Как стать миллионером

       До полуночи оставалось меньше десяти минут, а до окончания слежки – один Бог знает сколько. Команда Питера сидела в фургоне шестой час подряд. Подозреваемый, разумеется, был не в курсе, что агенты ФБР давно ждут, когда он соблаговолит пойти на встречу с другим подозреваемым, и в глубине души уже жаждут дать ему направляющего пинка.        Питер подавил усталый вздох и окинул подчиненных взглядом. Диана и Клинтон сидели с терпением, которое бы сделало честь любому рыболову, и пристально следили за изображением с камер. Нил тоже не двигался, но это внушало Берку только опасения. Питер призадумался и понял, что странно тихо и задумчиво Нил ведет себя уже полдня. Опыт и интуиция подсказывали, нет, они кричали агенту Берку, что ничем хорошим это не закончится.        Обычно в фургоне наблюдения Кэффри вел себя как пятилетка, которого не с кем оставить дома и родителям пришлось захватить чадо с собой в серьезное учреждение. Ну, знаете, такие, типа банка, налоговой инспекции или ФБР, где все сидят с постными лицами, игрушек не предусмотрено, поэтому дитятко развлекает себя беготней по стенам и потолку.        Питер напряг память, вспоминая события последних двух недель. Признаться, хорошего было маловато. Пресловутая черная полоса, в создании которой постарался и Нил.        Начать с того, что мошенник, игнорируя запрет Питера, пробрался в кабинет одного продажного прокурора, который давно был под подозрением у отдела «воротничков», только они никак не могли раздобыть доказательств. Зацепку для расследования мошенник все-таки нашел, одна беда – Питер уже вывихнул мозг, пытаясь сообразить, как он будет объяснять в суде, откуда у него взялась эта улика.        Далее, Хьюз собирался отправить его, как лучшего агента в отделе на конференцию в Лос-Анджелес. Прекрасно, что начальство считает его ценным сотрудником, но кто будет присматривать за Нилом в его отсутствие?! Ведь этот обормот уже носится с идеей пошарить в особняке у прокурора – дескать, так он точно найдет, как прищучить продажного чиновника. Да едва Берк поднимется на трап самолета, летящего в Лос-Анджелес, как Кэффри побежит осуществлять эту затею!        Вдобавок, неделю назад некто неизвестный виртуозно обошел систему охраны крупного ювелирного магазина и вынес драгоценностей на бешеную сумму, коей бы как раз хватило на маленький островок в теплых морях.        Вообще-то, у Нила имелось неплохое алиби – мошенник угодил в больницу, получив травму головы во время работы под прикрытием. Питер просидел целую ночь возле его постели, но вот беда – агент настолько устал, что все это время крепко спал, скорчившись на жестком больничном стуле. Проснулся же он только утром, когда Кэффри, как ни в чем ни бывало, флиртовал с симпатичной медсестрой. Ситуация усугублялась тем, что браслета в это время на нем не было… теоретически, Нил вполне мог ночью, пока куратор видел десятый сон, вынести ювелирку, а потом тихонечко вернуться на больничную койку.        «Точно вляпался во что-то…- тоскливо подумал Берк. – Ну и что мне с ним делать?! Сколько уже слов потрачено, сколько объяснений, уговоров, угроз… все впустую!»       «А может, просто заболел?» - спасительная мысль мелькнула на горизонте и тут же исчезла – недавно они ужинали, и Кэффри на аппетит не жаловался. Нил сделал глубокий вдох, словно решался на что-то серьезное, и произнес: - Питер, мне надо тебе кое-что рассказать.        Слова прозвучали неотвратимо и неизбежно, точно камень на шее, тянущий в глубины Ист-Ривер. Питер приготовился к самому худшему – даже не к тому, что Нил залез таки в дом прокурора (в кровать к его жене/под юбку к его секретарше/ в сейф с его драгоценностями/в пасть прокурорской кошки), а к тому, что у берегов Нью-Йорка обнаружена очередная немецкая субмарина с сокровищами на борту.        Но следующая фраза едва не заставила агента рухнуть со стула: - Ты очень хороший человек, Питер. Самый лучший. - А…. – нелепо открыл рот агент и поспешно его захлопнул. – Э… спасибо, конечно, но… - Можно я закончу?