"В гримёрке, что за актовым залом..."

Кевин, конечно же, старался. Старался делать всё как можно аккуратнее и мягче, но такой вид Суши сейчас немного кружил голову, заставляя пальцы двигаться резче, а самого парня под ним иногда тихо постанывать от боли. А то, что они были в гримёрке (опять), но на этот раз уже перед концертом (саундчеком, пока что), а не после него, только подливало масла в огонь и, по сути, надо было как-то быстрее закончить со всем этим, потому что они могут элементарно не успеть. Да и не очень-то тут и удобно, хотя бы потому, что столик иногда неприятно шатался, хоть и стоял в углу и как-то упасть ему было бы сложновато, но им это и не надо было. Ратайцак сглотнул, когда Суши снова слегка прогнулся в спине, запрокидывая голову назад, но потом снова роняя её. Его плечи тяжело вздымались, а сам он мелко дрожал всем телом. — Тормоз, блять, хорош медлить, — Бислер открыл только что зажмуренные глаза, смотря на тёмно-розовый столик под ним. Кевин довольно фыркнул, всё же аккуратно выводя пальцы из задницы вокалиста, тут же как-то странно выдохнувшего и быстро убравшего рукой мешающиеся волосы, давно взмокшие от вообще всего, происходящего сейчас вокруг. — Мне кажется, что тебя надо было бы ещё растянуть, — возбуждённо произнёс Кевин, говоря почему-то очень тихо и тяжело дыша на ухо Бислеру и потом слегка целуя его в шею, непонятно зачем, — или тебе нормально? — в ответ Суши лишь огрызнулся, а Ратайцак тихо хихикнул, потому что злой Себастьян это всегда забавно, даже в такой ситуации. Кевин погладил парня под ним по плечам, мягко проведя головкой члена по растянутому отверстию, почти сразу же толкаясь внутрь и еле-еле заглушая свой стон из-за быстро охватившей возбуждённый орган тесноты. Ратайцак, несмотря на тихие шипения в его сторону от Бислера, вообще не планировал пока как-то быстро двигаться, ещё наслаждаясь очень медленными, дразнящими толчками, смотря на свой же член, пока что наполовину исчезающий где-то внутри задницы вокалиста, явно не желающего принимать такой темп. — Тормоз, — повторился Суши, как-то отрывисто выдыхая, словно собака. В заднице немного жгло, но хотелось уже чего-то ещё более сумасшедшего, но Кевин медлил, и это бесило. Столик под ними снова слегка шатало, как будто он был кем-то третьим, тоже принимающим участие в этом безумии на ограниченное время. Ратайцак уже третий раз проигнорировал второго вокалиста, руками гладя его везде, будучи очень довольным тем, что скоро доведёт Бислера до точки кипения, потому что тот не успокаивался, зачем-то расчёсывая себе руку ногтями, наверное, сдерживаясь, чтобы реально не вмазать Кевину сейчас. Он ведь почти всегда так делал, всегда вот так его дразнил, даже не входя полностью. Это просто сносило крышу. Суши понимал, что Ратайцак всё правильно делает, потом, когда он перестанет уже выпендриваться, будет гораздо приятнее, чем если бы он стал сразу быстро двигаться. Но почему-то Себастьян продолжал всячески подталкивать Кевина двигаться, всевозможными способами, сам даже не зная, зачем. Может быть, из-за своей природной вредности. — Может быть ты тогда сам… Трахнешь меня? — Кевин сделал особенно сильный толчок, отчего столик опять шатнуло, а Суши тихо зашипел, ещё сильнее впиваясь ногтями в уже и без этого красную кожу другой руки. Кевин сказал это с таким сарказмом в голосе и как-то настолько пошло, что Суши на секунду даже реально задумался об этом, но его мысль выбил очередной толчок, заставивший узел внизу снова приятно стянуться, а самого вокалиста прикусить губу и зажмурить глаза. Из-за удовольствия, распространявшегося по всему телу, Себастьяну приходилось принимать любые меры, чтобы не начать стонать, кряхтеть, кричать или издавать ещё какие-то звуки, которые могли выдать их с головой. А Кевин, наконец-то, начал ускоряться, хрипло дыша на ухо и иногда кусая его шею, чтобы самому не выпустить на волю какой-нибудь лишний звук. — В следующий раз… Обязательно! — Последнее словно Суши уже выкрикнул, тут же чувствуя, что Ратайцак приостановился и быстро зажал ему рот рукой. — Мне делать это медленнее? — Кевин убрал её спустя секунды. — Мы тогда… На саунд не успеем, давай быстрее, — тихо прошептал Суши, чувствуя, что руки вспотели и скользят по дереву. Опираться было уже не так удобно. У Бислера сердце упало в живот, когда он услышал голос Паскаля за дверью. — Саундчек через полчаса, парни, вы там живы? — Мы трахаемся, не мешай! — выдал Суши таким голосом, что, если бы Кевин был за дверью сейчас, в сказанное точно поверил бы. Паскаль заржал. — Ну, как закончите, ждём вас на сцене! — оба вокалиста услышали, что Шилло достаточно быстро всё-таки ушёл, похоже, вообще не удивившись подобному ответу. — Ты соврал, сказав правду? — Кевин издал тихий смешок, на несколько секунд замедляясь. — Да кто блять поверит, что мы трахаемся? — Себастьян уронил голову, тяжело дыша и понимая. Что говорить вообще трудновато сейчас, хотя бы потому, что