«Я могу тебя очень ждать, Долго-долго и верно-верно, И ночами могу не спать Год, и два, и всю жизнь, наверно! Пусть листочки календаря Облетят, как листва у сада, Только знать бы, что все не зря, Что тебе это вправду надо!» Асадов Эдуард
Светлое утро плавно переходило в обед и золотило верхушки цветущих деревьев. На аккуратных лужайках элитного района Паин весело зеленела травка, растущая ровным ковром, будто подстриженная под линейку. Здесь все выглядело изысканным до простоты: ухоженные фонтаны, аккуратные лавочки и море цветов в уличных горшках и на клумбах. Особняки скрывались за высокими белокаменными заборами или причудливо коваными оградами, кое-где увитыми вечнозеленым плющом. Размеренно-чинная атмосфера лишь изредка нарушалась гиканьем вездесущей ребятни, вихрем проносящейся по ровным дорожкам. Мира в домашнем платье поливала фиоры у окна новоприобретенного особнячка и раздумывала, что же оденет сегодня «на выход». Сменив старый доспех Келькмароса на кольчужный комплект со Священной арены, она никак не могла решить, какой же магический облик ему придать. Может, то коротенькое красное платье, трофей с Форта Тиамат? Или порыскать еще по аукциону, авось найдется новая, еще не опробованная «шкурка»? Так в просторечье назывались платья, костюмы и другие детали одежды, с помощью которых специальный мастер в Пандемониуме мог зачаровать почти любые доспехи, полностью изменяя их внешний вид, иногда довольно неприглядный. Подобное действо никак не сказывалось на магических и усиливающих свойствах экипировки, позволяя совместить приятное с полезным: одновременно красиво выглядеть и не потерять боевые преимущества. Забежавшая в гости Чарми привольно лежала на диване и о чем-то напряженно раздумывала, шевеля губами и загибая пальцы. По её редким репликам целительница уяснила, что магиня снова решила усилить свое оружие, и без того довольно неплохое, поэтому подсчитывает возможные траты и преимущества, которые принесет дополнительное зачарование. Если Мире чаще всего приходилось экономить на усилении, ввиду того, что она излишне увлекалась внешним видом каждого предмета, тратя безумные деньги на внешность, то волшебница все средства бросала на увеличение полезных свойств экипировки, занимаясь изменением облика в последнюю очередь. Удивительно, но при всем этом Чармин всегда удавалось выглядеть очень симпатично, хотя вкусы подруг в одежде разнились, как день и ночь. — Дорогая, как тебе кажется, если я приобрету тот потрясающий божественный камень, накладывающий проклятье молчания, и избавлюсь от старого со встроенным огненным заклинанием, как это пригодится нам в боевой обстановке? — волшебница наконец оторвалась от размышлений и решила обсудить их результаты с подругой. — Ведь тогда я буду иметь преимущество в основном против магов, а всякие «железки», вроде латников, все равно останутся крепкими «орешками». Пока их расколешь, придется помучиться. Или стоит приобрести новое оружие, так как гримуар Каруна меня уже не устраивает, и менять в зависимости от ситуации? — Чарми, ты понимаешь, кого спрашиваешь? — рассмеялась Мира. — Я же ничего не смыслю во всех этих тонкостях! Магиня только фыркнула: — Ой, не прибедняйся. Ты отлично все понимаешь. Кто тебе больше всего мешает в бою? Другие волшебники, заклинатели и прочая ересь, которая очаровывает, накладывает проклятие сна и прочие гадости. Вот против них такой ход будет вообще беспроигрышным. — Ну, скажем, пока маги очаровывают меня, ты успешно впечатываешь их в кибелиск, — хихикнула целительница. — А вот гладиаторы мне и правда досаждают. Хотя… Торай научил меня активно перемещаться в бою, так что осталось лишь слегка обновить доспехи, и я уже смогу успешно противостоять их оглушающим атакам. Просто сбегая на безопасное расстояние. — А говорила — не разбираешься, — иронично