Imprisoned In My Heart

      Как ни странно, тюрьма никогда не была местом, в котором Луи хотел бы провести какое-то время.       К счастью для него, он не был заперт в одной из камер. Даже если бы Луи изначально выбрал карьеру психолога, то никогда бы не догадался, что это приведет его к работе в таком учреждении. Это была не колония строгого режима; ни один из преступников не сделал ничего серьезного. В общем только мелкое воровство, мошенничество, нанесение телесных повреждений и угон. Ничего особенного, за что Луи благодарен — он не был уверен, что справился бы с психоанализом группы, полной ужасающих головорезов. Но вот он, с портфелем в руке, наверное, все же выглядел немного взволнованным, блуждая вдоль мрачных коридоров с охранником — высоким красивым парнем на несколько лет моложе его, который бодро представился Лиамом и начал разговор. Это выглядело, как будто они уже друзья и из-за этого Луи (немного) гордился собой. Его мама была бы так же рада, как когда он сменил школу и сразу же окружил себя группой ребят. Она не слишком увлекалась тем, чтобы записывать его в кружки и на факультативы, ее проблемы всегда оставались важнее его, которые меньше, чем обнадеживали. В течении нескольких месяцев после того, как Луи приняли на работу, она старалась отговорить его от нее.       Прося, умоляя, ворча, даже давая взятку — Джей знал, как лучше всего напасть на ее сына, и она использовала это знание в качестве оружия. В конце концов только небрежно сказанное предложение убедило мать в его решении. — Ты уверен, что это мудро, дорогой? — спросила она. — Конечно уверен. Это будет хороший опыт. Ты знаешь, я люблю сложности, и что может быть сложнее, чем анализ опасных преступников? — Он усмехнулся ей, чтобы показать, что шутит.       На ее лбу пролегла складка беспокойства, она решила попробовать другую тактику. — Но они ведь будут относиться к тебе по-другому? Я имею в виду… Они не станут жаловать тебя только из-за одного твоего присутствия там, да?..       Луи вспомнил свой самый ледяной тон и сказал, что не понимает, на что она намекает. — Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю.       Знал, конечно он знал — просто не мог понять, к чему то, что он гей, имеет отношение. Должны же равные права значить хоть что-то.       Но почему его сексуальная ориентация препятствует использованию новых рабочих возможностей? Особенно, когда они так хорошо оплачиваются.       Луи обнаружил, что люди начинают считать его храбрым, когда он заявляет, что пойдет работать в тюрьму. Ему определенно нравилась эта затея.       Так же, как волнение от всего этого — в особенности от общения — и, разумеется, плата.       Наконец-то его дар никогда не закрывающегося рта пригодился! Люди завораживали Луи. Ему нравилось знать, от чего у них начинался тик. Едва ли он собирался отказаться от такой возможности изучать людей потому, что его мать думает, что кто-то не одобрит его ориентацию. — Я все равно займу эту должность, независимо от того, хочешь ты этого или нет, мам. В любом случае я ожидал от тебя больше поддержки.       Конечно, ее материнские инстинкты выиграли и она тряслась над ним, как в его первый день в школе, снова и снова, после чего отправила его из дома так быстро и гордо, что Луи должен был улыбнуться, только думая об этом. Двадцать лет, а он все еще привязан к матери, словно в четыре.       Беседа Лиама вдруг свернула туда, где Луи нужно было принимать участие и отвечать на вопросы, и его поток мыслей разрушился, когда он заставил себя все же послушать парня. — Тебе ведь это в новинку, да? — спросил Лиам, когда они достигли конца коридора. И продолжил, не дожидаясь подтверждения: — Уловка никогда не должна выглядеть уловкой. Иначе они будут манипулировать тобой. Стой на своем, не моргай слишком часто. Это чем-то похоже на мужественную встречу с диким животным — не делай того, что может выдать твой страх.       