mien idеal

Ludovico Einaudi — Monday

Представь, что ты летишь. Твои крылья подхватывает ветер, и грудь наполняется солью. И кровь внутри тебя начинает противно шипеть, образуя сухую корку. И тут ты падаешь! Вода щипет, а кровь размокает, и ты давишься этими комками. Кашляешь бурой кашей и морщишься. Мерзко. Представь, что ты горишь. Пламя лижет тебя скользким языком, и все вокруг умирает. Кожа покрывается волдырями, а волосы скручиваются в пепел. Ты думаешь, что тебя спасут. Но продолжаешь смотреть и не видеть. И опять мерзко. А теперь представь, что серые ветки деревьев — кружево ее платья. Подол намок в луже, но остался прекрасным, и она ловит восхищенные взгляды толпы. Утренний ветер поднимает юбку, оголяя тощие колени, но она не видит этого. Смотрит и не видит. Представь, что тяжелый туман — лишь теплая шаль на ее хрупких плечах. Она сдавливает грудь, а беспомощное дыхание трепещет и бьется. Я смотрю на нее сквозь темень угла и обреченно понимаю, что она никогда не будет моей. А жаль. Сам взгляни на нее и представь, что она жила когда-то. Что когда-то она не была моим мифом и моими мыслями. Она не была нитью через сознание, но была через сердце. Не видение. Пойми, что у меня не было шанса спасти ее. Представь, как мокрый снег тяжелыми бусинами застревает в спутанных волосах... И не тает. Чертовы снежинки не тают. Тепла нет. Представь, как кровь становится фиолетовой. Не потому, что так захотела луна. Всего лишь мороз бьет по ранам, превращая алые капли в ужасный хрусталь. Я вижу себя. Представь, что я смотрю на них и вижу там испуганные глаза. Они черные, и лицо в кровавых подтеках, да только ей уже без разницы. Она подарила себя другому миру, и черные птицы надо мной вьются не просто так. Ее душа уже жаждет вырваться на свободу. Лети-лети, безумная тень. И вот представь вспять, что ты летишь. Далеко ввысь, подставляя легкие солнцу. И кровь так же шипит внутри, а ты ждешь морского спасения, бездумно уносясь в пучину... Но ты не падаешь. Мерзко.