Две личности, одна сущность

Всё следующее утро и день феи с валькирией так и не поговорили — сказывалась и взаимное недовольство, да и обе стороны понимали, что разговор лишь заведет в тупик. Блум уже начинала ругать себя — не так всё должно было идти с самого начала, ей следовало быть более мягкой к девочкам, не так жестко позиционировать себя, как другая личность… но тут же осекалась — рано или поздно она настоящая выплыла бы наружу, и ситуация бы пошла так же, как и сейчас. Или же правда следовало наступить на горло собственным принципам и вести себя так, как бы вела её здешняя версия? Но нет — в этом случае девушка бы просто перестала себя уважать. Наконец, на вторую ночь после произошедших событий к Хищнице во сне пожаловала одна из теней Нерумана — с приказанием от своего повелителя быть в условленном месте в условленное время. На счастье охотницы, «Винкс» даже не стали спрашивать, куда двойник их подруги направляется, а просто проводили её равнодушными взглядами. Блум всё думала, что могло на сей раз потребоваться от неё Неруману — и почему-то чувствовала, что это будет заказ на очередную кражу. Воровать что-то тихо, без трупов, девушке до этого не приходилось — все награбленные деньги она забирала у убитых преступников, с кражей Камня Вековечной Тьмы ей повезло с напарником — а сейчас валькирия бы предпочла работать одна. Хищница боялась, что Огрон затаил на неё злобу, которую внешне он никогда не проявит, но в опасной ситуации он будет медлить с помощью, потребует прежде извиниться, захочет потешить чувство собственного достоинства… Такова и была одна из темных сторон симпатичного принцессе Домино молодого человека — которая в этом мире могла бы проявиться во всей своей красе. Прибыв на место, Хищница уже обнаружила посланника темного мага — и на сей раз им оказался Гантлос. Блондин, однако, выглядел нетипично для себя — вместо обычного кожаного наряда он был одет в простые синие джинсы под армейские черные берцы и черную футболку с логотипом его любимой группы «Slayer»*, поверх которой красовались серебряный амулет на коротком каучуковом ремешке в виде молота древнего земного языческого бога и армейский жетон на металлической цепочке; привычную ковбойскую шляпу, бывшую в некотором роде его символом, ведьмак также оставил дома, а волосы заплел в хвост, прибрав передние пряди по бокам и открывая на обозрение провода наушников, тянувшиеся к лежавшему в кармане джинсов телефону. Казалось, истребитель нечисти не замечал Блум — и она, воспользовавшись этим, подкралась к нему и легонько ударила по спине. По всей видимости, парень действительно увлекся прослушиванием музыки, и отреагировал на удар в последний момент, молча развернувшись назад и вынув один наушник. — Почему бы тебе не подойти ко мне спереди, как все нормальные люди? — с недоумением спросил Гантлос. — Мне так удобнее было, — хмыкнула валькирия. — Как там Рон? — Злится, — буркнул блондин. — Даже меня попросил тебя забрать. Что-то заставило Блум насторожиться — не умеет Огрон так долго в открытую злиться. Да, его можно назвать злопамятным, но виду долго он подавать не будет. Неужели ведьмаки вместе с Неруманом ведут какую-то игру? Что им тогда надо? И, главное, зачем? — Идем? — перевела тему Хищница. — Да, конечно. Через несколько мгновений девушка оказалась уже в знакомом тронном зале, где её ждал самопровозглашенный властитель теней. — Босс, — позвал Гантлос. — Я привел Блум, как вы и просили. — Я всегда знал, что тебе можно доверять больше, чем другим твоим приятелям. Можешь идти. Охотница снова оказалась с Неруманом