Луи был психологом — и довольно хорошим, если экзамены играли в этом какую-то роль, — поэтому думал, что у него уже есть идея о том, как иметь дело с чем-то подобным. Луи не прокомментировал слова Лиама, так и оставив его, начиная разбирать свои вещи. По крайней мере он был благодарен за то, что тот его проводил; психолог или нет — он не представлял, как можно не заблудиться в этом месте.       Луи слишком насмотрелся того, что крутят по телевизору — включая полицейские драмы, — и у него не было желания наткнуться на заключенных, которые только и ждали, что любой с докторской степенью или медик заберет у них наркотики. Такой случай выглядел не очень реалистичным, но Луи не хотел рисковать. — Так тебе где-то двадцать? — спросил Лиам.       Когда это они сменили дружеский обмен опытом на светскую беседу? — Да. — Не рановато для получения высшего? — Я был на продвинутом курсе. Постоянно затыкал свою группу по психологии, — признал Луи со слегка смущенной улыбкой. — Меня определили в класс на год вперед. Или два.       Лиам кивнул. — Я понял. Думаешь, сможешь с ними справиться? — Буду надеяться… Я имею в виду, учить и применять изученное на практике — совсем разные вещи… Но, наверное, все будет нормально. — Вот это сила духа! — Лиам похлопал его по спине. — Дам совет — не носи с собой портфель.       Луи ошарашенно моргал. — О Боже, иначе они нападут на меня в поисках наркотиков?       Широкая улыбка засветилась на лице Лиама. Он смеялся. — Нет, просто с ним люди выглядят немного напыщенно.       С этими словами он прошел к соседней двери и, одарив Луи ободряющей улыбкой, ушел, посвистывая. — Ну… спасибо, — пробормотал он. Луи не был уверен, что парень имел в виду именно его, скорее всего, нет. Да и где бы он избавился от сумки здесь? В этом учреждении есть комната для персонала? Или стеллажи? Или… что-то? Он не заметил дружелюбного регистратора, у которого смог бы оставить ее.       Как это глупо. Это же тюрьма.       Неужели Луи ожидал, что это будет похоже на школу?..       В конце концов он решил заполнить кое-какие бумаги и пойти блуждать. По своим расчетам, он не должен увидеть ни одного заключенного по крайней мере еще полчаса.       Луи быстро понял, что ошибся, потому что здесь все же ходили несколько ежиков и намного больше тех, кто был в мягкой тюремной униформе, что давало какую-то иллюзию безопасности.       Не было никаких татуированных бригад или выкриков с предложениями побега. Даже много кто улыбнулся ему, пока он шел, — один белокурый мальчик с поразительно голубыми глазами помахал ему, и Луи надеялся, что встретит его снова на одном из курсов терапии. Он мог подружиться с несколькими дружелюбными на вид людьми, даже если они и были правонарушителями.       Парочка охранников кивнула ему, остальные даже слабо улыбнулись — Луи подумал, что Лиам все же сказал что-то о нем.       Все такие же, как в старшей школе — тихони, которые выглядели прилежнее и испуганнее всех; спортсмены; с бородой и гулким смехом; красивые и громкие, от которых больше всего ждешь неприятностей.       Луи запомнил лица, от которых можно было ожидать какую-нибудь хитрость, и обратил внимание на тех, кто мог быть в хороших отношениях с ним.       Время от времени он перекидывался словечком с другими — и тогда они прекращали так долго и внимательно смотреть на него, в немом вопросе, кто он и что тут делает вообще.       Новость о том, что он психолог, была воспринята… не очень хорошо, пришлось заверять всех, что он оставил свои смирительные рубашки дома, и они были не обязаны рассказывать ему что-либо вообще. Люди, похоже, поверили. Дела шли как нельзя хорошо.       