во рту пересохло, да и из горла вырывались сейчас немного другие звуки и сдерживать их, при этом говоря со злоебучим Кевином, трахающим его, было весьма проблематично. — Мне кажется, что я б… — Просто заткнись и трахай меня! — не выдержал Суши, полуоборачиваясь и ударяя Кевина куда-то. Куда, он так и не понял, да и это было не очень важно сейчас. Кевин заржал куда-то в плечо второму вокалисту, просто представив, как их секс выглядит со стороны. Потому что Ратайцак только сейчас заметил, что ему пришлось немного согнуть ноги в коленях: Суши слишком низкий и его задница находится… Чуть ниже того места, где она должна быть. Бислер что-то опять недовольно прошипел на второго парня, который снова отвлекался. Ратайцак как мог, фыркнул на очередной выпад вокалиста и опять начал ускоряться, как-то мельком заметив, что Суши трясет и его руки соскальзывают вперёд, но он упорно возвращает их обратно, еле-еле уже пытаясь как-нибудь устроится, чтобы это не мешало. — Да ляг ты на стол уже, — тихо сказал ему на ухо Ратайцак, в который раз замедляя движения бёдрами, чувствуя, как горячо всё пульсирует внутри. — Ещё чего, это слишком унизительно, — отрывисто простонал он в ответ, а Кевину показалось это слишком комичным в данной ситуации ответом и он, закатив глаза, слегка отступил назад, вдруг сам нагибая второго вокалиста, что-то протестующее вскрикнувшего в ответ, но снова перекрывшего свои же слова стонами, когда Ратайцак по-прежнему начал глубже входить в парня, чувствуя резкое, приятно колющее ощущение внизу. По комнате разносились громкие шлепки и слышалось тяжелое дыхание обоих вокалистов, всеми силами сдерживающих себя в плане звуков, до сих пор. Но иногда все-таки срывались резкие, отрывистые стоны, даже и не обращающие внимания на себя больше. Суши слегка потряхивало, он уже забил, что его нагло нагнули на стол и он старался просто как-то не упасть сейчас, потому что на ногах он еле держался, чувствуя, как разошёлся Кевин, вбивающий его тело в шатающуюся мебель с гораздо большей силой, чем до этого. Он явно как-то отключился от этого мира, закрыв глаза и просто на автомате повышая скорость движений бедрами, ощущая уже знакомое стягивание внизу. Бислер, тем временем, даже не пытался уже как-то притронуться к своему члену. На предплечья рук он уже не опирался, просто сложив их перед собой и уперевшись в них лбом. Кевин придавливал его своим телом сверху, так что второму вокалисту пришлось пустить свой оргазм на самотёк, мучительно ожидая его без помощи собственных рук. Но так было даже как-то лучше. Хоть и больновато, но с другой стороны движения до сих пор не прекращались. Весь этот безумный микс ощущений достаточно быстро довёл Суши до оргазма и пока он отходил, Кевин аккуратно замедлялся, видимо, заметив, что его партнёр уже всё. Доведя себя уже рукой, Ратайцак, пересилив желание просто упасть на голую спину Бислера, слишком резко осел на пол, откидываясь на стену и пытаясь успокоить скачущее дыхание. Суши пока не сгибался обратно, занимаясь примерно тем же, но всё же сдвинулся с места раньше Кевина, аккуратно разгибаясь и слегка шатаясь, как столик, на котором они трахались, отходя в сторону, с шумом падая на диван. Минут через пять тишины, наполненной только громким дыханием обоих, в дверь кто-то пару раз стукнул. — Паскаль, ты тут? — голос Давида словно отрезвил и вернул в реальность Ратайцака, всё же не нашедшего в себе силы что-то сказать. — Не угадал, — глухо, но как можно громче отозвался Бислер, говоря куда-то вообще в диван. Ответа не последовало, но уже во второй раз парни услышали отдаляющиеся шаги, — мы на саунд успели? — с лёгкой улыбкой в голосе спросил Суши, поднимая голову и взлохмачивая мокрые волосы рукой. — Хер знает, — Кевин отстранённо пожал плечами. Бислер повертел головой, ища какую-нибудь одежду, в которой должен быть телефон, наверное. Но всё было где-то ближе не к нему. Суши всё-таки смог подняться, слегка постанывая от лёгкой боли в заднице, вдруг резко вздрагивая, от того, что кто-то очень громко постучался. — Парни, вы в курсе, что саунд идёт уже десять минут? — теперь это был Данс, явно немного злой, похоже. Суши не выдержал и заржал, поднимая с пола штаны. Даже Кевин оживился и наконец-то перестал отсиживаться на полу. — Теперь в курсе, — бодро отозвался тот, успев ударить Бислера по заднице, пока он ещё не успел одеться, — пять минут и мы с вами! *** Спустя минут двадцать, на сцене наконец-то была вся группа. При появлении каких-то слишком довольных Суши с Кевином, Паскаль с лёгкой улыбкой закатил глаза, на секунду глянув почему-то на Давида, а Данс фыркнул, поднимаясь с грязного пола, и что-то бурча себе под нос, взял в руки гитару. — Тормоз ты, Кевин. Был бы ты быстрее, мы бы успели, — успел шепнуть Суши, отходя на другой край сцены и слыша, как Ратайцак тихо что-то фыркнул себе под нос, затем внезапно начиная смеяться. Наверное, не стоит больше устраивать такое перед саундчеком?