наедине — и уже начала гадать, что этому старику от неё нужно. Вернее, что он прикажет украсть и что можно будет потребовать у него взамен. — А для тебя, дитя моё, у меня снова есть небольшое задание. Ты хорошо справилась с предыдущим, — маг ненароком продемонстрировал висящий на шее украденный Камень Вековечной Тьмы, — и теперь можешь просить в награду что-нибудь существенное. — Ничего более существенного, чем деньги, я не знаю. — Я заплачу, — красные бельма под капюшоном добродушно мелькнули. — А теперь перейдем к делу. Видишь ли, для моего обряда мне нужно правильное заклинание — и как я выяснил, книга, где оно записано, хранится в Алфее. Я бы мог послать за ней этих троих — но они, боюсь, меня снова разочаруют. Девушка насторожилась: всё, что не касалось учебного процесса и могло быть отнесено к разряду серьезной литературы, хранилось в специальной секции библиотеки, закрытой от посещений ученицами. И проникнуть туда было весьма и весьма непросто. — Я вижу на твоем лице смятение, — заметил Неруман. — Непривычно мне, знаете ли, родную школу грабить, — бросила Хищница. В ответ самопровозглашенный повелитель теней лишь издал понимающее мычание и закивал головой. Словам девушки он поверил — да и обделёнными логикой их назвать было нельзя. Маг решил, что это временное чувство, раньше и ему многое приходилось делать в первый раз, иногда терялся даже он — однако всё же предпочитал идти вперед и не сдаваться. — Иди готовься, дитя моё. Через два дня ровно в полночь я пришлю к тебе ведьмаков — отдашь им то, что украла. Обсудив условия оплаты и получив небольшой задаток, Блум предпочла вернуться в Алфею — готовиться. — Непривычно, не так ли? — спросил снова поработавший перевозчиком Гантлос. — Я тут до сих пор ко многому привыкнуть не могу, — заключила Хищница. Охотница вздохнула: она чувствовала, что попала в какую-то паутину, из которой не может выбраться, и которая прилипала всё глубже, из которой с каждым разом всё сложнее становилось выпутаться… Эх, был бы здесь Волк с его простыми, но мудрыми советами и жизненной позицией! В конце концов, можно было бы провести это время вместе, скитаясь по Волшебному Измерению или просто по Диким Землям и вдвоем охотиться на опасную добычу! Да зачем охотиться — стоит здешним Винкс и ведьмакам Черного Круга хотя бы день провести в обществе яута! — Тебе не хватает кого-то, верно? — Ты решил поиграть в психоаналитика? — подняв бровь, колко спросила валькирия. — Допустим. — Тебе всё равно его не заменить. Блум вздохнула. Почему-то она всегда считала, что светловолосому ведьмаку можно доверять больше всех, да и вообще блондин казался ей самым адекватным из четверки. Да, ему иногда правда хочется язык вырвать, но в остальном… Хищница помнила, как именно Гантлос с самого начала хотел мирно уладить их конфликт, и дело было не только в симпатиях к Рокси… хотя, может, как раз именно в них. Почему и считала, что словам этого истребителя нечисти верить можно, что ему можно если что хоть немного открыться. — Эй, — ведьмак по-дружески положил руку на плечо валькирии. — Если тебе надо выговориться — не стесняйся. Хищница лишь ухмыльнулась: психоаналитик пока что ей был не нужен. — Я в порядке, — лишь лаконично ответила девушка, ненадолго задержав взгляд на собеседнике. Её взгляд уловил какие-то внешние изменения в истребителе нечисти, и дело было не только в другом наряде. Парень выглядел лучше, чем несколько дней назад, когда она появилась в этом измерении, и даже немного лучше, чем в её собственном мире: исчезли мешки под глазами, черты лица, казалось, несколько