания собственного бессилия перед многочисленными врагами. Поводом для сбора сил элийцев был клич, брошенный советом легионов. Эта воинственная коалиция, как только получила полную свободу действий, сразу же приступила к осуществлению грандиозного замысла: захвата всех крепостей Бездны под флаги Элиоса. Некоторые задачи поручили легионам, желающим вступить в совет, как это было с Возрождением под предводительством Рейлинна, но основной миссией Совета был верхний уровень Абисса с его мощными цитаделями, которые требовалось отбить у жестоких асмодиан. Эти цитадели должны были покорить объединенные силы элийцев: армия, для которой совет призвал воинов изо всех уголков солнечной половины Атреи. Рей с шиком приземлился на возвышение перед площадью, обозначенной местом сбора для его бойцов. Оставаясь для них незамеченным, он неуловимым движением спрятал крылья и стал наблюдать за воинами, сгрудившимися внизу: стройные, отлично экипированные даэвы, щеголявшие красными плащами легиона Возрождения выглядели спокойными и уверенными в своих силах. Эта уверенность передалась и командиру: сегодняшняя битва должна увенчаться успехом! Ведь на карту поставлено очень многое. Как и подобает легату, все дни, предшествующие этому, Рейлинн трудился не покладая рук. Его стремительная фигура появлялась в Бездне, где Херт и Марли вдалбливали в головы бойцов тонкое понимание тактики сражения за крепость и воздушных боев. Гладиатор чутко следил за процессом обучения, ободряя и поддерживая каждого легионера. Потом он отправлялся в Элизиум, проверить, как идут дела у Гвендолен, которой в нелегком деле приема новых членов легиона помогал Даймон. Рей самолично присматривался к новичкам и отмечал самых толковых, опытных в военном деле даэвов, чтобы потом сформировать под их руководством боевые шестерки. Новые отряды создавались и сразу же направлялись в Бездну, отчего Херт плевался и злился, но должен был бесконечное количество раз повторять обучение для каждой «порции» новоприбывших. Даже когда свет дня вытесняли вечерние сумерки, легат не мог позволить себе отдохнуть: требовалось выслушать доклады Лакстри и центурионов, которых страж подобрал в отряд разведки. Рею пришлось два раза собирать совет адъютантов, чтобы на основании полученной информации поменять стратегию ведения предстоящей им битвы за крепость Серного дерева. Асмодиане не сидели на месте, и, хоть планы элийского совета легионов держались в строжайшей тайне на всех уровнях, враги что-то явно затевали, то и дело перемещаясь по Абиссу с неведомой целью. В часы досуга гладиатор «отдыхал» в различных походах, помогая наименее подготовленным к войне легионерам добыть надлежащую экипировку. Поначалу он попробовал привлечь к этому делу адъютантов, но те, утомленные дневными заботами, совсем выдыхались, даже неутомимый в вопросах хорошей драки Лакстри. Глядя на сонные лица друзей, Рей решительно отправлял их спать, чтобы за ночь отдыха набраться сил. Сам же гладиатор, казалось, не чувствовал усталости, в мозгу настойчиво звенел колокольчик, как будто предвещая, что скоро наступит что-то очень важное и долгожданное, к чему необходимо быть готовым. Рейлинн привык заниматься делами легиона, ведь много лет не имел другого смысла жизни. Но сейчас, падая в постель под утро, чтобы забыться хотя бы на пару часов, он понимал, что взятый темп нельзя выдерживать долго. Понимал, но продолжал выматывать себя, надеясь изгнать усталостью странные сны, которые, вместе с тем, втайне желал увидеть снова. Он напоминал себе, что давно уже не является тем храбрым юным следопытом, готовым идти за славой и доблестью хоть в само поднебесье, равно как и за любовью. Жизнь научила его цинизму и скептическому отношению ко всему. Но в то же время Рей не мог оставить мысли об искрах нежности и тепла, которые появлялись в душе от этих снов, героиней которых была потерянная когда-то любимая. Что-то творилось в душе белокрылого командира, тревожное и опасное, но обнадеживающее, будто лёд, который тронулся по весне. Сейчас же, наблюдая за своими легионерами, гладиатор отбросил все мысли, которые могли помешать войне. Он остался доволен проделанной работой: адъютанты прекрасно справились