Прошло 5 лет с тех пор, как семья Бингов переехала в новый дом. За это время Моника с Чендлером успели завести хороших знакомых в новом районе, а дети успели немало вырасти. Жизнь текла размеренно. Не без происшествий, конечно, но в общем и целом все было хорошо. Чендлер уверенно поднимался по карьерной лестнице, получая повышение за повышением. Он действительно нашел себя. Работа стала его увлечением, хобби, а в последнее время и местом, где он мог отдохнуть от домашних неурядиц. Что касается Моники, то у нее все было не так гладко, как у супруга. Год назад разорился ресторан, в котором она за несколько лет приобрела репутацию блестящего шеф-повара, получила признание коллег и посетителей. Это стало тяжелым ударом для нее. Искать новое место, привыкать к новым людям — все это казалось Монике чем-то ужасным, чем-то, с чем ей не хочется сталкиваться снова. На некоторое время Моника полностью посвятила себя семье, дому, изо всех сил стараясь делать вид, что с ней все хорошо. Чендлер знал, что это не так. Он был рядом, все время пытался помочь, пытался найти хоть что-то, что может утешить ее. Моника лишь повторяла, что все в порядке и понемногу отдалялась от мужа. С того времени оба стали прибывать не в лучшем настроении. Чендлера спасала работа, Моника старалась забыться в заботе о детях.
Однажды Чендлер пришел с работы на пару часов раньше обычного. Зайдя домой, он обнаружил, что в доме очень тихо и, судя по всему, никого нет. Он прошел на кухню, взял содовую из холодильника и направился в спальню, чтобы переодеться. Открыв дверь спальни, Чендлер застал заплаканную Монику, тихо скулящую в подушку. На секунду он даже растерялся, но тут же опомнился и подбежал к ней.
Она удивилась, что не слышала, как он вошел и сразу же попыталась сделать вид, что ничего не произошло. Моника быстро встала с кровати и собиралась выйти из комнаты, но Чендлер схватил ее, сел на кровать и посадил ее к себе на колени. Она просила отпустить ее, но он лишь сильнее прижал ее к себе. В конце концов, Моника не выдержала и заплакала с новой силой, уткнувшись в плечо любимого. Они просидели обнявшись несколько минут, не решаясь начать разговор. Но голос Чендлера все же прервал тишину.
— Почему ты не рассказывала мне ничего? Я видел, что тебе плохо. Я хотел помочь.Я хотел быть рядом, но ты отталкивала меня все это время.
— Я знаю, что ты был рядом, но я не могла быть рядом с тобой. Все, чего я хотела -жалеть себя. И, к тому же, я видела как все хорошо у тебя на работе и не хотела омрачать твою радость своими переживаниями. Думала, что справлюсь сама, но это оказалось не так просто.
— Я понимаю, что ты чувствуешь сейчас. Потерять место, к которому так привыкла, которое так любила, очень тяжело, но ты не должна забывать, что это не конец. В Нью-Йорке множество ресторанов, куда тебя возьмут с руками и ногами. Ты не хочешь начинать заново, я понимаю, но это единственный выход. Ты справишься с этим. Я буду рядом, если ты позволишь. В конечном итоге, все образуется, только перестань отталкивать меня. Я снова хочу быть человеком, которому ты доверяешь все. Мы делились абсолютно всем, помнишь? Я думаю, мы можем попробовать снова.
Моника смотрела на него и не могла наглядеться. Она знала, что нет никого, кто захотел бы понять ее так, как Чендлер. Она робко коснулась его губ, он прижал ее к себе и с нежностью ответил на поцелуй. Через несколько минут они уже лежали обнаженными, не переставая целовать друг друга. Казалось, вся та любовь, которую они сдерживали эти несколько месяцев, вырвалась наружу. Они были счастливы. Ложась к мужу на грудь, Моника сказала:
— Я думаю, мы можем попробовать.
Чендлер улыбнулся и, обнимая ее еще крепче, шепнул:
— Уверен, у нас получится. Люблю тебя.
— Люблю тебя — ответила Моника, поднимая голову и нежно целуя любимого.