сглаживались, да и будто бы моложе казался, чем обычно… — Чего так на меня смотришь? — Тебе… хорошо с хвостиком, — сказала Блум первое, что пришло ей в голову. Гантлос пожал плечами, хмыкнул и, для приличия пожелав Хищнице удачи, вернулся к товарищам. — И как она? — первым делом поинтересовался Огрон. — Мне показалось, она что-то подозревает. Особенно когда я сказал ей, что ты злишься. Но за деньги работать согласна. — Знаешь, а я ведь действительно злюсь на неё. — Не ври ты, — бросил Анаган. — Анька, а давай мы тебя током долбанем так, что ты сознание потеряешь! Посмотрим, как ты не будешь злиться! Между прочим, было больно. И вообще, меня-то за что было? Формально, я готовился лишь обороняться от Винкс! Два товарища переглянулись — их самопровозглашенный лидер опять начинал хитрить. И в очередной раз виноваты будут все, кроме него самого. — Когда ты провоцировал Винкс на драку, ты вообще чего от этой Блум ожидал? Помнишь, как она тебя в прошлый раз уложила? — спросил блондин. Хранитель Кольца замялся. Да, он предполагал, что Хищница предпримет что-нибудь эдакое, лишь бы не допустить драки. Было бы вообще предпочтительнее, если бы валькирия предпочла броситься на пущенный подружками или им самим плазменный шар — в это случае её можно было бы притащить во дворец Нерумана и здесь уже правильно психологически обработать. — Хорошо-хорошо, немного девочку недооценил, — признался, наконец, аловолосый. — Будем теперь знать, что играет она сама за себя. — С сегодняшнего дня, считай, она играет за Нерумана, — поправил Гантлос. — И, значит, с нами в одной команде. Слова светловолосого товарища заставили Огрона несколько разозлиться. Черт возьми, не может быть он таким наивным и так хреново разбирающимся в людях! Неужто не видно, что в этом мире Блум будет играть только за себя, отстаивать свои интересы, и лишь подыгрывать интересам тех, кто ей будет платить! Иначе зачем бы ей так легко отрекаться от фей? Зачем так легко становиться на сторону едва знакомого темного мага! И вообще, где гарантия, что Блум не работает на кого-то ещё? — Она никогда не будет с нами в одной команде, — жестко отрезал Хранитель Кольца. — И за Нерумана играть она будет лишь до тех пор, пока он ей платит. В осязаемой валюте. Так что молитесь, чтобы его или наши враги не заплатили ей больше. А уж не дай все возможные боги вы вдруг решите, что раз Неруман закрепил её за нами, то её мнению нужно беспрекословно подчиняться… Рука аловолосого сжималась в кулак, висящее на цепочке Кольцо начало подсвечивать ровным лиловым цветом, а глаза, казалось, начинали темнеть. Двум оставшимся членам клана становилось всё понятно: Огрону просто взбрело в голову, что он может потерять лидерство и власть над товарищами. — Рон, ты давно на свежем воздухе был? — с наглой ухмылкой спросил Гантлос. — Говорят, недостаток кислорода вреден для мозга. Ан, я же прав? Брюнет лишь погрузил ладонь в лицо: ещё больше злить их самопровозглашенного лидера сейчас не следовало, а в такие минуты, как эта, у Хранителя Кольца чувство юмора отключалось напрочь. — Ещё одна такая шутка — и даю слово, я тебе язык вырву, — пробурчал аловолосый. — Силенок не хватит, — парировал блондин. — Заткнулись оба! — рявкнул Анаган. Огрон, промямлив что-то невнятное, снова уткнулся в экран, Гантлос, со вздохом покивав головой, исчез — на сегодня у него была запланирована ещё одна встреча. — Как вы мне уже оба надоели, — оторвавшись от чтения загруженной в компьютер книги, заметил Огрон. — Боюсь, это у нас взаимное, — парировал брюнет, решив присоединиться к Балазару в его лаборатории.