Это было незадолго до первого рандеву, когда он встретил кудрявого мальчика.       Казалось, будто парень из тюрьмы для несовершеннолетних, а не из той, что для взрослых мужчин. У него было очень молодое лицо, мягкие каштановые завитки, что аккуратно падали на его лоб, глубокие и удивительно игривые зеленые глаза, которые, казалось, подмечали все мелочи за один только поверхностный взгляд.       Луи наблюдал, как мальчик растянулся на стуле, зевнул и запустил пальцы в волосы, приводя их в порядок. Луи не сдерживал восхищения таким длинным телом и тем, каким непринужденным он выглядел. Но Луи не настолько смягчился перед ним, чтобы не заметить некоторых деталей. Парень был профессионалом в этой безынтересной игре; он даже пытался поймать Луи взглядом. Но когда он придвинулся ближе и посмотрел на него еще раз, Луи увидел, что напряженность колебалась с каждым вздохом, в глазах парня читалось беспокойство. Да, он определенно немного нервничал, несмотря на его легкость и ту же непринужденность. Это заставило Луи чувствовать себя неуютно, из-за причин, в которых он не был полностью уверен.       Он потянулся и поймал руку проходящего охранника, который, только чудом вмешательства судьбы, оказался Лиамом. — Хэй! Ну как, адаптировался, а? — спросил он тепло. — Все отлично, спасибо. Слушай, а кто тот мальчик, там, с вьющимися волосами?       Лиам даже не осмотрелся, ответив сразу: — Гарри Стайлс.       Ясно, Гарри Стайлс уже известен, хотя, нельзя сказать, было ли это хорошими новостями или нет.       Луи поспешно продолжил: — Ты уверен, что ему здесь место? Он выглядит ужасно молодым. — Просто прибыл несколько дней назад. Ему исполнилось восемнадцать на прошлой неделе и он теперь не входит в разряд молодых преступников. Он мужчина. — Разве они не могут сделать исключение? Только взгляни на него. Он выглядит так… — И Луи махнул рукой, не находя слов. — Невинно? — фыркнул Лиам. — Это то, к чему он стремится, чтобы мы поверили ему. Поверь, он хуже всех здесь присутствующих. Ему уже сделали исключение, он должен был находиться в месте строже, чем это. Ребенок может выглядеть неопасным, но он в десять раз опаснее других. Его возраст уже был учтен; он легко отделался.       Обеспокоенный, Луи спросил: — Что он сделал?       Лиам бросил на него жалостливый взгляд. — Ты и правда новичок, да? Я думаю, не надо быть гением, чтобы понять, что нам не разрешено распространяться о таком. Конфиденциальность и все такое. Если хочешь удовлетворить свое любопытство — спроси его сам. Но я скажу одно — это действительно серьезно.       Луи чувствовал себя смущенным и возбужденным.       Простое любопытство не могло вселить в него такое чувство, но это было почти отчаяние, острая необходимость постичь тайну. — Насколько серьезно? — настаивал Луи.       Лиам немного встревоженно оглянулся вокруг, чтобы убедиться, что никто не может подслушать, наклонился немного ближе и прошептал: — Настолько, что хватит на пожизненное.       Затем он ступил шаг назад, повернулся и ушел в том направлении, откуда пришел, решив избежать дальнейших вопросов Луи.       Луи встревоженно сгрыз немного кожи на большом пальце и поднял голову в поисках мальчика. Он понял, что не один смотрит так пристально; кудрявые волосы, падающие на один глаз, Гарри Стайлс наблюдал за ним с легкой улыбкой на его молодом привлекательном лице.       Луи моргнул, шокировано уставившись на него, когда их глаза встретились, и он застыл на месте от взгляда, что растопил бы камень — от взгляда щенка, прежде чем ты пнешь его. Выражение лица выглядело странным на фоне с удивленным подергиванием губ парня.       Потом Гарри Стайлс, мальчик с пожизненным, самый молодой и самый опасный заключенный в комплексе, мальчик, который избежал тюрьмы строгого режима только из-за возраста, усмехнулся Луи и подмигнул.