вздернула бровь магиня и поднялась, принимаясь расхаживать по уютной гостиной, в обстановку которой Мира вбухала целое состояние. — Тогда посчитаем, что, если я противостою магам с гримуаром, а орб использую в основном на балауров и прочих монстров поплоше, следует божественный камень молчания вставить в «книжку». Огненный камень тогда в орб, и обязательно протестировать оба в дуэли… Целительница покачала головой. Во всем, что касалось сражений, магиня была неисправима: постоянно какие-то улучшения, обновления, усиления экипировки. Сама лекарка раньше не придавала этому никакого значения, но в последнее время стала задумываться. Навыки и личные умения в бою не стоили и гроша, если против тебя выступал противник, одетый в лучшие доспехи и обладающий уникальным оружием. Все же магия в мире Атреи играла немаловажную, если не основную роль. — Вот как ты решишь, так и будет лучше всего! — Мира отвлеклась от своих мыслей, вернулась к обсуждению и выдала беспроигрышную фразу, на что волшебница только скептически покачала головой: — Я почему-то так и думала. Ладно, попробуем. Что ты сейчас собираешься делать? Целительница, которая закончила поливать цветы и задумчиво морщила лоб, стоя возле сундука с одеждой, рассеянно произнесла: — Никаких дуэлей, пока я не решу, что надеть. Чарми подошла к подруге и вслед за ней заглянула в ящик, битком набитый тряпками всех цветов и размеров. Достав из него нечто розово-воздушное, она скривилась и забросила это обратно, одновременно комментируя: — Нет, я никак не могу понять, что ты находишь в этом ужасном тряпье? Платье должно быть простого кроя, с минимумом отделки и максимумом удобства. И, по-моему, это много лучше извращенных фантазий псевдодизайнеров, которые то бант во весь рост прилепят, то декольте сделают ниже пупка. Она деловито подбоченилась, словно ставя в пример себя. Одеяние магини и вправду было сдержанным и красивым: длинное темно-синее платье с расширяющейся книзу юбкой. Разрез от колена был обрамлен мягкой волной волана, закрытый глухой верх компенсировался совмещением плотной ткани, прикрывающей грудь по линии подмышек, и полупрозрачной — до шеи, где платье застегивалось брошью в виде розы. Мира прищурилась и ответила в тон: — А мне нравятся декольте ниже пупка и юбки, похожие на пояс. А если ко всему этому добавить еще и туфли на высоких каблуках… — …то навернуться в бою со всей дури с высоты собственного роста будет гораздо проще! — закончила Чарми, после чего они дружно расхохотались. Подругам нравилось пикироваться по поводу одежды. И хотя каждая из них всегда оставалась по этому поводу при своем мнении, но подобные шутливые споры всегда поднимали настроение. Волшебница плюхнулась на оббитый бордовой тканью стул, поставленный у сундука явно для того, чтобы, измучившись выбором наряда, можно было отдохнуть, и произнесла весьма невинно: — А для кого так наряжаемся? Неужели тебе настолько запал в душу наш новый друг? Мира на миг оторвалась от созерцания внутренностей сундука и кинула на магиню слегка сконфуженный взгляд. Та невозмутимо разглядывала свои аккуратно подпиленные коготки и, казалось, совершенно не придавала значения ответу. Ага, казалось. Целительнице не оставалось ничего, как вздохнуть и выдавить: — Д-да. Он довольно симпатичный. — И только? — полуулыбка Чарми смотрелась очень загадочно. Лекарка взмахнула руками, признавая свое поражение, и тоже подтянула себе стул. Девушка знала, что рано или поздно выдаст себя, но желала бы, чтобы это случилось скорее поздно, чем рано. Сев, она мельком подумала, что проницательная волшебница, видимо, догадалась обо всем уже давно. То есть она и так долго держалась, глядя на то, как упорно Мира пытается добиться внимания Торая, и не задавала при этом никаких вопросов. Видимо, извечные приемы, используемые для очарования