с поставленными задачами и могли чувствовать заслуженную гордость за свои свершения. Хотя окончательную оценку совместных трудов покажет результат битвы за Серное дерево, Рей еще вчера, на малом совете, раздал ребятам денежную премию вкупе с личным восхищением достижениями каждого. Они это заслужили. Запыхавшись, к легату подбежал Лакстри. Не без труда притормозил возле гладиатора — давала о себе знать инерция, усиленная тяжеленными доспехами, — и громко, перекрикивая доносившийся снизу шум, спросил: — Твое легатство, так твою растак, разве основные альянсы положено вести не нам, адъютантам, а центурионам?! — Да, — спокойно ответил Рей, переводя на друга невозмутимый взгляд. — Утром я передал это решение Херту, он должен был сказать остальным. Собственно, отчего такое удивление? — Я-то покомандовать рассчитывал, разумеется! — выдал Лакстри смешок, в котором было не столько обычного балагурства, сколько нервозности, и добавил уже более рассудительно: — Ведь напортачат где-то, навыков и опыта у центурионов поменьше, чем у нас... Гладиатор только хмыкнул и, возвращаясь к наблюдению за даэвами, копошащимися внизу, пояснил: — Будем командовать командирами, разве не очевидно? Ты же сам докладывал, что асмодиане стягивают в Абисс все силы. Нашему отряду необходимо быть крайне мобильным и быстро перемещаться в нужную точку битвы, чтобы исключить даже намек на поражение. — Легат большой, ему видней, ага, — прокомментировал Лакстри. — А Жевал ты все-таки виртуозно нейтрализовал, я восхищен! Рей улыбнулся приятным воспоминаниям и протянул: — Да-а, когда на последнем совете легионов я проголосовал за то, чтобы их направили на захват Астерии, глава Жевал чуть со стула не упал. Конечно же, они согласились — просто вцепились в эту задачу, надеясь получить море преимуществ от обладания крепостью Верхнего Абисса и обскакать соперника в моем лице. Я рассудил, что нам сейчас это невыгодно, и спокойно уступил, но Дон Браун поразился до глубины души. Он никак не способен понять: кроме желания проглотить кусок побольше есть еще и более-менее разумное планирование стратегии развития легиона... ладно, лирические моменты обсудим потом, пора спускаться и начинать воплощать план совета. Страж последовал за стремительно спланировавшим вниз легатом, лелея надежду, что его худшие опасения не сбудутся и этот грандиозный по замыслу план все же не полетит вверх тормашками при столкновении с силами чернокрылых. Он был уверен только в одном — легион Возрождения во главе с легатом добьется владения крепостью во что бы то ни стало, и предвкушал при этом отличную драку. Рейлинн стоял перед легионерами, не без гордости поглядывая на крепких, подтянутых бойцов, которые при виде легата за считанные секунды перегруппировались, превращаясь из расхлябанной массы даэвов в настоящее воинство, стоящее ровными шеренгами согласно спискам. Рядом с гладиатором материализовались неразлучные Херт и Марли, доложили, что капитанами альянсов назначены наиболее отличившиеся при тактических учениях в Абиссе центурионы. Впрочем, говорил, по обыкновению, убийца, а лучница при этом помалкивала, только весь её вид лучился удовольствием от проделанной работы: им удалось совершить неимоверное, за неполных три дня научить неопытных даэвов бороздить просторы Бездны так непринужденно, будто это улицы Элизиума. Откуда-то из задних шеренг к Рею протолкалась Гвендолен, одетая по случаю битвы в новые, сверкающие кольчужные доспехи. В руках она сжимала списки альянсов, и остановившись возле легата, четко, по военному, доложила: — Отряды сгруппированы согласно твоим рекомендациям, альянсы резерва идут отдельно от остальных. Капитаны альянсов ждут приказов, разведчики отправились на Западный осколок Ратесерана, как ты приказал, это лучники и убийцы в маскировке. Наш отряд в сборе, только Даймон подойдет, сказал, что будет через минуту. Принимай командование! Хотя в её голосе, после событий вчерашней ночи, сквозил легкий холод, никто, кроме Рея, его не почувствовал. Сейчас мысли у всех были направленны только на бой, жаркий и непредсказуемый, который предстоит не только выдержать, но и выиграть, чтобы не посрамить честь легиона и всей элийской расы. Гладиатор позволил себе только одну улыбку, адресовав её целительнице, прежде чем отбросить все ненужное и сосредоточиться на том, какие напутственные слова он произнесет перед своими воинами.***