***

Покинув товарищей, блондин телепортировался в родной городок, к двери одного из множества аккуратных двухэтажных коттеджей. На ностальгию времени не было, хотя что-то подобное закрадывалось ведьмаку в душу, в конце концов, он не был здесь уже достаточно долго — сначала работа в одном из журналов, специализирующихся на обзорах творчества исполнителей тяжелой музыки, затем это проклятое задание, полугодовое заточение на Омеге… Хотя можно было бы и подождать ещё немного, хотя бы пару дней — но белокурому истребителю нечисти не терпелось увидеть бывших согруппников, да и их общество было куда приятнее, чем общество двух товарищей по клану или почти выжившего из ума колдуна. За дверью послышались чьи-то тяжелые шаги, обладатель которых решил посмотреть, какая же сволочь приперлась сюда в такую рань, и через минуту на пороге показался бритый налысо здоровяк лет тридцати с украшенной бородкой-эспаньолкой лицом, обладавший, к тому же, пивным пузом; одет мужчина был просто — в застиранные джинсы под серые не один раз наспех заштопанные носки и застиранную зелёную футболку с различными иероглифами. Увидев посетителя, на его лице отобразилось несказанное удивление, и не успел Гантлос даже поздороваться, как тут же оказался в крепких медвежьих объятиях. — Тише, ты же мне ребра сломаешь! — сдавленно проскрежетал блондин. — Я же знаю — ты у нас парень крепкий, выдержишь. Черт возьми, Гант, как же я раз тебя видеть! — Я тебя тоже, дружище! Из кухни показался длинноволосый шатен, выглядевший несколько моложе и куда изящнее и даже немного ниже здоровяка. — Гант? Ты что ли? Гуннар, хватит держать его на пороге! А ты заходи — заодно расскажешь, где полгода пропадал. — Боюсь, если я вам всё расскажу, мне придется вас убить, — отшутился ведьмак. — Вот думай что хочешь — но не изменился же, что бы ты сам или твои дружки там не говорили! — Гуннар по-дружески стукнул бывшего товарища по группе в плечо, от чего тот несколько сморщился и даже принялся растирать место удара. — В общем, проходи на кухню и рассказывай, где тебя черти носили, какого хрена твой мобильник на эти же полгода оказался вне зоны доступа, и как ты ухитрился, наконец, выйти с нами на связь. Товарищи перебрались на кухню; Бьорн вытащил три бутылки пива из холодильника, его брат разложил на обеденный стол только что разогретую пиццу — компания заодно решила и позавтракать, и скромно отметить встречу. — Вы одни дома? — поинтересовался блондин. — Да, — ответил барабанщик. — Жена к родителям уехала, а Бьорн решил ненадолго перебраться ко мне. — Как там остальные? — Алиса в прошлом месяце замуж вышла, — ответил лидер группы. — Жалела, что тебя не было. И вообще она до сих пор беспокоится о тебе — так что хотя бы напиши ей, что цел. Вокалистка относилась к бывшему гитаристу как к младшему брату — впрочем, это чувство разделяли и остальные члены группы. Гантлос был на пять лет моложе басиста, после его ухода ставшим самым юным в этой компании. Парень иногда даже злился на то, что иногда к нему обращались словно к ребенку, однако в случае чего всегда мог рассчитывать на совет и поддержку. — Напишу, — кивнул головой ведьмак. — Ну, а теперь рассказывай, где ты пропадал, — потребовал шатен. — И без своих шуточек. — Да, — поддержал брата Гуннар. — Мы все прекрасно знаем, что ты — ни хрена не обычный парень, и что с этими тремя придурками ты водишься не просто так. Помним мы, как ты тех тварей в одиночку разделал, и после этого ты ещё концерт отыграл, хотя после драки с ними должен был на больничной койке валяться — это в лучшем случае. Случай, который припомнил ударник, произошел во время небольшого концертного тура, когда группа только набирала популярность. Машина, на которой музыканты передвигались, была вынуждена пересекать лесную дорогу ночью. Неожиданно мотор заглох, барабанщик — имевший наибольший опыт обращения с