Возлюби врага своего (Хроники Атреи)

«... И все-таки — что ж это было? Чего так хочется и жаль? Так и не знаю: победила ль? Побеждена ль?» М. Цветаева

      — Сейчас будет жарко, — негромко отметил Фьюри, любовно смазывая ядом новые мечи, полученные в награду за абисс-пойнты (1), — предмет своей гордости. Боди, охая от последствий воскрешения, покосился на нахмуренного Экса, лицо которого, казалось, собрало все тучи мира, и только плечами пожал.       Санаэль тихо шипела от боли, сейчас более всего напоминая рассерженного киллоса. А Мира тихонько, с застывшим в глазах виноватым выражением, лечила друзей, облегчая их страдания единственным доступным способом. Целительница считала, что только её промахи послужили причиной недавнего падения отряда под атакой грозного капитана Кунати, и никто не смог бы переубедить её в обратном.       Чудовищных размеров балаур был призван неугомонными фанатиками храма Удас для неведомых, но определенно неблаговидных целей. Друзья решили положить конец неведомым интригам верных служителей дракана, и смело атаковали призванного повелителя своим неполным отрядом. Но фанатики, которые пришли на помощь Кунати, яростно набросились на незваных гостей, умирая с глубокомысленными улыбками на устах. И этот безумный натиск не пропал даром: в результате короткой, но красочной битвы друзья оказались в исходной точке своего похода — на каменных ступенях у входа в храм Удас.       Грубая колоннада, сумрачные сводчатые потолки и заросшие паутиной углы не баловали глаз, а необработанный камень стен дышал сыростью подземелья. Неуютно и мрачно. Зато в зале, где обитал призванный фанатиками дракан, царили роскошь и благолепие, освещенные тысячей светильников. Здесь размещались вооруженная охрана и сам хозяин покоев. Такой контраст между местом, где должен зализывать раны отряд, и залом Кунати, весьма раздражал Экса, если не сказать хуже, хотя причина была совершенно в другом.       К вящему разочарованию стража, которому так не нравилось терпеть поражение, ребята беспечно проигнорировали его советы по ходу атаки, и сейчас он жаждал реванша. То есть, ткнуть каждого носом в его ошибки, чтобы избежать их в дальнейшем и повергнуть, наконец, несгибаемого балаура, чтоб и духу его здесь не осталось. Латник встряхнулся, покрутил мощной шеей, сбрасывая дурман воскрешения, и обратил свой горящий взор на притихший отряд.       — Ну что, бойцы? Устроим небольшой разбор полетов?       — Да ну тебя! — нестройным хором выразили свое мнение к предложенному смущенный убийца, невозмутимый чародей и дерзкая волшебница. Только пепельноволосая целительница промолчала, отворачивая голову, чтобы скрыть непрошеные слёзы, выступившие на глазах. Страж почувствовал, как нежность и участие к подруге смывают его раздражение, но не поддался искушению замять инцидент. Его команда должна уметь работать в бою, и работать слаженно, а не терпеть такие разгромные поражения в каждом сражении.       — Ну и кто виноват в том, что произошло? — ехидно продолжил Экс. — Может, это любезная волшебница не послушала совета уничтожать фанатиков, вместо того, чтобы атаковать визжащего и зовущего на помощь Кунати? Закономерно, что служителей налетело на две толпы больше, чем мы смогли выдержать! Я тоже орал бы: «на помощь», если бы в меня «ледышку» (2) разрядили!       — Пошел вон со своими советами! — гордо вскинула голову Санаэль. — Сама поняла, не дура.       — Ну-ну, — скептически усмехнулся страж, прежде чем повернуться к Фьюри, разрывающемуся от желания скрыться в Маскировке или просто смыться куда-то подальше отсюда.       — Убийца!       — Да, мой господин, — тяжко вздохнул тот, покаянно повесив голову в надежде немного смягчить заслуженный гнев командира.       Латник неодобрительно покачал головой, бормоча себе под нос что-то вроде «горе ты мое», и нравоучительно произнес:       — Тебе тоже было приказано: уничтожать всех фанатиков, которые набросились на Миру. А не песни сочинять про любовь.       — Я не про любовь, я про битву!       — Один хрен, бестолковую!       Тут чародей не выдержал издевательства, как он любил выражаться, над «нетленным гением», и язвительно заметил:       — А, может, нашему стражу нужно было лучше держать свой участок боя, вместо того, чтобы травить похабные байки?       — По крайней мере, умирать было весело, — ничуть не поддался на провокацию Экс.       — Да уж, я обхохотался прямо! — воскликнул чародей и подмигнул целительнице, уныло застывшей у стены. — Вот, Мира расстроилась из-за твоих воплей. Совсем извел девушку, изверг.       — Да я... нет, он прав... только это я одна виновата, — покаялась лекарка. — Не успела прочесть заклинание, а потом какой-то резвый волшебник сразил меня и следом — всех вас. Простите.       — Глупости какие! — заявил страж. — Это наши доблестные дамагеры (3) сплоховали, а господин «обхохотавшийся чародей» не успел спасти тебя.       — Вечно вам дамагеры не угодили, — недовольно заметила Санаэль, проверяя, хорошо ли лежит в руке орб. — Пошли, попробуем еще раз, авось и получится!       Экс скептически хмыкнул, приобнял миниатюрную волшебницу за талию, для чего ему самому пришлось сложиться вдвое, и сказал ей на ушко, но достаточно громко, чтобы услышали все:       — Авось — это когда с горки прыгнула, а крылья не открываются. И гадаешь, выживешь или обнимешься с кибелиском. А для такой серьезной компании, как наша, не «авось» нужен, а продуманная атака. Компрэнэ (4)?       — Комп... тьфу на тебя! — возмутилась та, пытаясь выкрутиться из железной хватки стража, — Где это ты элийских словечек набрался?       — Шевелитесь, веселое воинство, — одернул разошедшуюся компанию чародей. — А то опять до вечера провозимся, а у меня, между прочим, свидание.       Фьюри комично поднял брови, показывая крайнюю степень удивления, но не успел высказаться по поводу интимных подробностей личной жизни Боди. Бесстрашный страж уже входил в зал к капитану Кунати, а остальное воинство спешно догоняло своего шустрого командира, дабы с честью выйти из очередного испытания и не опозориться снова.       Когда отряд, за исключением спешно побежавшего на запланированное свидание Боди, собрался в зале легиона после похода, на лицах наших доблестных товарищей застыли блаженные улыбки, а настроение поднялось выше некуда. Ребятам удалось-таки победить чудовищного балаура, а на закуску еще и главного служителя храма Удас, разжившись при этом множеством ценных вещей.       К примеру, Мира с удовольствием примеряла новые наплечники: изящные с виду, даже хрупкие, но обладающие, при том, хорошими параметрами защиты. Волшебница деловито перебирала драгоценные камни трофейного ожерелья, подсчитывая, сколько силы и точности магии она получит в итоге, если сменит свою старую побрякушку на это дивное диво. А про Фьюри, которому достался великолепный меч, и говорить не стоило — он уже успел похвастаться приобретением половине легиона и сейчас ждал возможности похвалиться перед оставшимися.       — Отлично сработали, не зря я вас простимулировал после первой неудачи! — с удовлетворением произнес Экс, развалившись в удобном кресле и потягивая халявное темное асмодианское. Им с чародеем досталась менее ценная добыча, но после продажи её карман оттягивала солидная сумма звонких кинар, так что сетовать на злодейку-судьбу не помышлял ни один.       — Не зря, ой не зря, — подхватила Санаэль, не отрываясь от своего увлекательного занятия — Правда, когда ты снова стал травить свою матерщину, я так испугалась, что разрядила в фанатика Молнию вместо Огня бездны (5)!       Мира, которая только сейчас присела на краешек дивана, вернувшись из столовой с бокалом фрессового коктейля, весело улыбнулась:       — Ума не приложу, как я не запуталась в заклинаниях исцеления и восстановления. Ведь хохотала как сумасшедшая.       — Ты успела еще и губы подкрасить, и в зеркальце глянуть! — обличительно заявил Фьюри, что вызвало у ребят всего лишь новую вспышку веселья.       Страж сделал большие глаза и тоненько протянул, прежде чем захохотать в голос:       — Неужто можно перед балаурами показываться с ненакрашенными губами? Да как это я сам забыл хоть причесаться?       — Но это было уже под конец схватки, — запротестовала Мира, еле сдерживая смех. — И вообще, никто не умер, и это главное!       — Главное? — шутливо взъярилась Санаэль на подругу. — Значит, я должна была красоваться растрепанной мегерой, а асмоблондинка между делом успела и полечить, и прихорошиться?       — Да ну вас, — отмахнулась целительница. — Фьюри, ну чего они на меня, безвинную, набросились?!       Убийца поднял палец, собираясь произнести нечто нравоучительное, но затем вспомнил, как страж тихо отползал в уголок, сгибаясь от увечий, пока Мира красила губы, а ребята готовили последний удар в балаура, и заржал в голос, не в силах остановиться, чтобы поделиться своими наблюдениями.       — Ну что там такого веселого вспомнил? — проявил любопытство Экс. — Неужто мой позорный побег после того, как я понял, что лечить меня не станут?       — В... точку... — прохрипел ассасин, не в силах остановиться, и принялся хохотать еще громче, заразив этим и девушек.       Латник, нисколько не смутившись, заключил:       — Тьфу на вас. Зато я баночку восстановления жизни сберег!       