мужчин, могли остаться незамеченными лишь для этих самых мужчин, а для близкой подруги, женщины, секретом являться по определению не могли. Вздохнув, целительница принялась виниться: — Знаешь, Чарми, он такой замечательный! Мне нравится в нем все — и внешность, и характер. Даже этот командирский тон не лишен некоего очарования. Как вспомню обстоятельства нашего знакомства, это благородство и мужество… — Мира слегка помедлила, не решаясь признаваться в этом даже самой себе, но потом твердо произнесла: — В общем и целом, кажется, я влюбилась. Чарми хмыкнула и внимательно глянула на подругу, после чего заключила: — Все симптомы налицо. Бледность, пылание щек и лихорадочное прихорашивание перед выходом «в даэвы». М-м-м, надо подумать, что бы мы сделали такого, дабы Торай наконец обратил на тебя внимание. Хочешь, я поговорю с ним откровенно? — Что? — лекарка изумилась до такой степени, что не находила слов. — Но как же… Да ты предлагаешь… Нет, ни за что! Никому навязываться не собираюсь. Чарми вздохнула: — Ох, как с вами тяжко. — М-м? — вопросительно протянула Мира. Фраза подруги необычайно её заинтересовала. Волшебница ответила на так и не высказанный вопрос: — Знаешь, мне показалось, что вы будете хорошей парой. Я как-то разговорилась с Тораем на эту тему, он сказал, что ты — необыкновенная девушка, и к тому же в его вкусе… Целительница только охнула и схватилась за пылающие щеки: — О Боги, зачем? — А что, не надо было? — тон Чарми был само ехидство. Мира подумала-подумала и признала, что подруга права. Заклинатель совсем измучил девушку тем, что, как бы ни был к ней расположен, не переступал порога дружбы; как бы ни сыпал комплиментами — не старался сблизиться. К тому же, у него было полно знакомых девушек, и не всегда просто знакомых. По крайней мере, целительница видела, что маг общается с ними так же тепло, как и с ней. А значит, шансы добиться от заклинателя взаимных чувств весьма ничтожны. Но в силу того, что заклинатель состоял именно в их отряде и всегда находился рядом в любых походах, Мира не собиралась сдаваться. Конечно, ей было странно и дико чувствовать себя охотницей за мужчиной — тем более, пользоваться при этом помощью подруги, но… Торай, видимо, слишком сильно запал целительнице в душу. По крайней мере, именно так Мира ощущала это сейчас. — Ладно, — заключила она после недолгих размышлений. — Посмотрим, к чему это приведет. В конце концов, мы друзья, а это уже неплохо. Волшебница посмотрела на неё с каким-то снисхождением и перевела тему: — Собирайся уже, пойдем наших мужчин вытаскивать на какую-нибудь драку. А по пути я разберусь со своим оружием. Нужно же мне выяснить, какой божественный камень лучше, так сказать, опытным путем. — Пошли! — воскликнула целительница, хватая первую попавшуюся шмотку из сундука с твердым решением прекратить уныние по поводу непостоянного заклинателя и хорошенько повеселиться, куда бы их отряд не направился сегодня.***
Рей в сопровождении Ветерка стоял на пороге дома и наблюдал прелестную картину. Всполошившиеся его приходом дети ощерились оружием и готовы были дать отпор каждому непрошеному гостю, ежели такой появится. Фрейя приплясывала на месте, видимо, исполняя боевой танец, и держала наперевес посох, а её дружок, тот самый спасенный стрелок по имени Ферни, стоял враскорячку с луком, едва ли не большим, чем он сам, готовый стрелять без промедления. Увидев, что это свои, они заметно сконфузились и прекратили ломать комедию. Маг саркастически фыркнул, подмечая: — Урок первый: вокруг всех жилых домов создан защитный барьер. Урок второй: даже если бы какой-никакой элиец вошел, он не сумел бы причинить вам вред, — заклинатель плавно скользнул внутрь, ощущая дикий голод после целой ночи, проведенной на охоте за белокрылыми, и принялся шарить по омерзительно пустым горшкам. — Урок