– Нил состроил умоляющие глаза. - Таких, как ты, Питер, наверное, больше не существует. Разве только в книгах и в кино, - мошенник рассуждал предельно серьезно. - А для меня ты сделал столько, что сосчитать невозможно. Как правильно сказала твоя жена, ты – лучшее, что было в моей жизни…        Краем глаза Берк заметил, что Диана и Джонс, продолжая следить за тем, что транслируют камеры, повернули головы в сторону Нила и чуть сдвинули наушники, чтобы успевать слышать происходящее в фургоне. А стажер Квинс вообще забыл про работу и, разинув рот, жадно внимает происходящему. Но Питеру было не до того, чтобы напомнить новичку об его обязанностях. - Нил, ты себя хорошо чувствуешь? – очень ласково, даже сам от себя не ожидая, перебил Берк. – Не хочешь холодной минералочки? – агент заботливо коснулся ладонью лба Кэффри, но жара не было, а Нил деликатно отстранился и продолжил: - Я долго ломал голову, как мне тебя отблагодарить. Безусловно, ты заслуживаешь куда большего, чем тебе платят в Бюро. Я знаю, что ты получаешь надбавку за кураторство, но это просто смехотворная сумма по сравнению с тем, сколько нервов и времени ты на меня тратишь.        Бедняга Квинс уже напоминал деревенского дурачка на ярмарке, а Джонс и Бэрриган, чтобы смотреть и в мониторы, и на босса с мошенником, усердно развивали косоглазие. - Поэтому я решил подарить тебе деньги, - словно в трансе вещал Нил. – Кучу денег.        Питер оцепенел и сам спешно приложился к холодной минералочке. Все то же шестое чувство уверенно подсказывало, что Кэффри сначала делает что-то, а потом уже признается в содеянном, то есть «куча денег» у Питера уже есть. - Я много думал, как сделать так, чтобы у отдела профдисциплины не возникло вопросов, откуда у тебя появились деньги…        Питер часто просил, чтобы Нил думал, прежде чем делать какую-то глупость, но теперь агент осознал, что Кэффри воспринял его слова буквально - подумал и сделал. - Открыть счет в банке на твое имя слишком опасно – рано или поздно ФБР бы об этом узнало, - рассуждал Нил. – Можно было бы открыть счет на имя Элизабет, но и это бы вызвало подозрения… - мошенник интригующе замолчал, явно подойдя к развязке своего повествования. – Нил, что ты сделал? – очень тихо произнес Берк, одновременно ожидая ответа и страшась его.        Глаза Кэффри победно сверкнули: - Я открыл счет на имя Сатчмо, а тебя указал его опекуном! Богатые люди так делают, если у них нет наследников или они не хотят, чтобы им досталось их имущество. Тогда они завещают все, что им принадлежит, своим домашним питомцам и назначают опекуна, который будет распоряжаться наследством. Ты ведь всегда хотел «феррари», Питер? Купишь и будешь возить Сатчмо на пляж, он же так любит купаться… - Сколько? - просипел Питер, чувствуя, что ему отказывает не только голос, но и все тело. – Сколько?!       Со стороны можно было подумать, что агент спрашивает, сколько ему осталось жить, но Нил догадался, что речь идет о сумме счета. - Миллион, - Кэффри постарался, чтобы это прозвучало скромно, но вышло не очень. – Один миллион долларов.        Берк залпом допил минералку, уронив крышку от бутылки. В фургоне наступила полная, тотальная тишина, даже дыхания было не слышно, и только крышечка кружилась, негромко стуча по полу. - Питер… - осторожно позвал мошенник, глядя в глаза куратора, который сидел совершенно неподвижно и смотрел куда-то в пустоту. – Питер…        Рука агента, в которой он держал пустую бутылку, резко сжалась, сминая пластик в бесформенную массу. - Питер, а ты знаешь, какое сегодня число?! – быстро выпалил Нил, торопливо отъезжая на кресле подальше от куратора. Но неожиданным вопросом того было не отвлечь: - Сегодня, - Берк рывком поднялся из кресла, шагнул на мошенника, - 31-е марта, точнее, уже… - агент замер, вдруг сообразив кое-что, и услышал за спиной сдавленное хихиканье подчиненных. - С первым апреля, Питер! – счастливо улыбнулся Нил.