Мира, отсмеявшись и усовестившись, подняла на него свои необыкновенные, прозрачные глаза, и искренне попросила прощения. Отмахнувшись, — мол, ничего страшного, весело же было, — Экс решил вернуться к одному весьма интересному вопросу, по которому они с целительницей никак не могли достичь согласия, и вкрадчиво заметил:       — Думаю, если уж Кунати покорился нам, накрашенным и ненакрашенным, то самое время задуматься о походе в Храм Пхасумандир.       — Да! Да-а-а! — завопила обрадованная волшебница, в избытке чувств повиснув на шее стража, поднявшегося за новой порцией пива.       — Экая ты прыткая, — заметил он. — В роду мандри не было случайно? — но не позволил себе отвлечься от животрепещущей темы и пытливо взглянул на целительницу.       Лекарка вздохнула, вмиг посерьезнев, и потеребила рукоять булавы:       — Я пока не готова...       — О, как часто девушки это повторяют, — иронично заметил Фьюри, увлекаясь беседой, — надеясь, что галантные даэвы падут на колени, поднося всяческие дары и уговаривая на разные лады!       — А что, практикой доказал? — заинтересовался страж методами покорения женских сердец.       — Нет, книгу пишу, — съязвил убийца, но так очаровательно-бесстыдно усмехнулся при этом, что сказанное никак не могло оказаться правдой.       Мира только головой покачала подобному легкомыслию, помня еще о трепетно-прекрасной влюбленной принцессе, но мигом отбросила эти мысли, оказавшись под прицелом трех пар внимательных глаз. Не выдержав и минуты, она сердито произнесла:       — Прекратите прожигать во мне дырку! Я еще не настолько опытна, чтобы отправляться в это ужасное место, и, к тому же, до колик боюсь Рудры.       — Зачем же бояться столь очаровательного дракона, который сидит на несметных сокровищах и только ждет, чтобы кто-то храбрый потряс эту копилочку? — проворковала Санаэль, предвкушая, как подойдет к цвету её платья новый орб Рудры. Не говоря уже о том, какие разрушения новое оружие причинит в стане врагов на поле боя.       — Ты справишься, — задушевно произнес страж только для нее одной, будто бы в комнате кроме них двоих никого больше не было. — Замечательная целительница, добрая и милосердная — никто другой не станет так трепетно относиться к моей жизни. Мне будет легко там с тобой, правда.       Нужно сказать, что он выбрал наилучшую линию поведения, так как после подобного заявления Мира могла только хлопать ресницами, не находя отговорок. А убийца, глядя на подобное «ласковое выкручивание рук», откровенно заржал:       — Во как завернул! И жениться не обещал, а своего добился.       — Цыц, — смущенно улыбнулся Экс. — Сглазишь еще. Так что, Мирочка, попробуем?       — Я вас всех ненавижу, — шутя сказала та, неспособная сопротивляться и очарованная неожиданно приятными словами стража. Они не могли быть сказаны исключительно с целью уговорить строптивицу на опасный поход. Мира чувствовала — Экс искренне верит в то, что произнес, и взглядом, сердцем вдруг потянулась к улыбающемуся стражу в несмелой попытке пробудить... нечто чудесное. Но тут же, одернув себя напоминанием, что она еще не отошла от последствий прошлой любовной истории, лекарка опустила глаза и коротко произнесла:       — Хорошо, попробуем. Только не говорите потом, что я вас не предупреждала! 1. Абисс-пойнты — условно. Так даэвы обеих рас называют частицы души поверженного противника, которые в силу необычной магии Атреи передаются победителю. Абисс-поинты дают право получить наградное оружие, броню, аксесcуары и расходные материалы, которые имеют много больше полезных свойств по сравнению с обычной экипировкой. Особенным отличием наградных вещей является то, что они наносят крылатому врагу более существенный урон, или лучше защищают от атак, в силу заключенных в себя частиц бессмертной души. 2. «Ледышка», или Ледяной удар — особое высшее умение волшебников, которое выглядит, как огромный кусок льда, призываемый над головой противника. Отличается мощностью и огромной силой поражения цели. 3. Дамагер (от англ. «damage» — урон, повреждение) — общее название воинских классов, способных причинить наибольший ущерб противнику. В эту категорию относят волшебников, убийц, лучников, гладиаторов и прочих, кто отличается наибольшей силой атаки в бою. 4. Компрэнэ (искаж. фр., букв. «понятно») — всего лишь шутка автора, никак не является элийским словом. 5. Молния, Огонь бездны — умения волшебника, первое из которых не имеет особой атакующей силы, но парализует противника на несколько секунд, а второе, напротив, отличается нешуточной мощью и способно за один удар уничтожить противника.