третий: вам что, жить надоело? Где мой обед?! Ребята сразу засуетились, сталкиваясь друг с другом и создавая при этом большой шум. Скрестив руки на груди, Рей с тоской смотрел на них и думал: «за что мне все это?». Спасенный паренек оказался весьма милым и тихим — возможно, лишь поэтому заклинатель поддался на уговоры чародейки и принял его в дом. Разумеется, ожидая, что настырная Фрейя вплотную займется новым знакомым и перестанет досаждать ему самому. Но кто бы мог подумать, что рыжая бестия настолько увлечется этой дружбой, что забудет обо всем остальном? Они совсем забросили совместные задания и тренировки, потому что девушка решила, что сначала поможет Ферни выполнить необходимые миссии в Морхейме, без которых мальчишку игнорировали в Белуслане. А потом они продолжат восхождение на пути крылатых воинов уже вместе, что подразумевало: «Грей, ты ведь нам поможешь, если будет трудно?». Конечно, если уж совсем честно, заклинателю было наплевать на то, что чародейка тратит время зря и за последнюю неделю ни на шаг не приблизилась к заветной мечте. Она сама должна решать, что для неё важнее. Но мага раздражало, что ребятня не особо спешила заниматься каким-либо полезным делом, даже на повседневную охоту перестали выходить, вместо того околачивались дома и без устали шептались по углам. Заклинателю не слишком нравилась излишняя суета и отсутствие возможности побыть в одиночестве. Ему не давала покоя способность, которую он обнаружил в самую первую встречу с чародейкой — внутреннее ощущение окружающего. Маг не успевал изучить его должным образом, ведь умение совершенствовалось с каждым днем: сначала предметы и живые объекты чувствовались смутно, потом — все более отчетливо, с нюансами и подробностями. Так, он почти научился видеть Фрейю, с её рыжими волосами, хотя мог бы поклясться всем, что это не зрение в его обычном понимании. Ощущение было необычным, не поддающимся объяснению, но позволяло ему чувствовать себя все более свободно без поддержки элементалей. Все же скорее по привычке, чем из необходимости, он вызвал тихо журчащего Капельку, по обыкновению зависшего за плечом, и стал наблюдать за мечущейся ребятней. Фрейя уже знала, что, когда она забывала об элементарном — приготовить еду, заклинатель приходил в бешенство, принимался скрежетать зубами и поносить всех и вся. Видимо, это знание девушка успела передать и лучнику, ибо они так трогательно носились по комнате, будто от этого действительно зависела чья-то жизнь. — Вот. Садись, пожалуйста, — несмело заглядывая Рею в глаза, произнес Ферни, в спешке криво натянувший передник, отчего смотрелся весьма забавно. Заклинатель неспешно подошел к столу и вздернул бровь в удивленном жесте. Волшебным образом на белоснежной скатерти материализовалась гора еды. Фрейя заканчивала наводить последний лоск, поправляя стаканы и столовые приборы, после чего застыла, заложив руки за спину и выжидающе глядя на старшего товарища. «Удивительно!» — заклинатель принюхался сначала с неким подозрением, но потом смело сел за стол и притянул к себе самую большую тарелку с чем-то невероятно аппетитным, судя по божественному аромату жареного мяса. И где только прятали?.. Лишь спустя несколько долгих минут он смог обратить внимание, что подростки все так же стоят в полном молчании, наблюдая за тем, как он ест, и даже не пытаются присоединиться. Маг приглашающе махнул рукой, после чего они синхронно вздохнули и с заметным облегчением плюхнулись на стулья по обе стороны от Рея. — Ну, как тебе? — пытливо взглянула на заклинателя Фрейя, вооружившись приборами. Рей довольно вздохнул и положил к себе на тарелку нечто овощное, с кусочками личи: — Ничем не напоминает кашу, — принявшись с удовольствием жевать, он красноречиво взглянул на смутившуюся чародейку, которой пришел на помощь Ферни. Покосившись