автомобилями, собрался разобраться, что происходит. Однако Гантлос вовремя заметил странное движение в зарослях и понял, что его причиной обычные дикие звери не являются. Гитарист приказал товарищам оставаться внутри, а сам с помощью спрятанного в потайном отделении гитарного чехла меча пошел разобраться с проблемой — которой оказалась стайка проживающих в чащобе вурдалаков. Ещё совсем юному и не имевшего тогда никакого практического опыта ведьмаку всё же удалось одолеть противников, однако сам оказался изранен, и до автомобиля добрел лишь с помощью товарищей. Затем, пока Гуннар возился с мотором, остальная часть группы под руководством Бьорна оказывала пострадавшему всю необходимую помощь; едва машина оказалась в порядке, первым делом согруппники отвезли раненого гитариста в ближайшую больницу — однако на всеобщее удивление тот приходил в себя буквально на глазах и лишь попросил дежурного врача просто обработать раны. Да, конечно, зелья, которые принимал парень во время дороги и перед концертом обеспечивали лишь симптоматическое лечение, и по возвращению ему действительно пришлось обратиться за помощью к специалистам. Однако своё дело эти снадобья сделали, концерты были благополучно отыграны, а их посетители оказались в восторге от небольших изменений во внешнем облике юного гитариста. — Ну, было дело, — спокойным тоном ответил Гантлос. — Зато мои концертные фотки тогда больше всех лайков словили. — И что у тебя за привычка такая — отшучиваться? Забыл, как сознание тогда терял? Как мы над тобой тряслись, и вообще боялись, что до больницы не довезем! — упрекнул Бьорн. — Не знаю. Но без неё я давно бы стал конченым мудилой. За пивом бывшим согруппникам всё же удалось выбить из ведьмака рассказ о его злоключениях; оба брата не перебивали рассказчика, и даже не задавали вопросов, лишь время от времени одной рукой протирая глаза (впрочем, было понятно, что им хотелось задержать ладонь возле лица подольше) и затем переглядывались. Ситуация казалась им обоим абсурдной, поведение товарищей бывшего гитариста группы (и его самого) — идиотским; да, они знали, что этот рыжий возомнил себя главным в их компании и требовал беспрекословного подчинения себе — но, черт возьми, у Ганта должно было хватить сил (как минимум физических) привести придурка в чувство хотя бы крепким ударом по морде! — Ты сам тоже хорош — не мог хотя бы с этими феями по-человечески поговорить и пояснить им всё? — возмутился Гуннар. — Вообще я вот сейчас твой рассказ послушал — и ещё раз убедился, что вы друг на друга как-то странно влияете. По отдельности вроде нормальные ребята, даже Огрон, — второй гитарист недовольно покосился на брата. — Ну, этот — относительно. А как собираетесь вместе, так сразу в дебилов превращаетесь. Вот не обижайся, но у меня давно такое впечатление сложилось. — И напомни, сколько раз мы говорили, что эта компания тебя до добра не доведет? — с сарказмом спросил Бьорн. — И что вашего рыжего надо бить, как сидорову козу? — Вы же все прекрасно знаете, что бросить всё просто так я не могу. Были бы у меня брат или сестра — я бы с удовольствием даже не лез во всю эту хрень, и остался бы с вами. — Да, не повезло тебе так не повезло, — заключил барабанщик. — А вообще я тебе сотый раз не поленился бы сказать: беги от этих придурков, пока цел. От министерских — в первую очередь. Ну не верю я, что нельзя от них всех отвертеться. А то случись что с тобой, лично мне будет очень обидно, если такой парень, как ты, почем зря пропадет. Гуннар всегда был человеком прямолинейным — и упрекать его в лести было бессмысленно. — Спасибо, что поддерживаете меня. Снова, — опустив голову в стакан, пробурчал Гантлос. — Эй, — позвал лидер группы. — Ты тут в грёбаного эмо нам не превращайся. — Я сейчас тебя в эмо превращу, — подняв глаза, пробурчал блондин. ___ * — американская трэш-метал группа, классики жанра