Nothing Else Matter

Порой, чтобы пересилить себя, необходимо что-то большее, чем сила воли. Люди просыпаются, идут в ванную, завтракают, одеваются, спешат куда-то. Но со временем, кому-то и часа хватает, они раскачиваются, и их плохое настроение исчезает, уходит на задний план. Но откуда это настроение появляется? Может это последствия плохого сна, который Вы, вероятнее всего, забыли, но осадок остался. Быть может, Ваша вчерашняя усталость превратилась в эту небольшую апатию – Бог ведает. Но вдруг, чисто случайно, Вы и не являетесь человеком, как таковым? Киске встал сегодня с таким чувством, словно он потерял вчера не только пару гигаев в форме таблеток, но и все свое настроение. Да, он именно встал, просто поднялся со своей кровати, направился в ванну. А в зеркале на него смотрело что угодно, но не он сам: пшеничные волосы растрепанны, кожа бледновата даже для него, под глазами пролегли слабые тени усталости. А быть может, он спал, но не заметил этого. Ему порой казалось, что не видит границу своих мыслей и сна. Так продолжалось неделю, может, чуть меньше. - Урахара-сан, все в порядке? – внезапно в дверном проеме остановился Тессай, слегка хмуро глядя на господина, что замер с зубной щеткой в руке. - А? – он перевел взгляд на отражение фигуры помощника. – Да, все в порядке, - повторил он отсутствующим голосом, возвращаясь к привычной утренней процедуре. Он уже долго живет в Мире Живых, не находя того, к чему стремиться – он любил науку, любил творить, разрушать, воссоздавать. Но множество факторов останавливало его: отсутствие подходящего оборудования, скрытый страх опять принести смертельный вред. «Только этого не хватало…» - Урахара хмуро посмотрел на себя в зеркало, похлопав по щекам. «Если нет причины быть в таком состоянии, то почему я сейчас не хочу улыбаться, шутить, спорить с покупателями конфет?» Мужчина оттянул себя за кожу щек, после чего вышел и комнаты. Все помещение магазина тускло освещалось уличным светом: тяжелые серые облака скрыли солнце, но что-то да и попадало сквозь окно в помещение. Сейчас только начало рабочего дня, дети еще в школах, шинигами сейчас заглядывают относительно редко. Урахара тихо вздохнул, подходя к витрине. Переворачивая вывеску «Закрыто/Открыто», он, к своему ужасу, понял, что ему сейчас не хочется видеть вообще никого. Вчера он был готов вывернуть душу кому угодно, а сейчас и выворачивать-то нечего. - С Вами определенно что-то не так, - за его спиной стоял Цукабиши, который бесшумно, словно проплыл по воздуху, подкрался к своему товарищу. Такой подход должен был как минимум испугать шляпника. Но он не вздрогнул, лишь слегка повернул голову, глядя спокойным взглядом на мужчину. Тессай выпрямился, слегка кивнув головой. Сейчас экс-шинигами был похож на ту версию себя, когда он еще был капитаном двенадцатого отряда, когда он несся на выручку будущим вайзардам. Но никак не был похож на того растяпу, что с радостью мог устроить подлянку какому-нибудь конкуренту на местном «сладком» рынке, или же устроить консультацию шинигами, при этом сплавив ему как можно больше всякого товара. Сейчас Урахара в его глазах выглядел так, будто бы он еще не проснулся, будто бы он тут, но мыслями намного дальше, чем обычный человек может представить. - Может быть, но я справлюсь с этим, - тихо вздохнул Киске, переводя взгляд на капли, что кривыми линиями стекали по стеклу. – Справлюсь… Думаю, я сегодня не приду на завтрак, Тессай-сан. Оставив трость у прилавка, Урахара направился в другую, жилую часть дома. Раздвинув деревянные двери, мужчина вышел на небольшую террасу, еще не залитую водой – дождь пока что не планировал активно изливаться с небесной кручи. Сев на пол, он скрестил ноги. Ему не нравилось свое поведение на данный момент, но так думала лишь крохотная часть его сознания, а все остальное решило отдаться полностью своим мыслям, игнорируя то, что Урахара – человек и должен что-то чувствовать. Сейчас это было не настолько важно. Лучше уж все перемолоть в себе, чем выплеснуть все на окружающих – так думал шляпник. Его окружение очень умно: дети, Уруру и