— Ребята! Подъем и стройся, воевать идем! — донельзя довольный страж вихрем ворвался в штаб Империи Теней, где с самого утра засели его друзья. Мира и Фьюри лежали на диване, каждый в противоположном углу, и, хотя целительница давно столкнула излишне длинные ноги парня наземь, чтобы не мешали, оставив лежать только лучшую половину убийцы, ему, несмотря ни на что, было весьма комфортно обыгрывать девушку в карты. Немудреная игра под названием «пинг» (2) не зависела ни от чего, кроме удачливости игрока, с чем у Миры было довольно туго: каждую новую победу вкупе с порцией кинар (играть на интерес не так забавно, поверьте!) убийца ознаменовывал восторженными воплями. Боди расположился в некотором отдалении от них, где занимался усилением нового посоха с помощью волшебных камней. В зависимости от успеха или неудачи данного процесса до ребят доносились то радостные возгласы, то грязные ругательства: усиление, или «заточка» оружия, как говорили простые обыватели, было весьма трудоемким и дорогостоящим делом, особенно если волшебные камни, несказанно дорогие, никак не хотели добавлять оружию дополнительные параметры в силе атаки и выносливости, а раз за разом исчезали с гнусным пшиком при попытке усиления. Услышав призыв Эксклейма, бравый отряд привычно бросил текущие занятия, спешно собираясь в поход. При этом ребята, конечно же, не забыли засыпать стража вопросами: — Что за спешка? — А с кем воевать? Я стигмы на исцеление не поменяла! — Куда я пойду с таким посохом? Страж, который опустился на стул, ответил: — Момент, припасы проверю! — убедившись, что не забыл взять все необходимое, он вскочил, полный кипучей энергии, подбежал к доске объявлений легиона, начеркал там парочку строк и только после этого повернулся к друзьям: — Разведчики донесли, что элийцы что-то замышляют в Бездне. Мы, конечно, не лыком шиты, и пойдем в Абисс защищать нашу крепость Серного дерева. По распоряжению Аваддона туда созывают абсолютно всех, не знаю, по необходимости или на всякий случай, мы-то с вами не столь опытны еще против белокрылых. Но легату виднее, будем стоять насмерть, если что! В общем, легионеры уже все там, только нас дожидаются. — Бездна! — выдохнула Мира, медленно опускаясь на диван, с которого только что поднялась. — Мне... мне очень страшно туда идти. — Брось, — утешил Фьюри, — там так весело бывает, рассказывали, особенно на защите крепости: элийцы могут и не прилететь, а вечеринку в ожидании закатывают знатную: с пивом, картами и танцами! Боди, пребывающий в самом мрачном расположении духа от неудачного усиления оружия только саркастически хмыкнул: — Посмотрим, как вы станцуете, если белокрылые заявятся огромной армией, как они обычно любят: пятеро на одного. — Отставить пессимизм! — отозвался Эксклейм, набирая в походную флягу пива. — Там такие воины в крепости, что нас в обиду не дадут, но танцы с плясками отставить, фигляры мы или бойцы?! — Я тебе потом скажу, после осады, — буркнул чародей, начиная вслед за всеми читать заклинание перемещения. Мира только вздохнула, сама не своя от внезапной вспышки тревоги, но усилием воли подавила непрошеную слабость. Через мгновение перед её глазами уже высилась грозная и несокрушимая крепость Фримума.***
Стремительными росчерками виднелись на пылающем пурпуром небе белые крылья, словно снегопадом укрывая темные просторы. Элийцы летели идеальным строем, опускаясь на безопасные, тактически выверенные участки для перегруппировки, чтобы спустя всего несколько ударов сердца продолжить свой путь: цель была уже совсем близко. Рей и его верная команда были на острие огромного клина: зорко смотрели вперед, следя, чтобы ни один воин не отстал от армады товарищей, а также осматриваясь, нет ли поблизости крупных отрядов асмодиан. Легат проверил мыслесвязь: особое умение командующего, которое позволяло отдавать приказы всему воинству, не боясь остаться неуслышанным, и с удовлетворением отметил, как , послушные распоряжению, первый и третий альянсы ловко захватили артефакт