на тарелку заклинателя, лучник сказал: — Кстати, именно этот салат готовила Фрейя. — Неужели? — Рей сделал вид, что поперхнулся, после чего неожиданно разулыбался. Просто у чародейки было такое выражение лица! Она не только покраснела, но и открывала и закрывала рот, не в силах ничего выдавить. Маг даже серьезно забеспокоился за целостность своей шкуры и между делом оценил окружающую обстановку: не находится ли у разозленной рыжей под рукой что-то тяжелое, вроде сковородки? — Ты! Ты мерзкий и беспринципный тип! — наконец-то смогла воскликнуть она. Но тут же, увидев, как опасно сверкнули глаза заклинателя, остыла и буркнула: — Мог бы и не вспоминать. Рей ощущал блаженную сытость и находился в весьма благодушном настроении. Чем еще объяснить то, что он не стал задавать чародейке заслуженную трепку, а ограничился лишь холодным: — Будем считать, что я этого не слышал. Лучник, быстро прожевав какой-то овощ, полагавшийся к мясу, принялся трещать в попытке разрядить обстановку: — Мы так долго разучивали всевозможные рецепты. Пробовали готовить сами, получалось не очень. Потом в Пандемониум смотались, к мастеру-кулинару. Он посоветовал нам хорошие кулинарные книги, и тогда все наладилось. Буквально вчера последняя вырезка гранкера перестала внешне напоминать обугленное полено, и стала прожаренной не только снаружи, но и внутри. Вот мы и решили приготовить вам торжественный обед… Рей хмыкнул и откинулся на спинку стула. Он чувствовал, что не в силах проглотить больше ни кусочка. Хмурая Фрейя без аппетита жевала свой салат и глядела в тарелку. Маг наконец-то понял, почему дети толкались в доме все это время без какой-либо видимой причины. Что ж, весьма похвальное рвение. Этот бы энтузиазм — да на воинское дело… — Называй меня Грей и на «ты», — в который раз поправил он излишне воспитанного лучника. — А за обед вам большое спасибо. Очень вкусно. Только если вы считаете, что ради этого можно совсем забросить задания и тренировки, то глубоко ошибаетесь. Фрейя, тебя это тоже касается. Услышав свое имя, чародейка подняла голову и посмотрела на заклинателя. Он улыбнулся, тем самым предлагая мир, отчего девушка приободрилась и перестала кукситься, вместо того прислушиваясь к словам мага. — Чтобы завтра же возобновили увлекательный вояж по горячим точкам Морхейма! Я уверен, Фрейя достаточно часто прогуливалась по селению оборотней Туманной Гривы, чтобы без проблем помочь тебе пройти все миссии Айгира. А затем быстренько разберетесь с насущными проблемами в Белуслане, помогая этой вечно беспомощной Нере… — Она не беспомощная! Просто в этой местности и правда много проблем, — попыталась вступиться за симпатичную ей даэву рыжая чародейка, но Рей только цыкнул. Дождавшись молчания, он продолжил: — Разумеется, кроме боевых заданий, у вас остается и мое личное, которым ставлю готовку еды! Так что эти обязанности тоже ложатся на вас. Ребята закивали, всем своим видом показывая, что они все сделают. Конечно, судя по кислым рожам, они бы предпочли выбрать из двух зол какое-то одно, но не смели перечить. Рей внутренне захихикал, представляя, как чародейка с лучником будут возвращаться с охоты и вместо того, чтобы уткнуться в подушку, простаивать у плиты. Но эта мера была вынужденной: не хватало еще, чтобы подростки вообразили его нянькой! Достаточно того, что он наставляет их на путь истинных воинов. А вообще, у заклинателя по этому поводу было множество задумок, которые помогли бы ему стать не просто хорошим, а отличным магом. Пусть только слегка подтянут теорию и приобретут необходимые навыки, а там… И он погрузился в раздумья, не замечая, как ребята быстро убрали со стола, а затем тихонько выскользнули за дверь, намереваясь немедленно отправиться в Морхейм и приступить к выполнению строгих указаний. Пока приготовленной еды еще навалом.