Джинта, крайне смышленые, а мудрости Тессая порой можно позавидовать, - но разве они идут в сравнение с самим Урахарой? Его деланная неуклюжесть и простодушие скрывают то, что он не хотел показывать – азарт и эгоизм ученого, силу и ум настоящего капитана. Он не мог избежать этого, но и не было такого русла, куда можно было бы направить все это. «157… 158…» - ничего не мешало мужчине считать падающие капли, ничто не смогло бы сбить его в счете. Ему сейчас было все равно, что делать, пока особая важность в действиях этого творца не проявлялась. Оставалось лишь ждать, когда пройдет эта апатия, когда Урахара снова сможет надеть шляпу и весело приветствовать каждого клиента. Блондин посмотрел на свои руки, пошевелил пальцами. Он жутко хотел что-то сделать, но не знал что. Он уже признал себе, что ему не хватает своего отряда, этих забавных ребят и лаборатории. Но после его проступка он не то что был изгнан из Сейретея, он перестал быть шинигами. Его гигай уже давно стал его собственным телом, фактически он уже давно был человеком, хотя вполне мог вылетать душой из своего сосуда. Но попасть в Общество Душ не мог. - … Да говорю тебе, он уже давно так сидит! – где-то на заднем плане послышался шорох детских голосков, но Джинту нельзя не заметить. – Может он сдох? Давай палкой потыкаем! - Джинта-кун, не говори так об Урахаре-сане, - тонким шепотком осадила его девочка, опуская свою школьную сумку на пол. – Может, это и не он, а гигай? Это в его духе – устроить что-то такое… - Какое «такое»? Ты разве забыла, с кем ты сейчас стоишь? – обиженно выдохнул юноша, морща нос. – Он просто проверяет нас… И я это докажу! - Может не надо? Тессай-сан сказал… - но Уруру не успела договорить – Джинта дернул ее за локоны, спадающие на лицо и тихо, как пантера (как ему тогда казалось), начал подкрадываться. Цугумия что-то шепнула, но красноволосый мальчик лишь развернулся и махнул на нее рукой, показав при этом язык. Когда развернулся, то заметил, что Киске смотрит на него, не отводя взгляда, прямо в глаза. Ханакари не выдержал этого, тут же опустив взгляд. Он выпрямился и потер нос ладонью. - Это Уруру меня толкнула! - Джинта-кун, это не правда! – отозвалась девочка, выглядывая в дверном проеме. Мальчик сразу же начал ей что-то тараторить в ответ, но тут же замолчал. - Дети… Снова играете? – Урахара подал голос, складывая руки на коленях. Он вновь поднял голову на небо, слушая дробь воды о деревянные панели. – Вы не попали под дождь? Будет неловко, если вы простыли. - У нас был зонт, Урахара-сан, - тонкий голос юной помощницы странно ударил по голове. Урахара сейчас разрывался от двоякого чувства: он не хотел никого видеть, но и не желал прогонять детей. - Хорошо, очень хорошо… - задумчиво ответил мужчина. Дети переглянулись, подходя ближе. Джинта шлепнулся на пол в метре от продавца, а Уруру – аккратно присела рядышком. - Плохой день, да? – внезапно выдал парень, с неким разочарованием взглянул на мокрую улицу – так и не получится покидать мяч с соседской шпаной. - Я бы сказал, что плохая неделя, - как-то неопределенно пожал плечами шинигами. - У вас будто бы депрессия, у Джинты-куна недавно была такая после… - Ничего не было! Настоящие парни никогда не страдают по пустякам! Они просто берут и делают, вот так! – мальчик хлопнул кулаком по поверхности пола. Уруру вздрогнула, но отвечать не стала. А Урахара медленно пережевывал то, что только что сказал Джинта. Он был самым опрометчивым из этой компании, но что-то он порой выдавал достаточно дельное. - Просто я устал, Уруру, Джинта, - слегка улыбнулся мужчина. – Вы, должно быть, тоже самое испытываете в конце учебного года… - Когда не хочется думать и говорить? - Да, именно это, - Киске посмотрел на детей. – Но я справлюсь. Со стороны одной из комнат послышался грохот. Подскочив на месте, Цугумия позвала Джинту проверить, что там произошло. Но на веранду выглянул Цукабиши. Он заверил, что падение кухонной полки никого не убило, но помощь Джинты, а может даже и Урахары, точно понадобится. - Можете идти, дети, - кивнул шляпник. – Я подойду через минуту.

«Я справлюсь…»