Призрачный дождь (2), где по плану должны были находиться ники для возрождения армии. Гладиатор и сам вступил в жаркий, но скоротечный бой, чувствуя, как наливаются силой мышцы, а трезвый и холодный ум планирует дальнейшие действия. — Внимание! — раздался громкий, усиленный магией голос предводителя спустя мгновение после того, как последний воин оставил на нике легиона свой отпечаток души. — Подлетаем к крепости на максимальном ускорении. Первый и пятый альянс разбивают ворота. Второй и третий вместе со мной и отрядом адъютантов атакуют гарнизон с воздуха. Лучники третьего альянса, помните о маскировке, которая позволит приблизиться к асмодианам, но не усердствуйте: в толпе врагов ваши доспехи выдержат недолго. Четвертый альянс в резерве, держите на прицеле путь от артефакта, где расположены ники, к крепости: наши ребята, которым придется возродиться, должны возвращаться в ряды атакующих под прикрытием. Стражи, не забывайте защищать целителей: без них никому не выжить в рубке. Волшебники, вашей приоритетной целью должны быть целители противника, и только потом все остальные. Готовы? Тогда вперед, белокрылые! С нами — сила! Громкий рев воодушевления был ему ответом, только Лакстри, в присущей ему манере, тихо съязвил под нос: — С нами — Рейлинн, вот как молодчики несутся за ним, любо-дорого посмотреть! — Рей, — подлетел к гладиатору запыхавшийся Херт, которому приходилось, кроме того, чтобы следовать за легионерами, еще и осуществлять постоянную связь с командованием объединенных сил совета легионов. Они атаковали верхние крепости Бездны, где в любой момент могло случиться непредвиденное и понадобиться помощь союзников. Сосредоточенный и серьезный, убийца доложил: — осада Ра-Мирен (3) началась, наши проседают под огромной армадой асмодиан. Совет просил посодействовать. — Хорошо, — ответил Рейлинн, задумчиво хмурясь. — Пятый альянс, отставить прежние распоряжения, летите на верхний уровень на подмогу товарищам. Вступаете в союз к Юнайтам. Херт, — обратился он к ассасину, — ты нужен мне сейчас в полной боевой готовности. Передай, что просьба совета удовлетворена, и начинаем!***
Мира топала за друзьями по одному из островов архипелага Серного дерева и с любопытством оглядывалась по сторонам. Дымящиеся странными испарениями покровы, по которым твердо ступали асмодиане, не внушали доверия: пройтись по ним босиком целительница никогда бы не осмелилась. К тому же, разлитые повсюду лужи, полные бурлящей и фосфоресцирующей жидкости, друзья уже записали в «опасные штуки»: убийца случайно наступил в одну из них, и девушке пришлось спешно лечить его от отравления, вызванного странной субстанцией. Искривленные словно по прихоти безумного садовода деревья и полчища монстров — вот и все, чем могли похвастаться острова, не считая, конечно, великолепно укрепленной и стратегически важной крепости с одноименным названием — Серное дерево. После того, как ребята прибыли в крепость, где легионеры устроили большой праздник по случаю защиты крепости, пиво Эксклейма закончилось слишком быстро, а карты у Фьюри отобрал невыносимый Крей. Отсутствие элийцев, которые, по донесениям, похоже, все собрались на верхнем уровне Бездны, не лучшим образом повлияло на имперцев. Со скуки они всячески забавлялись, вовлекая во всеобщее веселье воинов гарнизона крепости, так что в Серном дереве происходило не военное действо, а нечто среднее между армейским фарсом и дружеской пирушкой. Девушку с первым вдохом воздуха Абисса обуяло волнение. Она страшилась не того, что все здесь казалось необычным и странным — от багряно-пурпурного неба до огромной пылающей громады солнца — больше всего Мира тревожилась, вспоминая сны. И ту полуявь будущего, которая когда-то явилась ей по велению безумного прорицателя. Целительница чувствовала себя сжатой перед ударом пружиной и совсем не разделяла беззаботности друзей, беспечно гуляющих по Бездне, будто здесь совсем некого опасаться. В данный момент они, по просьбе долговязого ассасина, отправились на поиски некоего древня (4), беседа с которым понадобилась Фьюри по какой-то миссии, и успели уже довольно далеко отойти от надежной защиты стен крепости. — Мы уже подходим к самому краю острова, а нужного деревца все нет! — веселился страж, ловко срезая двуручным мечом верхушки хищных цветов, попадающихся на пути. — Оно применило маскировку, оберегая свой покой от одного излишне назойливого убийцы! — вторил Эксу Боди, широко улыбаясь. По дороге в крепость чародею таки удалось заточить посох, отчего настроение его заметно улучшилось. Фьюри сосредоточенно разглядывал карту, конечно же, забывая при этом смотреть под ноги, и Мира, следующая за ним по пятам, еле успела опутать заклинанием оков монстра, которому убийца ненароком наступил на хвост. — Это должно быть где-то здесь. Вот и артефакт виднеется! — воскликнул убийца, поднял голову на миг, оглядываясь, и тут же уткнулся снова в пыльный свиток, разыскивая координаты затерявшегося на ядовито-зеленых просторах древня. — Вот же огромное дерево, похожее на то, что живет в Чаще Фатамора (5) и любит посылать незадачливых путников в дальние дали с разными поручениями! — Мира не удержалась от того, чтобы подняться на крыльях на пару метров над поверхностью, и сразу же углядела искомого древня. — Я помчал, — обрадовался Фьюри, активировал свиток ускорения и помахал рукой продолжающим неспешно шагать друзьям со словами: — Поболтаю и вернусь, чур, не подслушивать! Друзья тактично остановились в некотором отдалении. Страж с чародеем принялись выяснять какие-то очень важные теоретические моменты схватки с волшебником, а целительница с опаской взглянула на небо, испещренное пурпурными отблесками. Её обуревали чувства чего-то близкого и неотвратимого, но очень притягательного: будто стоишь на краю обрыва, с которого очень хочется шагнуть вниз... Напомнив себе, что теперь у нее есть крылья, и шагать в пропасть можно хоть каждый день, девушка сосредоточилась на разглядывании окружающей обстановки, рассудив, что увлеченные беседой товарищи могут пропустить неожиданное появление белокрылых врагов. Экс вдруг подтолкнул чародея под бок и они побежали к ближайшему артефакту, на ходу крича — «кто первый, тот и выиграл!». Небось опять поспорили на сотню свитков ускорения. Мальчишки такие мальчишки. Мира немного расстроилась, что ребята оставили её одну, не думая о возможных последствиях. Убийца вдалеке оживленно размахивал руками, разговаривая с живым деревом, могучая крона которого кивала в такт словам, а целительница со вздохом посмотрела в небо Абисса: в сотый, наверное, раз. Ни девушка, ни её спутники не подозревали, что, пока они бродили по острову, крепость Серного дерева была атакована врагами. Четыре боевых альянса белокрылых спикировали на немногочисленных защитников, сея смерть и разрушения. Воинство Империи Теней, вместе с гарнизоном, едва насчитывало полтора альянса бойцов, а помощи от союзников, отчаянно защищающих намного более значимые крепости верхней Бездны, ждать не приходилось. Аваддон успел призвать легионеров к порядку, выстроить в попытке обороны, но слишком много элийцев противостояло им: отлично вымуштрованные, ловкие и стремительные, они за считанные минуты захватили крепость и Лорд-заступник пал… Последним, что увидел легат Империи, было ужасающее черное копье, занесенное над его головой спикировавшим сверху гладиатором в льдистых доспехах, а спустя мгновение — душу уже терзал кибелиск. Проклиная всем, на чем свет стоит, коллег из КАСа, утверждавших, что элийцы вряд ли почтят присутствием нижний уровень Бездны, Аваддон понял, что шестое чувство не подвело его, заставив собрать на защиту крепости всех доступных бойцов. Жаль, что их оказалось слишком мало, чтобы противостоять намного превосходящему числом противнику. Постояв немного в одиночестве, целительница окликнула ребят, чтобы возвращались. Страж, занятый тем, что отсчитывал выигравшему чародею необходимое количество свитков, только рукой махнул: мол, сейчас. Девушка со вздохом решила подняться на крыльях, чтобы осмотреться, и эти приготовления оказались как нельзя кстати: вдруг со стороны крепости показался отряд белокрылых воинов, которые, естественно, заметили одинокую фигурку и стали стремительно приближаться. — Ой… Как часто бывает в минуты опасности, Мира впала в ступор, не пытаясь даже убежать или просто двинуться с места. Даже крылья не сложила, и те размеренно помахивали в разреженном воздухе, удерживая целительницу на некотором расстоянии от поверхности острова. Краем глаза она видела, как Эксклейм и Боди с побелевшими от ужаса лицами несутся ей на помощь. Сорвался с места и Фьюри, прямо на ходу смазывая кинжалы ядом и входя в боевой транс. Но они безнадежно опаздывали: над головой, отбрасывая причудливую тень, уже завис элиец, который значительно обогнал своих товарищей. Сполохи огненного солнца играли кровавыми бликами на его сверкающих латах, уже занесено было для удара копье, казавшееся сотканным из мрака. Мира едва сплела непослушными пальцами заклинание щита, и гордо вскинула голову навстречу опасности, чтобы умереть достойно, глядя противнику в лицо. Но посмотрела и обмерла: перед ней завис на белых крыльях тот самый незнакомец, являвшийся в снах, внимательные зеленые глаза которого с таким же изумлением уставились на нее. Гладиатор, отряд которого проверял окрестности захваченной крепости, не был готов к этому. Он перестал дышать, когда понял, кто эта стройная, пепельноволосая асмодианка, смотревшая на него гордо, но при этом невыразимо печально. Глаза, словно прозрачные кристаллы, не отрывались от его лица, и Рей сгорал, таял в лучах этих прекрасных, таких знакомых глаз. — Линн… — произнес он хриплым голосом, в котором сквозили поднимающая крылья надежда и проникновенная нежность: — Малышка, неужели это не сон?.. Назад! Не трогать, это приказ! — вскричал вдруг, переходя на элийский, заметив, что верные спутники совсем рядом и готовы броситься на беззащитную фигурку девушки. Те послушно застыли, но к этому времени подоспели чернокрылые друзья целительницы: разъяренные, готовые к любому, пусть и неравному бою. Впереди всех несся Эксклейм, изготовив для удара двуручный меч и рассыпая проклятия. — Ба, кого я вижу, — негромко сказал Лакстри, — недавний пленник двух диверсантов. — Уходите, — почти взмолился Рейлинн, не в силах отвести глаз от возлюбленной, которая воскресла для него из мертвых. Фьюри успел добежать первым и ловко атаковал Гвендолен. Целительница была единственной из товарищей гладиатора, кто хоть немножко понимал, что происходит, и во все глаза смотрела на застывшую в паре метров над землей парочку, не замечая ничего вокруг. Лакстри не мог допустить измывательства над подругой и тоже вступил в драку, впрочем, щадя неопытного убийцу и нанося повреждения не столь серьезные, чтобы убить. Но враз на него и элийку налетели чародей со стражем, отчаянно защищая друга. — Нет! Прекратите, пожалуйста! Вам никто не хотел причинить зла! — воскликнула Мира одновременно с Хертом, терпение которого лопнуло, и он, не вмешиваясь пока в стычку, все же попытался образумить Рея: — Очнись, командир! Наших бьют! — убийца стремительно подался на белых крыльях к чародею, угрожающе выставив перед тем сочащиеся заклинаниями и ядом мечи. Асмодиане не могли оценить благородства противников, которые, послушные приказу Рейлинна, не столько атаковали, сколько оборонялись и отбрасывали неловкие атаки чернокрылых. Но все же защитные свойства брони чернокрылых воинов оставляли желать лучшего: спустя всего пару мгновений Эксклейм был вынужден прервать остервенелые попытки отправить к кибелиску ненавистных ему элийцев и скомандовать отступление на артефакт, под прикрытие мощных воинов гарнизона. Бой занял так мало времени, что гладиатор успел только обернуться, заметив спешно удаляющихся чернокрылых и застывших подле него друзей, которых Гвендолен уже подлечила от несерьезных ран одним взмахом руки. Глаза гладиатора опасно сузились: — Я приказал вам убираться прочь, а не драться с тройкой вчерашних новичков! — Уже уходим, — проговорил Лакстри, увлекая за собой задумчивую целительницу, не сводившую заинтересованного взгляда с пепельноволосой девушки. Страж кивнул Херту с неотступно следовавшей за ним Марли: — В крепость, ребята. Даймон там, небось, упивается ролью единоличного командира. Рей перевел взгляд на асмодианку, испуганной птичкой спланировавшую наземь, скрывая черноту крыльев. Негнущиеся ноги её чуть не подкосились, почувствовав земную твердь, но страх перед неизвестностью оказался сильнее, и она отступила на несколько шагов назад, не отрывая настороженного взгляда от грозной фигуры белокрылого воина. Гладиатор тоже опустился за ней, путаясь в водовороте чувств, бурливших внутри. Он никогда не думал, что застывшее под ледяной коркой сердце способно на такую нежность: — Линн, милая! Я думал, что никогда больше тебя не увижу. Какое счастье, что ты выжила после катастрофы, пусть даже на темной стороне планеты. Главное, что дышишь, и от этого становится теплей… — Кто ты? Я ничего не понимаю, — ответила Мира, ощутив вдруг возле врага странную защищенность. Он находился на расстоянии вытянутой руки, хотя медленно, но неумолимо сокращал это расстояние. — Меня зовут Рей… Неужели забыла? — мука в голосе была настолько неподдельной, что девушка тотчас устыдилась своей прохудившейся памяти, не допуская, однако, того, что незнакомец мог ошибиться. Это был именно он — её герой из будущего, вызывающий в груди томление и необъяснимую жажду. — Забыла, — мелодично произнесла она, знакомым жестом откидывая со лба прядь серебристых волос, от чего у гладиатора зашлось сердце, и вдруг вскричала: — Что вы делаете?! Доблестные друзья целительницы, во главе с замеченным в элиофобии Эксклеймом, недолго продержались под прикрытием защитников артефакта. Они вынуждены были подлечиться, прежде чем сделать новую попытку нападения. К тому же, страж в горячности рвался в бой и еле утерпел те несколько минут, потраченные Боди на целительство. К тому времени, когда соратники элийца убрались восвояси, отряд помчался спасать Миру от реальной в их глазах опасности. Пусть элиец стоит, спрятав грозное оружие, но ему веры нет, это же — враг! С воинственными воплями накинулись они на гладиатора, яростно атакуя с трех сторон, намереваясь смять броню и предупредить всякие попытки оборониться. Рей мог убить этих самонадеянных глупцов одним круговым движением копья, но не стал этого делать в надежде, что любимая попросит цепных псов убраться. Гладиатор позволял тренированному телу только уклоняться и парировать атаки, что, впрочем, действовало отлично: больше половины ударов проходили мимо, да и те, что попадали в цель, пока что останавливали защищенные магией латы. Имея нешуточный опыт в схватках, он знал, что рано или поздно яростный натиск сомнет все попытки обороны, и молча молил свою Линн прекратить зверство. Взгляд Рейлинна был красноречивее любых слов, отчего целительница зашлась в криках: — Остановитесь! Он не причинит мне зла! Дайте нам просто поговорить! Просто поговорить... Только напрасно она заламывала руки, не замечая, что по запыленным дыханием Бездны щекам текут прозрачные ручейки слёз. Такой гордый, такой смелый и великодушный, гладиатор стоял под градом ударов, не сводя с девушки глаз, и ничто, даже нелепые попытки убить его, не могли принизить несомненного достоинства воина: словно грозного льва среди стаи волков. — Прошу вас, прошу, не надо! — Не вмешивайся, — процедил страж сквозь зубы, запыхавшийся в попытках пробить мощный нагрудник элийца особым умением: — Предательница! Мира увидела, как несгибаемый белокрылый воин падает на колени, как жизненные силы его тают под безжалостными ударами, тело поддается множеству ран, все ниже опускаясь на землю. До последнего Рей смотрел на любимую, впитывая глазами каждую черточку такого знакомого лица, черты которого сейчас были искажены болью и страхом... за него? А спустя мгновение, элиец погиб, взметнув белую пену крыльев, только прошептал напоследок разбитыми в кровь губами: — Я люблю тебя! Девушка захлебнулась рыданиями, падая на колени перед холмиком белых перьев, стремительно тающим под пурпуром безумного неба. Даже этой короткой встречи не оставили ей друзья, и вспышка ярости внезапно высушила град слез: — Ненавижу вас!!! Ненавижу! Друзья молча стояли перед ней, все так же уверенные в своей правоте. Только Эксклейм отвернулся, скрывая бушевавшую в нем ярость. Во взглядах убийцы и чародея было больше жалости, чем обиды на целительницу, но никто из них не считал, что ошибся. К сожалению или к счастью, этот мир был сотворен безумными богами в вечном противостоянии и вечной ненависти двух таких разных и таких похожих рас. А что может быть сильнее ненависти, если она стремится к цели?